Шатун

– Не ожидала? – спросил голос.

Люба молчала, на душе стало как-то теплее, и страх начал уходить, по видимому, от осознания всего происходящего.

– Да, сестра! Это я, твой брат, – Потап улыбнулся.

Люба поняла, что он уже немного выпил, видимо, для смелости.

– Не молчи! Не молчи, я пока что вежливо прошу тебя об этом!

Люба думала, что сказать – это проще простого, но пытаясь заговорить, слёзы вновь ринулись с её глаз. Спустя несколько попыток она произнесла:

– Почему?

Потап улыбнулся.

– Это правильный вопрос, сестрёнка. Почему? Кхэ, да всё просто. Я тебя ненавижу! Не-на-ви-жу! Тебе это ясно?

Люба опустила голову и не знала, что сказать, слёзы ручьём потекли из её глаз, и она периодически шмыгала носом.

– Слезами, к сожалению, не поможешь ни мне, ни себе! Всё уже предначертано и уготовано нам с тобой судьбой. Видишь ли, сестра, вот скажи, что было не так между нами всю нашу жизнь? Ах ладно, не говори. А я скажу. Ты влезла в мою жизнь так неожиданно, что в один момент с появлением тебя рухнула моя жизнь. Да, представляешь, просто рухнула, у четырёхлетнего ребёнка отобрали отца и маму, хотя насчёт мамы ладно, она потом пыталась искупить себя, точнее, свою вину передо мной, но это уже было неважно. Когда ты родилась, всё внимание было приковано к тебе, а на меня положили огромный болт, да всем неожиданно стало на меня насрать. Посмотрите, какая у нас прелестная дочурка родилась, смотрите все! Вы посмотрите, посмотрите, тра-та-та. А обо мне забыли, а всё из-за того, что ты отобрала от меня родителей, я не мог с этим смириться, сестра, ты понимаешь, не мог. Я хватался за каждое проявление внимания от них, особенно от папы! Произнеся это слово, он смахнул слезу. А ты не представляешь, как я любил папу, как я любил, когда он прилетал с командировок, посидеть у него на коленях, или когда он брал меня на плечи и мы будто бы летели куда-то далеко вместе. А потом родилась ты. Эх, прошлого не вернуть. и жизнь, как мы уже поняли с тобой, очень скоротечна, сестра.

Люба рыдала, она не могла произнести ни слова.

Вот скажи мне, сестра, ты хочешь знать, почему ты и я сейчас здесь? Если ты не можешь ответить словами, просто либо кивни, либо мотни головой в сторону.

Спустя несколько секунд Люба кивнула.

В общем, так забавно получилось, сестра, что рано или поздно ты бы всё вспомнила, и за мной просто-напросто  пришли. Ты знаешь, хотя я очень много думал об этом и понял, что мне всё равно, придут за мной или нет, ведь у меня только один конец, и я не знаю, сколько мне осталось.

Люба подняла голову, огонь от костра осветил её лицо и мокрые от слёз щёки. Она тихим голосом произнесла.

– О чём ты?

Вова ехал очень быстро, сбросив координаты в навигатор, он указал, что в пути ему следует находиться один час двадцать минут. Он думал, не понимая, как Люба может находиться в районе города Остров неподалёку от Пскова, ведь она должна была ехать совершенно в другом направлении. Что за чёрт! Вова три раза ударил кулаком по приборной панели, не понимая, что происходит.

Люба, услышав, что произнёс её брат, не поверила своим ушам.

– Рак? Почему ты молчал раньше? Почему не сказал?

– А зачем? Тебе это зачем знать? Мне не нужна помощь, тем более твоя. Но это уже не важно. Ты забрала у меня отца, а мама, как же смешно! Насколько она хотела вернуть мою любовь к ней, как она всегда старалась, но мне было всё равно, мне всегда было смешно от этого, но что ж поделать, мать есть мать. А вот когда заболел папа, моя жизнь была кончена, я так стремился всю жизнь сделать так, чтобы он мной гордился, чтобы я заслужил вновь, чтобы он смотрел на меня так же, как и тогда в детстве, с этой искренней гордостью, что я это его сын. Но всё изменилось тогда, а затем и когда он заболел, лишь ты была рядом с ним, только ты, двадцать четыре часа в сутки не давая прохода мне или кому-то ещё, я даже не успел с ним проститься!

Потап шмыгнул носом, сдерживая слёзы, и добавил в костёр ещё немного хвороста.

