скачать книгу бесплатно
Другие собирают монеты, марки, картины и скульптуры, а князь обожал вот это. Были здесь карты обычные, многотиражные, на которых не жалко было рисовать всяческие значки и стрелки, проясняя для себя текущую политическую и военную обстановку, а были и уникумы, вроде подробнейших немецких, выполненных в масштабе пятьсот метров в сантиметре, а потом уменьшенных так, что целые государства помещались на стандартном листе, но с помощью лупы размером в тарелку открывали тайны всех своих «лугов, полей и рек».
– А вот я тут вчера позволил себе на рыбалку вырваться, – сообщил Чекменев, чтобы слегка отвлечь Олега Константиновича, дать ему расслабиться, стать более восприимчивым к очередным судьбоносным идеям, которые генерал собирался до него донести. – Есть у меня неподалеку одно заветное местечко. Пока на поплавок смотришь, мысли разные интересные в голову приходят.
– Ну-ка, ну-ка, – в отличие от последних царствовавших Романовых Олег Константинович рыбалкой в спортивном или гастрономическом смысле не увлекался, но как способ медитации признавал.
Они с удовольствием порассуждали о сравнительных качествах снастей, о том, какая вода лучше успокаивает, стоячая или все же текучая, о способах быстрого копчения свежевыловленной рыбы.
Князь был доволен, что наперсник[8 - Наперсник – задушевный друг сановника или правителя, доверенное лицо (неск. устар.).] хоть сегодня не касается темы, которая, в общем-то, его пугала.
Словно Рок из древних мифов, своей неизбежностью и необратимостью. То есть, если начнется борьба за власть, то до окончательного результата, каким бы он ни был, на полпути не остановишься и назад не повернешь.
Олег Константинович наизусть цитировал куски из «Записок об ужении рыбы» Аксакова, вспоминал случаи из собственных географических экспедиций и вел дело к тому, что неплохо бы в ближайшие дни что-то такое сорганизовать.
Тут в дверь заглянул адъютант и жестом пригласил Чекменева выйти в приемную.
– Что такое? – недовольно вскинул голову князь. Он не любил, когда его перебивали. А генерал, напротив, предупредил поручика, что если последует вызов по определенной форме, то звать его к телефону невзирая ни на что. В его работе и минутное промедление может оказаться решающим.
Звонил Тарханов, назвавший дежурному по управлению пароль крайней срочности.
Услышав доклад полковника, генерал, честно сказать, обрадовался.
Конечно, то, что произошло, – для страны, правительства, простого обывателя, – шок и трагедия. Для него, разведчика и политика, все обстоит несколько сложнее. Столь масштабная вылазка неприятеля в глубоко тыловом районе подтверждает его проработанный и выстраданный прогноз – «черный интернационал «переходит в наступление по всему периметру Свободного мира. И этой своей сегодняшней акцией, сам того не понимая, сдал отличные козыри лично ему, генералу Чекменеву. В той игре, которую он ведет пока что против правительства собственной державы, но итогом которой станет победа над самим «интернационалом».
В это Чекменев верил несгибаемо. Иначе – зачем все?
Жертвы среди бойцов и местного населения – это, разумеется, плохо. Но они не так уж велики, вполне сравнимы со среднестатистическими жертвами от несчастных случаев всякого рода. Политический же выигрыш представлялся огромным.
Так он и доложил князю, возвратившись в кабинет.
Олег Константинович, если и был удивлен и взволнован сообщением, внешне этого никак не показал. Разве что лицо у него, только что благодушное и улыбчивое, посуровело.
Встав из-за стола, он безошибочно нашел на стеллаже для расходных карт нужные, прикрепил на демонстрационный щит.
План города Пятигорска с окрестностями и обзорные карты Северного Кавказа и Закавказья.
– Самое главное, – тоже подойдя к картам, продолжал Чекменев, – захвачен важный «язык». И захвачен моими людьми, без ведома местного ГБ. Я уже распорядился послать за ним самолет. Часа через три-четыре буду иметь удовольствие с ним разговаривать. То есть мы здорово выигрываем во времени.
