скачать книгу бесплатно
Даша берет меня под руку, и мы чинно, с чувством собственного достоинства, удаляемся к выходу, но на полпути не выдерживаем и почти одновременно прыскаем со смеху. Только за воротами вспоминаю об извозчике, который сидит, погрузившись в мечты о крупном заработке.
– Дашенька, мы пойдем или поедем?
Она раздумывает долю секунды и объявляет:
– Конечно, пойдем. Я покажу тебе такие замечательные места, ты же ведь совсем не знаешь моего города.
А, ну да, конечно же не знаю, но горю желанием ликвидировать досадный пробел в своем образовании. Особенно если там будут укромные уголки, где никто нам не помешает… Подхожу к пролетке, водила с мрачным видом уже понимает, что дальше никто никуда не поедет. А хрен с тобой, золотая рыбка!.. Достаю синенькую, расплачиваюсь, говоря традиционное «Сдачи не надо», и мы не торопясь идем вдоль парковой ограды. Подходя к оврагу, чувствую, как напрягается ее ладошка на моем локте.
– Что-то случилось, любимая?
– Нет, просто… Просто здесь – опасное место. – Даша кивает на тропинку, ведущую в овраг. – Там живут всякие… темные личности. Мы здесь всегда вместе ходим и в сопровождении доктора или кого-нибудь из мужчин…
– Не бойся, моя хорошая… Ты теперь под защитой русской армии. – Применительно к обстоятельствам корректируем знаменитую фразу из «Небесных ласточек». – Никто тебя никогда не обидит, пока я жив. А жить я собираюсь вечно… К тому же в помощь к Дэнио Гуро прибыл еще один боец, теперь уже из Европы.
– Денис, пожалуйста, не шути так легкомысленно о смерти. – Ее взгляд становится испуганно-серьезным. – Этим ты можешь притянуть ее… И я останусь без тебя…
– Дашенька, не может такого случиться! И не случится никогда! Я всегда буду рядом с тобой… Пока не надоем своими глупыми шутками.
– Скоморох и болтун! Которого я готова слушать всю жизнь… – Она прижимается щекой к моему плечу, затем в голосе появляются веселые нотки. – Пойдемте, сударь, я буду показывать вам наши достопримечательности…
Вход в дворцовый парк, оказывается, стоит двенадцать копеек с души, которые, по заверению билетера, идут на содержание вольно-пожарного общества города. Препятствие очень легко устраняется, и мы, немного пройдя влево, стоим перед собором Петра и Павла. Даша осеняет себя знамением и с некоторым удивлением смотрит на меня. Спохватившись, стягиваю фуражку и обмахиваюсь крестом, делая вид, что просто дожидался своей очереди.
– Красиво, правда? Его строили около ста лет назад. А как замечательно он смотрится с того берега, особенно когда ясная погода, ты не представляешь! – Моя барышня мечтательно прикрывает глаза.
Нет, ну почему же? Очень даже хорошо представляю, благо есть, что вспомнить из детства… И чуть не прокалываюсь, желая сообщить, что сам постоянно бегал сюда в планетарий в основном для того, чтобы посмотреть электрифицированный «рассвет над Гомелем»!.. Вместо этого задаю первый пришедший на ум вопрос:
– А что там, на том берегу?
– Одно из предместий, называется Новая Белица. Там есть лазареты, мы иногда помогаем раненым, которые в них лежат. А еще по этой дороге мы ездим на дачу, в Чёнки. Это такая небольшая деревенька на берегу Сожа. Места очень красивые! Папа с дядей Мишей любят там охотиться. Ты моему папе обязательно понравишься, он – такой же любитель оружия, как и ты. У нас дома даже коллекция ружей есть. Правда, небольшая… Чему ты улыбаешься?
– Да я просто опасаюсь, что как только он узнает, что у его доченьки появился какой-то там ухажер, будет гонять меня по городу солью из обоих стволов своего любимого ружья.
