Время, которое рядом

Ирка помрачнела:

– Сначала пусть он найдётся, путный мужик-то – уж я его накормлю. Уж я тогда нарочно готовить научусь! Ой, да где их взять, хороших мужиков, в таком возрасте? У меня половина знакомых, моих ровесниц, поразводились, а некоторые и вовсе овдовели. А если оставшихся смотреть, то у половины девчат мужья выпивают, таскаются по бабам, а некоторые уже не годятся ни на что. Может, и есть хорошие мужики под сорок или за сорок, но все они как-то мимо меня прошли. Не судьба, видать, мне замужней быть. Хотя врать не буду – оставаться одной не хочется, так тоскливо порой. Знаешь… – она осеклась: как бы ни хотелось пожаловаться бабушке на свою непутёвую жизнь, плохие отношения с матерью и на то, как ей не хватает рядом сына, но нельзя волновать старушку, сердце старое, поберечь надо.

Румяная жареная курица, картофельное пюре и солёные огурчики, такие хрустящие и ядрёные, что невозможно было остановиться – хотелось есть, есть и есть; рядом на столе тарелки с крепенькими рыжиками и хрусткой квашеной капустой. Пюре по бабушкиному рецепту было воздушным, жёлтым и даже сливочным на вкус.

Ирка поинтересовалась, как у бабули обычное пюре получается таким, что оторваться невозможно. Секрет был прост – четверть пачки сливочного масла, горячее молоко и сырое яйцо. К чаю бабушка принесла мисочку с мёдом и вчерашние пирожки. Ирка объелась, её разморило и клонило в сон. Но бодрая, хотя и прихрамывающая, бабушка скомандовала:

– Подъём, соня! Пошли в магазин: раз уж приехала, продуктов закупим, поможешь донести сумки.

Возле магазина собралась небольшая очередь – люди ждали окончания обеденного перерыва. Ирка со скучающим видом прогуливалась, изредка останавливаясь, читала полуоборванные объявления на столбе. Тут к ним подскочила бойкая бабуся в ярком шёлковом платке, повязанном на манер Солохи – кончики платка торчали надо лбом, как рожки, и оттого она напоминала шкодливую козу. Поверх шёлкового платка бабуся обмоталась тонкой, как паутинка, дымчатой пуховой шалью.

Ирка отошла в сторону и увидела Сергея. Широкоплечий, подтянутый, он упруго шагал к магазину. «Видный, – подумала Ирка. – И чего я, дура, ерепенюсь? Можно подумать, каждый день красивые заботливые мужики меня замуж зовут».

Она подошла к бабушке, показала на Сергея и помахала ему рукой:

– Ба, а вот и рабочая сила.

– Ириш, да как-то мне неудобно Серёжку заставлять, – забеспокоилась бабушка.

– Бабуль, неудобно, когда туфли жмут, – отрезала Ирка.

Из магазина они возвращались с полными сумками, большую часть которых нёс Сергей.

– Ир, ну как там? Не звонила тебе соседка-то? – спросил Сергей, поправляя ручки сумок.

Бабушка вопросительно подняла глаза на Ирку.

– Не переживай, баб, просто должны позвонить из жилконторы – срок поверки счётчиков пришёл.

Сергей мялся, собираясь пригласить Ирку куда-нибудь, но та вдруг сама спросила, что он делает вечером.

– Может, в кафе сходим или в ресторан? Я зайду часов в семь или восемь? – решился Сергей.

– В восемь. Только не пойдём никуда. Я приготовлю что-нибудь, поедим, поговорим. – Ирке не хотелось идти на люди. Ей было неловко: куда она в старых кроссовках и джинсах?

Дома бабушка быстро замесила тесто, приготовила фарш, и они принялись лепить пельмени.

– А что, домашние-то пельмени и в будни хороши, и на праздничный стол подать не стыдно – и сытно, и аппетитно, – сказала бабушка.

На десерт Ирка быстро сварганила пирог с малиновым вареньем. Она чувствовала себя девицей, которая во что бы то ни стало старается не ударить в грязь лицом перед женихом.