– Поговори, поговори… – Олег Константинович тоже начал просчитывать в уме расклад. – Сразу же доложишь результаты.
– Тут еще один пикантный момент.
Самое интересное Чекменев приберег на десерт.
– Прежде всего, вчера вечером успешно завершена операция «Кулибин». Там же, в Пятигорске. Конструктор «Гнева Аллаха» изъят вместе со всей своей «кухней» и в настоящее время тоже этапируется в Москву. К вечеру, надеюсь, будет здесь. Я не хотел докладывать, пока не увижу его своими глазами. Но раз уж так вышло…
Уверен, что захват города предпринят в целях его освобождения. Мы нечто подобное предвидели, почему и немедленно вывезли объект из Пятигорска, организовав соответствующую отвлекающую операцию. Она, очевидно, сработала. Но самое интересное даже не это. Опять отличился наш герой, Тарханов-Неверов…
И пересказал то, что успел услышать по телефону от самого Сергея.
– Надо же! – поразился князь. – Это какой-то особый талант – попадать в такие переделки.
– А главное – выходить из них с минимальными потерями и максимальным успехом. Сам жив, заложники освобождены, важный «язык» захвачен. Конечно, если бы юнкера не подоспели, все кончилось бы для него и для заложников куда печальнее.
– Так в этом и мастерство. Вовремя сориентировался, вызвал подмогу, продержался до ее прихода. И, как я понимаю, дезорганизовал негодяев настолько, что егеря освободили гостиницу почти без потерь, – возразил Олег Константинович. – Снова придется награждать. Как считаешь?
– Ежели вашей властью, так единственно Георгием, но теперь уже третьей степени. А к государственным его представлять нет никакого смысла. Поскольку сейчас он в некотором роде поручик Киже, фигуры не имеющий.
– Кардинал Ришелье и король Людовик своих верных слуг вообще исключительно деньгами и перстнями награждали, – усмехнулся в бороду регент.
– Ну, деньги, что деньги. Они у меня и так ребята не бедные последнее время.
– Будь по-твоему, Георгий так Георгий, хотя третий – это уже генеральская награда.
– Не будем формалистами. А если требуются прецеденты, так государь император Павел Первый капитан-лейтенанта Белли за взятие десантом Неаполя ордена Андрея Первозванного удостоил, положенного лишь коронованным и особо высокопоставленным особам.
– Да-да, помню. «Ты меня, Белли, удивил, так теперь я тебя удивлю». Так дела пойдут, он скоро полным кавалером станет… Однако лучше бы таких возможностей ему больше не представлялось. Раз повезло, два повезло… Мне живые герои нужны!
Князь, внезапно задумавшись, отошел к окну. Наполовину сгоревшую сигару он подносил к губам так часто и затягивался так глубоко, будто это была обычная сигарета.
– Хотя вообще-то, – не оборачиваясь, заговорил он, – полковник Тарханов не только креста не заработал, а приличную ссылку как минимум, будь я самодержавным правителем.
– То есть? – осторожно поинтересовался Чекменев.
– Так сам посуди – что толку нам от его геройских подвигов? Прямо Козьма Крючков времен войны четырнадцатого года. Ну, убил он десяток немцев пикой и шашкой, так потом немецкая пропаганда четыре года своих граждан ужасами вторжения русских казаков пугала. И немало в том преуспела. Задумайтесь, генерал.
– Уже задумался, – кивнул Чекменев, начиная понимать ход княжеской мысли.
– Если бы местные бандиты или турецкий десант, какая разница, захватили Пятигорск, а то и весь район Кавминвод по-настоящему, да потом правительственные войска штурмовали его дня три, а я бы успел за это время кое с кем договориться, выбросить гвардейский корпус к Владикавказу якобы для прикрытия границ в условиях иностранной агрессии, сопряженной с внутренним мятежом!
Через месяц бы смог назначить тебя, скажем, наместником Кавказа. Со ставкой в Тифлисе и соответствующим парламентским кризисом в Петрограде. Как?