– Нет, что ты! Папа у меня очень хороший! И мама – тоже. Только… Нет, не будем сейчас об этом!.. Пойдем, я покажу тебе часовню. Она стоит возле усыпальницы на самом-самом краю…
Полюбовавшись красотами, открывавшимися с того места, идем по дорожке вдоль высокого берега-обрыва, проходим мимо громадины дворца, огромные окна которого отражают вечереющее небо стеклами своих витражей. И, огибая башню с часами, внезапно зависаем в пространстве, точнее, я торможу, после чего и Даше приходится остановиться. Загораживая добрую треть прохода, на массивном постаменте обнаруживается статуя. Бронзовый мужик в прикиде римского всадника, в два, а то и в три раза больше нормального человека, сидит на таком же здоровом Буцефале и гордо смотрит вперед. Моя медсестричка рассказывает мне, что данный персонаж – не кто иной, как князь Юзеф Понятовский, родственник польского короля. И что он, интересно, здесь делает? Заблудился, что ли?
– Мадемуазель, вы, случайно, не знаете, каким ветром его сюда надуло? Или он во дворце жилье снимает?
Даша звонко смеется, но потом серьезнеет и посвящает меня в «дела давно минувших лет и преданья старины глубокой»:
– Эту статую создал датский скульптор Торвальдсен по заказу польских магнатов Браницких еще в тысяча восемьсот двадцать шестом году. Но после польского восстания ее конфисковали, а потом, спустя несколько лет, император Николай Первый приказал было ее разбить и переплавить, но генерал-фельдмаршал Иван Федорович Паскевич упросил царя отдать скульптуру ему и поставил здесь, в парке, у дворца.
– Они что, были друзьями? Насколько я помню историю, какой-то Понятовский собрал в Польше аж целый кавалерийский корпус и вместе с Наполеоном пошел на Русь.
– Да, и они не раз сражались друг с другом в Отечественную войну. Но, уважая достойного противника, князь Паскевич сохранил его скульптуру от уничтожения, что было, несомненно, благородным поступком… А вот те две пушки позади статуи были привезены из самого Карса после турецкой войны…
Осматривая старинные орудия, замечаю внизу небольшую беседку, куда вскоре и направляемся. Типа отдохнуть…
– Даша, помнишь, я тебе говорил, что твоему самураю кое-кто прибыл на помощь? – Достаю из кармана трофейный пистолетик. – Вот, зовут его Джон Мозес Браунинг, можно просто Джонни. И, несмотря на свой маленький размер, он способен защитить в самых неприятных ситуациях. Нужно только вот эту пимпочку сдвинуть вниз и нажать вот сюда. Предварительно направив ствол на того, кто тебе не нравится. Ну, потом я тебя научу, как им пользоваться…
– Денис, спасибо!.. Но я не могу принять его. – Моя милая, краснея от смущения, торопливо поясняет: – У нас в семье всем оружием заведует папа. Если он разрешит мне, только тогда…
– Хорошо, тогда я отдам пистолет ему, и как он решит, так и будет… Но вот это ты можешь принять без разрешения родителей? – Из кармана появляется бархатный футлярчик с часиками.
Даша открывает коробочку, в восхищении, совсем по-девчоночьи, ойкает, двумя пальчиками берет маленький золотой медальончик и подносит к ушку.
– Тикают! – произносит восторженным полушепотом, будто боясь заглушить это самое тиканье.
– Ага, и даже показывают точное время. Можете, мадемуазель, сравнить с башенными часами.
– Но ведь они очень дорогие!
– Ну, не дороже денег… Пару банков ограбил, вот и набралась сумма…
– Болтун!.. Болтун и врун!..
Моя медсестричка свободным кулачком попадает по плечу, и я тут же молю о пощаде:
– Дарья Александровна, смилуйтесь, бога ради! Мне ж еще с германцами воевать, а вы из меня инвалида вон делаете!.. Даша, можно я помогу надеть?..
