Завтра никто не умрет

скачать книгу бесплатно

– Ага, – поддержал перелезающий следом Ивлев. – Вот так помрешь – и вспомнить нечего.

Туманов поддержал Надежду, она поблагодарила взглядом – довольно уверенно перебралась в лодку.

– Отдавай концы! – крикнул Туманов матросу, примкнув последним к своей группе...

В этом было что-то жуткое. Две неустойчивые лодочки качались на волнах. Рубка подлодки скрылась в пучине – вода бурлила какое-то время, волна накрыла то место, где ее последний раз видели. Шлюпку швыряло из стороны в сторону. Желание проблеваться становилось невыносимым. Кто-то уже не утерпел – высунулся за борт, излился. Туманов достал компас. По идее, их должны были высадить севернее острова – то есть грести предстояло на юг. Он отдал распоряжение: Прудников и Долголетов навалились на весла.

Плыли долго. Или так казалось, что долго. Море штормило, порывался пойти дождь. Несколько раз в зоне видимости появлялась вторая шлюпка. Туманов сверял курс. Временами озирался на своих людей, задерживал взгляд на Величко, которая, свернувшись на корме калачиком, перчатками закрывала лицо от пронизывающего ветра. В группе было шестеро – Туманов, Величко, Прудников, Долголетов, Федоренко, Ивлев. Остальными командовал Шальнов на своем плавсредстве.

Призрачный остров сгорбленным верблюдом выплывал из тумана. Мрачнее зрелище трудно, наверное, представить. Скалистую глыбу окружали гребни известняковых складок, выступающих из моря, – казалось, что резвились гигантские дельфины, а потом попали в стоп-кадр. Острые зубцы, отвесные стены, сильно изрезанная береговая линия. На инструктаже говорили, что остров небольшой, от силы пять квадратных километров. И не везде на нем скалы – есть вполне проходимые участки, даже какая-то растительность. Имелся даже план острова, который дали каждому на изучение – правда, Туманов сильно сомневался в его достоверности. Он напряженно всматривался в темень. Глыба вырастала, было видно, как волны разбиваются о выступающую над водой скалу, накатывают на берег в крохотной бухточке.

– Что это, мать честная? – зачарованно пробормотал молодой Прудников.

– А на что это, блин, похоже? – буркнул Ивлев.

– Выглядит, прямо скажем, депрессивно, – заметил Федоренко.

– Остров как остров, – простонала из своих перчаток Надежда. – Давайте уж быстрее, что ли, высадимся, а то этот ветер уже бесит...

– Ага, наляжем, – Прудников навалился на весло.

– Отставить, – прошипел Туманов. – Фонарь включать нельзя, а тут повсюду камни. Идем на минимальной скорости.

Они проплыли мимо торчащей из воды скалы – похожей на забрало на шлеме викинга. Едва не коснулись ее бортом. Казалось, остров отступил – высился все в том же отдалении – призрачный, нереальный...

– Неужели с этой стороны они не выставили постов? – удивился Федоренко.

– Говорили, север они почти не прикрывают, – отозвался Долголетов. – А если и прикрывают, то без усердия. Держу пари, что посты имеются, залезли куда-нибудь в пещеру, сидят, у костра греются.

– Я бы тоже сейчас погрелась, – мечтательно проговорила Надежда. – Какого, спрашивается, дьявола? – встрепенулась она. – Не могли нас высадить поближе к острову? Подлодка-то компактная, уж пролезла бы.

– Не думаю, – откликнулся Туманов. – В этих прибрежных водах рельеф морского дна сильно изломан. Они не имели права рисковать... Пляшите, господа, – мы, кажется, входим в мертвую зону.

Выступающая скала осталась слева. Вал за валом с оглушительным шумом разбивались о мыс. Взлетала пена. Лодка входила в бухту, заваленную гигантскими булыжниками. Усилилась качка в прибрежных водах. Предстояло виртуозно вклиниться между двумя остроконечными огрызками – только так был шанс проскочить, не разбившись о камни. Группе майора Шальнова провернуть этот номер не удалось. Гребцы не справились с управлением. Шлюпку понесло на скалу, гребцы налегли на весла, но спастись от конфуза уже не могли: шлюпку подхватило волной и буквально размазало о камень.

– Упс, – пробормотала Надежда.

Люди выбирались из воды, держа оружие над головой, падали на берег. Кто-то, подпрыгивая от злости, выжимал шапку.

