Диктат акулы

скачать книгу бесплатно

Диктат акулы
Сергей Иванович Зверев

Морской спецназ
Вьетнам. Бывшая советская военно-морская база «Камрань». Сразу несколько государств претендуют на то, чтобы стать новыми владельцами важного стратегического объекта. Борьбу ведут спецслужбы США, России и Китая. А если за дело взялись секретные ведомства, то об открытой и чистой игре можно забыть! Сначала в районе базы таинственным образом от мощного инфразвукового излучения гибнут российские ученые-океанографы. Затем местные жители замечают в море странного вида акулу. Чтобы разобраться в загадочных событиях, в «Камрань» направляют российскую мини-субмарину, однако по прибытии на место ее почти сразу же атакует неизвестная торпеда…

Сергей Зверев

Диктат акулы

Глава 1

На земле существует немало красивых мест, поражающих своим природным великолепием и неповторимой экзотикой. Они способны удивлять и влюблять в себя каждого, кто там побывал. Наверное, поэтому такие места называют райскими. И действительно, более точного определения им не подберешь.

Одно из таких мест – Вьетнам. Эта страна многовековых памятников архитектуры, белоснежных пляжей, высоких гор и густых джунглей. Кажется, что здесь все идеально и не к чему придраться. Но это далеко не так. Существует и другой Вьетнам – не выставленный напоказ иностранцам. Если турист отклонится от традиционного маршрута, включающего посещение аквапарка, дельфинария и массажного салона, то тут же столкнется с совершенно иной жизнью, и близко не похожей на ту, которая кипит вокруг фешенебельных отелей, роскошных казино и изысканных ресторанов, вытянувшихся вдоль морского побережья.

Если убрать весь этот искусственно созданный для туристов лоск, предстает бедная страна, в которой практически ничего не изменилось со времен вьетнамско-американской войны. И райским это место уж точно не назовешь. Возле глухих деревушек и по сей день стоят поросшие мхом и позеленевшие от сырости доты, покоятся в джунглях пробитые снарядами солдатские каски и неразорвавшиеся авиационные бомбы, чернеют изъеденные ржавчиной и обвитые лианами подбитые тридцать лет назад американские вертолеты «Апачи».

Сохранились до наших дней и старые военные базы – некогда угрожавшие и величественные, а теперь заброшенные и полуразрушенные. На потрескавшемся бетоне, по которому когда-то маршировали солдаты и гремели гусеницами танки, в настоящее время ползают ядовитые змеи и ящерицы, у заброшенных ангаров и казарм растут деревья и кустарники, а в тех местах, где когда-то темнел асфальт, теперь зеленеет густая трава.

Одна из таких баз находится в заливе Камрань. Ее построили американцы, но после войны она отошла лучшему партнеру и союзнику коммунистического Вьетнама – Советскому Союзу. Советы планировали использовать ее как пункт материально-технического обеспечения пятнадцатой эскадры Тихоокеанского флота и противостоять с ее помощью американской базе на Филиппинах. И уже в начале восьмидесятых годов на базу для несения службы прибыли первые советские служащие.

Военно-морская база «Камрань» была существенно модернизирована, возведены новые военные объекты, улучшена инфраструктура. Что касается вооружения, то по советским правилам его численность была засекречена. Достоверно известно только о военно-воздушных силах, дислоцированных в «Камрани». Кораблей на базе было немного – около двадцати надводных, а также двадцать девятая оперативная дивизия подводных лодок. В «Камрани» была развернута база противолодочного и ракетного вооружения и технико-эксплуатационная часть. Обслуживающий персонал состоял из более чем трех тысяч человек. Но при реконструкции базы в начале восьмидесятых численность персонала существенно возросла, и вместе с семьями советских граждан в «Камрани» насчитывалось до десяти тысяч человек.

