Шатун

– Хорошо, Потап, – Светлана поняла, что, видимо, лучше молчать. И чего это он вдруг спрашивает про Сашу, вроде бы они никогда и друзьями-то не были.

Приехав домой, Потап помог донести Алёшу до квартиры и уложить его в кровать. Светлана поблагодарила его и предложила пройти на кухню для того, чтобы попить чай, но Потап отказался и, сказав на прощание, чтобы она ему звонила, если что, покинул квартиру. Светлана планировала выехать обратно в Псков на следующий день, после того как отведёт Алёшу в детский садик, поэтому, сходив в душ, она зашла в спальню и легла спать.

Костя приходил в себя почти два дня после их с Сашей встречи. Он вновь обещал себе в очередной раз бросить пить, но такое происходило уже не раз, и он всё равно возвращался к одному и тому же. В субботу он просыпался только для того, чтобы принять душ и позавтракать, точнее, выпить кофе, так как есть он не мог и снова продолжил спать. А в воскресенье он чувствовал себя уже значительно лучше, с пятницы на субботу он пытался раздобыть как можно больше информации о причастности Саши к тому, что произошло с Любой, и он даже помнил, что он шёл к этому разговору, но в какой-то момент мозг перестал воспринимать информацию после выпитого, и он практически ничего не мог вспомнить. Он грустил от того, что они с Любой столько лет знакомы, а он, когда ей было нужно помочь, оказался в стороне. Сидя в своей квартире в морозный воскресный вечер, он получил уведомление о сообщении, лёжа на кровати, он дотянулся до смартфона и увидел сообщение в одном из мессенджеров от неизвестного абонента.

– Привет, долдон! Как дела? – прочитав это, Костя засиял.

– Ого! Я в норме! Куда пропала?

– Да решила взять небольшой отпуск, отоспаться! Только вот сон затянулся.

– Ну надеюсь, что тебе удалось выспаться! Когда домой?

– Пока не знаю, но думаю, что скоро! А тебе-то что с этого?

– Да так, просто! Думал, что при встрече, может, пендаля тебе отвесить, за то что пропала!

– Ясно! Тогда я подумаю, возвращаться или нет.

– Да я шучу! Мы все тебя очень ждём!

– Тогда скоро увидимся! Пиши на этот номер, если что!

– Ок, договорились!

На этом их переписка закончилась, она была короткой, но это было неважно. Кости этот момент настолько облегчил душу, что ему показалось, что он вновь вдохнул свежего воздуха, а до этого ему это не удавалось сделать.

Наутро в понедельник Светлана отвела Алёшу в сад, а сама вернулась в квартиру для того, чтобы забрать вещи и приготовиться к отъезду. Выйти из дома она планировала в девять, поэтому у неё оставался ещё практически час. Примерно в восемь часов сорок минут у неё зазвонил телефон, взглянув, она увидела, что это Люба.

– Алло, да, дочуль!

– Алло, мам, привет! Не выезжай!

– В каком смысле?

– Только что приходила мой лечащий врач, и она объяснила, что я вполне могу сама о себе позаботиться, я и сама это понимала, и она это подтвердила. Поэтому оставайся с Алёшей дома.

– Подожди, ну а как же квартира? Да и больничный?

– Больничный тебе оформят, а квартира ведь оплачена ещё на две недели вперёд, поэтому ключи можно будет отдать и позже, эти деньги всё равно никто не вернёт.

Светлана немного помолчала, переваривая полученную информацию.

– А если тебе что-нибудь понадобится?

– Вова мне всё привезёт, если что-нибудь потребуется, так что не беспокойся, мне важнее, чтобы ты находилась рядом с Алёшей, мне от этого будет гораздо легче сосредоточиться.

– Ну хорошо, дочуль, сейчас тогда позвоню Саше и скажу, что всё отменяется.

– Давай, мам, потом позвони.

– Хорошо, пока дочуль.

– Пока, мам.

На этом они прервали разговор.

Светлана немного растерялась, ведь план был изначально один, и вдруг всё кардинально поменялось, но, немного подумав, она решила, что и вправду так будет лучше, и что ключи от квартиры ещё будет возможность отдать на выходных. Затем она позвонила Саше и объяснила, что всё отменяется,

и что она остаётся дома с Алёшей. По разговору с ним она так и не поняла, обрадовался он или, наоборот, расстроился, ну, или вовсе ему было всё равно, так как эмоций он, как и прежде, не проявлял.