– Будем учиться на чужих ошибках, – поучал Туманов. – Так, ребята, а ну-ка, правее руля, мы им покажем, как нужно...

Лодку вынесло на маленькую галечную косу. Схлынула волна. Пока не подошла вторая, люди спешно выпрыгивали из нее, потом тащили лодку под скалу, маскировали камнями в узком гроте.

– Будем считать, все нормально, – хлопнул Туманова по плечу Шальнов. – Некогда сушиться, по дороге обсохнем. Помните, что надо делать? Проверим рацию, Павел Игоревич.

Молча наблюдали, как люди Шальнова, растянувшись в цепь, поднимаются на взгорбленную ленту скалы. Там имелась вполне проходимая тропа. Дай бог, чтобы она, как и было обещано, тянулась вдоль всего острова. По плану группа Туманова должна была выждать четверть часа, а потом начинать продвижение в глубь острова. Спецназ растворился за скалой. Павел посмотрел на часы. Начало четвертого ночи. Люди забирались под скалу, где была площадка, засыпанная щебнем, пошучивали. Кто-то курил, прикрывая рукой тлеющий окурок. Тьма немного разредилась, но смотреть было не на что. Только море выкатывало на берег волну за волной.

В положенное время майор Шальнов вышел на связь. Его группе удалось обойти часть острова, и в данный момент она находилась примерно на юго-западной стороне. Будьте осторожны, предупредил майор, имеются патрули. Один уже засекли, но снимать не стали: позиция была невыгодной. Двигаться с полной осторожностью.

– С богом, славяне? – Туманов подтянул амуницию, забросил на плечо десантный автомат и зашагал в узкую расщелину между двумя внушительными глыбами.

Очень скоро это каменное царство начало раздражать. Они плелись с черепашьей скоростью по узкому распадку, аккуратно ставя ноги, чтобы не скрипеть крошевом – шум моря в эту теснину почти не попадал, и каждый звук громче вздоха, отдаваясь эхом, взлетал по отвесным стенам. Над головой изломы, «петушиные» гребни, острые края. Скалы разомкнулись, образовалось что-то похожее на ступенчатую тропу – наверх, к зубчатой вершине. Туманов первым ступил на тропу... и вдруг, отпрянув, прижал палец к губам. С ветром долетели голоса. Люди попятились, прижались к стене. Тяжело и надрывно дышала Надя.

– Назад! – Павел юркнул за выступ, туда же на цыпочках потянулись остальные.

– Павел Игоревич, – зашептал Прудников, – давайте я поднимусь, разведаю. Вы не думайте, я не такой уж неуклюжий, я полосу препятствий быстрее всех преодолеваю...

Ну что ж, самое время принимать нестандартные решения.

– Давай, Саня, – решился Туманов, – только без наказуемой инициативы. Не надо брать огонь на себя, договорились? Оставь автомат, гранаты, сними рюкзак. Топай.

Парень скинул все, что могло тормозить передвижение, начал ловко карабкаться и вскоре пропал из вида.

– Курим, – пробормотал Долголетов. – Это, кажется, надолго. Зря вы, Павел, поставили на эту лошадку. Молодой еще сопляк, прошляпит чего-нибудь.

– Сашка молодец, не наговаривай, – глухо отозвался Ивлев. – Бывает, конечно, что и скосячит, но кто из нас может без ляпов? Он молодой, гибкий, в любую щель пролезет. Куда уж нам, старикам, – мы теперь только на открытой местности вояки.

За спиной послышался шорох. Ахнула Надежда, Туманов заслонил ее собой, вскинул автомат.

– Только не стреляйте! – зашипел Прудников, объявляясь неведомо откуда. – Здесь тропа лучше, камни почти не падают. Мы подойдем к ним сзади. Их трое – устали службу тащить, сидят в ямке, греют руки над таблеткой сухого горючего...

– Показывай дорогу, Сусанин, – распорядился Туманов. – Долголетов, Федоренко – со мной. Остальные ждите здесь.

Ветер сменил направление. Голоса уже не долетали. Тропа привела на вершину холма, откуда открывался вид на волнующееся море. На юге никакого вида не было – кручи вздымались выше уровня глаз. Повсюду голые скалы, ни кустика, ни былинки, только тонкая сыпь лишайников покрывала камни. Тени скользили между камнями, перебегали от укрытия к укрытию. Три фигуры в покатой каменной чаше, короткая стычка. «Хреново, – думал Туманов, обнажая нож, – сначала убиваешь, а потом уж смотришь, кого убил».