Сергей пришёл вовремя, принёс бутылочку шампанского. Даже бабушка не отказалась от вина и, выпив полбокала, вспоминала молодость. За ужином Сергей ел и нахваливал, а Ирке почему-то было стыдно: ей казалось, что она ловит его в свои сети – как будто приворожить пытается.

После ужина бабушка рассказывала о своём сыне, Иркином отце, и попросила внучку достать альбом. Ирка жадно вслушивалась в бабушкины рассказы, всматривалась в фотографии, пожелтевшие от старости, и ей казалось, что видит их впервые. Отец выглядел таким молодым и красивым – рослый парень с залихватским чубом одной рукой прижимает к себе маленькую девочку с бантиком на макушке, в белом кружевном платьице и ажурных вязаных гольфах – Ирку, а второй рукой обнимает за талию молодую стройную женщину – Иркину маму. «У неё уже в молодости был мрачный вид. А раньше я на это не обращала внимания», – подумала Ирка.

– Бабуль, а почему папа с мамой разошлись? – Её всегда мучил этот вопрос. По версии мамы, Иркин отец был несерьёзным, бесхарактерным и безответственным. А ещё бегал за каждой юбкой – так она всегда говорила.

Бабушка, помолчав, ответила:

– Так ведь не Иван-то на развод подал, Ириш. Валентина решила, что надо развестись. Он ведь так и не женился, вас очень любил – и тебя, и маму твою, не глядел ни на кого и до самой смерти жил один. А ведь ладный парень был твой отец – сколько женщин на него засматривалось. Но вот натура у человека такая…

– А мама говорила, что он по бабам был ходок. Я как-то спросила её, уже когда выросла, – откуда знаешь, что ходок? Неужели ты его с любовницей ловила? Мама смутилась и говорит – ловить не ловила, но я и так знаю, что наверняка изменял. Вечно, мол, папочке твоему всякие бабёнки глазки строили.

– Что ты, Ириш! – возмутилась бабушка. – Любил он вас очень. Для того на Север работать уехал, чтобы денег побольше зарабатывать и вам помогать получше. Только здоровье у Вани слабое оказалось: раз крепко простудился, а получилось, что навсегда. Чуть ветерком прохладным прихватывало – и тут же воспаление лёгких. Вот последний раз его и добил. Не вышел сынок мой из реанимации… – она тихо заплакала.

Слёзы расплывались в морщинках, но бабушка их не вытирала. Она сидела с остановившимся взглядом, и одна слезинка повисла мутной капелькой рядом с родинкой на её подбородке.

Ирка почувствовала, что сейчас заревёт в голос. Она обняла бабушку, чтобы не разрыдаться, гладила по серебристым волосам, шёпотом обещала приезжать чаще, а на летних каникулах привезти Ваньку в гости. Сергей молчал: он явно не ожидал такого.

Ирка уложила бабушку отдыхать, а сама принялась убирать со стола.

– Ириша, давай я помогу.

Бабушка попыталась встать, но Сергей её остановил:

– Анастасия Ивановна, лежите, вы же весь день на ногах. Я Иринке сам помогу, сейчас приберём и пойдём прогуляемся.

Бабушка улыбнулась, взбивая подушку:

– Ладно, Серёжа, с тобой Иришу мне не страшно отпускать. Вы идите, а я спать буду. Свет только выключите, когда будете уходить.

Они вышли во двор. Тусклая лампочка, засиженная мухами, слабо освещала крыльцо. Ирка закурила, а Сергей шагнул к ней и обнял, так они и стояли, пока не кончилась сигарета. Рыжий котяра вразвалочку вышел из-за угла, пискляво мяукнул и стал тереться об их ноги.

– Ир, ты убежала сегодня. Как это понимать: ты отказываешь мне? – Сергей замер.

