Седьмое Солнце: сны на грани

– Ну… – подала голос Саша, – я могу попробовать энергетически поддержать мальчика, но я сразу говорила, что до конца вылечить не смогу и…

– Этого достаточно! – оборвал Нил. – Попытайся сделать все, что в твоих силах.

– У нас в приходе есть семья, – ободряюще начала Мила, – очень хорошие люди. Берут под опеку детей с тяжелой судьбой, выхаживают их и окружают заботой и любовью. Уверена, что они и этого мальчика возьмут, – она тепло улыбнулась. – Я поговорю с ними завтра.

– Отлично! – обрадовался староста.

Катя была поражена: все так старались помочь! Она еще не привыкла, чтобы люди проявляли подобное участие.

– Спасибо… – прошептала и голос дрогнул. – Я тогда схожу за ним в сон и вытащу из комы. Я помню, где мы были в прошлый раз… – она смолкла, обдумывая, как попросить об этом Влада, ведь сама вряд ли справится. Но на последней встрече он ясно дал понять, что…

– Он не там, – Паша сказал это так тихо, что вначале возникла мысль, будто просто померещилось, – но он облизнул пересохшие губы и уточнил, – те, кто умер, или почти умер, попадают в другое место. Я там был только один раз, в детстве, когда переборщили с наркозом, но запомнил хорошо. Мы можем попробовать сходить за ним вместе… – он запнулся и умолк.

– Давай! – обрадовалась девушка. – Уже вечер, пока домой вернемся, пока ляжем… В двенадцать ночи нормально?

Паша кивнул.

– Ну вот и ладненько! – хлопнул в ладоши Нил. Хоть по лицу и было заметно, что он относится к идее совместного сна весьма скептически, спорить не стал. – Все при деле. Через три дня Антон вернется, может тоже чем-нибудь поможет. Он бросил на Сашу быстрый взгляд – та встрепенулась и ее глаза загорелись. А вот на лице Ольги, наоборот, отразилось крайнее недовольство:

– Чем это, интересно: мало того, что ничего не умеет, так еще и по полгода прогуливает…

Но на ворчунью никто не обратил внимания, все дружно засобирались домой.

В половине двенадцатого Катя легла в кровать, строго-настрого наказав Саше следить за ней и разбудить, если что-то пойдет не так. Подруга ожила после новостей об Антоне и теперь порхала по дому в приподнятом настроении. Она принесла кружку с дымящимся кофе и уселась за стол, но, рассматривая учебник по ЛОР, почти сразу начала рефлекторно зевать. Потом сбегала к себе, принесла парочку женских романов, и дальше пошло тише: только шуршание страниц волновало тишину.

Последний раз бросив взгляд на часы и отметив, что уже без пятнадцати двенадцать, Катя наконец отключилась.

Глава 22. Неиссякаемый источник жизни

– Эй! Подъем! – чей-то голос грохотал в ухо. Ее трясли за плечо. Катя открыла глаза и попыталась сесть, но поняла, что уже стоит.

– Я сплю? – вырвалось у нее, и взгляд невольно уперся в мужчину напротив. Почти на голову ниже, пузатый, с блестящей проплешиной на макушке, припорошенной редкими волосами. На подбородке, в области щек и вокруг рта – щетина недельной выдержки. Одет в клетчатый жилет и коричневые брюки, поверх наброшено темного цвета пальто, стягивающее впереди массивный живот. Выглядит потрепанным, вещи неопрятные и помятые. Ботинки сильно изношены и заляпаны грязью. Смотрит выжидающе и замусоленную шляпу в руках теребит. Такие обычно пристают к прохожим и просят двадцать рублей на хлеб, а сами спешат в ларек опохмелиться. Вот только по одежде лет на сто отстал, уж очень прикид нелепый. И… уж больно примелькавшимся кажется.

– Паша? – неуверенно начала девушка и нахмурилась, – Ты сменил образ? Выглядишь странно…

– Какой я тебе Паша!? – обиделся этот персонаж. – Ты хорошо меня знаешь. Ну? Думай.

Напрягла память – похоже, это он к ней бежал, когда они на мосту в фуру влетели. Да и голос какой-то знакомый… и ахнула:

– В.Д!

– Он самый! – собеседник отвел в сторону руку с головным убором и картинно поклонился. – Только я – Владимир Донкин, бывший сыщик Российской Империи.