Однако с распадом Советского Союза началось стремительное сокращение военного присутствия русских в «Камрани»: осуществлен частичный вывод вооруженных сил России, самолеты и оперативная дивизия подводных лодок были расформированы, военные корабли выведены в Приморье и на Камчатку. В результате в начале девяностых на базе остались лишь авиаотряд, насчитывающий с десяток самолетов, а большая часть сооружений перешла в постоянное пользование Вьетнама.

«Камрань» быстро начала приходить в упадок. Взлетные полосы заросли травой, причалы проржавели. Поддерживать базу в нормальном и более-менее работоспособном состоянии стало невозможно.

Естественно, подобное положение абсолютно не устраивало Вьетнам. То, как с базой в девяностые годы прошлого века обращались российские военные, вызывало у официального Ханоя тихое бешенство, так как «Камрань» умирала и для ее восстановления с каждым годом требовались все большие вливания денежных средств. Вьетнаму была нужна работоспособная база, с крупным присутствием войск России. В крайнем случае официальный Ханой мог бы удовлетвориться передачей базы Китаю или даже возвращением туда американцев.

Неудивительно, что Вьетнам обратился к Москве с неофициальным предложением платить за аренду «Камрани». Россия согласилась на это, предложив, в свою очередь, вычитать плату из долга Вьетнама перед Советским Союзом. Вьетнам, в свою очередь, согласился с наличием долга, но не был готов признавать его размер. Позже Ханой неофициально сделал очередное предложение – платить за базу триста миллионов долларов в год. При этих условиях Вьетнам был готов продлить аренду базы. В противном случае ее угрожали передать США или КНР. Позже предполагаемая плата за аренду возросла до пятисот миллионов долларов в год.

В настоящее время военно-морская база «Камрань» находится в полузаброшенном состоянии, хотя считается, что она – ключ к восточной части Индийского океана. В средствах массовой информации постоянно муссируются слухи о передаче «Камрани» то Соединенным Штатам Америки, то Китаю, то Российской Федерации. Вопрос – кто из заинтересованных сторон больше заплатит за аренду? В создании же тут военно-морской базы заинтересованы все три стороны. Однако покупать «кота в мешке» не спешит никто, ведь для начала предстоит провести серьезную работу по исследованию акватории «Камрани»: взять пробы грунта, изучить приливы-отливы и течения, составить лоции, проверить состояние занесенного подводными течениями фарватера. Так как в итоге может оказаться, что военно-морская база не пригодна для эксплуатации, следовательно, и выставленная вьетнамским правительством цена окажется завышенной. Поэтому неудивительно, что американцы, китайцы и русские на протяжении последних лет забрасывали официальный Ханой просьбами о получении разрешения на проведение в бухте Камрань необходимых исследований. То ли в счет прошлых долгов, то ли из-за чрезмерной настойчивости руководства Военно-морского флота РФ, первым такое право получила Россия. Тут же спешно была создана специальная группа, в которую вошли лучшие ученые и лаборанты, закуплена самая современная техника для проведения подводных работ, выделена огромная сумма денег. И через полтора месяца в бухту Камрань прибыло российское гидрографическое судно «Жемчужина морей».

На проведение исследований Вьетнам отвел лишь две недели. Поэтому российские ученые работали не покладая рук, забыв про нормальный отдых и полноценный сон. За этот небольшой срок им удалось собрать достаточно необходимой информации, обработать которую должны уже были в одном из гидрографических институтов Москвы. Но все колбы, пробирки и контейнеры, в которых хранились образцы грунта, морской воды и микроорганизмов, не могли дать целостной картины о состоянии акватории «Камрани». Самые важные данные находились в дорогостоящем глубоководном зонде, который на протяжении всех двух недель фиксировал и записывал происходящие в бухте изменения: динамику подводных течений, силу волн, исчерпывающие данные о приливах и отливах.

* * *

Темно-красный диск солнца медленно проваливался за горизонт, растворяясь в сгущающихся сумерках. Наползающая со всех сторон темнота разбавляла прогревшийся за день воздух приятной прохладой. Вода в бухте заблестела лунным серебристым светом, и маленькие звездочки, загоревшиеся в вечернем небе, закачались на волнах.

