Верь, бойся и проси

А. Рей

Верь, бойся и проси

Книга первая

Башня

Все мы стали людьми лишь в той мере, в какой людей любили и имели случай любить.

Б.Пастернак.

В этом мире, в этой жизни человек получает ровно столько, сколь он готов отдать.

Раджниш Ошо.

Третий тур

Древа костлявые небу грозящие. Небо – бумагой атласною, костью слоновою, воском подтаявшим. Храм Мёртвой Одежды, немытой посуды, мирской суеты от ветра и солнца бесцветный, безлюдный. Пух золотистый, обрывки истлевшей одежды  ветер и небо собой заполняют. С вешалок, также с верёвок повсюду свисает одежда: старая, новая – вся аккуратно развешена. Груды камней у подножия башни разрушенной. Круглой, без окон, пустой. Лестница или балкон бесконечный витой по стене серпантином. Осыпалось многое. Зыбко. Странное место, пустое, недоброе. Ржавой змеёй оплела всё подножие сетка измятая. Нет здесь травы, ни песка, ни листвы даже высохшей. Тени от птицы, от облака или движения. Замерло всё. Пустотою измучась, выцвело воображенье. Последнее было замкнутое в стекле обездвиженное пространство. Точка отсчёта. Призма судьбы. Или алеф?

Неровными зубцами башня вспорола тяжёлое хмурое небо, вырвав клочья тёмных облаков. Тьма сгущалась стремительно.

Первые крупные капли дождя, подсвеченные прожекторами, казались россыпью блестящих бриллиантов, осыпающих башню, на фоне чёрного неба. Капли сменились ливнем. Ливень переполнил реку, река затопила берег.

В башне под тентом, возле жестяной бочки с догорающими углями, двое вымокших и голодных людей продолжали работать, не смотря на ливень. Журналистка, яркая, рыжеволосая женщина за тридцать и крепкий, заросший щетиной, оператор.

– Как я? Маникюр, укладка, макияж? – Женщина бросила раздражённый взгляд на туфли, каблуки которых утонули в месиве влажной земли и глины.

Стало зябко. Пламя в центре башни почти не грело.

Оператор показал большой палец, жадно дожёвывая ореховый батончик.

– Через пять минут заканчиваем, если дьявол не принесет кого-нибудь. По мокрому склону им не взобраться, никто не ждал такого ливня. Хорошо, что у нас есть тент. Проклятая дыра! Ни одной забегаловки… Когда нас последний раз кормили?

Мокрые фигуры людей двигались по пояс в жидкой грязи к подножию высокого холма, на котором располагалась круглая башня из почти белого известняка – верхняя часть ушедшего под землю замка. Вокруг неё стояли старые сухие деревья с голыми ветвями. От ствола к стволу тянулись верёвки, с которых свисала одежда всех размеров, цветов и фасонов.

Фигуры взбирались на склон и падали, освещённые вспышками молний и прожекторами вертолётов с красными крестами на боках, круживших над холмом. Самые упорные поднимались всё выше, цепляясь за корни высохших деревьев. Отчаявшиеся поворачивали назад, к базе на берегу реки, за рядами машин скорой помощи, полиции и трейлерами журналистов, где было тепло и сухо, а фудтраки соблазняли самыми изысканными лакомствами.

Оператор включил камеру, отсчитывая секунды короткими пальцами.

– Три, два, раз… Работаем!

– С вами Анжела Рей и Арчи Уайт. Мы продолжаем наш репортаж об участниках игры «Всё или ничего». Напоминаем, что неделю назад скончался один из самых богатых людей. Не имея прямых наследников и не желая передавать деньги новоиспечённым родственникам… – Тут она позволила себе понимающую улыбку и паузу, – Мистер Сайн завещал всё своё состояние победителю игры, правила которой он разработал лично. Одним из правил является широкое освещение этого события прессой.

Отборочный этап, состоящий из нескольких туров, подходит к концу.

Немного предыстории.

На призыв принять участие в этом…мероприятии откликнулось несколько миллионов человек. Но жёсткие правила отбора уже в первом туре отсеяли две трети желающих. Не говоря о том, что все претенденты должны были понимать друг друга без посредников, изначальная информация предназначалась только пользователям определённых сайтов, связанных с миром моды, производством одежды, тканей, дизайном и некоторых ещё, что многие обозреватели сочли дискриминацией. Подробности вы можете узнать на нашем сайте, ссылка на который сейчас появится на ваших экранах.