Лицо девушки вытянулось от изумления:

– Странные дела творит мое подсознание: сейчас тебя вот таким нарисовало, да еще и имя с замысловатой должностью приплело.

Собеседник издал протяжное «О…», подкатил глаза и изрек:

– Как же хочется пристукнуть чем-нибудь потяжелее! Уже надоело по сто раз повторять. Я – это ты в прошлой жизни.

Катя нахмурилась:

– Но это какая-то чушь. Больше похоже, что ты – иллюзия, которая пытается отвлечь внимание и не дать встретиться с Пашей.

– Ну, не тупи! Ты же знаешь, как это проверить, – с досадой возмутился В.Д.

Уже хотела спросить: «Как?», но вдруг вспомнила и посмотрела «под другим углом»: человек напротив едва уловимо светился, а значит, обладал осознанием. Затем вернула трехмерную картинку на место.

– Ну хорошо, – нехотя согласилась, – допустим, ты настоящий. Хотя… постой! Это каким-таким образом часть меня осознает себя отдельно?! У меня раздвоение личности, что ли?

– Я же уже сказал, что ты – это я в прошлой жизни, у нас одна душа. Но можно и частью подсознания меня считать, подобное близко к правде.

– И потом… – продолжила бормотать девушка, не реагируя на слова спутника, – я бы заметила, что с «левым» мужиком столько лет общалась, а не сама с собой. К тому же, судя по внешнему виду, ты должен говорить что-то типа: «Ну-с, сударыня, не изволите ли откушать…», а ты соответствуешь нашему времени, да и шутишь очень современно.

Он тяжело вздохнул:

– Это мимикрия. Когда долго с кем-то контактируешь, копаешься в чужой голове, невольно обретаешь большую степень схожести. Скоро, наверно, вдобавок мяукать начну вместо слов. С тобой я еще на Нила стараюсь походить, ты же им восхищаешься.

– Я?! Нилом?

– Ага. Тебя заякорило, видимо, из-за того, что вы с братом в детстве в супергероев играли, а потом родственничек сдулся. А староста как раз непримиримый борец со злом, и теперь где-то глубоко внутри ты воспринимаешь его как старшего брата. К тому же, он постоянно тебя спасает.

Катя открыла рот, чтобы возмутиться такими нелепыми выводами, но собеседник опередил ее, продолжив:

– Мы ведем себя похоже специально, чтобы не шокировать «владельца» тела, иначе он нас «сдаст» врачам и загремит в психушку с шизофренией. А там «больного» напичкают лекарствами, и путь к его разуму будет для нас отрезан. Мы всегда боимся подобной участи.

– Мы? Кто такие мы?

– Те, кто не спит. Меня разбудил ритуал расщепления, который проводил над тобой Мастер, и после этого я уже не смог глубоко уснуть. Такое иногда случается по разным причинам, и пробудившиеся стараются вступить в контакт с нынешним носителем души; они притворяются кем угодно: духовными учителями, хранителями, гуманоидами… привлекают внимание, чтобы присосаться к энергии человека, в данный момент воплощенного в теле. Они всячески занимают его мысли, зачастую бессмысленной ерундой, и тому кажется, что он с кем-то там контактирует, внемлет «мудрым советам», рисует схемы космических кораблей и рассказывает о жизни на других планетах. Конечно, на проверку все эти «великие открытия» не выдерживают критики, а «сверхценная» информация лишь разжигает в носителе эго.

– Так что, получается, настоящих духовных учителей нет?

– Есть… но я лично с ними не сталкивался. – В.Д, извлек из нагрудного кармана несвежего вида носовой платок и принялся вытирать капли пота, выступившие на лысой макушке. – Пошли уже, я знаю, где искать Димку, – он запихнул платок обратно и водрузил на голову шляпу.

– А Паша? Я же договорилась, что встречусь с ним здесь.

– Никак не могу знать, где парня носит, – собеседник ослабил бабочку на шее, почесал под ней кожу и «благородно» предложил, – Давай не будем его ждать.

