Во мгле веков

Трое аунов, затаив дыхание задолго до подхода к стоянке, изучали, чем занимаются враги, какими тропами ходят, ведут ли охоту, сколько человек сторожат жилище и поддерживают огонь, выводят ли на свет девушек, позволяют ли им отходить от пещеры.

В первый день наблюдений при опустившихся сумерках они не видели соплеменниц, и вкралось опасение: живы ли они? Но последующие наблюдения показали, что они невредимы. Издали ауны приметили их подавленность, но, судя по поведению врагов, те не тревожили девушек и не угнетали. Чем это было вызвано, трое воинов объяснить не могли, но догадывались: если воины аунов вздумают вернуться и напасть, то враги пригрозят убить девушек.

Не знали Гем, Сан и Рау, каков доселе разгорелся спор меж четырьмя паулами. Молодые, крепкие, соперничая между собой, вели разговор о судьбе пленниц в нетерпении получить их в жёны. Им нравились чужеземки, от них исходил особый запах, не схожий с девушками родного племени, они были красивы, а шелковистые тёмные волосы привлекательно лежали на их изящном теле. Препирательство перешло в схватку. Они взялись за дубины и готовы были наносить удары друг другу, дабы сокрушить соперника. Неизвестно, чем бы закончился поединок, если бы не встрял Маур. Он окриком призвал прекратить распри и оставить в покое оружие и слушать его.

– Вам туман застелил глаза. У вас помутнел разум. Вы ослепли при виде пленниц. Вы забыли, что в нашем племени достаточное число девушек, и каждый среди вас может выбрать любую, – говорил Маур. – И замечу больше: вы не задумываетесь, что в поединке кто-то из вас может закрыть глаза и больше не увидит свет. Мёртвые воины – это не воины, а бездыханные тела, а нас ждут настоящие битвы за выживание, за сохранение рода, продолжателем которого являемся мы, так наставлял Юхай.

– Но мы вправе забрать пленниц себе, это же мы не дали им убежать со своим племенем, и теперь эти женщины в нашей власти. Ты же видишь, какой у них занятный облик, об этом не в силах думать иначе, – возразили все четверо и продолжали: – Они привлекательны и занятны внешностью, а спор меж нами позволь разрешить нам самим.

Маур задумался, следовало изложить иначе верное суждение. Он понимал, да эти пленницы красивы, он и сам был бы не прочь какую из них взять себе в жёны. Они несли в себе некую притягательность. Но у него есть женщина и от неё сын, это будущий воин, и нехорошо переиначивать дальнейшую жизнь. Тот же Юхай первый возмутится в измене Маура по отношению к своей избраннице, являвшейся дочерью вождя, если он позволит себе совершить недостойный племени поступок. Юхай отомстит ему за свою дочь. А этих потерявших рассудок надо бы урезонить и остудить их пыл. Он дал знать юношам подойти к нему, а как предстали, повелительно промолвил:

– Решать ваши распри надлежит мне как вождю состоявшегося племени. – На последних словах Маур сделал особое ударение, а юноши напряглись и пристально смотрели на вождя, а он продолжал: – Если слух о вашем противоборстве заполучить женщину враждебного племени дойдёт до ушей Юхая, он будет в гневе и велит изгнать вас из нашего рода, вы никогда не сможете вернуться назад.

– Но ведь Юхай теперь далеко… – возразил один из молодых воинов.

– Вас покинули здравые мысли. – Маур поднял обе руки вверх и опустил. – Звери – и те умеют разговаривать, и они рыщут всюду, а ветер способен унести ваши слова до Юхая. Как отнесутся девушки и женщины нашего племени в вашем выборе на чужачках? Они вырвут на них волосы, поломают им руки и ноги, пленницы не смогут передвигаться и помогать племени, а вас станут все презирать, мы же лишимся заложниц, которые пока живы, обеспечат нашу неприкосновенность от изгнанных нами людей.