– Хорошо, Ваше Императорское Высочество. А это нам надо? Грубовато, на мой взгляд. И – торопливо.
Великий князь смотрел на «ближнего боярина» с усмешкой сквозь бороду. Намекая, что он все равно умнее.
– Значит, оставляем все как есть? Тарханову – орден, а нам что?
– Именно так. Тарханову орден, нам политический навар. Пусть на Кавказе происходит все, как происходит, а я ближе к ужину доложу про наши местные дела.
– Доложишь, конечно, доложишь…
Князь подошел к карте, начал водить карандашом, не касаясь, впрочем, бумаги, между Трапезундом, Эрзерумом и берегом озера Ван. Прекрасная оборонительная позиция на южных границах России, опирающаяся на три первоклассные крепости и пятикилометровую в глубину полосу дотов, надолбов и колючей проволоки. Одна беда – и по Черному, и по Каспийскому морям свободно ее можно обойти хоть на фелюгах, хоть на подводных лодках и высадиться в любом месте, от Одессы до Астрахани. В чем смысл такой «госбезопасности»?
– И что говорят ваши информаторы и аналитики? Да я и без них знаю. Тренировочные лагеря и базы хранения боевой техники у исламистов, мечтающих о возвращении Ванского пашалыка[9 - Пашалык – провинция, управляемая пашой (тур.).] примерно здесь? – Князь ткнул острием карандаша в район Деярбакыра.
– И здесь, и там, и в любом другом конце света. Ваше Высочество, ну почему это вас так волнует? Да пусть, наконец, эта мировая война начнется сама собой, с любого направления, тогда у нас с вами хоть цель появится…
– Циник ты, Игорь, – с сожалением ответил князь, сломал в сильных пальцах карандаш и бросил его на пол. Его прадед Александр Третий Миротворец вообще умел разорвать пополам полную колоду карт и согнуть серебряный рубль. – А как могло бы здорово получиться! Воздушные десанты здесь, здесь и здесь. Черноморский флот атакует район Зонгулдака, Средиземноморский отряд может за сутки дойти до Мерсины. И – все. Большая часть текущих проблем была бы снята. Никто бы и не пикнул.
Лицо его приобрело мечтательное выражение.
Что ж, с точки зрения оперативного искусства такая операция не была бы слишком сложной и увенчалась бы успехом с минимально возможными потерями. А с точки зрения большой стратегии? Мы бы просто удлинили линию боевого соприкосновения с противником, ничего особенно не выиграв. Сухопутные границы никогда не могут быть обороняемы достаточно надежно. Вот если бы занять всю территорию Евразийского континента, повсеместно выйдя к береговой черте, тогда, может быть…
Но для этого нужно иметь примерно пятнадцатимиллионную кадровую армию. И кое-что еще.
Примерно так Чекменев князю и сказал.
– Вот уж и помечтать нельзя! А пока я, значит, должен ждать, пока вы…
– Совершенно верно. Вы не договорили, и правильно сделали. Когда (и если!) войне придется возникнуть, на то есть Генеральный штаб, правительство, союзы и коалиции. В общем, реалполитик. А пока я бы вам посоветовал заняться более насущными вещами.
– Ну, давай займемся, – одновременно с усталостью и облегчением ответил претендент на Российский престол.
Знал его Чекменев почти пятнадцать лет и все эти годы считал своим главным достоинством – вовремя догадываться, когда Олег Константинович говорит всерьез, а когда занимается «дипломатией».
Они, конечно, друзья, пусть не детства, а офицерской юности, и единомышленники, а все равно – должна же быть разница между простым смертным и коронованной особой. Совпал вовремя – ну и молодец. Нет – не взыщи.
Это даже к самым лучшим начальникам относится.
– По официальным каналам информация о захвате города еще не проходила?
– До нас, как видите, пока не дошла. А в военном министерстве и в правительстве – не знаю. Ежели обычным порядком – из Ставрополя в округ, оттуда в столицу, так примерно сейчас и должна дойти. Оперативная, я имею в виду, а так пока рапорты напишут все, кому положено, в общую докладную сведут, зашифруют, расшифруют – премьеру на стол не раньше чем к ночи попадет. А мы уже и пленного допросим, и от Тарханова объяснительную отберем. В темпе мы хорошо выигрываем…
– А журналисты?