Жизнь пошла немного другим чередом, Светлана вновь вышла на работу, а Алёша, как и прежде, ходил в садик в ожидании возвращения мамы.

Люба продолжала реабилитацию, дела шли хорошо, практически каждый день её навещал Вова, кроме тех дней, в которые он был занят работой. Во время посещений они проводили вместе по несколько часов, много разговаривая, смеясь, обнимая и целуя друг друга, порой Вова умудрялся что-то приготовить и привезти это Любе.

Прошла ещё неделя, каждый день Люба была на связи с мамой и Алёшей, и всеми, с кем ей хотелось поддерживать связь. Общаясь с врачами, говорили о том, что уже совсем скоро её смогут выписать, и Люба питала себя надеждами, что это вот-вот произойдёт. Как-то раз мама сообщила ей о том, что ей звонил тот самый полицейский Василий Игнатович и интересовался состоянием Любы. Это было приятно, хотя Люба и Светлана думали, что он уже давно забыл про них и про то, что вообще он принимал когда-то участие в их жизнях. Но, как оказалось, они ошибались, Люба не знала, бояться этого или нет, ведь это означало то, что либо ему и вправду просто интересно её здоровье, либо то, что ей действительно ещё могло что-то угрожать. Она в тот день отогнала эти мысли, потому что после его посещения она так накрутила себя, что не могла спокойно спать, поэтому сейчас думала только о хорошем. Она мечтала, очень много мечтала, ей было немного страшно от того, что вряд ли что-то из этого может сбыться, но всё же ей хотелось окунуться целиком и полностью в их с Вовой отношения, к примеру, переехать ей и Алёше в Псков или в область, чтобы быть ближе, ведь лишь рядом с ним ей становилось настолько тепло, и она чувствовала себя настолько умиротворенной, что все невзгоды исчезали, а проблемы оставались лишь где-то позади, далеко-далеко. В общем, она окуналась в эти мечты с головой, и на душе становилось настолько хорошо, что Люба начинала сиять.

Спустя ещё неделю лечащий врач Любы сообщил ей о том, что во вторник её выписывают. Первым делом она сообщила об этом Вове, тот очень обрадовался, но, к большому сожалению, он не мог её встретить, так как у его отца с матерью были какие-то срочные дела, и им нужно было уехать, и все заботы о их совместном деле легли на его плечи. Люба очень хотела, конечно, чтобы именно Вова встретил её, но отнеслась с пониманием к его ситуации. Затем она позвонила маме, ведь им ещё стоило решить вопрос со съёмной квартирой, так как требовалось отдать ключи хозяевам, но, к сожалению, Алёша приболел, и Светлане так же требовалось остаться дома. Люба поняла, что ей придётся поехать домой одной, и скорее всего на электричке. Её не пугала такая идея, но всё же было немного страшно выйти в первый раз на улицу после стольких месяцев, проведённых в помещении.

В воскресенье Любе вновь позвонила мама.

– Алло, доченька!

– Да, мам.

– У меня хорошие новости. Потап согласился съездить в Псков и встретить тебя.

– Потап? Что-то мне даже и не верится в это.

– Да, я его попросила, ведь как ты одна справишься? Вдруг тебе станет плохо? А так на машине он привезёт тебя прямо к дому, ведь ещё он сможет привезти ключи от квартиры и отдать их хозяевам, так что одним выстрелом – двух зайцев.

– Ну, в принципе, ты права, и тебе не придётся сюда возвращаться.

– Да, так и есть, дочуль. Даже и не верится, что мы скоро увидимся.

– Скоро мамуль, скоро, сама уже скорее хочу освободиться от всего этого. Как Алёша?

– Есть небольшая температура, но уже лучше, играет в своей комнате.

– Хорошо, ну мне завтра нужно будет сдать контрольные анализы с утра, и если всё будет в норме, то во вторник я уже буду свободна.

– Я думаю, что всё будет замечательно, дочуль.

– Спасибо, мам. Пиши, как будет чувствовать себя Алёша.

– Обязательно напишу. Пока.

– Пока, мам.

На этом они прекратили разговор, и Люба задумалась. С Потапом последнее время их отношения, конечно, стали немного лучше, но всё же хотелось бы доехать без приключений, да и автомобиль лучше, чем поезд, в её состоянии.