Четверо паулов потупились – выбор невелик: либо чужеземки, либо изгнание из племени. А жизнь на диких и полных на каждом шагу опасностями бескрайних просторах и в одиночестве, да ещё если останешься на длительное время без огня – это неминуемая жуткая гибель.

Юноши отошли от Маура, сконфуженные, смирившись с волей вождя, а паулы кто с удивлением, кто с укором поглядывали на них.

Глава 3

 По звериным тропам

Прошли один день и две ночи, как Вао, Ари и Каур покинули племя, нашедшее приют на возвышенной равнине вблизи небольшого быстротечного водопада. Здесь племя будет ждать возвращение своих воинов. Имеются подходящие камни и скальные выходы, от которых можно отбить куски и пластины, пригодные для изготовления колющих и режущих предметов, видны немногочисленные звериные тропы. Своеобразное местечко имело горизонтальные ниши из плотных пород, пригодные для укрытия от дождей, и позволяло вести наблюдение на большое расстояние. При расставании Мау наставлял: «Вы храбрые и смелые воины. Я уверен, вы отыщите богатые зверем места и новые пещеры. Мы будем ждать вас и просить небо помогать вам в пути. Пока мы без очага, но дождёмся сверкающих стрел, и они дадут нам огонь, либо получим огонь сами. Пусть уверенность придаёт вам силы, а удача сопровождает в дороге…»

Солнце бросило первые лучи на гряду скал и известковые камни, по мере начала своего движения оно осветило заросшие пёстрым лишайником склоны, а ниже, в долине и по всей низменности, густую растительность из широколистного папоротника и многолетних трав. Вдали просматривался смешанный лес – хвойные и лиственные деревья. В том направлении и решили ауны продолжить свой путь.

Каур был за старшего, но не возвышал себя над молодыми воинами, всегда держал с ними совет, прежде чем предпринять что-либо. Он даже был готов передать первенство Вао.

Миновав полосу из смешанного леса и далее обогнув скалистое взгорье, ауны через несколько дней достигли благоухающей от многообразной растительности местности. Она росла сплошняком, переплетаясь меж собой, удивляла её разновидность, молодые побеги подпирали старые, а сочные травы плотно застилали поверхность земли. Не иначе такое могло быть лишь от изобилия влаги. И трое воинов, вступив в эту среду, обнаружили причину благоухания. Это были мари, но без особого для человека подвоха, позволявшие идти, не проваливаясь, ноги не вязли в покрытую зелёным ковром топь. Казалось, это почва просто перенасытилась от дождей и несла всему живому благодатное питание.

Дальше мари закончились, и предстала равнина из трав и различных кустарников, местами виднелись одиноко растущие лиственные деревья, больше похожие на полярные ивы.

Но что это, где-то впереди, за последней полосой леса, послышался слабо нарастающий шорох и вроде как кто-то ломает ветви кустарников. Ауны насторожились, остановились, прислушались. Вкралось опасение, что вышли на стоянку неизвестного племени. Кто они, каким числом воинов, насколько злобные? Надо бы обойти, но любопытство пересилило, и Каур, Вао и Ари скрытно продвинулись вперёд.

Каково же у них вызвало удивление, когда увидели большое стадо мамонтов. Гигантские взрослые самцы и самки и их подрастающее потомство смиренно паслись, обгладывая кустарники и поедая траву. Пропитания здесь хватало, его было через край, почему и облюбовали они здесь себе пастбище. Кормов в избытке, хватило бы на несколько подобных стад, но, как видно, хозяева здесь одни – эти величавые и тяжеловесные длинношерстные мастодонты. Шерсть свисала густыми космами, а подкожный жир добавлял спасение от холодов, им не страшны ветра. Ауны восхищались мамонтами, видя в них могущество пред всем животным миром, что окружает их, им нет соперников. Какие б ни были крупные хищные звери, они не осмелятся напасть, ибо тут же будут повержены ударом длинных мощных бивней, шлепком массивного толстокожего хобота или растоптаны тяжеловесной ступнёй.