– Потап, ведь я тоже с ним не простилась, меня не было рядом, когда он ушёл, и я очень долго не могла себя простить, но нашла в себе силы сделать это.

– Замолчи! Просто заткни пасть!

Люба замолкла.

– Уже обратного пути нет. Я хочу освежить всё же твою память!

Потап достал белый смартфон из кармана куртки и бросил к ногам Любы.

– Знаешь, откуда он у меня?

Люба молчала.

– Всё просто, узнав, что у меня рак, мне стало очень обидно, что я уйду вскоре вслед за папой, а ты будешь наслаждаться жизнью. Но потом я подумал, что нет, так нельзя, ведь у тебя есть муж и подрастает сын и подумал о том, что пусть хотя бы у Алёшы будет полноценная семья и любящий отец, а потом, как выяснилось, ты захотела ещё лишить отца и Алёшу, вот тогда у меня и зародилась идея найти удобный случай для того, что бы избавиться от тебя, и Алёша остался бы со своим отцом и понял, что такое истинная отцовская любовь. Ты никогда не замечала, что ты влезаешь в жизни людей и переворачиваешь их на свой лад. Нет, конечно, ты так не считаешь, ведь ты очень хорошая у нас, всем помогаешь! – Потап немного усмехнулся. – Так вот о чём это я. Да, я выяснил через маму, что ты едешь в Псков, а я-то здесь служил, и у меня остались хорошие друзья, которые готовы были помочь, точнее, один из них. Очень жаль, кстати, Валеру, мы очень хорошо с ним общались на службе, эх, это была нелепая смерть.

– Валера, – подумала Люба, – ведь тот полицейский спрашивал о нём у меня.

– Так вот, я попросил встретить тебя на вокзале и проследить, куда ты направишься, он так и сделал, выследил и тебя, и твоего нового мачо, – Потап вновь хохотнул, – так вот, у меня зародился план приехать туда, написать тебе какое-нибудь сообщение, что сестра, выйди скорее, мне нужна твоя помощь, только не буди своего мужчину, так как мне нужно поговорить только с тобой. Конечно, был шанс, что ты его всё же разбудишь, но я ведь знаю тебя, а ты доверяешь людям, сестрёнка. Вот так ты и вышла, ты была, конечно же, удивлена, но всё же мы пошли с тобой прогуляться, и я рассказывал тебе душещипательную историю, а затем в лесу ударил тебя обухом своего травмата по затылку, ты упала без сознания, я как-то переволновался и побежал обратно к дому твоего мужчинки и взял с его дровника топор. Я был в перчатках и поэтому подумал, что было бы прекрасно, если всю вину возложили на него. Но вернувшись на место, тебя и след простыл, пройдя ещё немного, я обнаружил твой телефон и забрал его. Эх, как же я переволновался, отнёс обратно топор и бегом вернулся к своему автомобилю. Затем новости, пропала девушка, организовали поиски, и я с Валерий присоединился к ним, но попытка была неудачной, и Валера погиб от лап медведя, а затем я убил его. И ведь началась такая метель, как тебе удалось выжить? Я был в полной уверенности, что ты сдохла, но на следующий день выяснилось, что ты жива. Я просто охренел и всё это время до сегодняшнего дня ждал шанса, и вот он наступил, и кто мне его преподнёс? Мама! Я ей очень благодарен за это. Оставалось только добавить снотворное в воду и дать тебе попить.

Люба не могла найти слов, она потеряла дар речи, истинного зверя ведь, сама того не подозревая, породила она сама.

Проехав около двадцати минут, когда до конца маршрута оставался ещё час, погода ухудшилась, снова начинал идти снег. Вова боялся, его переполнял страх от того, что он не знал, жива Люба или нет, или, может быть, просто кто- то украл у нее телефон и сейчас находится в этом районе. Спустя ещё десять минут Вова вспомнил и, быстро вставив гарнитуру в телефон, набрал номер. Прождав гудков пять, на другом конце сбросили его звонок. “Ладно, – подумал Вова, – ничего страшного, – и продолжил путь”. Проехав ещё примерно полчаса, Вова получил звонок.

– Алло, Василий Игнатович, здравствуйте.

– Да, Володя, приветствую! – Василий Игнатович обратил внимание на то, что у Вовы был взволнованный голос. – Что-то случилось?

– Да, Василий Игнатович, сегодня выписали Любу из больницы.

– Это замечательно, я очень рад. Как она себя чувствует?