– Но ведь он будет меня искать! – заколебалась девушка, – давай постоим тут еще немного. Я вот хотела спросить: там, на дороге, когда произошла авария… я видела свет и умершую бабушку, которая на проверку оказалась обычной иллюзией…

– Ага. Нелепо, правда? Почему люди думают, что их «там» встретит умершая родня или лично святые, образ которых ну точь-в-точь как на иконах? И где это – «там»? В раю? Умершие что, вели праведную жизнь, чтобы «там» находится? Даже приверженцы религии зачастую относятся к ней формально, молятся механически и юлят, обманывая других и бесконечно оправдываясь за это перед самими собой. Они просят у Бога материальных благ, не о душе пекутся, а подай им, видишь ли, да поднеси на блюдце жизни разные ништяки, да еще беспрестанно торгуются: мол, ты мне, а я тогда буду вести себя хорошо. Я, когда не спал, заходил, бывало, в разные места, чего там только ни повидал! Призракам много где открыт доступ, только вот рассказывать некому…

– Получается, что дальше, в свете, ничего и нет? – расстроилась Катя.

– Есть – забвенье, сон. Со мной, во всяком случае, случилось именно такое. Хотя… праведные люди тоже встречаются, и кто знает, что ждет «там» именно их. Ведь порой «оттуда» действительно кто-то приходит.

– Кто приходит? – по спине невольно пробежал холодок.

– Шары света, видимо, уже реализованные существа. Но я их боюсь, поэтому всегда убегаю при приближении.

– Почему ты их боишься?

В.Д помрачнел:

– Вот встретишь, и сама все поймешь. Но, может, уже хватит? Мы теряем время и энергию, лучше в реальности поговорим. Если тебе так важно общество Паши, я сейчас схожу и поищу его, а сама оставайся здесь, не трать силы, – и он сразу растворился в воздухе.

Оставшись одна, Катя огляделась, но вокруг ничего не было, лишь светлое однородное пространство. Выждала немного. Где может быть Паша, интересно? Почему не приходит на встречу, с вечера ведь договорились. Она невольно сосредоточилась на его образе и уловила отдаленное шевеление, где-то там, за границей этого места. Сконцентрировалась, и ее туда затянуло. Через мгновение девушка уже стояла в квартире Паши и созерцала его спину: парень ползал на карачках и собирал воду с пола, потом отжимал тряпку в ведро и двигался дальше.

Катя смотрела как завороженная – это реальность или иллюзия? А потом спохватилась и взглянула «под другим углом» – Паша ярко светился, гораздо сильнее, чем до этого В.Д, и резко вздрогнула от странного ощущения: будто легонько ударили током. Это Пашина мама прошла сквозь нее, держа в руках большой блестящий таз с вмятиной сбоку. Женщина присела и тоже начала черпать воду.

– А, вот ты где! Просил же оставаться на месте, – В.Д вынырнул из ниоткуда и запыхтел как паровоз. – Соседи их затопили, – запнулся, пытаясь отдышаться. Пот валил с него градом. – Так что парнишке не до сна, пошли уже сами.

Преодолевая брезгливость, Катя взяла спутника под локоть, и они оказались в необычном месте. Это было прохладное, плохо освещенное помещение с множеством кроватей, отделенных друг от друга небольшими проходами. И в каждой из них кто-то спал. Одни, видимо, спали глубоко, и не шевелились, с головой завернутые в одеяло, другие – беспокойно ворочались, стонали, всхлипывали и что-то бормотали.

– Похоже на больницу, – поежилась девушка.

– Уж скорее, чистилище. И твой Димка должен быть где-то здесь, – В.Д пошел вперед между рядами, наклоняясь и заглядывая в лица спящих. И неожиданно спросил, – Как ты полагаешь, что случается с человеком после смерти?

Катя резко остановилась:

– У меня дежавю, или мы говорили об этом раньше?

– Пытались, – обрадовался спутник.

– Ну… пока «там» не побываешь, точно и не узнаешь, – она замялась, – Но я читала, что сначала люди попадают в низшие или высшие миры, в зависимости от поступков при жизни. Там осознание постепенно распадается, они искупают грехи прошлого, а следом все забывают…

– Допустим. А потом? – собеседник слегка подался вперед и впился в лицо спутницы с неведомым, почти маниакальным любопытством. – Что случается с ними потом?

– Ну… они реинкарнируют на Земле снова, – Катя почувствовала подвох в вопросе, но вот где именно… на всякий случай, быстро добавила, – Но, если человек отринет земные привязанности, то сможет вырваться из колеса сансары и перестанет перерождаться и страдать.