И только хитростью их можно одолеть, как это делали порой ауны – загоняли в заранее приготовленную ловушку – ямину, а тут уж, нанося удары копьями, дротиками и камнями добивали жертву. Да, трудно, опасно и иной раз кто-либо из охотников получал увечье. Однако больше старались выслеживать пожилых мамонтов, такие были приметны средь стада. Они отставали, выглядели уставшими, вялыми, это от того, что с годами у них напрочь стёрлись зубы и, по сути, остаток жизни доживали впроголодь или вовсе без пищи. Они были истощены и слабы, и овладеть ими доставляло меньше хлопот, нежели нападать на здоровую особь.

Подумав об этом, Каур, Вао и Ари возгордились собой, что хотя и силой они в одиночку куда слабее этих гигантов, однако на стороне аунов хитрость и многочисленность воинов всё же побеждала любого мамонта.

Сейчас нет приготовленной ловушки и нет того числа аунов, которым под силу справиться с таким животным-горой. Их всего трое и нет ямины, да и ни к чему – этакое количество мяса не съесть и не унести с собой, а пред ними лежит путь, и неизвестно, насколько он будет продолжительным.

Каур, Вао и Ари вышли на открытое место и с почтительного расстояния любовались животными. Те, заметив людей, повернули в их сторону головы, вожак не тронулся с места, но, задрав вверх массивный хобот, издал грозный гортанный рёв. Вожак выделялся – воистину исполин, с более крупными витыми бивнями и длинной шерстью. Стадо долго разглядывало непрошеных гостей, а не найдя в двуногих существах опасности, проявили к ним безразличие и продолжали поглощать траву и молодые побеги кустарников.

– Если какого мамонта загнать в топь, он накрепко завязнет и с ним легко будет справиться меньшим числом воинов, – заметил Вао, вспомнив, с каким трудом ауны рыли западню у звериной тропы в долине Большой реки.

Такая же догадка пришла в голову и Кауру:

– Да, так охота облегчается. Равнины богаты зверем, мы пересекли пред болотом небольшое русло речки, и, надо приметить, места нетронуты ни одним из племён, мы не увидели следов человека, если лучших территорий не отыщем, то мы вернёмся и приведём сюда племя, – сказал Каур. – Однако путь продолжим, предчувствую, нас ждут впереди куда привлекательнее охотничьи угодья, и мы непременно отыщем более обильный достаток зверя и пещеры.

Вао и Ари в знак согласия кивнули, продолжая созерцать мамонтов, за это время так и не удосужившиеся оказать своё внимание аунам.

Вао вспомнилась пещера на Большой реке. Внутри неё, на гладкой скальной стене, он острым камнем вырубил два звериных контура – мамонта и оленя. Ауны смотрели и восхищались рисунками. Линии очертаний получились не очень ровные, но они ясно демонстрировали, какие именно животные изображены на скале. Теперь же эти изображения разглядывают куланы, как же досадно – сокрушался в душе Вао. Но ничего, на найденной и обжитой стоянке он на одной из скал изобразит другого мамонта и даже высечет нескольких охотников, а ауны так же будут восхищаться новыми силуэтами зверя и человека.

Каур, Вао и Ари покинули стадо громоздких животных. По мере дальнейшего продвижения они пересекли несколько холмов, затем глубокую впадину и к заходу солнца оказались на новой равнине, покрытой разнообразной растительностью.

Но не деревья и кустарники с травами привлекли их взгляды. Вдали прямо в их сторону мчались с десяток косуль. Их преследовала стая волков. Расстояние меж убегающими и преследователями сокращалось. Косули петляли, таким образом старались ослабить или остановить бег злобной стаи, но тщетно, волки бежали не один за другим, а фронтом, чтобы не дать возможность косулям оторваться от погони.