Второй тур, еще более жёсткий, оставил в игре всего несколько сотен претендентов. Шквал возмущения взорвал интернет. Хейтеры могли бы населить небольшую страну. Справедливости ради, необходимо отметить, что Мистер Сайн был весьма привлекательным человеком, тщательно следившим за своей внешностью, чего он потребовал и от потенциального наследника. Можно сказать, это был конкурс красоты.

Третий тур потребует от участников выносливости и упорства.

За короткое время они должны добраться до заданной локации и проникнуть внутрь башни до того, как прозвучит гонг.

Боюсь, ливень смешал все карты. В сводках погоды значилась только облачность.

Сейчас мы находимся в этой самой локации, которая… впрочем, мы не вправе раскрывать все секреты. Это одно из условий игры.

Небольшой спойлер. Башня, из которой мы ведём репортаж, – всё, что осталось от «Храма Мёртвой Одежды» или «Замка Снов», именно так веками именовался этот замок, ныне погребённый под землёй по воле последнего владельца. Башня, по сути – алтарь, на который приносилась жертва – самое дорогое, что дала человечеству цивилизация – одежда.

Жертвоприношение, согласно легенде, происходило после Восшествия на трон нового Герцога. Если же, конечно, претендент на пост Герцога находил ключ от Книги Снов, проходил лабиринт и угадывал, под какой из двенадцати сакральных плит тронного зала был спрятан Священный Камзол. В противном случае, одежда его приносилась в жертву, а сам он изгонялся в подземный лабиринт, из которого мало кто возвращался. Все, оказавшиеся в нём, сходили с ума по неустановленной до сих пор причине. Сейчас, естественно, вход в подземную часть замка замурован.

Основной обязанностью Герцога было заполнение Священной Книги Снов, которая хранила сны нескольких десятков поколений…

Мокрые пальцы отчаянно нащупывали твердь. В разломе стены, осыпанная каменной крошкой, появилась рука.

– О, нет?! Вы видите это первыми! Напоминаем – это прямой эфир! Видимо, первый участник! Он сделал невероятное, игра всё-таки продолжается! Возможно, не долго, если никто больше не сможет подняться по жиже, в которую превратился склон холма!

Первый финалист был заляпан грязью, медленно стекавшей с него под чистыми струями дождя. Они обнажили короткие тёмные волосы, открытое лицо с правильными чертами, хорошо очерченными скулами и чуть раскосыми глазами, что придавало внешности необычность и особую привлекательность. Молодой человек ловил ртом воздух, восстанавливая дыхание после тяжёлого подъема.

Анжела выжидала, когда можно будет засыпать его вопросами, растягивая слова.

– Время ещё есть, вы можете видеть холм сверху. Мы тоже получаем эти кадры. Огромный циферблат проецируется на склон! Остаются считанные минуты! Мне кажется, что кто-то ещё… одежда на деревьях мешает видеть…

В проёме показались сразу две фигуры. Девушка со светлыми пепельными волосами, большими голубыми глазами и упрямым ртом. Её лицо выражало больше усталость, чем радость. И молодой человек с волосами модного синего оттенка, яркими красивыми чертами лица, браслетами на тонких запястьях и эффектным маникюром, который был полностью испорчен.

– Невероятно! Ещё двое финалистов! Кто бы мог подумать! Какое упорство, я восхищена! Через несколько минут мы познакомимся с нашими героями поближе, а сейчас мы прервёмся на короткую рекламу.

Жёлтый луч камеры выхватил из полутьмы лицо и фигуру последнего финалиста. Прозвучал гонг. Юноша откинул длинные волосы со лба и обвёл присутствующих усталым взглядом прозрачно-серых глаз. Очевидно, он был самым младшим. Бледное и мокрое его лицо походило на лицо мраморного ангела, чем-то очень обеспокоенного.

Горло башни захлебнулось мокрым небом. Внутри, под тентом, плотно утоптанный земляной пол размякал от влаги. Четыре крестообразные возвышенности по периметру напоминали могилы, а в центре, в закопчённой бочке догорали уголья, едва поддерживая пламя костра.

К нему, не обращая внимания на возгласы и расспросы, нетерпеливо устремился последний финалист и простёр над пламенем замёрзшие пальцы.

Вертолёты повернули на базу, прошивая тьму тонкими нитями прожекторов.

