Вода

Никита улыбался, но не от радости, а скорее от того, насколько целеустремленна была эта женщина. – Только не говорите, что у вас ещё есть кофе!

– Только растворимый!

– О нет! Я только о нём и мечтаю уже несколько недель точно!

– Тогда вскоре вы его отведаете!

– Хорошо, спасибо! – после этого Никита выглянул в окно, через которое они попали в эту спасительную квартиру. Байдарка плавала на своём прежнем месте, часть весла торчала с отверстия, которое предназначалось для него, и всё остальное, что было к ней привязано было на месте. Он огляделся вокруг, на улице стоял штиль, будто стихия и не приходила этой ночью сюда. В его голове зародился один план, и он сию минуту решил двинуться в путь.

– Маргарита!

– Да, Никита?

– Я отлучусь на некоторое время! Прошу вас присмотреть за детьми, и если они проснутся, а я не успею вернуться, то начните завтракать без меня. Но я постараюсь сделать всё быстро.

– Куда вы собрались? – удивилась Маргарита, растапливая чугунку при помощи деревянных ножек от чьего-то стула.

– Сплаваю, огляжусь вокруг! – прошептал Никита, перекидывая ружьё через шею.

– А как же кофе?

– Чуть позже!

Полноценно вдохнуть не удавалось, в носу всё пересохло, а во рту, несмотря на посторонний предмет, ощущался металлический привкус. Открыв глаза, она не увидела ничего сквозь мглу. Она попыталась пошевелиться, но безуспешно, руки и ноги по-прежнему были связаны. Голова гудела, ей на секунду показалось, что потеряла слух. Воспоминания путались, она всё никак не могла понять, что же всё-таки произошло. Ткань во рту так сдавливала кожу между губ, что на первый взгляд из-за отёка казалось, что плоть в этих местах разорвана. Язык так же пересох, как и вся слизистая. Аня застонала. Что же происходит! Как только она произнесла это про себя, то всё вспомнила. Лопасти вертолёта и тот спасительный голос, что в тот момент дал надежду на выживание, пропал. Лишь отголоски этого шума остались где-то глубоко в подсознании и путалось с воспоминания из детства. Тогда для всех детишек во дворе это было необыкновенным. Услышав издалека шум летящего в их сторону вертолёта, все вокруг поднимали головы, находясь на детской площадке, восторженно рыская взглядом в ожидании этого события. И когда происходил этот мимолётный фрагмент счастья, то раздавались крики – её, Ани, и ещё многих детей, что были рядом. В дальнейшем она наблюдала это и у своих детей, эти восторженные выкрики, и как они звали её и папу, для того чтобы они вместе с ними насладились этим моментом. И да, они поддерживали их и показывали рукой, куда именно полетел вертолёт, что приносил столько счастья.

Вспомнив это, Аня почувствовала слёзы, они скатывались по её щекам. Дыхание восстановилось, и этот момент помог вспомнить ей о том, как она оказалась в такой ситуации. Она совершила серьезную ошибку, и это касалось не только жизни в целом, но в данный момент ее необдуманного поступка, связанного с попыткой убежать от психопата. Да, именно психопата, она не знала, был ли Саша всегда таким или только события, что произошли в последнее время, активировали нечто, что лежало где-то глубоко в подсознании, и нужно было время, чтобы оно появилось на свет. Сейчас размышлять было поздно, ее ситуация была критической. Несмотря на то, что она дала себе указание во всём потакать ему, пока не придёт помощь, она не сдержалась, за что и поплатилась.

Интересно, где он сейчас? Остался или уже улетел далеко на этом вертолёте? Это было не известно, так как кроме звона в ушах она не слышала больше ничего. Звон в ушах, по-видимому, происходил из-за того последнего удара. Для того, чтобы успокоить её, он нанёс удар ей в лицо, тем самым разбив нос, но не рассчитал силу удара, Аня приложилась затылком об край чугунной ванны. В желудке всё урчало, она так же вспомнила, что не ела ничего с того момента, как наступил вечер. "А какое сейчас время суток? Сколько я была в отключке?" – у нее не было ответа на эти вопросы, пока неожиданно дверь ванной не открылась…

Никита, спустившись к байдарке и заняв своё место, поднял голову вверх и махнул рукой Маргарите. Та помахала в ответ и прикрыла окно. Никита думал о том, что он не мог оставить детей с Семёном, с человеком, которого знал уже порядком и в каком-то смысле доверял, а здесь женщина, которую он впервые встретил, и почему то ему казалось, что они очень давно знакомы, поэтому без проблем доверился ей. По правде говоря, обстановка немного разная и разные обстоятельства, но всё, что касается доверия и понимания, кто перед ним находится здесь, он по каким-то причинам чувствовал, что ей он может довериться. Да и детям она понравилась, это было видно по первому же их общению.