У одного из причалов военно-морской базы «Камрань» стояло гидрографическое судно «Жемчужина морей». Со стороны казалось, что это корабль-призрак: ни людей на палубе, ни света в иллюминаторах, ни звуков голосов. Даже российский триколор на флагштоке безвольно повис в неподвижном воздухе. Лишь сигнальные огни горели ярко и ровно, да, присмотревшись, можно было различить фигуру вахтенного. В то же время на пластмассовом столике под полотняным навесом стояла пепельница, возле которой лежала открытая пачка сигарет. На леерах сохли майки и штаны. На специальных столах просыхали все еще мокрые гидрокостюмы, под столом лежали ласты.

Вскоре в одном из иллюминаторов загорелся свет. А через несколько минут на палубу вышли трое: молодой водолаз в тельняшке-безрукавке и двое холеного вида ученых в шортах и одинаковых легких рубашках.

– Посидим на дорожку? – бородач с острым взглядом посмотрел на часы.

Все они подсели к столику, вытащили из общей пачки по сигарете и с наслаждением закурили.

– Да уж… – тяжело вздохнул бородатый кандидат-гидролог, – повезло нам сегодня. Двадцать пять человек команды на судне, а поднимать из воды исследовательский зонд выпало именно нам.

– А ведь хотел же я ту крайнюю спичку вытянуть. Если в последний момент не передумал бы, спал сейчас, как все, в своей каюте, – возмущался собственной неосмотрительностью инженер в очках-велосипеде – один из разработчиков зонда.

– Жребий на то и жребий, чтобы кому-то везло, а кому-то нет. Но ничего, сделаем дело – и обратно. Увидите, выспаться еще успеем, – оптимистически заметил профессиональный водолаз.

В мокрой пепельнице погасли окурки, водолаз и ученые спустились по раскладному трапу и забрались в моторную лодку. Парень в тельняшке несколько раз дернул стартерный шнур – надрывисто загудел подвесной мотор. Лодка задрала нос и, разгоняя в стороны волны, понеслась к далекому, у самого выхода из бухты, бую, подмигивающему в темноте оранжевым проблесковым маячком.

– Завтра домой. Жена звонила, младший сын третий день как на ноги встал и свои первые шаги делает, – мечтательно закатил глаза бородач.

– А меня дочурка-первоклассница дожидается, – вздохнул очкарик.

– Везет вам, мужики, – угрюмо пробурчал водолаз, – у меня, кроме любимого кота, никого и нет, да и того пришлось соседям на время сдать.

Ученые переглянулись.

– Раз кота завел, значит, не один жил? – осторожно спросил бородач.

Парень безразлично махнул рукой:

– Да, была одна… но последнее время не заладилось в жизни… С моей-то работой. Полгода в море – полгода на берегу.

– Ничего, не переживай, это дело наживное. Женщин в нашей стране даже больше, чем мужиков, а зарабатываешь неплохо. Обязательно встретишь ту, которая тебя ждать будет. Главное верить, что такие женщины существуют, и поменьше думать о том, что дома делается, когда ты в отъезде, – подбодрил очкарик, – у меня, кстати, второе высшее образование – психолог.

– Угу, – без особого энтузиазма отозвался водолаз.

Бортовые огни гидрографического судна становились все меньше и меньше. Теперь находящимся в лодке могло показаться, что это всего лишь затухающие угольки костра, не погашенного кем-то из туристов на берегу. Впереди уже начинали вырисовываться контуры долгожданного буя, подсвечиваемого оранжевыми вспышками маячка. Лодка резко замедлила ход и закачалась на волнах.

– Дальше пойдем на веслах, – заглушив мотор, сообщил водолаз.

– Почему так? – удивился бородатый ученый.

– Сюда течением обрывки сетей со всего побережья сносит, – парень кивнул за борт, – намотаются на гребной винт, и все: спалим движок, потом до судна «пешком» придется добираться.

