скачать книгу бесплатно
– Помирать оставили?
– Ага-а.
– А клятва Гиппократа? – спросил я.
– Чья клятва? – недоуменно посмотрела на меня Оксана, решив, что это какой-то модный прикол, которого она не знает.
– Тот же героин, что и с притона на Приморской? – обернулся Асеев ко мне.
– Черт знает, – пожал я плечами. – По-моему, просто передозировка. Когда она укололась? – спросил я Оксану.
– Как этот, – она кивнула на Рока, – позвонил. Она укололась. И отлетела.
– А ты не кололась?
– Нет. Я с утра уже ширнулась. Только сидела, воду хлебала. А Настя кольнулась, и я вижу – кончается.
– А чего трубку не брала? – осведомился Асеев.
– Телефон выключила.
– Почему?
– Звонков боялась.
– С чего это?
– Не знаю, – недоуменно протянула Оксана.
Я присел рядом с Вороной. Веки ее подрагивали. Она хрипела. Я открыл папку, в которой имелся небольшой комплект лекарств на подобные случаи. Бывало, приходилось уже откачивать людей в таких ситуациях. Я вколол болезной содержимое одноразового шприца. Ох, наркоши, колятся ржавыми иглами, хватая гепатит и иммунодефицит. Пусть хоть от милиции культуру медицинского обслуживания увидят. Но все равно в больницу надо.
– Звони в «Скорую», – протянул я трубку.
– Не хочу! – взвизгнула Оксана. – Я боюсь.
– И их боишься?
– Всех боюсь! Боюсь! – заорала Оксана. Получила подзатыльник от Асеева и тут же пришла в себя.
– Звони, – велел я.
Она набрала «03».
– «Скорая». У меня подруга умирает! Да сделайте что-то!
* * *
«Скорая» приехала через пятнадцать минут. Я стоял на лестничной площадке повыше и смотрел, как «синие халаты» – женщина лет тридцати, медсестра с чемоданами прошествовали в квартиру. У подъезда застыла машина с красным крестом.
Мы снова по стеночке подобрались к квартире. Оставалось только приложить ухо к двери и слышать весь спектакль.
– Лекарства дорогие, сто долларов стоят, – слышался женский голос.
Да, похоже, такса у них одна у всех.
– Но нет денег! – это голос Оксаны.
– На нет и суда нет, – спокойный, уверенный голос женщины-врача.
Шаги приближаются к входной двери.
– Ладно! – кричит Оксана. – Я найду деньги.
– Так ищите.
– Вот… Последние…
Оксана врет. Это не ее последние деньги. Это мои последние деньги.
– Ладно, – меняет гнев на милость врач. «Скорая» начинает заниматься тем, чем и должна. Насте вкатывают лекарства. Приводят в себя.
– Будем госпитализировать? – спрашивает врач.
– Ни в коем случае! – кричит Оксана.
– Как хотите.
Дверь открылась. Появилась врач. Я всплеснул руками и, искренне улыбнувшись, произнес:
– Ох, какие лица.
Звать ее Эмма, работает она на третьей подстанции. Мы с ней сталкивались, когда сажали Клистера – широко известного в наркоманском мире врача «Скорой». Те наркоманы, кому сильно хотелось обдолбаться, не выходя из берлоги, звонили по «03» и требовали прислать двадцать девятую машину. На вызов и приезжала передвижная наркотическая лавка. И сам лавочник – Клистер. У него всегда был широкий выбор наркотических веществ и сильнодействующих препаратов. С этим джентльменским набором мы его взяли. А потом в шкафчике для его личных вещей на подстанции нашли немерено «дури». Эмма тогда работала с ним в одну смену на другой машине. Мы ее допрашивали в качестве свидетеля. Лицо мое она, похоже, хорошо запомнила. Потому что побледнела и стала такой, будто ее обработали отбеливателем «Ас».
– Эмма, я вас люблю. Я забыл это сказать вам в прошлый раз, – еще шире улыбнулся я.
– Что? Кто вы такие? – начала она валять дурака, пытаясь прорваться из квартиры, но габариты у меня достаточные, чтобы закупорить проход не хуже, чем пробка закупоривает горлышко бутылки от шампанского.
– Не узнали? А я мечтал об этой встрече… Кстати, мои сто баксов не жгут ваш синий халат?