Отвязавшись от лестницы, он при помощи двойного весла отплыл от здания. За эти недели, ему казалось, он набрался больше опыта, всё, что касалось работы с веслом и маневрирования на байдарке, и так оно и было. Ему было около шести лет, когда он вместе со своим отцом вышел на дорогу со среднего размера велосипедом, название было скопировано с одной из российских рек, что в данный момент скорее всего так же слилось в нечто единое, с легкостью вписавшись в этот огромный океан. Тогда Никита просил своего отца не отпускать велосипед, держать его за педали, и пока он пытался крутить педали, чтобы тот бежал рядом. Так и получилось, отец сдержал обещание и бежал рядом, только вот когда Никита крикнул: «Отпускай!», то и не мог подозревать, что давно уже едет самостоятельно, а отец просто бежит рядом, и на его лице счастливая улыбка, преисполненная в первую очередь гордостью за своего сына. Тогда Никита, ну, как ему казалось, набрался опыта буквально недели за две три, терзая и испытывая велосипед на прочность практически без отдыха.

Вода была спокойна, но привлекло внимание Никиты в тот момент, когда он выглянул в окно, другое. В небо откуда-то издалека поднимался чёрный дым, перемешанный с красными оттенками. Он не стал говорить об этом Маргарите, дабы не пугать ее и детей, поэтому принял решение незамедлительно сплавать и узнать, откуда он. Над этим он долго не думал, вода лишь прибывала, а не наоборот, и ночью к нему пришла мысль попробовать отыскать лодку для Маргариты и ее отца, так как оставаться здесь было опасно. Вообще, на самом деле, если попытаться заглянуть вперёд, то непонятно, чего было ожидать. Возможно, что вскоре и вовсе придут морозы, и везде встанет лёд, но опять же выбираться пешком по нему было опаснее, чем уплыть гораздо дальше от большой воды на лодке. В общем, было много вопросов без возможности найти ответ, поэтому приходилось действовать лишь так, как подсказывает в первую очередь разум. А разум говорил лишь о том, что выхода на самом деле нет. Сам Никита понимал, что их с детьми цель – это лишь соломинка, за которую они пытаются держаться. Соломинка, что стала смыслом их жизни…

– Ну, здравствуй! – произнёс Саша, оскалив улыбку.

Аня подняла на него взгляд, наполненный слезами.

– Не стоит на меня так смотреть! Ты ведь сама виновата! Мы с тобой договаривались, а ты не сдержала обещаний. Ты ведь мне говорила, что тебе, кроме меня, никто не нужен! А сама пыталась сбежать! – он призадумался, – тебе, видимо, нужен ещё кто-то? Недостаточно лишь моего аппарата, хочется ещё кого-то!

Аня отрицательно помотала головой, так как возможности произнести слово не было.

– Что ты мотаешь головой? Я тебе не верю! Как вам, бабам, доверять? Говорите одно, делаете другое? Стоит довериться вам, начать жить ради вас, а что в ответ? Только отвернулся – и при любом удобном случае нож в спину. Ведь так?

На улице, по-видимому, смеркалось, и вдалеке слышались то ли уходящие, то ли приходящие отголоски грома.

– Улетел твой вертолёт! Точнее, их было несколько десятков, как я понимаю. И ты знаешь, было очень интересно наблюдать, как люди в спешке хватались за верёвочную лестницу, будто это ангелы божьи пришли к ним на спасение. Люди как крысы! Ты не замечала? Бегут, когда им страшно, и готовы укусить или сожрать друг друга в тяжёлой обстановке, лишь бы их первых спасли, – он усмехнулся. – Было очень забавно, как они боролись за то, чтобы первыми забраться по лестнице. Я давно уже так не смеялся! Ты знаешь, мы могли бы с тобой вместе посмотреть на это, но ты ведь повела себя как последняя сука! Из-за этого сидишь здесь, прикована к этой ванне! Вместо того, чтобы расслабиться и получать удовольствие от последних недель нашего существования! Именно от последних! И знаешь, почему я так решил?