– Я этого не знаю, дело в том, что я с ней переписывался сегодня днём, она написала, что они с братом выехали из Пскова, и что когда будет дома, позвонит либо напишет, но когда я освободился, так и не смог с ней связаться.

– Кто её встречал?

– Брат.

– А ты звонил её матери? – волнение поступило и к Василию Игнатовичу.

– Нет, я не хочу её волновать. Дело в том, что пока Люба находилась в больнице, я ей привёз телефон, для того чтобы она была на связи, а так как телефон я зарегистрировал на свой аккаунт, то могу её отслеживать. Так вот телефон в данный момент находится в Островском районе, хотя выехали они с братом больше пяти часов назад и уже должны были быть дома. Но Люба не выходит на связь, хотя телефон не выключен, – Вова практически кричал, Василий Игнатович понял, что он едет за рулём, так как был слышен шум от дороги.

– Хорошо Вова, ты сейчас где?

– Направляясь туда, буду примерно через полчаса на месте.

– Так! Вова! Слушай внимательно! Ничего не предпринимай, я сейчас соберу ребят, и мы выдвигаемся! Ты меня слышишь? Ни в коем случае ничего не предпринимай. Он может быть вооружён! Ты понял? Василий Игнатович уже спускался к дежурному, сегодня вечером предстояло вновь пропустить ужин с женой.

– Кто он?

– Это её брат! Так, Вова, приедешь, отзвонись и пришли мне координаты! Срочно!  – полицейский уже кричал в трубку и тяжело дышал.

– Я понял, до связи.

Закончив разговор, Вова матерился про себя, и каким же он был дураком. Тот человек, второй охотник, лицо которого настолько было ему знакомо, он видел пару раз на фото в телефоне у Любы, а ранее они все жили в одном районе, и он встречался мимолётом на улице. «Блин, дурак! Дурак! Идиот!» Вова стучал кулаком по приборной панели. Ведь он его видел раньше, а потом, когда Любу нашли, он и не постарался напрячь свою голову, для того чтобы вспомнить. Вова ругал самого себя и ненавидел за то, что вновь подверг Любу опасности.

Через пять минут после окончания разговора на телефон Василия Игнатовича поступило сообщение с координатами. Первым делом он позвонил Леониду и попросил вернуться его обратно в участок, объяснив, что это дело срочное, в участке сегодня дежурил Антон, и старший оперуполномоченный был этому рад. Леонид пришёл через три минуты и спросил, что стряслось.

– Лёня! Стряслось то, что мы опростоволосились!

– В каком смысле? Что случилось? – удивлённо спросил Леонид.

– Любу сегодня выписали, и её встретил её брат, её брат, ты понимаешь?

– Ну и что?

– А то Лёнь, что они не доехали до дома! Вооружайся и поехали, остальное скажу в машине и возьми с собой Антона.

Сказав это, Василий Игнатович надел куртку и шапку и вышел на улицу, там был небольшой снегопад. Достав телефон, он набрал номер, после чего, мило поговорив несколько минут, попрощался с собеседником. Закончив разговор, он обратил внимание, что к нему присоединились Антон и Леонид, после чего они проследовали к полицейской Ниве. Сев в автомобиль, Антон спросил:

– Куда едем?

За рулём находился Леонид, и Василий Игнатович дал ему координаты для того, что бы ввести их в навигатор. Сделав это, навигатор рассчитал маршрут, и они выдвинулись в путь. Проследовать в пути им требовалось, по расчётам навигационной системы, примерно сорок минут.

– Рассказывай теперь! – строго произнёс Леонид.

Мне десять минут назад удалось поговорить с Володей, который позвонил мне ещё сорок минут назад, но я не смог ответить, так как был занят. Люба не доехала до дома, как я и предполагал, это был скорее всего её брат. Вова сообщил мне о том, что дал Любе свой телефон, по которому он может отслеживать её местонахождение, и телефон оказался в том месте, куда мы едем, несмотря на то, что ещё пять или шесть часов назад они выехали в Петербург, но так и не доехали. И на связь Люба не выходит.

– А с чего вы взяли, что они не доехали? – спросил Антон.

– Я только что разговаривал с её мамой, она сказала, что ждёт их из Пскова, они что-то задерживаются.

– Василий Игнатович, так это Островский район, давайте, может быть, свяжемся с местными полицейскими?– спросил Антон.

– Антон, ты пойми, а вдруг Володя ошибается, и телефон просто кто-то украл? Это не вариант. Поедем и всё узнаем сами, потому что дело мы похерили, и отвечать нам же потом.