– Ладно, тогда гребем, – безразлично пожал плечами бородач. – Мы бы помогли, да всего одна пара весел. Или я ошибаюсь?

Водолаз вытащил из-под сиденья пару коротких неудобных весел.

– Извини. Но за эти две недели у нас на руках такие мозоли повыскакивали, что даже сигарету держать больно, – добавил сразу за двоих очкарик.

– Мне не привыкать, – водолаз подышал на ладони, – и один справлюсь.

Короткое весло опустилось в воду. Парень с легким превосходством посмотрел на лощеных ученых, мол, ботаники, что с них возьмешь: все с приборами да компьютерами возятся, тяжелее рюмки редко что поднимать приходится.

Резиновый борт мягко и практически бесшумно ткнулся в полый пластмассовый буй. Мокрое весло взметнулось в воздух, обдав ученых фонтаном брызг.

– Вот черт!.. – неожиданно ругнулся парень, резко подаваясь к другому борту лодки, – и надо же…

Мат еще несколько секунд летал над бухтой, возвращаясь искаженным отражением от прибрежных скал, пока и вовсе не растворился в ночной тиши.

– Ты чего? – бородач вопросительно посмотрел на перепуганного водолаза и на всякий случай отодвинулся от борта к центру лодки.

Сжатые губы парня слегка приоткрылись. С трудом сдерживая волнение, парень натянутым голосом невнятно произнес:

– Т-а-а-м аку-ла, – рука с согнутым пальцем указывала на воду, – я ви-и-идел пл-а-вник.

Сухопутный очкарик язвительно улыбнулся:

– Тут столько взвеси в воде, что ни одна акула сюда не сунется. У них жабры забиваются. А русалка тебе не привиделась? Или, может, лох-несское чудовище?

В отличие от своего сухопутного коллеги-инженера, бородач не спешил сводить все к розыгрышу. Как человек, проработавший в море полтора десятка лет, он привык удостоверяться во всем сам.

– Дай фонарь, – сухо произнес бородач.

– Ты действительно думаешь, что там акула? – неуверенно спросил очкарик и забеспокоился.

Большой палец вдавил пухлую резиновую кнопку в блестящий металлический корпус фонаря. Тусклый желтый свет осветил небольшой участок воды возле правого борта.

– Не исключено, особенно если учесть, что мы находимся в бухте, которая выходит в открытый океан… Это ты про взвесь знаешь, а акуле могли об этом и не сказать.

Бородач скрупулезно исследовал взглядом каждый метр воды. Туда, где появлялась хоть малейшая складочка волны, он тут же направлял луч света.

– К тому же я недавно читал, что в этих местах на одного серфера напала белая акула. Бедолага еле полторы ноги унес. Да, да, полторы… тебе не послышалось, – ученый выдержал паузу, вслушиваясь в учащенное дыхание своего коллеги, – это еще хорошо, что ногу по колено оттяпала. Могла и выше взять, по самые… Но не будем на ночь глядя.

– Ладно, хватит. Давай лучше зонд поднимем и назад вернемся. А то от твоих рассказов у меня уже мурашки по коже побежали, – оглядываясь по сторонам, предложил очкарик.

Для пущей уверенности бородач еще несколько раз провел фонарем над водой. Ни плавника, ни самой акулы так и не показалось.

– Все. Достаем. Я проверил. Если и была, то ушла. У них повадки такие: если заинтересовалась, то останется. Нет – ушла.

– Гарантию даешь? – подозрительно оглянулся вокруг себя очкарик и закашлялся. – Не знаю, как вы, мужики, но мне долго торчать здесь не хочется.

– Может, и показалось, – подал голос немного пришедший в себя водолаз, – дай бог, чтобы погружаться не пришлось. Так что поаккуратнее.

Бородач достал из-под сиденья портативное подъемное устройство, внешне напоминающее обыкновенный спиннинг, только более массивный и полностью сделанный из стали.