Аня помотала головой.

–Ну ладно, поделюсь с тобой! Это пришёл апокалипсис! Всю нашу расу людей давно уже пора стереть с лица земли и знаешь, высшие силы были к нам благосклонны! Залили всё водой вместо того, чтобы сжечь дотла! Видимо, они смиловались лишь с существами водного мира, что менее грешны, чем мы! Конечно, ты, наверно, скажешь, а как же эти кошечки и собачки, так и они стали похожими на существ, что предназначены для нас, людей, для развлечения и подобного, вместо того, чтобы нести своё истинное предназначение. Ну, это ладно. Вот мне скажи, готова ли ты продолжить жить со мной, пока смерть не разлучит нас? – Саша расхохотался. – А то я уже соскучился по твоей округлой попке!

Никита обогнул несколько домов, двигаясь в направлении возвышающегося дыма. В подозрениях у него возникали лишь мысли о том, что либо кто-то устроил поджог, если, конечно, в этом населённом пункте оставались ещё люди, либо во что-то попала молния. Но при всём этом его смущал факт присутствия красного дыма, перемешанного с гарью. Он помнил этот городок, периодически его путь в Петербург проходил через него. Он никогда ранее не присматривался к этому городку, не изучал, только лишь проскакивал по центральной улице, следя лишь за пешеходами, что периодически намеревались перебежать дорогу вне специализированных переходов. В данный момент всё изменилось, не было ни улиц, ни перекрёстков и тем более пешеходов. Никита плыл не спеша, оглядывая всё вокруг, заглядывая во дворы, но того, что ему требовалось, не было. Приближаясь всё ближе к дыму, Никита определился лишь с одним моментом – горел точно не дом. Издалека он увидел нечто, что точно не ожидал. Подплыв поближе, Никита понял, что зрение его не обмануло. Останки людей и искорёженного металла были разбросаны по всему периметру, а гореть продолжал, видимо, топливный отсек, а из воды торчали лишь лопасти и хвостовая часть с винтом.

"Транспортный вертолёт", – проговорил про себя Никита, не поверив в увиденное. Он ускорился. Подплывая ближе, Никита оглядывал тела, плавающие вокруг. Кого-то и вовсе разорвало на части, и чайки, не в таком большом количестве из-за дыма, как могло быть, потихоньку уже орудовали над телами погибших.

– Человек пятьдесят, и почти все гражданские! – пробормотал Никита и огляделся. Среди погибших были и люди в военной форме и спасательных жилетах.

Неожиданно Никита что-то услышал, это был чей-то стон. Он поднял голову и посмотрел в сторону звука. Его взгляд остановился как раз на источнике возникновения красного дыма, и он мгновенно догадался, откуда он исходит. У одного из деревьев, держась на поверхности воды у хвоста вертолёта, находился человек в спасательном жилете. Рядом с мужчиной плавала дымовая шашка, из которой возвышался красный дым, что, поднимаясь, перемешивается с дымом от догорающего вертолёта.

Никита, долго не думая, поплыл к мужчине.

– Кто здесь? – прохрипел мужчина.

Никита немного растерялся и ответил не сразу.

–Я слышу вас! – прохрипел мужчина. – Я не чувствую ног и рук!

Никита находился в небольшом шоке от того, что у мужчины не было глаз, а на их месте лишь запёкшаяся кровь.

– Что… Что с вами стряслось? – голос Никиты дрожал.

Мужчина немного рассмеялся.

– Грёбаные чайки! Выклевали глаза! Воспользовались тем, что я не смог отмахнуться от них. После произошедшего я ещё мог шевелить руками, но, по-видимому, у меня повреждён позвоночник… – мужчина принялся кашлять, и Никита увидел, как кровь потекла из его рта.

– Давайте я помогу вам! – Никита постарался подплыть ближе и схватиться за жилет.

– Нееет!– взорвался мужчина. – Не тратьте на меня время! Я, я уже не жилец! Я провел в холодной воде уже столько, что чув.. чув… ствую, что это конец. Не… не… не тратьте ваши силы.

Никита находился в растерянности, не понимая, как быть. Как же было не помочь человеку? Он понимал единственное – что действительно не сможет затащить его на байдарку, поэтому сейчас в самый раз пригодилась бы лодка. Никита принялся оглядываться по сторонам.

– Как ваше имя? – спросил мужчина.

– Никита! А ваше?

– Юрий! У вас есть дети, Никита?

Никита промолчал.