Все немного помолчали, а затем старший оперуполномоченный произнёс:

– Вова уже минут через десять должен быть на месте и тогда отзвониться. А ты, Лёнь, поднажми! Чувствую, всё непросто.

Леонид молча увеличил скорость, а время будто бы остановилось.

– Так что, сестра, жизнь ты мне подпортила конкретно, и мне в любом случае не остаётся ничего, кроме как избавиться от тебя, – Потап взглянул на неё сквозь огонь.

Люба ему верила, она боялась произнести что-то лишнее, что бы не спровоцировать его на более скорые действия. В её голове было множество мыслей о том, что ведь она всегда так любила своего старшего брата, несмотря на то, что взаимностью он ей не отвечал, с самого раннего детства она с гордостью в детском саду или на детской площадке, а затем и в школе всегда говорила, что у неё есть старший брат, рассказывала о нём своим подружкам и грозилась непослушным ребятам о том, что она его позовёт, если они будут её обижать. Но до этого дело не доходило. Люба всегда чувствовала, что он всё- таки относится к ней не с такой искренностью, как она к нему, но всё же любила его и всегда желала ему помочь. Грустила, когда ему было плохо, но в попытках узнать, что с ним стряслось, он всегда уходил от ответа, сказав, что ей какое до этого дело. Было всякое – и плохие, и хорошие моменты, а сейчас она не верила своим ушам и глазам. Во что превратилась их жизнь? Ох, папа, как жаль, что тебя нет сейчас рядом.

– Ну что молчишь? Нечего сказать? – Потап ухмыльнулся, – я так и думал, видимо,  я всё-таки донёс до тебя смысл моих слов. Как же я тебя ненавижу. И почему ты выжила? Как ты выжила? У меня до сих пор не укладывается в голове. И теперь мне самому вновь придётся доделать всё до конца.

Потап взял в руки моток верёвки,  примерно один сантиметр в диаметре, и перемотал её часть между двух рук, оставив посередине примерно полметра. Прости, сестра, но думаю, что тебе придётся помучаться немного! Правда, я ещё не решил, в каком месте тебя подвесить потом! Может, ты сама выберешь, пока у тебя есть такая возможность? – Потап поднялся на ноги, ухмыляясь, и начал осматривать помещение, а Любу охватил сильнейший страх, ведь он хотел её задушить, а потом повесить, будто это самоубийство.

– Потап, одумайся! – отчаянно закричала Люба. Нас ведь ждёт мама! Меня Алёша! Как он будет жить без меня? Прошу тебя! Потап! Потап! Одумайся! Брат, я люблю тебя! Твою болезнь ещё можно вылечить! Прошу тебя! Доверься мне!

Потап повернулся к ней.

– Поздно, сестра! Уже слишком поздно! А всё, что касается Алёши, так у него есть отец.

 После этих слов он медленно направился в её сторону. Люба поняла, что это конец.

Вова, подъехав к месту, обнаружил большой внедорожник перед заброшенной военной частью, подъехав, он осветил большое четырёхэтажное здание, по-видимому, бывшую казарму. Заглушив двигатель и погасив фары, он заметил, что в одном из окон только что был свет, как будто от костра, но внезапно он исчез. Вова достал мобильный и набрал номер Василия Игнатовича.

– Алло, да, Вова, я слушаю.

– Я на месте, это бывшая военная часть, здесь припаркован внедорожник с питерскими номерами, Люба говорила, что у брата такой автомобиль. Только что я заметил свет в одном из окон, но он погас, видимо, там кто-то есть.

– Так Вова, не двигайся с места. Мы будем меньше чем через полчаса. Прошу тебя, не выходи из машины. Жди нас.

– Я вас жду.

И Вова закончил разговор.

Полицейская Нива ехала с самой для её возможностей большой скоростью.

– Так, ребята, Вова на месте и, по-видимому, там предполагаемый похититель. Я приказал Вове оставаться на месте.

– Ну-ну, – произнёс Антон с улыбкой, – хрен он останется на месте. Когда Люба была в лесу, он себе места не находил, не спал ночами и как-то раз разбил все руки в кровь, как я понял, о грушу, а это говорит о том, что он влюблён в неё по уши и, думаю, вряд ли он будет сидеть на месте.

– К сожалению, так и есть!  – тихо произнёс Василий Игнатович, – Лёня, поднажми, прошу тебя.

Леонид старался как мог.