Аккуратно застегиваю крохотный замочек на шее… Дашенька в знак благодарности чмокает меня, но моими стараниями это действо перетекает в очень длинный поцелуй…
Потом мы продолжаем прогулку – обходим сам дворец, в котором, по рассказам, оказывается, аж целых шестьдесят четыре комнаты, спускаемся по до боли знакомой мне дорожке к Лебединому озеру и идем смотреть его обитателей. Даша, исполняя роль радушного экскурсовода, щебечет без умолку, рассказывая мне о местных красотах и достопримечательностях. А мне в голову приходит и никак не хочет уходить дикая мысль. О том, что ей тоже обязательно нужно рассказать, кто я есть на самом деле… Но ведь, блин, страшно!.. Если бы мне не поверили доктор, Бойко, Дольский, я пережил бы это без особых эмоций. Но с Дашей… Если она мне не поверит, сочтет обманщиком, прогонит… Я же просто умру. Но и обманывать ее не хочу.
– Денис! Ты меня совсем не слушаешь?.. – Она капризно надувает губки. – Я тут рассказываю ему обо всем, а он и не думает на меня внимание обращать! Что с тобой?..
Все! Если самурай не знает, что делать, он делает шаг вперед. С места в пропасть! Вниз головой! На камни!.. Делаю глубокий вдох, будто действительно собрался куда-то прыгать…
– Даша, прости!.. Скажи мне, пожалуйста, тут есть где-нибудь такое место… Ну, чтобы никто не помешал разговору?.. Я должен сказать тебе что-то очень важное и серьезное.
Через несколько минут мы стоим на берегу Сожа возле самой кромки воды рядом с большой плакучей ивой. Один ствол лежит на песке почти горизонтально, другой образует как бы навес из длинных веток с листьями. Тихо… Тепло… Ни малейшего дуновения ветерка… Небольшие вытянутые облачка в небе и кустарник на той стороне окрашены нежно-розовым цветом.
– Я здесь всегда сижу, когда хочется побыть одной или нужно принять какое-то важное решение. – Моя ненаглядная серьезно смотрит мне прямо в глаза. – Для меня здесь – особое место…
Мандраж бьет не по-детски. С чего начать?.. Что говорить?.. Поверит ли?.. Блин! Вдох-выдох.
– Даша!.. Не знаю, поверишь ты мне или нет… Я люблю тебя!.. Очень люблю, больше жизни!.. Ты для меня – все!.. И именно поэтому ты должна кое-что, очень важное, про меня узнать… И, молю тебя, поверь мне… Каким бы невероятным это ни казалось…
Ее глазищи становятся очень пронзительными, прожигают насквозь. Все тело напряжено, натянуто, как тетива… Начинаю в который уже раз…
– Я, Журов Денис Анатольевич, одна тысяча девятьсот семьдесят седьмого года рождения, до недавнего времени был старшим лейтенантом Военно-Космических Сил России…
Когда исповедь заканчивается, Даша еще полминуты смотрит на меня или сквозь меня. Затем тихим спокойным голосом утверждает:
– Ты не обманываешь. Я умею различать, когда мне врут, а когда – нет… Но и то, что ты мне рассказал, настолько не укладывается в… Такого вообще не может быть… Но я еще в госпитале, когда тебя привезли… Ты в бреду шептал какие-то очень непонятные слова, я их даже записала и передала Михаилу Николаевичу… И еще… Я могу… В общем, меня научили видеть душу человека…
– Старик Мартьяныч?.. – Не совсем кстати вспоминаю лесного отшельника.
– Откуда ты знаешь?! – Ее глаза изумленно распахнуты. – Кто тебе рассказал?..
– Сам он и рассказал. Мы у него были, когда от Ново-Георгиевска шли к своим. Раненого там оставили и сестру милосердия, она вызвалась присматривать за ним.