В.Д разочарованно покачал головой и пошел дальше, склоняясь над кроватями:

– Я много раз пытался рассказать, но ты сразу переставала меня слышать. В твоей теории есть одна фатальная ошибка. Хотя все ее допускают, а когда понимают, то уже все, поезд ушел, и они мертвы. Вот, примерно, как я сейчас. Реинкарнирует не сам человек, а только «его» душа. Именно она является источником энергии для развития, Божественной искрой, атомной станцией, вечным двигателем, называй как нравится. А ее временный носитель – потребитель, то, что представлял собой человек при жизни, после смерти оказывается втянут в мир, которому соответствовали его вибрации. Хотя эти неполноценные миры – скорее, просто сны несчастных, лишенные якорей – физического тела и души, они блуждают там, влекомые земными привычками и переживаниями.

Слева раздался пронзительный женский крик, девушка, что-то бормоча, заметалась по кровати, россыпь светлых волос хлестнула по подушке. В.Д наклонился и, пыхтя, поправил сползшее одеяло, и та сразу обмякла и затихла.

– Не понимаю… Если то, что ты сказал – правда, то в чем тогда смысл…

– Смысл?! – резко выдохнул В.Д. – Смысл жизни носителя – обрести контроль над душой. Если этого не случается, то после смерти человек утрачивает с ней связь и увязает в своих снах на бесчисленное множество лет. Все эти люди, – он обвел рукой помещение, – прошлые носители одной и той же души. Тот же, кто сможет при жизни обрести контроль над душой, станет бессмертным существом, а все предыдущие носители обретут покой.

Катя нервно дернулась. Внутри нарастал непонятный страх, мешая до конца осознать то, что говорил спутник.

– Вот-вот, – приуныл он, – уже пытаешься игнорировать. Твоя темная сторона не желает это слышать потому, что ее путь противоположен – избавиться от души, но при этом не уснуть, а полностью сохранить осознанность и способности. Такие бывшие носители после смерти становятся демонами, присасываются к ныне живущим и сильно портят им жизнь, забирая себе энергию в огромном количестве.

Но девушка уже с трудом его понимала, туман стремительно сгущался в разуме.

– … но подумай о Димке! – голос спутника резко вынырнул навстречу. – Разве ты не хочешь спасти его?

И, как по волшебству, в голове мгновенно прояснилось.

– Другое дело, – обрадовался В.Д. – Я недавно понял важную вещь: лишь благородный мотив позволит тебе держать свою темную часть в узде. – Он в очередной раз наклонился и неожиданно издал радостный возглас, – А вот и твой мальчик!

Катя сделала несколько шагов к кровати и с внутренним трепетом откинула край одеяла. Мелькнула птица феникс. Облегченно выдохнула: действительно, Димка! В своей любимой шапочке спит.

– Хотя он уже здесь, еще есть шанс спасти его, – В.Д присел с другой стороны, при этом пружины кровати протяжно скрипнули, – нужно разбудить ребенка и погрузить в источник.

Катя несколько раз осторожно тряхнула мальчика.

– Да не так! Приложи ладонь к сердцу и попытайся передать тепло. Но знаешь, – продолжил уже печально, – люди сами предпочитают никогда не просыпаться, даже если снова и снова видят один и тот же кошмар. Носитель, лишенный души, ощущает здесь дикий, пробирающий до костей холод, ледяной огонь, выжигающий внутренности. И, хоть мальчик еще не утратил связь с душой окончательно, холод все равно, хоть и частично, его затронет. Поэтому, когда он очнется, сразу прижми к себе и согрей.

Катя сделала, как он сказал и почувствовала, как по ее руке заструилось тепло, наполняя энергией, оживляя хрупкое холодное тельце. Димка шевельнулся и, не открывая глаз, что-то невнятно пробормотал.

– Не останавливайся. Нужно еще, – спутник облизнул пересохшие губы и нервно заерзал на кровати. Продолжая вливать энергию в тело мальчика, краем сознания уловила его сон – черно-белый. Плоские, словно вырезанные из картона силуэты людей. Они проезжали мимо – домой, на работу, домой, при этом ноги оставались неподвижны, и люди смахивали на фигурки в настольном хоккее. Они двигались по разветвленной, но строго выверенной траектории. Закатывались в серые магазины и выкатывались, тянули за собой пакеты с чем-то бесформенным. Пересекали борозды чужих дорог – пропускали, мешались, ругались и цеплялись друг за друга.