Вова тихо вышел из автомобиля и закрыл дверь. На улице шёл снег, и вокруг всё было белое, если кто-то и наблюдал за ним из окон, то он был как на ладони.  – Ну и ладно, – подумал Вова и направился в сторону здания, в окне которого он видел свет. В этот момент он жалел лишь о том, что его нож находился дома в данный момент.

Подойдя к зданию поближе, Вова тихо приоткрыл дверь. У здания было два входа – слева и справа, так как свет доносился с левой стороны, но дверь там оказалась запертой, так что оставался лишь один вход. Зайдя внутрь, ему потребовалось некоторое время, чтобы зрение адаптировалось к темноте. Фонарика у него не было, можно было воспользоваться фонарём, встроенным в телефон, но он не стал этого делать. Когда Вова смог разглядывать предметы, то он перед тем, как двинуться дальше, прислушался. Ветер задувал сквозь окна без рам и свистел, пролетая сквозь все имеющиеся щели, здание было старым, и Вова подумал, что его пора давно бы снести. Кроме ветра и различных скрипов, он ничего больше не услышал и решил, насколько это было возможным, тихо подняться на четвёртый, как он посчитал, этаж, откуда доносился свет от огня. Зрение адаптировалось полностью, и казалось, что не так уж и темно, ведь на улице было много снега, и благодаря окнам без рам в помещении можно было разглядеть многое, но вот, найдя лестницу, Вове пришлось передвигаться на ощупь, так как окон там не было. Он двигался очень медленно, тихо идти не удавалось, так как повсюду были осколки стекла, фрагменты кирпича и обвалившейся  штукатурки, Вова периодически останавливался на каждом этаже и прислушивался, но, кроме ветра, ничего нового он так и не услышал. Преодолев три этажа, он приближался к четвёртому, сквозняк здесь был гораздо сильнее, видимо, благодаря высоте ветер был гораздо сильнее. Как можно тише поднявшись на самый верх пролёта, Вова взглянул в помещение. Когда он подъехал, огонь горел практически в самом конце здания, с этажом он не прогадал, так как здесь ощущался запах гари. Вова вошёл внутрь помещения, с левой стороны находились окна, а с правой глухая стена, отдельных комнат здесь не было, а только колонны, стоящие по всему периметру, в длину этаж был примерно метров двести. Свет, исходивший от окон, если это можно было всё-таки назвать светом, немного освещал параллельную стену, но вот что находилось под самими окнами, тяжело было разглядеть, Вова двигался очень медленно, от колонны к колонне, оглядываясь по сторонам, пройдя метров пятьдесят, ему показалось, что он что-то услышал. Он остановился и прислушался, кто-то тяжело дышал, хрипя. “Люба!”– подумал он. Его зрачки расширились и, забыв о том, что нужно действовать аккуратно, Вова ускорился. Пройдя или даже пробежав ещё метров семьдесят, он увидел её.

– Нет, нет, нет. Люба! – закричал Вова и ринулся к ней.

Он подбежал к ней, она  стояла на краю подоконника, упираясь только носочками, а связанными руками держалась за верхнюю часть рамы без стёкол, вокруг её шеи находилась петля от верёвки, а другой конец опрокинут вокруг балки у потолка и привязан внизу к чугунной батарее. Её дыхание было хриплым, а лицо находилось в  сильном напряжении, а на том месте, где она держалась за раму руками, капала кровь от оставшегося осколка стекла. В любой момент, если бы её силы иссякли, то она задохнулась бы, перестав держаться.

Вова попытался развязать узел, но тот был слишком затянут.

– Нож! Грёбаный нож! – подумал про себя Вова, а затем произнёс:

– Родная, потерпи!

Вова огляделся, ничего было не видно. Он упал на колени и стал шарить руками, куча мелких осколков стекла начала вонзаться  ему в руки. Казалось, что времени уже нет, Вова судорожно искал нужный кусок стекла и, наконец, нашёл. Взяв его в руку, он не обратил внимания на то, как оно вонзилось в его руку, и тёплая кровь окутала всю поверхность ладони.

– Родная, ещё немного! – он старался держать себя в руках. Приблизившись к батарее, он начал активно резать верёвку.  Вдруг он услышал за спиной быстро приближающиеся шаги, он резко отпрянул в сторону как раз в тот момент, когда кусок арматуры пролетел у него над головой. Вова резко встал, его противник держал арматуру в руках и улыбался.

– Зря ты сюда приехал! – произнёс Потап.

А вот Вова его сразу же узнал, и вправду человек из леса – это Любин брат.

– Думаешь, ты сможешь её спасти? – смеясь, произнёс он.

Вова молчал в ожидании.