Тонкий на вид, но прочный тросик, на конце которого болтался карабин, неопределенно повис над водой. Бородач подмигнул очкарику, передал телескопическую трубу ему:

– Упри ручку в гнездо, – и опустил руку в воду.

Пальцы нащупали металлическое кольцо, соединяющее находящийся на поверхности буй и трос, закрепленный на установленном под водой исследовательском зонде. На металлическом кольце защелкнулась «однозубая пасть» карабина. Туго и медленно закрутилась в руках очкарика ручка катушки. Вскоре на поверхности показался облепленный водорослями и мелкими морскими моллюсками трос зонда. Бородач старательно очищал его метр за метром, чтобы не заклинило катушку.

– Совсем ерунда осталась, метров десять глубины, – довольно пробормотал бородач.

– Погоди. Не шуми. Кажется, я что-то слышу, – неожиданно толкнув в бок бородача, произнес водолаз.

– Опять акулу увид… – окончание ученый буквально проглотил, заметив в воде черный плавник.

Акула всплыла всего в нескольких метрах от лодки. Казалось, что стоит протянуть руку и можно коснуться ее плавника. Ее поведение выглядело довольно странным и неестественным – она находилась на одном месте, не делая абсолютно никаких движений. Но ученые и водолаз были настолько перепуганы самим фактом ее присутствия, что не обращали внимания на подобные мелочи.

– Так, – гидролог, не сводя глаз с акулы, медленно продолжал выбирать трос, очкарику оставалось только подтягивать его. – Как только зонд окажется в лодке, поскорее заводи мотор. Надо отсюда убираться, – тихо прошептал бородач, зная, насколько акулы чувствительны к малейшему звуку.

Но просить о чем-либо водолаза было бесполезно. Овладевший парнем страх вогнал его в глубокий ступор. Он, словно загипнотизированный, смотрел на плавник акулы, не в силах оторвать от него взгляда.

Но, как оказалось, акула не собиралась задерживаться на одном месте. Резко повернув плавником, она начала оплывать моторную лодку, описывая вокруг нее удивительно ровный круг.

– Да заводи же. Чего медлишь? – не выдержав, заорал во все горло бородач.

Но крик ученого утонул во всепоглощающем звуке, а точнее в громком и резком писке, возникшем неизвестно откуда. Поначалу его можно было стерпеть, но через несколько мгновений он стал таким мощным, что ученые и матрос зажали уши руками, бросив и телескопический подъемник, и трос. Однако странный, буравящий тело писк никуда не исчез. Он остался, продолжая звучать, но уже не в ушах, а в головах.

Матрос внезапно почувствовал недомогание: стало подташнивать и темнеть в глазах. И тут в лодку что-то ударилось. Моторка закачалась, и парень потерял равновесие. Падая в воду, он с ужасом успел заметить тупую морду акулы, упершуюся в борт моторной лодки.

Холодная вода, словно тысячи иголок, впилась в кожу. Тело охватила колющая дрожь. Неожиданно водолаз ощутил, что писклявый звук, который преследовал его на поверхности, теперь куда-то исчез. Перестала болеть голова. Но тут же появилась другая проблема – пальцы ног сводила судорога. Превозмогая боль, матрос поплыл к поверхности, изо всех сил помогая себе руками.

Лишь когда пальцы коснулись борта лодки, парень перевел дыхание. Запуганно осмотрелся по сторонам, но акулы уже не было видно. Он подтянулся и перевалился через борт.

– Вы как? – дернув за плечо лежавших на настиле ничком бородача, а потом очкарика, спросил водолаз.

Но ученые молчали, не подавая никаких признаков жизни. Парень схватил фонарь, перебрался на другую сторону лодки и заглянул им в глаза. Белки ученых были сплошь залиты кровью, а на лбу и висках проступали красные пятна, как от свежих ударов.