Переписываясь с Вовой в этот вечер, Люба не стала ему сообщать об этом, так как он планировал завтра её навестить, и тогда всё ему расскажет. Также она написала Косте о том, что вскоре возвращается, тот безумно обрадовался и ждал с нетерпением случая для того, чтобы встретиться.

В понедельник с утра Люба сдала анализы, процедуры ей практически все уже отменили, почему-то было такое ощущение, что все уже понимали, что в любом случае её выписывают, поэтому она не спеша начала уже собирать вещи. Примерно в двенадцать часов дня приехал Вова. Он, как обычно, прежде чем зайти в палату, постучал и после приглашения вошёл в палату с улыбкой. Люба, увидев его, так же не смогла сдержать улыбки и, вскочив с койки, прыгнула к нему в объятия.

– Здравствуй, родная, – чуть слышно прошептал Вова ей на ухо.

– Здравствуй, любимый, – так же тихо ответила Люба ему.

Крепко сжимая друг друга в объятиях несколько минут, они ослабили хватку и поцеловались.

– Пойдём пройдёмся? – предложила Люба.

– С удовольствием, – согласился Вова, и они, обнявшись, вышли из палаты и направились в сторону комнаты отдыха. Люба стала ещё бодрее, реабилитация значительно помогла встать ей на ноги, и она уже не чувствовала какого-либо дискомфорта. Внешне так же она обрела прежний вид, волосы отросли и стали ещё длиннее, на лице был лёгкий румянец, говорящий о том, что организм здоров. Зайдя в комнату отдыха, они заняли место на диване и, воспользовавшись временем, пока никого нет рядом, страстно поцеловались. А затем продолжили диалог. Разговаривали они чуть слышно, практически постоянно упираясь друг о друга головами, находясь в постоянных объятиях.

– Я очень счастлив, что всё это уже позади, родная.

– И я счастлива.

– Прости, что завтра не могу тебя встретить, мне так жаль, это прям закон подлости, что ли.

– Не извиняйся, Вова, всё в порядке, тем более после приезда домой я планирую вернуться, как мы и договаривались, к тебе в гости.

 На прошлой неделе в одном из разговоров Вова вновь предложил Любе после того, как всё это закончится, вновь вместе посетить Псков и затем приехать к нему в гости, на что она с удовольствием согласилась.

– Да, это точно, но а как же ты доедешь до дома, ты уверена, что тебе не станет плохо по дороге?

– Нет не уверена, но об этом и не стоит думать.

– Почему это?

– Меня завтра встречает брат на своем автомобиле. Его попросила мама, ведь у неё ключи от съёмной квартиры, и она попросила Потапа, чтобы он их отвёз, чтобы ей не возвращаться сюда вновь, ну и заодно забрать меня.

– Ясно, ну это вроде неплохая идея.

– Да, я тоже так думаю, что так будет проще.

– Люба, родная, только очень тебя прошу, оставайся на связи, не отключай телефон, хорошо?

– Хорошо, не переживай, я обязательно буду тебе писать завтра.

– Хорошо.

После этого диалога они ещё пообщались около часа, а затем они попрощались. Напоследок они простояли в объятиях друг друга около минут пятнадцати, а затем с накатившимися слезами в глазах разошлись.

Вова, выйдя из больницы и сев в машину, был расстроен. Как же он хотел встретить Любу сам, хотел проконтролировать её приезд домой, так как его не оставляло то чувство потери, что тогда, два месяца назад, ему не удалось предотвратить её исчезновение, что чуть не привело её к гибели. “Ох уж эта работа”, – подумал он, но деваться было некуда, так как от этой работы зависела не только его жизнь,  но так же в первую очередь жизнь его родителей. Выехав из Пскова, Вова направился для начала домой, а затем планировал в этот же день уехать к родителям, так как ему требовалось находиться там с самого раннего утра, и поэтому лучше было бы поспать у них.