– У меня есть сын. Он просил остаться с ним, но я не мог, ведь мой долг помогать людям.. .– мужчина вновь раскашлялся. – Он вместе со своей мамой в зоне Б. Это в полутора тысячах километров отсюда. Там воды было ещё умеренно, но она повышается с каждым днём всё больше и больше.

– Юрий! Где эта зона?

Мужчина начал отключаться. Никита приблизился и слегка ударил пощёчину. Тот очнулся.

– Где эта зона?

– Какая зона? Нам было приказано принять участие в эвакуации населения Петербурга. Всего назначено около десяти вылетов. Задействовано около сорока вертолётов.... – мужчина вновь начал терять сознание. Никита схватил его за жилет и попытался поднять на байдарку, но чуть не перевернулся.

– Юрий! Юрий! Пожалуйста, не отключайтесь!

Тот вновь что-то пробормотал.

– Юрий! Сколько ещё вылетов осталось? Какой это был вылет?

Но Юрий больше не ответил. Никита попытался нащупать пульс, но ему это не удалось. Никита отпустил мужчину и через секунду почувствовал, как слёзы начали наворачиваться на глаза.

– Да что это такое! – прокричал он. – Господи, ты что, издеваешься? Что происходит, твою мать! Сколько можно уже смертей? Сколько? – его голос эхом пронёсся по улицам этого городка, между домов и верхушек деревьев, торчащих из воды, но ответа на его вопрос так и не поступило.

Собравшись с духом, Никита оглядел всё вокруг. Мгновенно он обнаружил ещё несколько неактивированных дымовых шашек. Подплыв ближе, он с легкостью выловил их из воды и закинул их в ноги. Затем, обогнув вертолёт, он проплыл ещё немного, оглядев людей, но признаков жизни так и не обнаружил. Долго не думая, он снял с нескольких умерших жилеты, после чего закрепил их на байдарке. "Времени прошло уже прилично, дети, скорее всего, уже проснулись", – подумал Никита и принял решение возвращаться.

Отплывая всё дальше от места крушения, в голове у Никиты проносились мысли одна за другой. В Петербурге началась эвакуация, с одной стороны, это хорошо, а с другой – сколько же людей осталось в живых, если было достаточно лишь сорок вертолётов и десять вылетов? Это было неважно, главное из того, что он услышал, было то, что всё же есть зона эвакуации, и по-видимому, не одна, так как у них есть и буквенное обозначение. Следующее, что было важно, так это тот факт, что в Петербурге были выжившие, а это означало лишь то, что надежда на ее выживание есть…

– Мне нужен только ты! Саша, только ты!

– Хотелось бы мне тебе поверить! – Саша говорил спокойным голосом и с улыбкой на лице. – По-моему, я это уже слышал! Ты знаешь, я что-то не верю тебе. Но… Но я хочу тебя, поэтому с этих пор ты будешь на привязи. Распорядок дня я ещё организую, и у меня он получится очень неплохим. А связано это, как ты знаешь, с моей профессией. Забавно получается! Теперь никому не нужны ни деньги, ни покупки. Свобода! Ты знаешь, я счастлив! Никого вокруг, только я и женская особь рядом, что периодически способна принимать меня как мужчину. И для этого тебе нужно просто не сопротивляться! Вот и всё! – он внимательно взглянул на неё. – Так что если ты согласна, то просто кивни! А если нет, то мне придётся, скорее всего, избавиться от тебя! Как бы мне ни было печально. Подумай хорошенько, Ань! Мы ведь не чужие люди друг другу!

У Ани слёзы текли рекой, говорить она не могла, поэтому просто положительно кивнула головой…

На обратном пути Никита решил проплыть, обогнув городок. Там ранее находился частный сектор, а ещё он помнил, что это место находилось у реки. Название он не помнил, а, точнее, и вовсе не знал, но припоминал, как по правую руку извивалась река, уходя вдаль, огибая городок. Спустя минут десять, отплыв от потерпевшего крушения вертолёта, Никита находился над крышами частных домов. Сквозь воду виднелись дымоходы, краем торчавшие над поверхностью, где-то и вовсе торчала уголком часть крыши. Никита плыл не спеша, оглядывая всё вокруг.