Навалились втроем. И тех было трое – все по-честному. Он даже не видел, кого режет. Тот дергался, пытался вырваться, шлепал губами, словно хотел что-то сказать – но трудно разговаривать с ножом в спине. Павел провернул в ране лезвие, вытащил. Коллеги, кажется, справлялись. Ивлев оглушил «своего» ударом по голове, оседлал, перерезал сонную артерию. Третий вроде бы смирился с судьбой, перестал сопротивляться, а когда Федоренко попытался перерезать ему горло, внезапно изогнулся дугой, схватил его за руку, начал выкручивать. Оба усердно кряхтели.

– Требуется помощь? – участливо справился Туманов.

– Сам сделаю, – просипел Федоренко, – невелика наука.

Правая рука оказалсь зажатой. Федоренко изловчился, ударил левым локтем в переносицу. Боец содрогнулся, затих. Но когда он подбирал нож, чтобы закончить наконец это муторное дело, тот вновь задергался, завертелся! Сильным толчком сбросил с себя спецназовца, подпрыгнул, понесся саженными скачками наверх. И вновь Федоренко не растерялся. Нож, прорисовав дугу на фоне серого неба, вонзился парню в загривок. Хрустнул позвонок. Боец сломался, как сухая ветка, ноги подломились, он покатился обратно в чашу.

– Чувак, это круто, – уважительно сказал Ивлев.

Раздался странный звук. Подняли головы. Прудников, не принимавший участия в резне, согнулся пополам, поливая лишайник рвотой.

– Молодой еще, – вздохнул Федоренко, – неравнодушный пока к такому.

– Скоро поймет, что это просто работа, – поддержал Ивлев. – У всех людей своя работа. У нас – вот такая.

Тела перевернули, осветили. Мертвецы как мертвецы. Не пишут прислужники Ордена у себя на лбу, что работают на Орден. Относительно молодые люди, небритые, спортивной комплекции. Черные куртки, отороченные мехом, черные круглые шапочки, порядком стоптанные сапоги (ходили много). На вооружении «каштаны». Документов или еще каких бумаг, проливающих свет на личности убиенных, на телах не нашли. В ранцах – аптечки, свернутые дождевики, остатки чая в термосах-фляжках, банальные галеты.

– А чай-то, между прочим, зеленый, – заметил Федоренко, осушая фляжку. – Кислятина несъедобная. Чего это они? О здоровье пекутся?

– Ну, в натуре, – всплеснул руками Ивлев и засмеялся: – Дегустация зеленого чая в доме престарелых.

Туманов задумчиво подбросил на руке компактную рацию. А вот это совсем не здорово. Если с ликвидированным патрулем попытаются связаться сослуживцы, выйдет неприятность. Но не оставлять же было в тылу эту компанию.

– Быстро валим, – распорядился он. – Прудников, тащи тех двоих.

Он растоптал рацию. Тела сбросили в расщелину – пусть ищут. Когда подоспел хвост группы, ничто не напоминало о побоище.

– Вы чем это тут занимались? – подозрительно потянула носом Надя.

– Не задумывайся, Надя, – буркнул Федоренко. – Начнешь задумываться – плохо кончится.

Выбором нового врага долго не мучились. Спустились со скалы и вновь оказались во власти битого камня. Держать направление становилось труднее – двигались зигзагами. Но вот проход расширился, появились клочки какой-то чахлой растительности, даже деревья – кривые, разлапистые, коротконогие, непонятно как произрастающие на каменных уступах. Стационарный пост могли и проглядеть. Домик из сосновых брусьев, замазанных глиной, притулился под скалой, почти сливался с местностью. Возможно, днем его бы сразу заметили, но ночью, под слоем свинцовых облаков...

– Ложись, – приказал Туманов.

Легли.

– А чего это такое? – прошептал Прудников.

– Откуда нам знать, – огрызнулся Ивлев. – Может, музей.

– Давайте не будем заходить? – предложила Надя. – Ну, избушка, пусть стоит.

– Сомневаюсь, – проворчал Федоренко. – Не так-то просто пройти мимо с невозмутимым видом. Ты как считаешь, Павел Игоревич?

– Считаю, что оставлять за спиной мы можем лишь материальные ценности.

Они подкрались поближе. Скалы в этом месте вздымались широкими уступами, журчал ручеек, вытекая из скалы. Проблемы с питьевой водой на острове, похоже, не было. «Воду сторожат?» – мелькнула глупая мысль. В избушке что-то горело. Вряд ли электричество. Лампа масляная или что-то в этом духе.