Во вторник утром Люба уже была готова к выезду после беседы с врачом, который сообщил о том, что документы для выписки будут готовы к  двенадцати дня. Вчера вечером в Псков приехал Потап, они с Любой созвонились, и она сообщила ему о том, что утром, когда будет известно время выписки, то обязательно ему об этом сообщит. Он в то же время сказал, что остановится в маминой съёмной квартире и, переночевав в ней, утром отдаст ключи хозяевам, а затем подъедет к больнице. Любе понравился их диалог, она понимала, что в их жизни не всегда всё было гладко, но в то же время она его любила, мило побеседовав, они даже пожелали друг другу спокойной ночи, а затем попрощались. Поначалу Любе эта мамина затея показалась не очень правильной, но после разговора с Потапом она поняла, что им так же нужно налаживать диалог между друг другом. После общения с врачом она первым делом отправила сообщение Потапу о том, что после двенадцати часов она уже будет готова выйти. На часах было около десяти утра, и ответ от него пришёл не сразу, а спустя примерно минут пятнадцать. В сообщении он указал, что к этому времени будет уже на месте. В течение двух часов ожидания Люба успела пообщаться с мамой и Алёшей, а так же написать Вове. Во время работы Вова практически постоянно находился за рулём в сопровождении одного или нескольких человек, помогающих разгружать товар, а иногда ему самому приходилось делать всю работу самостоятельно, поэтому отвечать на звонки или на сообщения не всегда удавалось, единственное, о чём он попросил Любу, так это не выключать свой телефон и написать обязательно сообщение о том, когда они с братом отправятся в путь, и если он ещё не успеет освободиться, то чтобы она сообщила ему, когда они до едут до дома.

Примерно в двенадцать часов и двадцать минут дня Люба вышла на улицу. Её лицо обдало морозным и свежим воздухом, от которого у неё немного закружилась голова, и в какой-то момент она выпустила из правой руки пакет с вещами, который мягко упал на заснеженную больничную дорожку, и Люба сделав два шага назад, облокотилась о стену больницы. Эта ситуация её ни капли не расстроила, а, наоборот, на её лице сияла улыбка.

Потап, сидя в своём внедорожнике, узнал свою сестру, которая появилась на выходе из больницы, и, заметив, как её повело в сторону, инстинктивно выскочил из автомобиля и направился в её сторону.

– Ну ты даёшь, сестра! – подойдя к Любе, произнёс её старший брат.

– Привет! Всё хорошо! Просто давно не дышала свежим воздухом, – с улыбкой произнесла Люба.

– Давай пакеты!

Люба отдала ему пакеты, а сама понесла сумку. Дойдя до автомобиля, Потап загрузил все вещи на заднее сидение, затем помог Любе сесть на переднее пассажирское кресло, а после обошёл свой внедорожник и занял место водителя.

Люба была немного поражена его обходительностью, но всё же ей это понравилось. После того как они тронулись, она оповестила всех сообщениями о том, что они выехали.

– Потап, а есть водичка попить? – почувствовав сухость в горле, спросила Люба.

– Конечно есть, держи, – Потап достал литровую бутылку воды из кармана двери и подал Любе.

– Спасибо. Сделав пару глотков, Люба оставила воду у себя.

– Как перекочевал?

– Более-менее.

– Претензий не было у хозяев квартиры?

– Нет, всё спокойно, подъехали, отдал им ключи.

– Хорошо.

В автомобиле было так приятно тепло, что Люба почувствовала, как её окутывает сон. Достав телефон, она решила написать об этом Вове.

– Родной, я посплю в машине, на тот случай, если ты будешь волноваться, что я вдруг не отвечу. Целую тебя.

После того как она отправила сообщение, её глаза совсем начали закрываться, “Как же хорошо, это ощущение свободы”, –  подумала она и, откинув назад спинку кресла, сладко уснула.

Во вторник примерно в семь часов вечера у Василия Игнатовича зазвонил мобильный телефон. Взглянув на экран, он нехотя сбросил звонок и продолжил допрос, перед ним сидел шестнадцатилетний паренёк, обвиняемый в нанесении тяжкого вреда здоровью при помощи ножа другому подростку. Его задержали по горячим следам, молодой человек был напуган и не очень хорошо помнил, как всё это произошло. Всё оказалось банально, из-за любви к одной и той же девочке, вместо того, чтобы ей самой выбрать одного ухажёра, ребята договорились встретиться накануне вечером и решить вопрос по-мужски. Что очень позабавило Василия Игнатовича во всей этой печальной истории, так это то, что та самая девушка присутствовала при этих разборках и никак не остановила всё происходящее. В итоге один из участников так называемой стрелки прихватил с собой не только группу поддержки, но и нож для подстраховки. В какой-то момент словесная перепалка перешла в драку, и когда один из них стал побеждать, то другой паренёк достал нож и пырнул более сильного противника. Испугавшись проделанного, молодой человек с ножом скрылся с места преступления, а пострадавшему была оказана вся необходимая помощь врачами подоспевшей скорой, которую вызвали неравнодушные ребята из группы поддержки. А теперь парня с ножом задержали, и решался вопрос о том, что с ним дальше делать.