Чернильное небо осветилось сотнями разноцветных всполохов. Все лица запрокинулись вверх. Тугие огненные шары лопались с сухим треском и рассыпались крошками искр.

– Отборочный этап закончен! До полуфинала добралось только четверо! Их полные имена, по известным причинам, не разглашаются. Не переключайтесь! После короткой рекламы вы увидите эксклюзивное интервью с нашим первым участником!

Кот

Старенький монитор скудно освещал захламлённый чердак. Ящики и коробки с пёстрыми ярлыками занимали почти всё пространство. Груда пустых бутылок всех форм и размеров наполовину закрывала маленькое низкое окошко, окрашивая последние лучи уходящего солнца всеми цветами радуги. Сутулая фигура прильнула к монитору, едва умещавшемуся на крохотном столике. Пальцы деловито сновали по клавишам, пополняя информационную реку новыми ручейками.

– Ага, а остальным деньги не нужны! У него, видишь ли, не было детей, а он хочет красивого наследника. Раньше надо было думать. Приносит извинения у не прошедших отбор… Как же! Тебе еще на Страшном Суде объясняться! Непрямые наследники собираются опротестовать завещание… обращаются к потенциальному наследнику с призывом… Да, кушать всем хочется. Полиция арестовала неизвестного посредника, пытавшегося подкупить журналистов. Это восьмая попытка за последние пять часов. Ха! То ли еще будет! Думаю, эти четверо уже пожалели, что ввязались… Следующая локация пока не известна. Ясное дело! Акции протеста прошли во всех крупных городах. Молодёжь поджигает дорогие автомобили, громит витрины крупных магазинов, выбивает окна в престижных особняках. Во избежание беспорядков, власти ввели комендантский час во всех населённых пунктах, привлечены все силы правопорядка. Вот это круто. Армейские подразделения приведены в полную боевую готовность. Так, так…Резко возросли продажи оружия, правительство планирует ввести ограничения… Бла, бла, бла… Делаются ставки…понеслось! Да, заварил ты кашу, мистер Сайн.

Выключив компьютер, он взглянул на часы, одним движением закинул за спину рюкзак. Поправил толстые очки. Огляделся, похлопав себя по карманам. Вынул яблоко и бесшумно исчез в лестничном пролёте.

Без четверти четыре

Винты вертолётов тяжело рассекали воздух. Тёмный город недобро провожал их фасеточными глазами домов. Полицейские сирены слились в одно яростное проклятие.

– Только четверо. Не переключайтесь! После короткой рекламы… Экстренное сообщение!

У монитора на площади собралась толпа. Все кафе были забиты до отказа. Но настоящее столпотворение было в «Без десяти четыре». Подогретые напитками, завсегдатаи и новички бурно обсуждали новости и выкрикивали тосты.

– За старину Сайна, царствие ему небесное. Всех потешил своей игрой!

– А я говорю – это конец света! Вы посмотрите, что творится! – сокрушался бородатый бармен. – Ведь никто ж работать не хочет! Что там работать – спать и то не хотят! Все смотрят игру! Полиция – и та смотрит! Нет, это добром не кончится. Ещё пинту?

– Что им дальше делать, сказали? Никто не слышал, кто в следующем туре?

– Даже одна девушка есть, говорят – фотомодель, в каком-то журнале её видели.

– И начнётся мировая война, попомните мои слова. Никто этих денег добровольно не отдаст. Это вам знаете, не фунт изюму. Это – миллиарды! Это я вам говорю!

– Верно, Зеду удачи привалило. В город полно чужаков понаехало, а всё из-за игры. И каждый готов платить проводнику-то. Вот он лопатами и гребёт зелёные. Сегодня всех угощает!

– Раньше тоже, бывало, чудаки находились. Помнишь, лет пять назад, богатей наведывался. Он тогда Зеду столько отвалил, что тот своему приёмышу джип у Бенджамина откупил.

– А эти, как их, археологи? Сколько барахла с собой тащили – пропасть. Говорят им, мол, оставьте часть у Алана, в гостинице, не надрывайтесь. Они – нет! Там ценная аппаратура!

– Что-то не припомню, чтоб они возвращались…

– За археологов!

Шум почти заглушал звук монитора, вещавшего голосом известной журналистки.

– Напоминаем: шестнадцать независимых телеканалов транслируют доступную информацию на шестнадцати языках, группа экспертов из разных стран работает в режиме нон – стоп, покойный мистер Сайн дал им право внести три изменения в ход игры, кроме оговорённых пунктов, репортажи с мест событий ведутся круглосуточно.