– Там же вся связь с внешним миром отрублена была. Только вот сейчас и включилась, когда Тарханов позвонил. Думаю, что в ближайшие минуты по радио и дальновидению что-то пойдет.
– Меня вот удивляет, как это за полдня никто из местных жителей из города не выбрался, тревогу не поднял. Там до Минеральных Вод, до Ессентуков за час пешком добежать можно…
– Не могу сказать. Не располагаю информацией. Может, желающих рисковать головой не нашлось, а может, и нашлись, да выходы из города хорошо перекрыты. Связь-то всех видов они обрубили грамотно. Очевидно, имели в городе разветвленную сеть. Мне вообще кажется, что произошло дикое совпадение по времени двух совершенно разных ситуаций. Захват города планировался независимо от нашей операции. Все было уже подготовлено, фигуранты расставлены по местам, предприняты меры по нейтрализации МГБ, полиции, гражданских властей, средств транспорта и связи. Дальней и ближней блокаде города. Но намечалось все не на сегодня, а на завтра-послезавтра. А тут Тарханов с Кедровым сработали. И у кого-то просто не выдержали нервы… Эх, пустили б меня туда, я бы плотненько поработал, – мечтательно закончил свою тираду Чекменев.
– Не пустят же, и нечего об этом говорить, – поморщился князь. – Скажи лучше, на повышенную готовность не пора Гвардию переводить?
– Не вижу необходимости. Батальон «печенегов» у меня всегда в полной боевой, а войска не стоит. Только гусей дразнить раньше времени.
Глава пятая
Экзамены за первый курс Академии оказались трудными даже для Ляхова, поднаторевшего за шесть лет университета в сдаче весьма мудреных медицинских наук.
Там он, случалось, ухитрялся за три дня и ночи пробежать тысячестраничный учебник биохимии или психиатрии, после чего получал вполне приличную оценку. Здесь такие фокусы тоже проходили, но лишь на сугубо теоретических дисциплинах, где можно было взять памятью и общей эрудицией. А в основном система подготовки дипломатов-разведчиков предполагала решение конкретных тактических и психологических вводных, дешифровка и переводы иностранных текстов без словаря, составление отчетов и рефератов на заранее неизвестную тему.
Потом еще месяц, проведенный в полевых учебно-тренировочных лагерях, и вот наконец-то у Вадима на руках выписка из приказа о переводе на следующий курс, отпускное свидетельство, положенные суточные, проездные, лечебные и прочие суммы.
Только теперь он ощутил себя совершенно свободным и почти счастливым. В отличие от нескольких неудачников, испытания не выдержавших и отчисленных в войска.
Сначала успех отпраздновали всем уцелевшим составом в ресторане с подходящим названием «Виктория». Кухня и интерьер понравились, почему и было решено отныне и впредь учредить традицию – «товарищеские обеды» по случаю радостных общекурсовых событий устраивать только здесь.
На следующий день, отоспавшись, забрав у портного свежепостроенный штатский костюм, он наконец-то разыскал Майю и пригласил ее отметить избавление от бездны премудрости, а также обсудить дальнейшие планы.
Для этой цели был избран слывший весьма респектабельным плавучий ресторан «Утеха».
В отличие от других москворецких «поплавков» он не стоял на вечном приколе у набережной, а совершал ежевечерне неторопливый шестичасовый круиз от Воробьевского моста до Звенигорода и обратно.
Хватит времени и поесть, и выпить, и потешить глаз окрестными пейзажами. Особенно если, как сегодня, ожидается полнолуние с заходом солнца в двадцать один час и восходом луны в 21.30.
Погоды этим летом в Москве стояли удивительно теплые, и Вадим заказал столик из самых дорогих, расположенный, выражаясь флотским языком, на шканцах, то есть в самом удобном и почетном месте корабля, на верхней палубе, между грот– и бизань-мачтами.