Холодные капли дождя барабанили по скамейке и стекали за шиворот. Дима лежал на боку на сырой земле, прижав к животу озябшие ноги, и дрожал. Он прятался. Мир вокруг пугал своей предсказуемостью и простотой. Словно ребенок, его сверстник, вырезал этих человечков, зачастую неаккуратно, и теперь играет ими во взрослую жизнь. И его, Димку, он, очевидно, вырезал тоже, вот только каким-то неполноценным; и эта непохожесть не позволяла ему влиться в паутину движений и примкнуть к другим. И вдруг Димка понял, что начинает согреваться. Дождь кончился. Он выбрался из-под лавки и удивленно распахнул огромные серые глаза – на том месте, где он только что прятался, по контуру тела проросла трава. И она была ярко-зеленой!

А следом тучи над головой рассеялись, и показалось солнце. Плоские люди разом остановились, посмотрели в небо и… загорелись!

Димка проснулся, его крепко обнимала Катя.

– Пойдем, покажу, что делать дальше, – В.Д встал и начал пробираться к выходу, лавируя между кроватями.

Девушка выпрямилась, прижимая к себе мальчика, и чуть не свалилась назад – колени подогнулись от внезапной слабости. И вокруг словно стало заметно холоднее.

– П-п-подожди… – она устремилась следом, с трудом перебирая непослушными ногами. Хорошо хоть Димка почти ничего не весил.

Спутник в дверях оглянулся и нахмурился:

– Уже выдохлась? Просил же беречь силы, ведь самое сложное еще впереди.

Соседняя комната оказалась просторнее и светлее. Посередине располагалось нечто, похожее на светящийся желтоватый столб. Он бил из пола и исчезал в потолке, напоминая гигантскую потолочную лампу армстронг, поставленную на бок. Как ни странно, этот свет не слепил глаза, был мягким и словно обволакивал, нежно касаясь кожи.

Пока Катя приближалась, В.Д подошел и всем телом прижался к поверхности колонны. Постоял немного и резко отстранился:

– Это душа, во всяком случае, отсюда она видится как столб света. В норме только нынешний носитель может попасть внутрь. Прошлым носителям и «левым» призракам проход закрыт наглухо, поэтому мы не можем самовольно вселиться в тело, даже если в данный момент оно никем не занято, – он печально вздохнул. – Но у отдельных людей этот защитный механизм ослаблен, и такие становятся отличными спиритами; у некоторых животных также есть вариант захвата тела. Сейчас твоя задача – погрузить ребенка в этот светящийся поток, вот только… – он постучал по колонне, – она уже успела покрыться плотной оболочкой. Растопи ее внутренним теплом и забрось Димку туда, тогда душа вновь свяжется с телом, и он очнется.

– Мы спим? – чуть слышно прошептал мальчик. Он испуганно моргал и озирался по сторонам.

– Да, – шепнула девушка. – Не бойся, все будет хорошо.

В.Д отошел на несколько шагов назад, пропуская к источнику. Она приложила одну ладонь к колонне:

– Какая же она все-таки холодная…

– Холодная? – с горечью переспросил спутник. – А мне она кажется теплой.

Катя сразу приступила к делу. Минут десять она старалась изо всех сил, но все, чего удалось добиться – немного размягчить поверхность колонны. Потыкала в это место пальцем – слой поддался, и получилась вмятина, но дальше было нечто плотное, словно толстая резина, и это мешало сделать отверстие. А ведь мало добиться дырки, она еще должна оказаться достаточной, чтобы протиснуть туда Димку. Последний вел себя спокойно: пригрелся на груди, как котенок, даже глаза прикрыл. Катя отдышалась немного и, тяжело вздохнув, вновь протянула руку.

– Стой! – вдруг скомандовал В.Д. – Замри! К нам кто-то приближается.

Дернулась и встала как вкопанная с занесенной ладонью. Чего это он испугался? Прислушалась к себе, потом перенесла внимание на пространство вокруг и ощутила… острый, ледяной взгляд твари из бездны. С той стороны на них смотрело чудовище, лишенное эмоций и движимое лишь одной целью – навредить, уничтожить, сожрать. Тогда, в лабиринте, это оно обитало в провале. В комнате резко сделалось холоднее. Вместе с выдохом изо рта вырывался пар, руки мгновенно окоченели. Потемнело, и она сразу поняла причину – поверхность колонны на глазах покрывалась льдом, а он рассеивал и искажал свет.

– Нужно проснуться, тогда мальчик опять окажется в кровати, – пискнул В.Д, но как-то неуверенно, – а мы обязательно вернемся сюда, но только чуть позже…

Димка всхлипнул в руках и прижался сильнее.

– Не бойся, – ободряюще шепнула, а у самой поджилки затряслись от страха, – сейчас пойдем в соседнюю комнату, и я уложу тебя спать, – она сделала шаг к выходу.