* * *

В народе говорят – если ночью неожиданно зазвонил телефон, значит, жди неприятностей. Трудно поспорить с этим утверждением. По ночам нормальные – уравновешенные – люди звонят только при «форс-мажоре». Но человек устроен так, что будет до последнего надеяться на лучшее. Поэтому перед тем, как ответить на звонок, он не один раз успокоит себя мыслью, что это просто ошиблись номером, и он услышит в трубке пьяный голос незнакомца, настойчиво требующий позвать к телефону Галю или Марину. Конечно, приятного в этом мало, но по крайней мере на душе становится легче и спокойней, ведь ничего страшного не произошло.

Но есть профессии и должности, для носителей которых ночной звонок не редкость. Есть дела неотложные – государственные. А потому главком Военно-морского флота Российской Федерации, когда посреди ночи зазвонил мобильный телефон, не раздумывая, взял трубку, лишь откашлялся предварительно, чтобы голос звучал ровно и спокойно. Один из его замов доложил о чрезвычайном происшествии, случившемся в бухте Камрань. Дело было настолько важным, что главком тут же приказал созвать экстренное совещание.

Несмотря на то что за окном только занимался рассвет, в огромном зале собралось практически все командование ВМФ РФ. Главной темой совещания была загадочная гибель двух российских ученых и пропажа дорогостоящего исследовательского зонда. Но имеющейся информации было недостаточно, чтобы предпринимать какие-то конкретные шаги и делать официальные заявления. Поэтому присутствующие пока только обменивались мнениями, высказывая различные версии и предположения относительно случившегося. Но, несмотря на расхождения, все соглашались в одном – смерть ученых и кража зонда имеют прямое отношение к будущему военно-морской базы «Камрань».

Ближе к вечеру пришли результаты вскрытия тел погибших ученых. Истинная, не физиологическая, причина их смерти так и не была выяснена. Вскрытие констатировало лишь деформацию легких, диафрагмы, разрыв мозговых сосудов, кровотечение гортани. Что же послужило настоящей причиной – совершенно неясно. Эти люди, отправляясь в экспедицию, были здоровы и никогда ни на что не жаловались. А вот водолаз, который находился в моторной лодке вместе с двумя погибшими учеными, выжил. Но давать какие-либо показания он пока не мог, потому что находился в коме. По предварительной версии врачей, причиной смерти могло стать какое-то внешнее воздействие, скорее всего искусственного происхождения. А раз искусственное, значит, его кто-то создал.

В общем, не имея свидетелей и улик, командованию ВМФ РФ предстояло решить нелегкую задачу – и найти виновных в гибели, и вернуть исследовательский зонд с ценной информацией. Поэтому было решено – отправить во Вьетнам специальную группу, которая занялась бы расследованием этого загадочного дела.

Глава 2

Суперпрочный титановый корпус, полная автоматизация всего жизнеобеспечения, причудливая судовая архитектура, позволяющая рассеивать лучи радаров и активных сонаров противника, практически полная бесшумность – все это делало мини-субмарину «Адмирал Макаров» почти «невидимой» для противника. Единственным слабым местом, как и у всякой другой подлодки, был момент подзарядки аккумуляторных батарей и пополнение запасов свежего воздуха. Но и тут российские оборонщики постарались. Энергией для подзарядки «Макарова» во время всплытия обеспечивала каталитическая силовая установка, не имевшая ни одного подвижного элемента, а значит, абсолютно бесшумная и исключительно надежная. Всплытие осуществлялось в ночное время при низкой облачности, позволявшей оставаться незамеченными для спутников и самолетов-разведчиков.

