скачать книгу бесплатно
– Слушай, Дмитрий, у тебя там телефон есть?
– А че?
Неожиданно громким всхлипыванием напомнила о себе хозяйка.
– Есть у нас телефон, – пробормотала она.
– Ты же не хочешь, чтобы мы до утра под дверью стояли и кричали на весь подъезд?
– Знаю я вас, легаши, – все равно пасти будете.
– Если что вдруг понадобится, звони по 02.
– Ладно, – согласился Клим. – А теперь кочумайте, замудохался я тут с вами.
* * *
До утра ни милиция, поднятая по тревоге, ни обложенный ею в городской квартире бандит по прозвищу Клим не сомкнули глаз.
Милиция не могла приступать к захвату, Клим не мог бежать. И если дежурившие вокруг квартиры милиционеры могли хотя бы подменить друг друга, то у Клима такой возможности не было. К тому же, учитывая его состояние, он в любую минуту мог уснуть – этому способствовали почти пол-литра браги, выпитой на пустой желудок, и немалая потеря крови.
Хорошо понимая, что единственная минута отключки может стоить ему жизни, Клим решил подстраховаться. После того как шум на лестничной площадке и за окном утих, Клим почувствовал, что веки тяжелеют, будто наливаясь свинцом, и ему нестерпимо захотелось спать. А тут еще брага подействовала как болеутоляющее: нога стала меньше напоминать о себе. Заложницы сидели тихо, почти не шевелясь.
– Эй, тетка, – сказал Клим. – Тащи какой таз с холодной водой и шутковать не вздумай, пацанка-то твоя здесь останется.
Через минуту хозяйка принесла холодную воду в выщербленном эмалированном тазу.
Клим махнул рукой.
– На пол поставь. А сама – на место...
Кряхтя, Клим приподнялся на диване, придвинулся к тазику, сунул руку в холодную воду. Плеснул себе в лицо и удовлетворенно передернулся.
– Эх, хорошо!..
Сон отступил. Клим еще несколько раз плеснул водой в лицо и на голову, взъерошил рукой мокрые волосы. Теперь он чувствовал себя получше.
Осторожно ощупав рану и, убедившись в том, что кровь остановилась, Клим еще больше повеселел. Достал из внутреннего кармана куртки папиросу – еще с зоновских времен привык к «Беломору», щелкнул зажигалкой и с наслаждением затянулся.
– Эй, тетка, чай у тебя есть?
– Как не быть, – угрюмо отозвалась хозяйка.
– Байховый или листовой?
– Да не знаю я, в пачке он...
– Ладно, хер с ним. Давай какой есть. Чифир мне сделаешь.
– Это что такое?
– Ну ты тундра лоховская, чифир не знаешь... Короче так, возьмешь самую большую кружку, вскипятишь воды и кинешь туда полпачки чая. Потом еще раз вскипятишь, крышкой накрой, когда поднимется. Сюда принесешь, пусть здесь отстаивается. И не вздумай там шутковать!.. Мне отсюда слышно все. Чуть что, пацанка твоя на тот свет отправится.
Тяжело вздохнув, хозяйка отправилась на кухню.
От скуки Клим заговорил с девочкой:
– А ты, малая, хоть знаешь, что такое чифир? Настоящий чифир...
– Не знаю, дяденька, – раздался жалобный детский лепет.
– Ну да, – ухмыльнулся бандит. – Откуда ж тебе знать? Ну так слушай. Чифир – это для зека все: жизнь и счастье. На общаке, бывало, заварим чифирок и начинаем гонять по кругу. От него мотор знаешь как работает? В нашей зоне говорили, что после чифира зек прыгает вверх и в сторону на пять метров. Водяра, конечно, тоже вещь хорошая, но где ж ее на зоне столько наберешься... А чаек? Его всегда добыть можно. Ты вот сама-то чай любишь?
– Люблю, с булкой и маслом. Только это редко случается. Когда к бабушке в гости еду в деревню.
– Ну это уже с помазухой, по-купечески. На зоне так бывает, лишь когда семейные пацаны на волю откидываются.
Клим докурил «беломорину» почти до самой бумажной гильзы, бросил на затертый деревянный пол и растоптал ботинком, который оставался у него на левой ноге.
Погремев посудой, хозяйка на кухне затихла. Это вызвало у Клима подозрение.
– Эй, тетка! Ты где там? С ментами, что ли, через окно перемахиваешься?
– Тут я, – торопливо отозвалась хозяйка. – Жду, пока вода закипит. А за окном нету никого.