Так и оказалось. О смысле поста в ущелье долго не дискутировали. К службе здесь относились халатно. Человек в черном вскинул голову. Он сидел на плетеном стуле за каким-то раритетным столом, перелистывал журнал в свете масляной лампы. Подпрыгнул, попятился, в глазах заметался испуг. Туманов вскинул приклад, ударил в челюсть. Боец повалился и остался лежать в углу, закатив глаза.

– По базе пробил, – невозмутимо констатировал Ивлев.

Второй, мирно спавший на дощатой лежанке, проснулся, вскочил, вращая глазами. И этого отправили в нокаут.

– И даже не вспомнил боец, что в кармане у него винтовка, – усмехнулся Ивлев, снимая со стены незаменимый в ближнем бою «каштан».

Осмотрелись. Женской руки в этом суровом мирке явно не чувствовалось. Потрескивала буржуйка, дрова были навалены неопрятной кучкой, пустые кружки сдвинуты на край стола, пачка чая, рваная обертка, крошки, пустая тара от лимонада.

– «Носкаином» попахивает, – поморщился Федоренко. – Неряхи какие-то.

Павел обшарил тела, вывел из строя очередную рацию. В одном из парней еще теплилась жизнь. «Притворюсь, что не заметил, – подумал он, – все равно не жилец».

– Уходим.

– Ага, бегу. – Прудников прилип к журналу, за которым коротал ночку покойник, бегло его перелистывал, цокал языком. – Мужики, тут бабы – глаз не отвести...

– Голые, что ли? – хохотнул Федоренко.

– А то.

– Или обнаженные?

– А в чем прикол? – парень недоуменно хлопнул глазами.

– Прикол в понятии. Голая баба – это пошло. А обнаженная – важнейшее из искусств. Ладно, бросай свою порнуху. Давай, детка. И закрой наконец рот.

Надя встретила их на крыльце гробовым молчанием. Пытливо всматривалась каждому в глаза, молча пристроилась в хвост колонны.

– Молчит – и не надо ее перебивать, – шептал Ивлев, – молчащая женщина – это находка. Слушал бы и слушал.

Люди нервничали – этот остров оказался длиннее, чем было обещано. И стерегущие его личности вряд ли относились к «зомбированным слоям населения» – судя по тому же порнографическому изданию. Нарастало беспокойство. Теперь Туманов двигался в авангарде. Машинально отмечал – тропа под ногами не «случайна», она протоптана людьми, и пользуются ею часто. Тропа петляла, приходилось перед каждым поворотом припадать к стене, оценивать обстановку. Черные утесы громоздились со всех сторон. Впереди он разглядел что-то вроде арочного прохода. Предчувствие подсказало – цель близка. Но стоит ли вот так, с бухты-барахты...

– Предлагаю не спешить, – объявил он людям. – За этой «подворотней» что-то есть. Лезем на скалу. – Павел кивнул на ступенчатую глыбу слева от прохода.

До вершины скалы они не добрались. Незачем. Открывшейся панорамы вполне хватало для обзора местности. Люди рассредоточились, созерцали неожиданное зрелище. В котловине между нагромождениями скал и утесов расположился... классический средневековый замок.

О том, как выглядит база Ордена, никто не говорил. Считалось несущественным. Главное – план помещений. Зашевелилось что-то в районе копчика, прохладная змейка заструилась по позвоночнику. Туманов недоверчиво всматривался в расползающуюся по острову серость. Этому замку была чертова прорва лет. Высокая крепостная стена опоясывала постройки практически вкруговую. Зубцы на стене почти не сохранились – развалились от времени, от непогоды. Квадратная башня выделялась на переднем плане – раза в полтора выше стены, практически без окон. Лишь под карнизом чернела вереница узких отверстий. Две сторожевые башни, диаметрально отдаленные друг от друга, внутри крепостной стены серели еще несколько построек. Но самое гнетущее впечатление производила центральная башня. А ведь с нее видно море, сообразил Туманов. А с моря ее не видно, она сливается со скалами. Уму непостижимо, как этот замок сохранился до наших дней. Стены обветшали, во многих местах из кладки вывалились камни, но впечатление дырявой стена не производила – толщина стен была такая, что хоть из пушки молоти. Что это было – форпост викингов? Или викинги – это уж совсем лохматая старина?