Здесь обдувал легкий ветерок, совершенно не достигали кухонные запахи, как во внутренних залах и кабинетах, и вид на московские набережные, а потом и на прибрежные леса и луга открывался великолепный.
Стилизованный под старину трехпалубный пароход деликатно дымил из высоких, начищенных медных труб, шлепал по воде плицами огромных гребных колес, выруливая на фарватер.
Заказ был Ляховым сделан заранее, закуски и напитки уже стояли на столе, огражденном с двух сторон полупрозрачными поляризованными экранами, заслонявшими и от нескромных взглядов соседей, и от почти горизонтальных лучей закатного солнца, глушащими чужие разговоры и не выпускающими за пределы оплаченного пространства собственные.
Музыка же струнного квартета, расположившегося на крыле кормового мостика, доносилась сюда беспрепятственно.
Что еще можно желать утомленному науками и службой офицеру, впервые после месяца разлуки встретившемуся со своей дамой? И глядящему на нее по этой причине жадно-восхищенным взглядом.
Майя выглядела великолепно, причем с минимальными собственными усилиями. Она принадлежала к тому типу женщин, которые умеют сохранять шарм и в турпоходе, и сразу после сауны. Кремы же, помады, тушь и прочая косметика используются лишь для создания желаемого в каждый конкретный момент эффекта.
Сейчас ей, как в один из первых вечеров их знакомства, вновь захотелось выглядеть очаровательной юной девушкой, может быть, впервые оказавшейся в столь роскошном и неизвестно еще, достаточно ли приличном заведении.
Естественно-розовые, возможно, и нецелованные еще губки, большие удивленные глаза, в глубине которых таится настороженность и тревога, едва-едва (словно с опаской, не слишком ли нескромно получится?) взбитые золотистые волосы. Неброские золотые сережки с изумрудами, кулончик на тонкой цепочке – скорпион с изумрудными глазами. Очень ей подходящий знак Зодиака. Перстень, внешне неброский, но наметанный глаз отметит и старинную работу, и то, что камень печатки тянет не меньше чем на десяток каратов.
И платье цвета недозрелого лимона, вроде бы простого покроя, ненавязчиво подчеркивающее и обозначающее все, что нужно.
«Схема – девушка из хорошей семьи в день помолвки, – прикинул Вадим, вспоминая знания, полученные на одном из спецкурсов. – Кто ее не знает, непременно должен купиться».
Сам-то он тоже в свое время поймался, пусть и на другой, но тоже тщательно продуманный образ, и теперь эта девушка владеет его вниманием в гораздо большей мере, чем следовало бы.
Нормальные отношения с Еленой были гораздо логичнее, а вот не вышло. Не вышло в первый раз, не вышло и во второй. Не так давно он получил от нее спокойное, хорошее письмо, где она благодарила его за все, что Ляхов для нее сделал и в личном, и в финансовом смысле, и что ей очень жаль терять не только его, но и всех его друзей, которые успели стать и ее друзьями. И все-таки…
«Может быть, когда там кончится война, я поеду в Аргентину, постараюсь найти место гибели Владислава, поставить ему памятник, если получится. А пока возвращаюсь в Петроград. Буду рада увидеть тебя. Желаю счастья».
Грустно было читать это, и одновременно он ощутил некоторое облегчение.
Пожалуй, и правда не стоит возвращаться по следам своим.
Зато с Майей ему было если и не просто, то всегда интересно.
Вот и сейчас.
– Я рада, что наконец нас никто не потревожит и при всем желании ты отсюда никуда не сбежишь до конца плавания, – сообщила девушка, ласково улыбаясь.
Возникший ниоткуда официант ровно секунду назад наполнил ее бокал шампанским и вопросительно посмотрел на Ляхова. Тот указал взглядом на графин с маслянистым, желтоватым хересом. Прогулка ожидается долгая, начинать сразу с водки неуместно по многим причинам.
– А что, опасения были? – в той же тональности спросил Вадим. Коснулся краем своего бочкообразного бокала ее – тонкого и высокого.
– Ну, со свиданьицем!