– И что, Целитель с тобой разговаривал?!
– Не только… Увел в святилище, там, наверное, загипнотизировал… Короче, он про меня все знает…
– …Тебе повезло… Так вот, в госпитале я видела в тебе две души… Одна хотела умереть, другая – наоборот… Теперь я понимаю, почему так было… Денис, пожалуйста, отойди немного в сторону, мне нужно побыть одной…
Даша поворачивается лицом к воде, прикладывает ладошки к вискам и замирает. Очень тихо, чтобы не потревожить, отхожу к тропинке, дрожащими руками достаю папиросу из портсигара, прикуриваю. Внутри головы какое-то натянуто-сосущее ощущение незаконченности, недоговоренности. Жду приговора… Папироса быстро заканчивается, окурок летит на песок, возвращаюсь обратно, спустя пару секунд слышу легкие шаги по песку… Даша подходит вплотную, обнимает за шею и, глядя прямо в глаза, негромко произносит:
– Я люблю тебя, и мне все равно, кто ты и откуда…
Губы встречаются с губами, и все звезды Вселенной начинают кружиться вокруг нас… Через какое-то время легкие сумерки достаточно внятно намекают, что нужно соблюсти правила приличия и проводить мое солнышко домой. Даша быстренько поправляет пришедшее в некоторый беспорядок платье, и мы двигаемся обратно. На тропинке вспоминаю, что не сделал главного на сегодня. Достаю из кармана бархатную коробочку с колечком, встаю перед самой прекрасной девушкой на одно колено…
– Дашенька! Ты выйдешь за меня замуж?..
Впадаю в ступор от того, что слышу… Даша весело смеется. Затем, видя мое состояние, объясняет:
– Денис, встань!.. Милый, вот теперь я точно верю в то… что ты мне рассказал!.. Да будет вам известно, сударь, что просить руки барышни молодой человек должен у ее родителей!.. – И, заставляя меня нагнуться, почти по-кошачьи мурлычет на ухо: – Что же касается самой барышни, то по секрету скажу, что она ничуть не возражает…
Очередной долгий поцелуй, надеюсь, не последний на сегодня, как печать, скрепляет сказанные слова.
Глава 8
Утром я снова в мастерских, и снова смотрим чертежи, разбираемся в деталях, спорим и дискутируем. В конце концов, господа путейцы, которым надоело мое упрямство, заявляют, что они лучше знают, что и как можно сделать в их мастерских. И будет правильней, если я перестану темнить и недоговаривать, а, как заказчик, скажу, что мне нужно от того или другого девайса. После чего они уже сами сообразят технологическую цепочку без вмешательства некоторых подпоручиков с… немного своеобразными для инженера-технолога взглядами на металлообработку и слесарное дело.
Вскоре Николай Ефремович убегает по своим делам, разговаривать становится немного легче. Тем более что объявляется перекур, и мы с господином Филатовым идем в курилку, уважая право остальных на глоток чистого воздуха. Александр Михайлович снова цепляется любопытным взглядом за кобуру с люгером и наконец-то решается задать вопрос, не совсем, по его мнению, уместный.
– Денис Анатольевич, все хотел спросить, да не решался. Пистолет у вас, насколько понимаю, трофейный, не покупной?
– Да, Александр Михайлович. Достался, так сказать, в наследство от одного колбасника.
– Не откажите в любезности, разрешите глянуть… Видите ли, молодой человек, являюсь страстным любителем оружия. А вот парабеллум толком и не довелось видеть.
Да не вопрос, почему бы не сделать приятное хорошему человеку. Достаю пистолет, нажимаю на кнопочку, ловлю обойму. Я и так знаю, что патрон не досылал, но правила обращения с оружием вбиты на уровне подсознания. Снимаю с предохранителя, передергиваю рычаги затвора, нажимаю на спуск. Затем протягиваю люгер рукоятью вперед, положив сверху магазин. Инженер с загоревшимися глазами не осматривает, а прямо ощупывает пистолет.