И вот волки настигли животных, и острые зубы хищников повергли на землю трёх косуль, остальным удалось продолжить бег, и вскоре они промчались мимо аунов, не заметив их. Пойманные затихли, и их туши рвали на части серые койоты.

Но что это? К месту их трапезы, словно ждал этого момента, направился саблезубый тигр. Сразу ауны его не заметили, да и не могли обнаружить, этот крупный и опасный хищник скрывался в густой высокой траве за приземистой скальной плитой. Либо отдыхал, либо ждал сумерек, чтобы выйти на охоту, а тут фортуна преподнесла ему пищу.

Волки опешили от непрошеного гостя, прервав трапезу, хотя голод нещадно донимал их. В мощи появившегося крупного и сильного злодея они не сомневались, даже стаей им с ним не совладать. Любой, кто первый кинется, тут же будет повержен острым клыком или когтистой лапой. Шакалы злобно рычали, выказывая своё недовольство, пытаясь защитить трофей. Но тигр вроде как и не обращал внимания, а медленно приближался и скалил пасть, издал рык. Обладатели добычи вздрогнули, попятились, продолжая огрызаться, однако очередной рык тигра заставил их отступить. Но не ушли далеко, а расположившись поодаль, стали терпеливо ждать, когда же этот узурпатор насытится и им достанется всё остальное, ведь не может тигр поглотить три туши.

Тигр насытился, огляделся, схватил нетронутую тушу косули и поволок её в сторону увала. Вероятно, в запас или накормить потомство. Волки осмотрелись по сторонам и тут же бросились к месту, которое вынужденно покинули полчаса назад.

Каур, Вао и Ари лишний раз убедились: мир полон неожиданностей и опасностей и обойти их стороной вряд ли получится им в пути. Чтобы себя почувствовать сильнее, они сжали в руках своё оружие, готовые сразиться с теми, кто посягнёт на их жизнь. Нет, они не поступят пугливо, как волки, если на них нападёт тигр или медведь, они будут отважно сражаться и победят их!

– Впереди ночь, и мы поступим подобно тигру, – промолвил Каур.

– Мы отберём у волков добычу? – спросил Вао.

– Да. Мы проголодались и нам нужна пища, – ответил Каур и первым шагнул в сторону волчьего пиршества.

Трое ауров приблизились, и волки снова насторожились: что это за звери, они странного вида, уж не собираются ли разделить не принадлежащее им съестное? Их конечности удлинены чем-то необычным, что весьма настораживает – каждый аур в одной руке сжимал дубину, в другой руке копьё. С угрожающим кличем разом бросились на стаю, но те и не собирались отступать, оскалились и были готовы броситься на очередных посягателей. Но двое волков, получив удары булав по головам, взвыли и свалились замертво, третий получил укол копья и, взвизгнув, бросился прочь вместе с остальными. Пыл защиты трофея был подавлен. Подняв растерзанную тушу косули, ауны покинули волков, оставив им брошенные остатки.

Небо потускнело, тучи медленно плыли в вышине, слабый ветерок доносил прохладу, знать, вблизи есть водоём и ауны в предвкушении до наступления сумерек развести огонь, насытиться и утолить жажду направились против ветра. Вскоре достигли озера, по одну сторону оно заросло кустарником, по другую – открытый песчаный берег. В нескольких шагах в скальном прижиме заметили неглубокий грот, и это обрадовало путников – надёжный ночлег!

Аунам не составило труда найти возле предстоящего временного пристанища сухие ветки деревьев и куски древесины, которые были изрядно поедены, источены мелкой ползучей тварью. В первую очередь взялись изготовить трут, а когда был готов, то за дело взялся Ари. Он тёр кусок палки о желобок в древесине, работал с нажимом и усердно, следовало плотным обратно-поступательным движением тереть, чтобы воспламенить клочок сухой травы. Вао же сначала помогал Кауру обустраивать грот и разделывать мясо, а потом сменил Ари и продолжил извлекать огонь. Через час появился слабый дымок, он усилился, родился махонький обжигающий уголёк, а приложенная к нему трава взялась небольшим жарким пламенем, его поднесли к приготовленному очагу, и ауны удовлетворённо восторжествовали. Теперь они зажарят мясо, насытятся, а подложенная в костёр лесина долго будет гореть и отпугивать любого хищника.