– То-то, – осклабился Клим, опуская руку в тазик с холодной водой и протирая лицо. – Я этих сучар на дух не переношу, они мне еще на зоне все кишки проели, дубаки красноперые. Ты, малая, еще не знаешь, какие они падлы. Я бы их всех в землю зарыл...
Хозяйка вошла в полутемную комнату, осторожно неся перед собой большую жестяную кружку, обернутую полотенцем и накрытую сверху блюдечком.
– Поставь возле тазика и садись.
Следующие десять минут, ожидая, пока заваренный в кружке чай опустится на дно, Клим разглагольствовал о несправедливости порядков, установленных в зонах ментами, и о том, как хорошо зекам, которые попадают на отсидку в зоны, живущие по блатным понятиям.
Хозяйка и ее дочь, тесно прижавшись друг к другу в кресле, беззвучно слушали рассказ бывшего заключенного, не выражая ни сочувствия, ни возмущения.
Решив, наконец, что чифир готов, Клим передвинулся на край дивана, снял с кружки блюдечко, поднес ее к лицу, пытаясь по запаху определить, насколько хорошим получился напиток. Потом наконец выдал резюме:
– Воняет говновато. Тетка, ты, может, крысиного яда туда подсыпала?
– Что ты? Окстись... – охнула хозяйка.
– А ну, давай сюда пацанку. Малая, живенько ко мне. Смотри, тетка, если вздумала меня на луну отправить, так твоя сопля раньше меня там окажется. – Клим сунул кружку девочке. – А ну, отпей!.. Из моих рук пей.
– Да что ж ты делаешь, ирод!.. – вырвалось у матери. – Всякой дрянью ребенка спаивать...
– Цыц, чмошница! – зло рявкнул Клим и снова приказал девочке. – А ты, пей!
Девочка покорно потянула губами горячий напиток. Даже в полутьме было видно, как скривилось ее лицо.
– Фу, дрянь какая...
– Что, не нравится?
– Горько очень.
– Это с непривычки. Как во вкус войдешь – оценишь. Ладно, иди к мамаше на коленки.
Теперь уже со спокойной душой Клим сделал первый маленький глоток. Ощутив, как по телу пробежали приятные мурашки, передернул плечами.
– Эх, кайфуша!.. С зоновским, конечно, не сравнить... Но для первого раза – годится. Во продирает, и мотор сразу заработал. Теперь, мусорье, волки позорные, будете под окном зубами клацать. Слышь, тетка? Чай у тебя еще остался?
– Полпачки.
– Это клево. Потом еще чифирку сбацаешь.
* * *
Пока Клим коротал ночь в квартире жительницы Запрудного Надежды Коноваловой, усиленные милицейские наряды заняли позиции вокруг дома и в подъезде. Жильцов остальных квартир первого этажа тихо, без лишнего шума, эвакуировали. Сам дом был оцеплен. Под окнами квартиры Надежды Коноваловой постоянно дежурили двое омоновцев с автоматами.
На место происшествия выехало руководство городского отдела внутренних дел. Оперативную группу возглавил сам начальник запрудненской милиции полковник Сапронов. Мини-штаб, руководивший операцией, располагался прямо в персональной «Волге» Сапронова.
Сам полковник – грузный, с двойным подбородком, краснотой лица не уступавший цвету петлиц на мундире, – занимал все заднее сиденье своего автомобиля. Накинув на плечи шинель, он курил одну сигарету за другой. Личный водитель услужливо подливал полковнику в чашку горячий кофе из термоса.
Когда Сапронову позвонили домой, он был уже в постели. Слава богу, до отъезда жена успела сварить кофе.
Начальник городского отдела внутренних дел, и так не отличавшийся мягкостью характера, был мрачен. Да и кто бы на его месте веселился?
День предстоял ответственный: на похороны бывшего председателя горисполкома Михайлишина ожидали высоких гостей, все было заранее подготовлено, дела шли своим чередом. И тут вдруг чрезвычайное происшествие! В первые минуты после того, как стало известно о перестрелке в центре города, подчиненные Сапронова запаниковали. Ведь случилась эта неприятность в непосредственной близости от Дворца культуры профсоюзов, где через двенадцать часов должна была пройти церемония прощания, при участии всего городского руководства и приглашенных гостей.
Не растерялся лишь командир городского ОМОНа, майор со звучной фамилией Кулак. Майор появился в запрудненском горотделе недавно. Приехал вместе с семьей из казахского города Темиртау, где служил в местной милиции. С некоторых пор карьера в казахских органах внутренних дел для майора с русской фамилией стала делом бесперспективным. Кулак продал квартиру, погрузил нажитое за двадцать лет безупречной службы добро в контейнеры и двинул в Запрудный, где у него жила престарелая мать. Майор поселился с семьей в материнском доме на одной из улиц частного сектора.