В какой-то момент Никита проговорил про себя, улыбнувшись – «тот, кто ищет, тот найдёт!» Метрах в ста от него, у плотных зарослей, Никита приметил одиноко дрейфующую резиновую лодку. Никита ускорился и вскоре был уже рядом с ней. Приближаясь, Никита обнаружил над лодкой небольшое тёмное облачко. "Мухи", – подумал он, готовясь к худшему. Лодка оказалась не пуста, в ней вместе с водой на борту находился труп мужчины. Тело уже начало подвергаться разложению, по-видимому, он был мёртв уже значительное время.

Никита подавил рвотный рефлекс, прикрыв рот. Деваться было некуда, следовало перевернуть её и освободить, похоронив бедолагу в этой водной пучине навсегда.

"Как быстро мы превратились в корм для рыб", – подумал Никита, увидев, как тело поплыло, отдаляясь от него всё дальше, в сопровождении тёмного облачка. С первого раза перевернуть лодку не удалось. Вес трупа, да и самой лодки был существенный, поэтому Никите пришлось воспользоваться близстоящими деревьями, облокотившись о них, чтобы не перевернуться самому.

Лодка была не плоха. Рыбацкая, надувная, с небольшим мотором. Открыв бачок, он обнаружил, что запасы топлива иссякли, но по бокам с каждой стороны были зафиксированы вёсла. Запах исчез либо Никита привык к нему, но, несмотря на это, было бы не плохо всё же сполоснуть её. Никита привязал один край своей веревки к носу лодки, а второй обмотал вокруг себя. "Пора возвращаться", – произнёс Никита про себя и отправился к дому, где его ожидали детки.

– Ну где же папа ?– без конца произносила Настя, сидя у окна и смотря вдаль.

В какой-то момент после завтрака, что показался детям настоящим пиром, они оба, а в последствии и сама Маргарита сидели у окна. Их внимание привлек один момент. Им были отголоски дыма, возвышающиеся к небу.

– Что то произошло! – произнёс Артём и, недоверчиво повернувшись к Маргарите, спросил. – А почему папа не дождался, пока мы не проснёмся?

– Этого я не знаю. Он попросил только накормить вас завтраком и сказал, что вскоре вернётся. Не волнуйтесь, я вас очень прошу. У вас замечательный папа. И он вскоре вернётся. Я в этом уверена на сто процентов.

–А почему вы не уплываете отсюда? У вас нет семьи? – спросила маленькая Настя.

Маргарита улыбнулась.

–Вся моя семья за стеной, и я должна бороться за нее до самого конца. Поэтому не могу уплыть. Ведь мой папа очень сильно болен.

– Вы его лечите?

– Да, малышка, лечу. Как только он поправится, то мы с ним, как и вы с вашим отцом, отправимся в наше с ним путешествие! – она шмыгнула носом и с улыбкой продолжила. – Оставайтесь со своими близкими до самого конца! И оберегайте их.

Настя после, стоя у окна, дала себе обещание о том, что она, когда вырастет, будет так же, как и Маргарита, защищать и оберегать своих маму и папу от всех напастей.

– Папа! Папа! Он плывёт! – запрыгала Настя на месте.

– Где? Где? – подбежав с улыбкой спросил Артём и, увидев воскликнул, – папа!

Никита плыл на их байдарке, а позади следом на привязи плыла резиновая лодка с двумя оранжевыми жилетами на борту…

11

Узоры на стекле напоминали зимнюю стужу, будто вот-вот наступит Новый год. Правда, в отличие от хорошего настроения и чувства некоего волшебства, на душе было совершенно пусто. До праздника было ещё несколько месяцев, а заморозки уже периодически наступали. Из-за высокой влажности начался сильный кашель, периодически она чувствовала металлический привкус во рту, и мысли, что приходили при виде кроваво-жёлтой мокроты, пугали. Но пугал не только факт возможной пневмонии, но и так же то, что пропала менструация. Она проходила через эти моменты несколько раз в жизни, поэтому понимала, когда начались первые признаки беременности. "Только этого не хватало!" – произнесла она про себя, когда этот факт подтвердился. Ее периодически мутило и пару раз и вовсе вырвало. Саше не понравился этот момент, поэтому он попросил ее саму всё убрать. С привязи он ее снял буквально через пару дней, осознавая, что ей и так некуда деваться, и что его сила и превосходство гораздо выше, чем у неё. Так и было на самом деле. Аня понимала, что если она хочет прожить гораздо дольше, то следует во всём идти на поводу у этого съехавшего с катушек мужчины. А, может, всё было наоборот, и это она съехала с катушек ещё в тот момент, как только согласилась на отношения с ним. Точного ответа не было. Ещё пару раз с той эвакуации она слышала лопасти вертолётов, даже периодически выглядывала в окно, но крыши их домов были пусты.