Глава 4

Среди опасностей

Ночь для Каура, Вао и Ари прошла спокойно, их ничто не потревожило, лишь слышны были горение костра и однажды раздавшийся крик какой-то ночной птицы. Но сон всё же был неглубоким, чутким – нельзя терять бдительность, а быть настороже. В это время суток вокруг процветала драма – разного вида хищники, выследив зазевавшуюся добычу, стремились заполучить её. Слабые и неловкие погибали, сильные и стремительные выживали, они, насытив свою утробу, на время забывали голод и блаженствовали, упиваясь видом и запахом природы, сейчас их скрывали заросли трав и кустарников, а днём в открытых местах они грели свои лоснящиеся бока и щурились от яркого солнца.

Ауны доели вчерашнее мясо и готовы были отправиться в дальнейший путь. Хотя пройденный путь уже преподнёс хорошие плоды – они обнаружили заманчивый край, способный прокормить не одно племя.

Вдали им открылось русло, наполненное спокойным водным течением. Оно напомнило им Большую реку, где они потерпели поражение, оставив врагам свою стоянку. Величаво выглядели прижимы из базальтовых столбов и плит, они разделялись рекой, словно их промыло, и меж ними образовался широкий канал. Базальт имел завораживающий вид – насыщенный необыкновенной палитрой красок, а падающие тени придавали ему загадочные чёткие очертания.

Вао воскликнул:

– Большая река! Она как та, что отняли у нас чужие люди!

– Мы спустимся в долину и осмотрим окрестности, – с оживлением отозвался Каур.

Спуск оказался недолгим, и к середине дня путники уже стояли на берегу обнаруженной реки. Как раз к тому месту, где впадала в Большую реку Малая река, являвшаяся притоком. Здесь сливались воды двух рек, и долина была весьма обширной и живописной, её края уходили к возвышенности, за которыми вдали виднелись горы, а пред возвышенностью взору предстало ещё одно стадо мамонтов, оно паслось на сочных травах и объедало свежую поросль кустарников.

Ходу аунов не мешала растительность, если от вершины была она редкой, но пышной, то в самой же долине уже гуще, но легко проходимой, и средь деревьев и кустарников они зачастую натыкались на звериные тропы, слышалось шуршание в зарослях – это выдавали своё присутствие местные обитатели. Дубинки и копья держали наготове – неизвестно, с кем может состояться встреча. И всё же несколько зверей удалось увидеть, спугнуть, это были синтетоцерасы, потревожили и пару крупных птиц. Лесная книга показала им и одну из троп мамонтов.

– Какое многообразие живности! – возбуждённо воскликнул Каур.

– Это не тронутая человеком местность! – живо вторил ему Ари.

Вао же стоял и размышлял, а потом произнёс:

– Почему Большая река с её маленькими реками, где было наше племя, и эта новая Большая река текут в одну сторону, к восходу солнца?.. Должно быть, они где-то стекаются.

Такое предположение удивило Каура и Ари, они задумались. Наконец, Каур прервал молчание и согласился:

– Да, текут к солнцу, и где оно всходит, они сливаются, там, вероятно, очень Большая вода и другой, неведомый, мир.

– Хотелось бы посмотреть на Большую воду и где рождается небесное светило, – проронил Вао.

– Нам ничто не мешает, – ответил Каур, сам остро ощутивший в этом потребность. – Нас ждёт племя, оно надеется на нас, и мы, найдя уже богатые пространства, вернёмся и обрадуем аунов. А сейчас надо добыть пищу, и тогда не мешкая отправимся вниз по реке, чтобы узнать, на самом ли деле Большая река превращается в Большую воду? До темноты мы сможем пройти большое расстояние.