Ирка молчала и думала, что ответить. Она боялась, что сейчас согласится, выйдет за Серёгу, а Ванька не примет его. Или мама снова станет придираться. А уж если не получится ничего, и они с Серёгой разойдутся, то мама уж порезвится! Вот, мол, говорила я тебе – ни на что ты не годна, и вкус у тебя плохой, и даже мужики нормальные с тобой не уживаются…

Наконец она решилась:

– Серый, знаешь что? Давай не будем бежать впереди паровоза. Давай присмотримся друг к другу? У меня ведь сын, да и вообще я женщина с прошлым. И что будет, если ты не согласишься с тем, какое оно, моё прошлое?

– Ир, я знаю, что ты девушка взрослая, да и сам я давно не пацан…

Сергей порывался ещё что-то сказать, но Ирка его перебила:

– Ты мою маму не знаешь. Давай так: выйду за тебя, если с ней подружишься!

– Ого. Ирк, да ты никак маменькина дочка? – Серёга смотрел насмешливо. – Тебе вроде под сорок, а всё на маму оглядываешься.

– Ну вот так, Серый. Принимаешь меня – принимай с потрохами. – Ирка наконец решилась сказать чуточку больше. – И ещё: баба я одинокая. Жизнь у меня после мужа и до тебя вовсе не монашеская была. А там смотри сам.

– Но ты же не отказываешь? Значит, пока мы с тобой побудем на положении жениха и невесты, так? – Сергей снова достал кольцо и надел его Ирке на палец. – Теперь ты окольцованная, замуж больше ни за кого и не думай выходить – я буду бдить. – Он шутливо погрозил ей пальцем.

Ирка спрятала руку с кольцом в карман. Голова кружилась, словно не бокал шампанского выпила, а выдула целую бутылку в один присест.

Глава 10

В понедельник утром Ирка очнулась со странным ощущением тяжести. Такое давящее ощущение – ни вдохнуть, ни выдохнуть, она аж испугалась. Пошевелилась, просыпаясь. Попыталась повернуться на бок – и ей тут же полегчало: толстый рыжий котяра, нагло дрыхнувший на её груди, свалился на пол, как небольшой мешок картошки. Он недовольно мяукнул, встряхнулся и стал вылизываться, причёсывая помятую шубу.

Ирка тихо засмеялась и потянулась. Солнечные лучи сквозь зелень штор пробивались в тёмную комнату, что наполняло её таинственностью. Ирка отодвинула занавески – улица была залита светом, как будто уже март, и зима на исходе, ещё немного, и пробьются остренькие зелёные иголочки молодой травы. Пусть бы это продолжалось вечно: и старая бабушкина кровать с панцирной сеткой, и пуховая перина, и чтобы толстый рыжий кот умывался бы на Иркиной подушке, и чтобы шторы зелёные, и пылинки хороводились бы в солнечном луче.

Светлое настроение испортила мысль о том, что надо вставать и ехать на вокзал за билетами. Ирка вздохнула и вылезла из-под пухового одеяла. Умылась нехотя, прислушалась: тишина в доме. Прошла по комнатам – пусто. Вышла во двор и увидела бабушку, которая сыпала корм курам и совала пучки сена в клетки крольчатника.

– Бабуль, давай помогу. – Ирке было совестно: бабушка в свои годы поднялась и работает с утра пораньше, а внучка дрыхнет и мечтает о том, чтобы всегда валяться в кровати.

– Ничего, Ириш, я почти управилась уже. Вот разве что напоить осталось кур да кроликов. В доме на плите стоит тёплая вода – принеси, да и хватит им.

Ирка принесла ведро, разлила по мискам, а потом слушала бабушкин рассказ:

– Кролик-то отогнул сетку да сбежал, представляешь? Крол здоровенный, такую дырку проделал, что за ним из этой клетки все остальные поускакали. А мне куда за ними бегать? Возраст не тот уже. Я думала – всё, не увижу больше моих кроликов. А месяца через два смотрю: под сенником нора, а они туда ныряют. Лёшку соседского попросила помочь. Раскопал он, а там – мать честная! – ещё лопоухих понаплодилось. Спасибо Лёшке – починил клетку и все остальные клетки проверил, потом кроликов поймал. Теперь хорошо, никуда не сбегут. Пойдём завтракать, Ириш, а то заболтала я тебя.