– Скоро всё закончится! И мы вместе покинем этот гнилой мир! Не переживай, родная! – произнёс как-то Саша. И был абсолютно прав. Ещё немного, и она сдастся, и вместе с ней уйдёт и тот зародыш, что уже принялся формироваться в ее утробе. Как забавно получается, а ведь малыш ни в чём не виноват, что постепенно начинал расти внутри её. Он был не виноват в том, что его будущий отец слетел с катушек и прочее, ведь виновата была лишь его мать, что однажды ошиблась и приняла неверное решение.

"Не уберегла двоих, так ещё и третий подвержен тому, что, возможно, даже и не увидит дневной свет! А, может, это и к лучшему! На что тут смотреть? И вправду, насколько бы Саша не сошёл с ума, он всё же прав! Это апокалипсис!" – подумав об этом, Аня вновь принялась кашлять до тех пор, пока очередной сгусток не вырвался наружу.

– Сколько можно кашлять! Дай поспать!

Аня, сдержав слёзы, пробормотала:

– Прости....

Никита понимал, что из-за снижения температуры по ночам, да и в целом днём, да при такой влажности получить воспаление легких, особенно детям, как раз плюнуть. С момента расставания с тёплым приёмом Маргариты, во всех смыслах этого слова, прошло около двух недель. Позади уже была Луга, где они так же втроём смогли переночевать в одной из пустых квартир многоэтажного дома. Там они смогли согреться, укрывшись толщей одеял и тем самым втроём согревать друг друга дыханием, что позволило им хорошенько выспаться. Никита, да и в целом каждый из всех троих периодически вспоминали Маргариту, ее душевное тепло и человечность заставили понять, что даже в наступившей ситуации можно не потерять человечность. Они все трое помнили, как спустились к байдарке и, отдаляясь всё дальше, периодически оглядывались и видели ее силуэт, она, подняв руку, махала им вслед, пока они не исчезли с поля зрения.

– Пап, а мы где уже? – спросила Настя.

– Родная, по идее, это уже Гатчина.

– Пап, здесь ещё глубже. Я уже даже не вижу под водой ни автомобилей, ни домов.

– Да, Артём, здесь очень глубоко. Скоро стемнеет, поэтому когда мы попадём в город, то нужно быть предельно осторожными, ведь в Питере очень много построек, и можно на что-нибудь напороться. А в воде сейчас неохота оказаться. Слишком уже холодная она.

– Холоднее, чем тогда, когда мы перевернулись?

– Да, малыш, холоднее.

Приближаясь к Луге, Никита и дети вновь попали в бурю. Ветер усилился и начал раскачивать воду, поднимая волну за волной. Никита боролся как мог, но всё же совершил ошибку, и байдарка тут же опрокинулась. В тот момент, если бы не их связка между собой, то, несмотря ни на жилеты, ни на умение Никиты более-менее плавать, найти друг друга в темноте, да ещё и в шторм, не было бы возможным. Ледяная вода могла убить каждого из них буквально минут за двадцать. В тот злополучный момент они потеряли часть припасов, что находились в байдарке непривязанными, но остались живы. Первым на байдарку взобрался Никита, затем помог подняться обоим из детей. Действовать следовало как можно быстрее, поэтому Никита работал веслом изо всех сил, и, завидев один из первых многоэтажных домов, долго не думая, приблизился к одному из окон и обухом рукояти ружья разбил стекло. Заплыв, они попали на лестничную площадку рядом с лифтовой шахтой. Часть лестницы находилась в воде, Никита приблизился и, удержавшись за поручень, высадил для начала детей, а после и вылез сам. Для того, чтобы найти незапертую дверь, пришлось подняться на два этажа выше. После, убедившись, что там никого нет, Никита, оставив детей, спустился и затащил байдарку туда же. Местности он не знал, а рисковать единственным их транспортом желания не было никакого. Занеся её в квартиру, он ещё раз осмотрелся. Это была двушка с приятной обстановкой. Вся техника была на месте, по-видимому, в такой ситуации не было смысла даже воровать, так как продавать по сути было некому. Пройдясь по шкафам, Никита обнаружил кое какую сухую одежду, конечно, с учётом влажности, она была не так уж и суха, но всё же не насквозь мокрой, как та, что была на них.