Репортёры меняются каждые четыре часа. Общение с ними строго запрещено, так как никто, кроме них, не знает, куда направятся участники игры в следующем туре.

После прохождения тура, очередная съёмочная группа получает конверт с инструкциями в условиях полной секретности. Журналисты зачитывают основные требования. Информация даётся поэтапно, так, что выбывшие не знают конечного пункта назначения.

Некоторые инструкции предназначаются непосредственно игрокам. Если они имеются, то обозначены тёмно-зелёной полоской снизу конверта. Некоторые должностные лица, пытавшиеся воспользоваться своим положением, уже отстранены. Несколько громких скандалов ранее освещались прессой. Читайте информацию на нашем сайте.

Пряные ветви деревьев пронзали небо. На Западе хрупкое прозрачное солнце дарило золотом воздух. На Востоке призрачная луна жадно поглощала пыльцу снежинок. Две тени было у Башни, и она была третьей.

Знакомство

– Чёрт бы побрал этот мешок с деньгами со всеми его потрохами! Чтоб я ещё раз согласился работать в таких условиях. Нас должны были сменить 37 минут назад! Я заказал на вечер столик в лучшем ресторане! Мобильники отобрали, чтобы никто не вычислил наше местоположение. Новых инструкций нет и что нам прикажете делать? Когда следующий эфир? Аккумуляторы почти на нуле. Нас просто бросили в этой чёртовой дыре! Может быть, они про нас забыли?

– Не начинай, Арчи! – тряхнула рыжей головой Анжела.

Пламя угасало, огромная, тяжёлая вселенная сползала по горлу башни сгустком холодной пустоты. Тишина неторопливо пережёвывала звуки.

– И чё? Никто не знает где мы? Зашибись! – проворчал третий финалист.

– Слишком многие знают, что реально стрёмно. Я что-то не вижу обещанных телохранителей, – озираясь, ответил первый.

– Я писец как устала и хочу есть. Одежда на смену хоть есть? Полотенца хотя бы? Между прочим, мы даже не знакомы, – капризно протянула девушка, отжимая волосы.

– ХЗ. Все устали. И, между прочим, не имеем права называть своих имён, – передразнил третий, растягивая слова как девушка.

– Общаться-то как-то надо. Придумаем себе ники. Зовите меня просто – Дерек, – представился первый.

– Можно, блин, подумать, любящие коллеги по бизнесу не раззвонят на весь свет наши настоящие имена, особенно, когда узнают, что мы в финале. Если что, я – Лирис.

– Мне придумывать нечего: Арчи Уайта каждая собака знает. Мной сняты лучшие репортажи. Не случайно я здесь. А это – моя напарница, Анжела, – встрял в разговор оператор, – правда, красотка?

– Арчи! Прекрати, терпеть не могу твои щипки и похлопывания! Лучше проверь, сколько зарядки в аккумуляторах осталось. Надо доработать, потом пустим эксклюзив. Ты башню снял? Ребята, кто готов дать интервью? Вы двое ещё не представились.

– Метью. Я реально Метью. Мама так кринжёво назвала. Я всё время молчал, потому что писец какой скромный. К тому же у меня открытый перелом… ногтя. Повелись? Да нет, икота выбесила, замёрз, как собака. Вот только отпустила. Могу дать интервью. Я в колледже посещал актёрский кружок. Спорим, вам офигенно интересно, как я деньги потрачу?

– Подождите, я камеру включу!

Анжела подошла к четвёртому, сидевшему опустив голову.

– Может, представишься?

– Тео, – словно стряхнув оцепенение, ответил четвёртый.

Анжела удовлетворённо кивнула.

– Как я? Давай поближе к огню. Крупный план! Волосы поправь, отлично!

–Три, два, раз…

Через сорок минут Метью добрался до своего первого дня рождения. Сначала Анжела пыталась задавать вопросы, но после нескольких безуспешных попыток, задремала, привалившись к каменной кладке. Метью это ничуть не смутило. Прервал его заливистый хохот Арчи.

– У меня аккумуляторы сели десять минут назад, а ты тогда ещё даже не родился! Прикалываешься?

– Страх потерял? Я топлю за ваше хреновое шоу, а ты ржёшь! – Взорвался третий, обиженно усевшись подальше от компании с видом обиженного гения.