Вообще год начался не очень хорошо, всё, что касалось рабочих моментов. У Василия Игнатовича всё больше и больше закрадывалась мысль о том, что он устал, и не пора бы ему всё-таки выйти на пенсию и подыскать какую-нибудь работу по спокойнее. У него изо дня в день, начиная с январских праздников, было дело за делом. То убийство, то кражи, то драки с нанесением тяжких увечий, правда, когда выдались выходные, его обрадовала возможность съездить и навестить девушку по имени Люба, к которой он почему-то проникся особой теплотой, и у него к ней проснулась какая-то отцовская забота. Василий Игнатович очень сожалел о том, что её дело было приостановлено из-за отсутствия состава преступления. Пообщавшись с ней, он чувствовал, что что-то всё же не так, но он не мог найти ни времени, ни средств на то, чтобы полноценно заняться дальнейшим, но только на этот раз собственным расследованием. В данный момент его успокаивало лишь то, что она находилась в больнице, а там, как ни крути, она была хоть в какой-то безопасности. Периодически он узнавал о её состоянии, но позвонить Светлане Сергеевне он смог лишь один раз, боясь отвлекать её от забот о своих близких, а вот с Володей был на связи чаще, так как последнее время они смогли найти общий язык, правда, всё их общение было сугубо связано лишь с Любой.

Закончив примерно через полчаса допрос, паренька направили в камеру, а Василий Игнатович, достав телефон, набрал нужный номер.

Ей было тяжело открыть глаза, сквозь сон она чувствовала, как замёрзла, мурашки бежали по коже, и периодически её тело знобило. Веки будто налились свинцом, а голова раскалывалась, глаза было всё ещё не открыть, но она слышала, как завывает ветер, и что-то где-то капает с потолка. Она напрягла немного свою память, да, да, ведь она была в автомобиле вместе с братом, а сейчас она сидела на холодном твёрдом полу, а её руки… а её руки были связаны между собой чем-то тонким и острым. Она вновь попыталась открыть глаза, немного ей это удалось, всё вокруг было мутным, но она разглядела силуэт больших окон без рам, из которых доносился свет, но он был не ярким, а скорее говорил о том, что на улице смеркалось. Люба, окончательно открыв глаза, очень испугалась. Что за ерунда? Где я? Она начала пытаться дёргать руками, но они были прикованы к старой чугунной батарее пластиковыми хомутами, которые впивались в её кожу.

“Мамочка!” – отчаянно произнесла она и зарыдала.

В открытые окна задувал холодный ветер, она продрогла до костей, не понимая, что такое происходит, и как она оказалась здесь. Немного успокоившись, Люба огляделась, помещение было огромным и длинным, как ей показалось, она находилась не на первом этаже, а внутри было темно, но в остаточном свете с улицы можно было разглядеть, что помещение очень старое, стены и потолки обшарпанные, и с них свисала облупившаяся штукатурка, по всей видимости, это было заброшенное здание. Любу охватил страх и отчаяние, слёзы катились с её глаз, она вновь пыталась сделать попытки вырваться с оков, но ей это никак не удавалось, приходилось только испытывать боль. Спустя примерно полчаса улицу и помещение накрыла полнейшая темнота, внезапно, сквозь ветер, ей послышались чьи-то тяжёлые шаги, медленные, будто бы поднимающиеся по лестнице. Она затаила дыхание, страх усилился, Люба пыталась сдерживать себя изо всех сил, чтобы не издать ни звука, сдерживала озноб, который заставлял её зубы отплясывать чечётку. Шаги всё приближались, медленные, но двигающиеся по направлению к ней. В какой-то момент она даже начала слышать дыхание этого человека, почему-то оно было тяжёлым. Люба зажмурилась, она не хотела открывать глаза, несмотря ни на что, зубы она уже не могла сдерживать, её губы, да и всё тело тряслось, вдруг неожиданно её дыхание вырвалось небольшим стоном, снова потекли слёзы. “Алёша, Алёша! –  проносились у неё мысли о сыне. – Прошу тебя, боже, хоть ещё разок, всего один разок, я хочу увидеть его, мне больше ничего не нужно! Прошу тебя хоть раз увидеть своего сына!” Только об этом были все её мысли в этот момент.