– Нет, ну надо же!.. Интересное решение!… А обработка-то какова!.. – С виду пятидесятилетний солидный дядя сейчас немного похож на мальчишку, заполучившего в свои руки долгожданную игрушку. – И как в руке лежит – прямо-таки шедевр искусства!.. Бой точный?
– Да пока никто не жаловался, да и в будущем, думаю, никто не будет… Кстати, не подскажете, Александр Михайлович, где в городе оружейный магазин? Надо немного патронами разжиться. – Совсем из головы вылетело, что Дашин пистолет надо отстрелять. – Калибр шесть и тридцать пять.
– Это под жилетный браунинг? У вас и такой есть?
– Да, только патронов – всего четыре штуки…
– Магазин есть, и даже не один. Позже расскажу, как до них добраться… А пистолетик неплохой. Только маловат он для мужской руки. – Александр Михайлович лукаво улыбается. – Не иначе для «ля бэлль фам»?.. Ох, молодежь-молодежь… Ну-с, пойдемте, будем дальше разбираться с вашим взрывателем.
– Да там и разбираться особо нечего. Шляпка гвоздя удерживается вилочкой на конце прижимной скобы, которая в свою очередь фиксируется проволочной шпилькой с кольцом…
После обеда в той же кафешке с теми же лицами, что и вчера, наношу визит в охотничий магазин по указанному адресу. И понимаю, что должен проставиться Александру Михайловичу по самое-самое! Нужные патрончики были в неограниченном количестве – бери, сколько унесешь. Под это определение вполне вписалась цифра «сто». А дальше, игнорируя слова хозяина про патроны «девять мэ мэ пара», стою и пытаюсь смотреть сразу в двух направлениях. На прилавке с короткостволом видны очертания маузера, того самого, который «ка девяносто шесть». С кобурой-прикладом. А правее его в стойке для ружей с самого краешка стоит дробовик! Американский!.. Помповый!..
– Любезный, покажи-ка мне вот это ружье.
– Господина офицера интересует ружье Винчестера?.. Пожалте-с. Модель тысяча восемьсот девяносто седьмого года. Магазин на пять патронов, двенадцатый калибр. Легкое перезаряжание, все детали изготовлены-с из закаленной стали. Благодаря открытому курку можно носить заряженное ружье без предохранителя-с… – Чувствуя мою заинтересованность, хозяин частит привычной для него скороговоркой, нахваливая товар, который, собственно, в рекламе и не нуждается. Я сильно подозреваю, что у этого ружья будет только один недостаток – это его стоимость. Цену продавец, естественно, попытается взвинтить до облаков.
– И сколько просишь за него?
– Совсем недорого, ваше высокоблагородие! Всего-то сто тридцать шесть рубликов…
Вот ведь прохиндей! Я уже у него высокоблагородием стал, еще немного поторгуюсь, до превосходительства дотяну. Только цена уж больно кусачая. Насколько помню наши с Валерием Антоновичем разговоры, до войны такой ствол стоил сорок пять – пятьдесят рублей. Значит, будем торговаться! И зайдем с другой стороны.
– Нет, дорого… А вон тот пистолет Маузера покажи мне.
«Торговец смертью» быстренько притаскивает «девяносто шестой» и начинает тарахтеть как по-писаному:
– Очень точный и мощный пистолет образца тысяча девятьсот восьмого года. Позволяет-с вести огонь с дистанции до тысячи шагов-с. Имеет неотъемный магазин на десять патронов. Калибр 7,63 миллиметра. Прошу обратить особое внимание-с на предохранитель от случайных выстрелов, работающий и во взведенном, и в спущенном положении. Кобуру можно использовать как приклад-с. Вы сделаете очень удачную покупку, господин офицер.
– И за сколько я могу ее сделать, уважаемый?