Ангел

Усталость брала своё, и нервное возбуждение сменилось апатией и страхом. Пугающая тишина башни впитывала все звуки как губка. Слова съёживались, сухими листьями осыпаясь в пустоту.

– Писец как тихо! И звёзды совсем низко висят, – прошептала Лирис, запрокинув лицо вверх.

Все молчали и прислушивались. Где-то очень далеко, едва различимый, монотонно ворчал город. На базе шумно веселились выбывшие участники.

Ночь принесла тепло и усталость. Пламя угасало, тени обретали прежнюю силу. Шелест времени змейкой песка вился меж камней. Истлевшее кружево Млечного Пути тянулось над головой.

– Кажись, какой – то движ! Точняк! Я слышу звук мотора! – вдруг оживился Метью, который оказался ближе всех к пролому в стене.

Все разом вскочили. Возле бреши в стене возникла сумятица. Каждый хотел лично узреть две крошечные точки фар, буравящие бескрайний чернильный океан.

– Они же нас ни разу не видят! Темно, как у тролля в ж..елудке. Надо подать сигнал! – суетился Метью.

– Арчи, включи камеру, может они заметят свет? – поддержала Анжела.

– Притормозите бумеры, чё если это – бандюки и нас всех возьмут в заложники или обчистят? Мы здесь одни и нас на изи отыметь можно. Выключай свет! – скомандовала Лирис.

– Так светить или не светить? Я не понял, – насупился Арчи.

– Свети, я слышу музыку. Навряд ли «бандюки» будут слушать Глюка. – Изрёк Тео.

– Кого, прости, слушать? – растерялся Арчи.

– Кристофа Виллибальда. Очень к месту, если вспомнить мистику Метастазио и прах мертвеца, меняющего могилы.

Прозрачно-серые глаза сузились, вглядываясь в темноту. Тёмная линия ресниц закрыла зрачок. Анжела фыркнула.

– А что у вас ещё тест на IQ во втором туре был?

– Много чего было. Кстати, подобраться к башне можно только с одной стороны. Так что нас точно найдут. Вокруг что-то странное, я не рассмотрел в темноте.

– Там тряпьё какое-то развешено повсюду. И старые коряги торчат. Жуткий отстой. А слева, чуть ниже – река. Мрачная такая, чёрная вся, а из воды старое колесо обозрения торчит. И на берегу полный голяк, не растёт ничего. Я в колледже журналистом пробовал работать, я вам ещё не рассказывал?

– Метью, твой звёздный час уже прошёл! Следующее интервью только после вступления в права наследника, – строго осадила Анжела.

– Чё, топишь за меня? Гонишь! Хотя, ставьте лайки и подписывайтесь, можь чё и обломится. Мама будет рада, а то у меня друзей как-то маловато было: никого.

– Метью, замолкни!!!

– Я ничего не понял, но свечу. А вы покричите им.

Через пару минут древний монстр-внедорожник зарылся мордой во влажный песок у подножия башни, словно целуя край королевской мантии. Музыка стихла. Из кабины ловко выпрыгнула сутулая невысокая фигурка. Тускло блеснули толстые стёкла очков на круглом, добродушном лице. Открыв багажник, она стала энергично что-то из него вытаскивать. Группа молчаливо наблюдала за её действиями. Фигура повернулась и произнесла сварливым тонким голосом.

– Может быть кто-нибудь поможет? Или никто покушать не хочет и переодеться? Я тут полотенца и халаты старые приволок.

Впервые в жизни Арчи так быстро и охотно расстался с камерой. Мешки плавно перемещались по цепочке нетерпеливых рук, забывших об усталости, а сутулая фигурка суетилась возле угасающего костра. Когда огонь ярко вспыхнул, озарив повеселевшие лица, жизнь, давно обходившая древнюю башню стороной, осторожно присела на одну из четырёх возвышенностей.

– Так ты, значит, Кот, – вопрошал оператор, с трудом проглатывая непрожёванный кусок. – А как ты разыскал нас? Что вообще творится? Нас должны были сменить два часа назад. Про нас что, забыли?

– Да никто про вас не забыл. Только о вас и говорят. Просто передрались все. Представьте только, что творится. Акции протеста волной прокатились повсюду, машины горят и богатые дома… вам надо бы быть поосторожней. Пробки на дорогах такие, что всё стоит. Работать никто не хочет, кроме, конечно, старины Бенджамина. У него заведение на площади. Вы его не знаете… Лучшая таверна в наших краях… Ну, я отвлёкся.