Как оказалось, бабушка успела с утра напечь целую гору оладий. Золотистые, пышные – Ирка мысленно поклялась, что научится готовить точно такие же. Она обмакивала румяную духовитую оладью в пиалу с прозрачным янтарным мёдом и откусывала, стараясь не капнуть на серую льняную скатерть.

– Как же это вкусно, бабуль! – Ирка не могла остановиться, всё ела и ела. Бабушка смотрела на жующую внучку и улыбалась:

– Ешь, девочка, ешь, кто тебя ещё так покормит, если не бабушка. Да и долго ли мне осталось землю топтать? Приедешь в следующий раз, наверное, уже на мои похороны.

У Ирки кусок оладьи встал комом в горле:

– Бабуль, не говори так. Пожалуйста, больше никогда так не говори, слышишь? – Ирка вскочила и обняла бабушку.

Старушка, отвернувшись, вытирала глаза уголком полотенца:

– Ой, простыла я, что ли, глаза слезятся. Ничего, Иринка, не буду больше. Ешь, девочка моя, ешь, не переживай. Всё у нас будет хорошо.

– Бабуль, спасибо, я наелась. Хочу такие же вкусные научиться печь, напиши мне рецепт. А я пока поеду на вокзал с Серёгой – на вечерний поезд билеты хочу купить.

– Конечно, напишу, поезжай, хорошая моя, – согласилась бабушка.

Сергея не оказалось дома. «Придётся ехать одной», – подумала Ирка и зашагала в сторону остановки, но тут из-за поворота вырулила «бэха». Машина остановилась, и из неё вышли Сергей и вечно бодрый Лёха. Ирка ничего не успела спросить, как Сергей протянул ей два билета:

– С комфортом поедем, в купе. А ты чего мрачная, как Мефистофель? Что случилось? Тебе соседка звонила? – забросал вопросами Сергей.

– Да не звонил никто, не парься. Просто бабушку жалко: одна остаётся. И неизвестно, когда ещё приеду. – Ирка вспомнила разговор за завтраком.

– Ничего, Ирк, теперь ты точно почаще будешь её проведывать, – Сергей заулыбался. – Я это дело проконтролирую. У меня теперь карт-бланш, можно сказать.

– Но-но! – возмутился молчавший Лёха. – Ты не слишком выпендривайся, жених новоявленный. А то возьму и сам Ирке предложение сделаю. Не, ну а что? Почему нет? Может, она за меня пойдёт? – Лёха воодушевлённо повысил голос и теперь почти кричал. – Ир, ведь всё возможно в подлунном мире. Я вот лично верю, что ты меня не послала бы! Наверное, не послала бы, – исправился он.

– Ага, ты сейчас договоришься, братан, – засмеялся Сергей. – Я вот твоей Татьяне стукану, что ты к моей невесте подкатываешь, – жена тебя мигом окоротит.

В его голосе прозвучало злорадство, и Ирка с удивлением подумала, что Сергей как будто ревнует. Она улыбалась: Серёге сорок, Лёхе сорок два, а болтают ерунду, как подростки. Лёха погрустнел:

– Эх, Серый, Татьяне моей что есть я, что меня нет. В последнее время не ладится у нас что-то, вот и торчу у родителей то и дело. Дочка только и держит, а то бы уже давно развелись.

Ирке стало неловко оттого, что чужая жизнь приоткрылась с неожиданной стороны. Она поспешила отшутиться:

– Нет, Лёх, я тебя, конечно, уважаю, мужик ты хороший, опять же – товарищ детства. Но я другому отдана и буду век ему верна, – с шутливым пафосом продекламировала она «Евгения Онегина». – И вообще, ты сам подумай: как я сразу за двоих могу выйти? Никак не могу, Лёх. А иначе это многомужие будет, как же это называется… полиандрия. Как минимум неприлично, да и законом не приветствуется. Так что извиняй, но не могу принять твоего предложения.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.