Приблизившись, шаги остановились, внезапно раздался грохот, будто что-то упало о бетонный пол. Её осветило что-то яркое, свет пробился сквозь веки, но она так и не осмелилась открыть глаза, от страха её переполненный мочевой пузырь не смог сдержаться, и она немного намочила свои трусики и джинсы. Свет погас.

Шаги немного сместились в сторону, и человек или кто там был принялся проделывать какие-то манипуляции, а Люба лишь слышала его дыхание и злостное посвистывание ветра сквозь окно.

Вова прочитал сообщения, написанные Любой. В ответ он написал, что любит её и желает приятных снов, а затем продолжил работать. Закончил он примерно в четыре тридцать вечера, после чего взял в руки телефон, чтобы проверить в нём наличие сообщений, но там было пусто. Минут через десять он всё же решил написать ещё одно сообщение о том, что он надеется, что она всё ещё спит, но всё же очень ждёт того момента, как она ему напишет. По его подсчётам, он предполагал, что по идее они уже должны быть дома, хотя с учётом пробок вполне вероятно, что они могут задержаться. Родители Володи должны были подъехать домой к пяти, поэтому он принял решение дождаться их, а затем отправится к себе домой. Во время ожидания он периодически заглядывал в телефон на наличие сообщений, но их так и не было. Родители немного опоздали, они приехали в начале шестого, к тому времени Вова уже подогрел им приготовленный мамой заранее ужин. Сам он поел до их возвращения, поэтому как только они зашли в дом, он  извинился и, поцеловав маму и подав руку отцу, вышел из дома и направился к автомобилю. На его душе было неспокойно, Люба так и не отвечала, поэтому, сев в автомобиль, он решил ей позвонить. Набрав номер, пошли телефонные гудки, но никто не ответил. Тот факт, что телефон не выключен, обрадовал Вову, ведь была масса причин для этого, например, долгожданная встреча Любы с сыном, после чего она могла забыть о чём угодно, даже о нём. Проехав от родителей примерно километров двадцать, он всё же сделал то, о чём договаривался сам с собой делать только в крайней необходимости, чтобы не казаться самому себе маразматиком. Доехав до ближайшей заправки, Вова сделал ещё попытку дозвониться, но ничего не вышло. Покинув автомобиль, он направился внутрь для того, что бы купить капучино и в спокойной обстановке сделать то, что задумал. Можно было бы поступить проще и просто набрать номер Светланы Сергеевны, но зачем нужно было её беспокоить, она и так перенервничала за последнее время, поэтому у Вовы на такой случай появился определённый план ещё месяц назад. Купив Любе телефон, Вова подключил симкарту на своё имя, а так же зарегистрировал его по своему аккаунту, в связи с чем мог отслеживать своё устройство удалённо в случае, если оно будет украдено или потеряно. Ему было немного стыдно от этого, ведь он влезал напрямую в Любину жизнь и поэтому он не делал этого, пока она находилась в больнице, а теперь его начало переполнять волнение, и ему нужно было пойти на этот шаг. Сделав глоток капучино, он вошёл в программу, отслеживающую его устройство, и, обнаружив координаты местонахождения, он сделал запрос через карты, пока программа загружалась, он сделал ещё глоток и, увидев  место нахождения телефона, чуть не подавился этим глотком. Последнее, что он сделал, так это выбежал из заправочной станции, по пути чуть не сбив входивших в неё людей.

“Аккуратнее!” – прокричал ему кто-то вслед, но он не обратил на это внимания. Прыгнув в автомобиль, он даже не успел пристегнуться, вставив ключи в замок зажигания, он нажал полный газ, и автомобиль с пробуксовкой тронулся с места.

– Открывай глаза! – произнёс знакомый голос.

Люба всё боялась это сделать, даже почувствовав, как разжёгся костёр, и когда стало гораздо теплее, она не могла этого сделать, её переполнял страх. Но всё изменилось когда она распознала его голос. Открыв глаза и повернув голову к костру, она обнаружила, что перед ней находится тот самый зверь из её сна, ведь его глаза были такими же красными и горели в темноте, правда, в данный момент это были языки пламени, которые отсвечивались в них.