Группа экспертов исчезла в неизвестном направлении под прикрытием военных. Говорят, их штаб подожгли, а самим угрожали. Теперь в городе комендантский час. Журналисты на смену не приехали, то ли в пробке где застряли, то ли испугались, про конверт с инструкциями ничего не известно. В интернете чего только нет, сплошной кринж, никто не знает, чему верить. Кто-то запустил вирус, теперь связь с перебоями.

И все завидуют и напакостить норовят, вот я и решил, что буду вашим ангелом-хранителем, раз вы оказались так близко. Я эти края с детства знаю, как свои пять пальцев.

С этими словами ангел вытянул усталые ноги в огромных заляпанных ботинках прямо под нос Лирис.

– И чё терь делать? Может в город дёрнуть и осесть там? Копы, отель, мобила, макдак – цивилизация! – блаженно протянул Метью.

– Мы не имеем права покидать башню до получения конверта, таковы правила. – Тео привычным жестом откинул длинные густые волосы. В прозрачно-серых глазах перевёрнутый Млечный Путь отразился в воронке зрачка.

– Раз так, надо тупо застолбить спальный мешок, мистер Всезнайка. Сколько мы здесь проторчим – пофиг. Бабло рулит. Сколько у нас спальных мешков? Мне даже в кайф, жаль инсты нет. Клёвый был бы пост: одни, затерянные во времени и пространстве! Я в детстве – скаутом был, вы не в курсе?

Звук винтов штопором вошёл в горло башни. Прожекторы ощупывали дно. Колонна огней кольцами свивалась вокруг.

– Кажется, мне пора. Приятно было познакомиться, – забеспокоился Кот. – Если что, я за вами присматриваю.

Эксперты

Солнечный яркий свет, словно янтарь, истекающий соком. Древа и бежево-белые стены строений без крыш. Проёмы окон и дверей очертанья утратили чёткие. Стены – зубцы, как огрызки неровные в небо торчат. Словно башни средневековые после победы врага. В домах вместо пола – стекло истолчённое мелко, словно алмазная крошка на солнце горит сотнями жалящих граней. Нет спасенья от солнца. Тесно строенья стоят, словно прижавшись друг к другу. Шаг лишь один – и ты в чужом доме, шаг из хозяина в гостя тебя превращает. Мебели нет никакой, лишь скамьи. Тут люди когда-то бродили ногами босыми. Тёмная змейка воды меж руин этих вьётся. Мутная, блеска лишённая, жажду любую одним своим видом в ничто обращая. Из крайнего дома Башня видна, горделивая, мрачная. Капель звучание мерное звон тишины нарушает. Словно невидимый маятник времени вечность отсчитывает.

Группа экспертов заседала в гостиничном номере в условиях сверх секретности. После покушения на итальянского эксперта, анонимных сообщений с угрозами и бутылок с зажигательной смесью на ковре зала заседаний, группа покинула официально отведённое ей здание и, под прикрытием военных, экстренно переехала в отель. Для отвода глаз, несколько групп людей были доставлены в разные населённые пункты. Усталые и подавленные эксперты сгрудились у стола. Покрасневшие глаза и пульсирующие на лбу жилки выдавали крайнее напряжение.

Экран телевизора то озарялся языками пламени, вспышками камер и сирен полицейских машин, то погружался в пучину едкого дыма, чёрных проемов выбитых окон и сгоревших машин. Немецкий эксперт встал и прокашлялся.

– Я настаифаю на том, что съёмочную группу сейчас менять нельзя. Нет никакой гарантии, что следующая команда пофедёт себя, как это, адекфатно. Нет никакой уференности, что им не угрожали. Кроме того, дейстфующая группа уже фыполнила сфою часть контракта и ф ней теперь никто, как это, не заинтересофан. Более того, они дейстфительно изолированы от фсего этого кошмара. Необходимо срочно передать им прилагающийся конферт. Обеспечить охрану и питание. У кого есть фозражения?

– Коллеги, у нас лишь три шанса вмешаться, если мы сейчас используем один из них, не совершим ли мы непоправимую ошибку? Кто знает, как дальше будут развиваться события? Полагаю, не лишним будет напомнить, что по контракту, мы получаем гонорары только после официального вступления в права наследника, победившего в игре.