После слов Каура у всех троих в глазах застыла грусть – вспомнили: Каур – свою дочь, Вао – сестру и Лаю, Ари – Неги. Живы ли они, удалось ли Гему, Сану и Рау вызволить их из плена и вернуться в стойбище? Надо бы ускорить завершение похода, как же не терпится увидеться с ними…

Отправившись на поиски добычи, ауны шли тихо, не издавая звуков, пройдя несколько шагов, снова останавливались и напрягали слух. Так они покрыли примерно триста шагов и вышли к невысокому базальтовому утёсу и насторожились – послышалось таинственное пыхтение неизвестного зверя и негромкое урчание. Кто бы это мог быть?

Продвинувшись ближе, ауны через листву увидели пещеру, а из её входа раздавалось урчание и чавканье. Сомнений не было – в пещере зверь. Но какой? Динохиус, гиена или медведь? Кто бы то ни был, этот зверь занят пожиранием добычи. С последним встреча нежелательна, это крупный и сильный противник, достигающий в длину почти две сажени. На скальном приступке перед пещерой видны обветренные от времени старые обглоданные кости. В любом случае ауны решили выяснить, кто здесь хозяин, кто за скрывающимся чревом пещеры зверь, да и голод толкал на встречу с ним, в крови заиграл воинственный пыл, нетерпение к предстоящей схватке.

Проявив готовность к битве, Каур, Вао и Ари сжали покрепче в руках оружие и подошли вплотную, и тут же воздух огласил грозный полулай, больше похожий жуткий полу-хохот-полурык.

«Гиена!» – разом мелькнуло в головах аунов.

Да, это была пещерная гиена – хозяйка логова. Она показалась не сразу. Ещё раз недовольно проревела, а уж потом, вроде как нехотя, вышла наружу. Довольно крупная самка – чуть меньше метра высотой в холке и массой явно около ста килограммов. Свирепый хищник, приспособленный к быстрому бегу, с зубами, способными ухватить за шею оленя, кабана и даже зубра и поразить их. Следом вылезли двое её детёнышей, но та своим рычанием вернула их назад.

Каур, Вао и Ари понимали, что наличие потомства ещё более осложняет борьбу с гиеной, она будет защищать не только себя, но и драться за щенят. Хищница оценивающе разглядывала людей, ранее ей не приходилось встречаться с подобными особями, которые к тому же выглядели угрожающе, и чутьё ей подсказывало – это серьёзные соперники. Неизвестность её привела в некое кратковременное замешательство, после чего зверь озлобился, показал свои острые клыки и взревел. Тут же кинулся на Каура, но аун ждал её прыжка и подставил копьё. Получив отпор, гиена с яростью принялась нарезать короткие круги вокруг воинов, делала резкие выпады, пытаясь вцепиться в горло, но безуспешно – каждый раз её встречали острые копья. От ярости гиена вдруг сделала неожиданный прыжок на Вао. Тот отпрянул, но гиена успела когтями зацепить руку ауна, а Вао изловчился и нанёс ей удар дубиной по хребту, хищница взвыла от перелома позвонков и закрутилась по земле. Второй удар Каура, нанесённый дубиной по голове зверя, завершил исход поединка. Хозяйка пещеры дернулась в предсмертных судорогах и затихла.

Рука Вао кровоточила, он сорвал широкий лист папоротника, приложил к ране и примотал его с помощью тонкого длинного побега растения, похожего на стебли лианы.

– Мы одолели зверя! Он наш! У нас теперь достаточно еды! – ликовали ауны.

Но радость сменилась тревогой – из зарослей показалась вторая гиена, это был самец. Он, видимо, был не так далеко от логова и примчался на шум, исходивший от самки и людей.

Крупный хищник, по размерам более самки, предстал в грозном виде, но не кинулся. При виде поверженной гиены и трёх ожесточившихся аунов в нём боролись сомнения: напасть молниеносно сразу или выждать удобный момент?