Главным оружием мини-субмарины были не торпеды и не носовое зенитное орудие, а выдвижная телескопическая антенна, способная создавать в активном режиме мощное электромагнитное поле, выводившее из строя всю электронику в радиусе двадцати-тридцати морских миль. Оружие грозное, если учесть, что теперь даже зажиганием обычного лодочного мотора, как правило, заведует электронный чип. В пассивном же режиме антенна позволяла сканировать эфир в радиусе нескольких сот морских миль вокруг. Она, как мелкоячеистая сеть, вытаскивала все: и разговоры по мобильным телефонам, и переговоры по портативным рациям, снимала электромагнитные импульсы систем внутрикорабельных переговоров, перехватывала короткие импульсы шифрограмм. Естественно, разобраться с таким объемом информации на самой подлодке было невозможно, поэтому во время сеансов связи с базой перехваченное регулярно сбрасывалось, давая работу сотням дешифровщиков и аналитиков.

Существующая пока еще в единственном экземпляре мини-субмарина проходила испытания, выполняя разведывательные задания. Ни одна деталь на ее борту не имела российской маркировки, даже продукты на камбузе и те были сплошь импортными, вооружение и боеприпасы – исключительно заграничного производства. Экипаж носил форму без знаков отличия. Все компьютерные программы имели только англоязычный интерфейс. Таким образом, в случае, если бы «Адмирал Макаров» потерпел бы аварию или был захвачен, то ничто бы не указывало на его российское происхождение. Вице-адмирал Столетов, курировавший проект, один из немногих посвященный в существование мини-подлодки, очень тщательно подбирал экипаж. Из сотен кандидатур отобрал единицы. Во-первых, все они являлись отличными специалистами, могли совмещать несколько профессий, что при малочисленности экипажа было весьма кстати. Во-вторых, он учел грустный опыт ядерной подлодки «Курск» – ни у кого из членов экипажа «Адмирала Макарова» не имелось близких родственников. Так что в случае гибели субмарины некому было поднимать вселенский шум по поводу смерти родных людей.

Первым и пока бессменным командиром мини-субмарины был назначен капитан второго ранга Илья Георгиевич Макаров – опытный подводник, командовавший до этого старым атомным «бомбовозом». Для России, растерявшей во время революции и страшных тридцатых годов старые флотские и армейские традиции, Илья Георгиевич был уникален, он являлся прямым потомком знаменитого адмирала Макарова, в чью честь и была названа подлодка.

Еще утром море было спокойным. Никто и предположить не мог, что к полудню погода резко ухудшится: небо затянули серые тучи, разгулялся сильный ветер. Он буквально вспахал морскую гладь, поднял огромные волны. Все суда, оказавшиеся на пути циклона, тут же развернулись, взяв курс на ближайший порт, чтобы укрыться от разбушевавшейся стихии за высокими волнорезами.

Центральный пост мини-подлодки «Адмирал Макаров» заливал яркий зеленый свет. Подмигивали красным, оранжевым и синим десятки лампочек и индикаторов бортового компьютера. Штурман и акустик сидели в невысоких черных креслах, намертво прикрученных к блестящему металлическому настилу пола. Тишина на центральном посту лишь изредка прерывалась короткими докладами вахтенного.

Командир подводной лодки капитан второго ранга Илья Георгиевич Макаров стоял у главного экрана, внимательно рассматривая вчерашние и только что полученные со спутника снимки. Прогноз на ближайшее время был неутешительным – циклон, в зоне которого находилась субмарина, не ослабевал, а, наоборот, набирал силу. Такая перспектива не устраивала кавторанга. Но что поделаешь с капризами погоды!

Перед экипажем совсекретной субмарины стояла абсолютно новая и непривычная задача – обнаружить судно противника, незаметно подплыть к нему, подняться на поверхность и высадить группу захвата, после чего вновь погрузиться под воду. Впервые куратор проекта вице-адмирал Столетов решил использовать мини-подлодку для высадки десанта, раньше экипажу приходилось заниматься исключительно разведкой. Естественно, бушующий на поверхности шторм осложнял выполнение всех этапов задачи. Илья Георгиевич прекрасно понимал, что всплывать в таких условиях весьма рискованно, ведь большие волны могли залить открытый для высадки десанта люк и перевернуть субмарину.

– Поблизости замечены какие-нибудь суда? – напряженно спросил Макаров.