– Всего лишь за сто пять рублей. Но есть одна неувязочка… Я не могу продать его вашему благородию без разрешения вашего полкового командира-с.
Опять коэффициент «два с хвостиком»!.. Зеленое земноводное начинает потихоньку сдавливать горло, но ведь хочется! Да и надо!.. В конце концов, для отряда беру, а не играться… А насчет разрешения – это еще раз Валерию Антоновичу в ножки поклониться надо. Состряпал «на всякий случай» – да еще за подписью начальника штаба армии.
– Не волнуйся, любезный, бумага имеется. Сколько у тебя маузеров?.. Только два?.. Жаль. Мне больше надо… Да и дорого просишь. Придется в другом месте поискать…
После получасовых торгов все-таки становлюсь обладателем целой кучи оружия. Два пистолета и дробовик. По компромиссной цене. Я отдал немного больше, чем рассчитывал, а хозяин получил меньше, чем ожидал. Но сделал скидку за оптовую покупку и обещание заглянуть к нему еще раз, когда найдет такие же стволы в бо?льших количествах. Почувствовав себя поставщиком Императорской армии, хозяин магазина от щедрот душевных даже презентовал брезентовый чехол для ружья и такую же охотничью сумку, чтобы сложить ящичек с приспособами для снаряжения патронов, банки с порохом и убойные элементы. Для эксперимента взял поровну картечи и самой крупной дроби, посмотрим, что эффективнее. Сверху поместились и оба маузера в кобурах.
Нагруженный всем этим богатством, я несусь обратно в мастерские – тюнинговать, в смысле – укорачивать, винчестер. Но по прибытии натыкаюсь на полное непонимание момента со стороны инженеров-путейцев.
– Денис Анатольевич! Для чего вы покупали такое дорогостоящее ружье, а теперь хотите его тут же испортить? – Александр Михайлович в полном недоумении. – Если укоротить ствол… Вы представляете, какой разброс картечи получится? Невозможно же будет сделать прицельный выстрел!..
– Мне это как раз и нужно!..
– Но для чего? Объясните мне, будьте так любезны!.. Конструкторы бьются над тем, чтобы повысить кучность, а вы хотите свести их усилия к нулю! Да еще на таком шикарном образце!..
– Саша, подожди, не горячись. – Михаил Семенович пытается успокоить своего коллегу. – Насколько я понимаю, наш юный друг имеет для этого веские причины, но почему-то не хочет нам говорить об этом.
– Простите, господа, но это долго объяснять. Просто мне нужен некий ручной аналог секретной гаубицы Шувалова.
– …Ага… Вы, молодой человек, хотите… как это говорят артиллеристы?.. Бить по площадям? – Прозоров начинает врубаться. – Кстати, Сашенька, почему бы тебе не пригласить Дениса Анатольевича съездить с нами на дачу? Ведь и так, и так собирались. Пусть возьмет с собой ружье и там, на месте, покажет, что к чему… Ба, а что у вас в сумке, господин хороший? Судя по очертаниям – не иначе маузеры!
– Да, Михаил Семенович, именно они. Прикупил для, так сказать, казенных нужд. – Пока объясняю, в голову приходит еще одна «гениальная» мысля. – Кстати, насчет них тоже есть задумка…
– Стоп! Стоп! Стоп!.. Денис Анатольевич, ради бога, остановитесь! У меня скоро голова пойдет кругом от ваших идей и задумок! – Александр Михайлович пытается воззвать к моему разуму. – Давайте делать все по порядку…
– Саша, ты – как хочешь, а я приглашаю молодого человека в субботу с нами. – Михаил Семенович, улыбаясь, смотрит на своего друга. – Ты же, надеюсь, не откажешься пострелять из маузера, парабеллума и других занятных штуковин… Патроны, разумеется, за наш счет, Денис Анатольевич!
– Конечно, Михаил Семенович, к вашим услугам. И благодарю за приглашение.