– Что?! – воскликнула она.
– Милиция, Эмма Владимировна. ОБНОН, – Я обернулся и потребовал: – Понятые.
Асеев приволок снизу двух опойного вида мужиков.
– Наркоманы? – спросил алкаш, окидывая взором квартиру.
– Они, – кивнул я.
– И чего не живется? – поцокал языком алкаш. – Пили бы, как все люди…
Дальше начинается изничтожение противника – правда, только моральное. Эмма качает права. Требует отпустить, поскольку вся линия окажется неприкрытой и сердечники с травмированными умрут без ее помощи.
– С такими врачами они быстрее умрут, – заверил я ее. – Чего вкололи девушке?
– Обычное успокаивающее, – Эмма продемонстрировала ампулу.
– Действительно, – пришлось мне согласиться. – А сто баксов за что?
– Какие сто баксов? – искренне возмутилась врач.
– С переписанными нами номерами.
– Глупости.
– Да? Оксана! – крикнул я и взял у девушки диктофон, на который был записан разговор. – А это что?
Квартиру огласил записанный на ленту голос торговавшейся Эммы. Это – нокаут. Женщина плачет. В таком состоянии ее и тащим в местное отделение.
– Вы же готовы были оставить погибать человека, – вздохнул я, когда она сидела напротив меня в отделении.
– А они люди?! – вдруг с яростью восклицает Эмма.
– Вопрос дискуссионный, – кивнул я. – Но не странно, что менты откачивают больного, тогда как врач оставляет его умирать?
– Откачали?! – зло воскликнула она. – Надолго? Она все равно скоро умрет. Они долго не живут.
– Правильно, – кивнул я. – Убить, чтобы не мучилась. Вам надо с собой цианистый калий в комплекте возить.
– И возила бы, – с вызовом бросила Эмма.
Пока идет оформление материалов – близится ночь. Ничего. Не впервой возвращаться, когда на черном небе светит серебряная луна и волки в кустах на нее воют…
Под колесами уплывало шоссе. Я резко обгонял редкие машины. Ночь – простор. Ни пробок, ни автобусов, ничего.
– Черта с два тут дело будет, – сказал Асеев, потягиваясь.
– Да, – согласился я. – Местные или в возбуждении уголовного дела откажут, или прекратят его.
– Что ты им вменишь? Вкололи лекарство из аптечки. Сто долларов взяли ни за что? Мошенничество можно притянуть за уши. Но маловероятно.
– А что с Оксаной и Вороной делать? – спросил я.
– Думаю, давать материалам ход нет смысла. Лучше на крючок посадим. Рок же говорил, что она может знать, где покойный Бацилла брал порченый героин.
– Кстати, не от этого ли героина Ворона чуть не скончалась?
– Это вряд ли, – покачал головой Асеев. – Там симптомы были другие. Тут обычная передоза.
– Надо ковать железо, пока горячо. Давай к Вороне, – предложил я.
– Час ночи.
– Детское время. Ворона, наверное, уже очухалась.
Дверь открыла Оксана. Она посмотрела на нас, как на привидения.
– Чего, спать собралась? – спросил я.
– Ой, – всхлипнула она.
– Не ойкай. Котомку лучше собирай. – Асеев бесцеремонно втолкнул ее в большую комнату и бросил на продавленное кресло. На диване, лицом вверх, лежала Ворона. – За героин.
– Но я же…
– Передала героин Року. Это сбыт. Тюрьма.
– Но?..
– Что, неохота в тюрьму?
– Неохота-а, – заныла она.
– Помочь тебе? Тогда платить надо.
– У меня нет денег.
– Какие деньги, – встряхнул ее за шею Асеев. – Ты и Ворона нам по гроб жизни обязаны. Теперь будете делать, что мы говорим.
– Стучать, что ли?
– Откуда такие слова? Работать на нас…
Я наклонился над Вороной. Ее трясло. Она уже очухалась и смотрела в потолок, не обращая внимания ни на что.
– Это Стрельцов, – сказал я. – Помнишь?
Она скосила на меня глаз и жестяно произнесла:
– Помню.
– Ты где «геру» брала?
– У Бациллы.
– Бацилла откланялся. Нет его больше на этом свете.
– Я знаю.