– Боюсь, что ты опоздал, ей недолго осталось, так же, как и тебе. Потап ринулся в сторону Вовы, нанося размашистые удары арматурой. От двух ударов Вова ушёл, а вот от третьего не успел, и он пришёлся по правой ноге. Удар был обжигающий и такой силы, будто бы в ногу въехал автомобиль. Вова упал на одно колено, Потап замахнулся, чтобы нанести ещё один удар сверху по голове, но в этот момент Вова, оттолкнувшись второй ногой, сделал выброс вперёд и сбил с ног противника. Потап, падая, уронил кусок арматуры, а Вова, оказавшись сверху на нём, нанёс четыре удара кулаком в подбородок, и поняв, что противник обездвижен, обернулся к Любе. Он не заметил во время боя, когда она сорвалась, и что она и вовсе перестала дышать. Вова ринулся, хромая к ней, он начал судорожно искать то стекло, нашёл его через несколько секунд, а затем начал перетирать верёвку.

– Родная, нет! Прошу тебя! – шептал он, чувствуя, как слёзы катятся по его щекам.

Верёвка в итоге поддалась и лопнула от напряжения. Вова успел выставить руки и поймать Любу в тот момент, как она начала падать. Аккуратно уложив её на пол, он ослабил и снял петлю и принялся делать искусственное дыхание, вспоминая, как они проходили это на курсах первой помощи в колледже. Вова отчаянно вдыхал воздух ей в рот и, чередуя это с  непрямым массажем сердца, он не знал, сколько времени прошло, минута или двадцать, но эти мгновения показались ему вечностью, пока Люба не начала хрипло откашливаться и глубоко вдыхать воздух. Вова со слезами на глазах, после того как она смогла отдышаться, приподнял её и прижал к себе. Сжимая Любу, он прислушивался к её дыханию так, что не услышал, как сзади кто-то приблизился, он почувствовал только, как легко что-то зашло ему между рёбёр со стороны спины, обжигая и неся за собой такую боль, что сбило его дыхание и он только почувствовал, как что-то тёплое полилось по его спине, а затем он провалился во мрак.

Потап отчаянно бежал по ступеням, спотыкаясь, он один раз упал и скатился кубарем. Он бежал, бежал от всего этого, туда, куда глаза глядят, выпав на улицу из дверного проёма, он упал в снег. Лицо обожгло холодом, он поднялся и быстрым шагом направился к своему автомобилю. Бежать! Бежать! Нахер отсюда! Сука! Почему ты просто не сдохла в лесу! Подойдя к своему внедорожнику, он открыл водительскую дверь и только хотел запрыгнуть внутрь, как услышал донёсшийся из-за спины голос:

– Стоять на месте! Покажи свои руки! Или я буду вынужден открыть огонь!

У Потапа перехватило дыхание.

– Хорошо, только не стреляй! – произнёс он.

– Медленно повернись и покажи свои руки!

– Хорошо, не стреляйте, прошу вас!

Прозвучали два выстрела.

– Лёня! – прокричал Василий Игнатович.

– Да! – ответил Леонид.

Они оба повернулись в ту сторону, где они оставили Антона следить за автомобилями. В той стороне включились фары, и автомобиль предполагаемого преступника развернулся и исчез, поехав с пробуксовкой с места.

– Бегом обратно! – скомандовал Василий Игнатович. Подбежав через несколько минут к тому месту, где находился Антон, они обнаружили, что он ранен.

– Антон! – прокричал Леонид.

– Всё в порядке, немного зацепил меня! – произнёс Антон, держась за живот. Но я в него тоже попал! – с улыбкой на лице добавил он.

– Лёня, поезжай за ним! – скомандовал старший оперуполномоченный.

Лёня мгновенно запрыгнул в Ниву и, включив мигалки, ринулся следом за внедорожником.

Антон как ты? Спросил Василий Игнатович доставая телефон.

– Всё в порядке, у этого мудака оказалось ружьё в машине, дробью выстрелил, гад, но я в него всё же тоже попал.

– Это старший оперуполномоченный Киселёв Василий Игнатович, моё местонахождение – заброшенная военная часть Островского района, нужно срочное подкрепление, подозреваемый в похищении человека сбежал с места преступления и движется в сторону Киевского шоссе, его преследует наш сотрудник, это серебристый внедорожник, преступник вооружён, ранен полицейский, срочно требуется медицинская помощь. Я вам сейчас  скажу точные координаты, – и, взглянув в телефон, продиктовал их.