В.Д вдруг метнулся в сторону и растворился в воздухе. А за тем местом, где он исчез, сквозь стену просачивалась тьма, проступая на ней безобразными черными кляксами.

Нужно было бежать к двери, но Катя застыла и просто смотрела, не в силах пошевелиться.

Глава 23. Тварь из бездны

Тьма ручейками сбегала вниз и превращалась в лужицы; растекаясь, те сливались между собой, жадно поглощая просветы пола. Тварь из бездны быстро собирала себя у стены и ползла вперед шевелящейся темной массой.

Даже не страх, животный ужас парализовал девушку. Она продолжала завороженно смотреть, как неотвратимо приближается черная жижа, тошнотворно колышется, когда позади напирают вновь прибывающие фрагменты. И вдруг замирает, но лишь для того, чтобы через мгновение прорваться вперед и захватить новый участок пола.

Несколько мучительно долгих ударов сердца – и разум озарила вспышка знакомой Ярости. В голове с грохотом перещелкнуло, и Катя резко взяла себя в руки. Сразу вспомнились слова Влада о механизме, который заставляет тело проснуться при критической потере энергии. А значит, – лично ей ничего не грозит. Но вот Димка! Что будет, если это случится? Мальчик, словно почувствовав ее мысли, забился, запаниковал, попытался вырваться.

– Не бойся, просто закрой глаза и не открывай, – прошептала и сильнее прижала к себе, – я тебя тут не оставлю.

Он поверил: успокоился и затих. В ее руках ребенок, и она должна спасти его! Ведь у мальчика больше никого нет. Страх отключился, и внутри осталась только решимость. Катя развернулась и побежала назад, к выходу, и уже посередине поняла, что опоздала: из щели под дверью выползала тьма. И резко вспомнила вновь… как раньше тренировалась с Владом в четвертом измерении, перебегая из одного сна в другой. А, значит, внутри она знает, как это делается. И девушка не снизила скорости, а, когда ее ноги уже были готовы соприкоснуться с жижей, просто резко поменяла сон.

Тяжело дыша, она упала на горячий песок. Люди вокруг нежились под лучами летнего солнца, лежали на полотенцах, а в десяти шагах плескалось ласковое море. Прозрачная голубая гладь раскинулась до самого горизонта, испещренная лишь матрасами, надувными кругами и точками голов отдыхающих. Легкий ветерок принес запах водорослей, йодированной соли и пробежался по коже множеством нежных касаний. Чуть поодаль кружились и галдели чайки, занимаясь любимым делом – рыбной ловлей.

Никто не обратил внимание ни на нее, ни на мальчика в руках. Вокруг резвились дети, и мир дышал теплом и покоем…

Димка открыл глаза и сейчас сидел рядом, удивленно хлопая ресницами:

– Сестричка… мы что, в раю? – наконец произнес он. И восхищенно уставился на море.

– Нет, это просто сон, – Катя вытянула вперед ноги в кроссовках и оперлась сзади на руки. Нужно отдохнуть, хотя бы пару минут, и обдумать план дальнейших действий. Не будет же тварь из бездны ждать их там вечно? Наверняка уползет в свою дыру, и можно будет вернуться в комнату…

Мальчик легко вскочил на ноги и с несвойственной ему раньше детской беззаботностью подбежал к кромке моря. Девочка лет пяти, в большой белой панамке играла с мокрым песком у воды. Она расковыряла ямку и радовалась, когда редкие волны наполняли ее до краев, чтобы потом, откатившись назад, оставить в дань белую пену и несколько морских блох. Последние не терялись, и мгновенно зарывались в мокрый песок. Рядом лежали три большие ракушки и разноцветные, отшлифованные волнами камешки из стекла.

Димка потрогал ногой воду – теплая, и радостно улыбнулся:

– Это была моя мечта – побывать на море! Ты как волшебница из сказок. Когда проснусь, постараюсь не забыть о сегодняшнем чуде.

Он подвернул края пижамных штанов и резво пошлепал по воде. За буйком промчался катер с тросом, тянувшим человека на парашюте. Волны побежали в стороны; они постепенно затухали, но все же докатились до берега. Димка теперь стоял по колено в море и весело подпрыгивал на их гребнях.

– Рыбки, тут маленькие рыбки! И медуза! Вон, вон медуза! – счастливо вскрикнул, указывая на воду в нескольких шагах впереди себя.