Кулак был невысокий, плотно сбитый крепыш, весь облик которого говорил о хорошей физической форме. Майор каждое утро, несмотря на погоду, умывался во дворе холодной водой, подтягивался и крутил «солнце» на турнике, совершал продолжительные пробежки.
После изучения личного дела майора Кулака полковник Сапронов, хотя и не без колебаний, поручил ему руководство недавно организованным отрядом милиции особого назначения.
Сегодняшнее ночное происшествие явилось для командира ОМОНа и его бойцов первым серьезным испытанием. До этого омоновцы занимались в основном патрулированием городского рынка и других криминогенных точек. Потерь, конечно же, не было. А тут, в столкновении с двумя бандитами неподалеку от Дворца культуры профсоюзов, получили ранения три бойца ОМОНа.
Майор Кулак решительно настаивал на штурме квартиры, где с двумя заложницами скрывался один из преступников.
Сапронов возражал. Судя по имевшейся у него информации, бандит был вооружен не только огнестрельным оружием, но и гранатами. Бойцам ОМОНа не хватало опыта, и операция по штурму квартиры могла обернуться большой кровью. А очередного прокола в работе правоохранительных органов Сапронову просто не простили бы.
После событий минувшего лета, когда в Запрудном развернулась настоящая война и погибли несколько сотрудников милиции, полковник едва удержался в своем кресле. По счастью, за него было кому замолвить словечко в Москве, но это не могло продолжаться вечно.
Заместитель Сапронова, подполковник Угрюмов, был на стороне своего непосредственного начальника.
После предварительных переговоров с бандитом, который назвался Дмитрием, Сапронов решил подождать до утра. Он распорядился поднять картотеку, чтобы выяснить личность преступника, убитого при задержании бойцами ОМОНа.
Лицо его было изуродовано осколком гранаты, пробившим глаз. Никаких документов при нем, конечно же, не оказалось. Некоторую информацию могли дать многочисленные татуировки на теле преступника, но единственным крупным специалистом по исправительно-трудовым учреждениям в Запрудном был сам полковник Сапронов. Так что выяснение личности убитого затягивалось на неопределенный срок.
Кроме имени, не было никаких других зацепок, которые позволили бы сотрудникам городского ГУВД установить личность второго бандита, да и само это имя могло оказаться вымышленным. В общем, картина складывалась довольно безрадостная...
* * *
Клим отпил немного горячего чифира, поставил кружку на пол рядом с диваном и принялся снимать повязку с раненой лодыжки.
Вместе со свежеприготовленным чифиром хозяйка принесла и длинный кусок простыни. Дочка, свернувшись калачиком в кресле, спала. Мать присела рядом с ней на пол, прислонившись спиной к стене и прикрыв колени полами халата.
Клим снял набрякшую кровью повязку, скомкал и бросил в угол. Почувствовав, что снова открылось кровотечение, он плеснул на ладонь горячего чифира и вылил тягучий черный напиток в рану.
– О, с-сс... с-сука, – прошипел он сквозь зубы. – Жжет...
После этого Клим разорвал кусок простыни на две части и туго перемотал ногу, сначала в месте ранения, а потом чуть выше. Ему казалось, что это остановит кровотечение. Было очень больно, но вторая кружка чифира, а также наружная обработка раны принесли некоторое облегчение.
– Эй, тетка, сколько там на бачатах натикало? – спросил он, закончив перевязку.
– Что? – не поняла она.
– Время, говорю, глянь.
Хозяйка поднялась, подошла к противоположной стене и, повернув к себе настенные часы с кукушкой, сказала:
– Шесть скоро.
– А ну-ка, высунь нос на улицу. Только сбоку.
Женщина подошла к окну и, осторожно отодвинув штору, выглянула на улицу.
– Вроде тихо все.
– Да я слышу, что тихо, не глухой! – нервно воскликнул Клим. – Светать начало?
– Да вроде бы.
– Ладно, корова, давай сюда телефон! Пора мне сваливать.
Хозяйка принесла треснувший, перевязанный изоляционной лентой телефонный аппарат и, как и все остальное, поставила к ногам бандита.
Он нагнулся, поднял трубку и пальцем с заскорузлым черным ногтем стал накручивать диск.
– Дежурная часть слушает, – донеслось из трубки.
– Алло, гараж, – развязно сказал Клим.
– Кто говорит?
– Хитрый Митрий, – хрипло засмеялся бандит, – насрал в штаны, а говорит – ржавчина!
– Что за шутки в шесть утра? – возмутился дежурный милиционер на другом конце провода. – Немедленно положите трубку!