Дабы облегчить ситуацию, погасить нервозность хищника, Каур решил вытащить щенят из пещеры, чтобы они примкнули к своему родичу. Он дал понять Вао и Ари о своём замысле и тут же его исполнил – вынес наружу щенят, держа за холки, а затем, опустив их на землю, отпрянул назад, готовый вместе с Вао и Ари дать отпор гиене. А самец напрягся и взревел, но опять-таки не бросился, наверняка понял силу, с которой предстоит ему столкнуться, запах смерти своей половины остепенил главу обедневшего семейства. Щенята кинулись к отцу, по-собачьи скулили и жались к нему. Самец же, поочерёдно лизнув детёнышей, вновь обратил взгляд на врагов, прорычал с истошным визгом, недовольно и нехотя развернулся и пошёл прочь. Пред зарослями оглянулся, ещё раз подал злобный голос и вместе с потомством исчез из поля зрения аунов.

– Мы сильнее самой крупной гиены! Мы заставили самца отступить! – кричали в один голос Каур, Вао и Ари, и их громогласность эхом отозвалась по широкой долине.

Разделав гиену и отделив от неё лучшие мясные части, путники приготовили на огне еду. Переход с раннего утра и схватка с хищником отняли немало сил, и их следовало восстановить. Ели спешно, коли хотелось покрыть как можно большее расстояние до захода солнца, подгоняло и нетерпение: что же там, где сливается Большая река, там ли просыпается небесный огненный шар?

Наконец трое путников, оставив пещеру, спустились к реке. Она спокойным течением несла свои воды, часто набегавшие невысокой волной, поднимаемой слабым ветром на берега, как бы ласкала песок и прибрежную гальку. Ауны, глядя на реку, предполагали, что она рождена небесами от густых тёмных туч, которые они видели каждый раз при извержении из них огненных стрел – молний, при проливном падении воды на землю. Если шли дожди длительно, они донимали, как бы из-за них замирала на время жизнь – снижала промысел в добыче пищи, сковывала свободное передвижение, замедляла активность. Но и не сидели сложа руки, а приводили в порядок оружие, мастерили древки для копий и дротиков, колючие и режущие изделия из костей диких зверей и камня. У женщин же не ослабевала занятость – у них своя каждодневная работа независимо от погоды – следили за огнём, поддерживали его, готовили пищу, собирали съедобные коренья, травы и плоды различных растений, приглядывали за детьми, шили из выделанных шкур одежду. Никто из племени не знает, кого и когда осенило изготовить примитивные иглы для скрепления кусков кожи из тонких костей и прочной древесины. Возможно, поводом послужили сухожилия животных, которыми скрепляли какие-то мелочи и пытливый ум надоумил найти им достойное применение. Однако и старый способ женщины-ауны не отодвигали в сторону, когда требовалось смыкать кожаный пояс, заменявший ремень, или соединить куски кожи. Они рубилом или ножом пробивали ряд отверстий и пропускали чрез них узкие полоски кожи. Вдетые в дырки ремни либо завязывались, либо вшивались по размеру поясницы, чтобы не сползали портки с бёдер. На туловище одежду изготовлять было проще, это своего рода нательная накидка, её надевали через голову. Достаточно было сделать для этого в середине шкуры небольшую окружность, чтобы через неё пролезла голова, а свисавшие полы опоясать полоской из кожи. Изготовляли из кожи и примитивную обувь, она в большинстве своём использовалась в холодные периоды для защиты ступней ног, многие ауны носили такую обувку и в период дальних переходов или охоты. И тут, чтобы изготовить обувь, в ход шла игла. Она стала неотъемлемой и незаменимой потребностью в хозяйстве племени. Умельцы делали нужной длины и толщины заготовки, обрабатывали их, затачивали трением о камень, проковыривали ушки – и игла для шитья готова.