скачать книгу бесплатно
– И где теперь?
– В Цветном прибился, где ж ещё…
– И хватает теперь?
– Ну, ты совсем…! Он же теперь за койку не платит!
– Это когда в одной, что ли?
– А ты как думал?!
– Стоп, парни. Женатику легче.
– Ага, за койку не платить…
– Заткнись, болван. Женатик и за себя, и за бабу, и за пискунов платит…
– Не, одному легче…
– Так в одной койке спать – это ж не жениться…
– Да ну вас к дьяволу…!
– Кто как может, так и устраивается…
– Белёсый, ты как платишь?
– Деньгами.
– А за жратву?
– Ни хрена! Жратву я сам покупаю, она готовит только…
– Платишь за это?
– А как же!
– А ты, Меченый?
– Плачу. И ещё работу всякую по дому там, по двору…
– Обдираловка…
– Как получилось…
Докурены пущенные по кругу сигареты, допит кофе и доеден хлеб, собраны с ладоней крошки. Вот-вот подойдёт большой эшелон и надо быть наготове, чтобы перехватить работу.
– Эшелон большой?
– На три ватаги будет.
– Третью сбиваем, – быстро говорит Андрей. – Подваливайте.
– Айда, – машет рукой Одноухий.
И они бегут, ватага за ватагой, навстречу большому товарному эшелону, медленно вползающему в путаницу путей.
В церковь они пришли прямо со станции. Только завернули к Андрею за ящиком. Священник был уже на месте.
– Рад вас видеть, дети мои.
– Добрый вечер, сэр, – вежливо улыбнулся Андрей. – Так что с полом?
Эйб Сторнхилл никак не ожидал, что индеец приведёт и этого странного белого парня. Рассчитывал, что Меченый придёт один. Им бы пришлось работать вдвоём, и за работой индеец бы оттаял, по своему опыту Эйб знает, как совместная работа позволяет раскрыть душу. Но… а может, это и к лучшему. Для пола во всяком случае. И всё же… Эйб решительно снял сюртук, закатал рукава рубашки и присоединился.
Эркин надеялся, что беляк даст им работу и умотает, ну, в крайнем случае, останется надзирателем, но такого… Андрей тоже хмурился, хотя работа ладилась, а священник оказался, к удивлению, довольно толковым помощником и не пытался командовать.
Завязался и неизбежный, в меру доброжелательный разговор.
Белого парня звали Эндрю. Он снимает койку, хозяйка готовит ему и стирает. А работает на станции, ну, и другую работу может, а так, да, они напарники, ну, работают вместе… – вот и всё, что удалось узнать Эйбу за время их совместной работы. Эйб старался, чтобы его вопросы выглядели ненавязчивым естественным любопытством – не более. Но упорное угрюмое молчание индейца и вежливая отчуждённость Эндрю явно показывали: его не подпускают. А то, что они вместе работают, парням неважно.
Втроём они управились довольно быстро.
– Ну вот, – Эйб медленно опускал рукава рубашки. – Спасибо вам, дети мои. Мы славно потрудились во славу божью.
Андрей собрал инструменты и выпрямился, посмотрел на Эркина.
– Сэр, – разжал губы Эркин, – нам можно идти?
Эйб почувствовал обиду, но сдержался.
– Вы так спешите?
– Да, сэр, – Андрей всё-таки взорвался. – Да, спешим. Не знаю, как вы, сэр, а мы на станции с утра ломались, и не ели ещё, и… – Эркин незаметно ткнул его в бок, и Андрей замолчал.
– Извините, – сразу сменил тон Эйб, – конечно, вы устали. Но… но, Эндрю, почему вы работаете грузчиками, если ты такой мастер, ты же можешь…
– Потому что цветным хорошей работы не дают, – отрезал Андрей, довольно невежливо перебив священника, за что получил от Эркина второй тычок, уже более заметный.
– Почему ты не даёшь ему говорить? – остановил его Эйб и, так как Эркин ему не ответил, продолжил: – Но… но если я поговорю, попрошу за вас…
– Спасибо, сэр, – на этот раз Андрей был предельно вежлив. – Мы как-нибудь сами, сэр.
– Мне очень жаль, дети мои, если я чем-то обидел вас, – Эйб развёл руками. – Простите меня.
Андрей поглядел на угрюмое лицо Эркина и заставил себя улыбнуться.
– И вы простите меня, сэр, но мы пойдём.
– Хорошо, – кивнул Эйб. – Увидимся в воскресенье.
– Да, сэр.
– Спокойной ночи, сэр.
Радостный тон и скорость, с которой они буквально выскочили за дверь, заставили Эйба нахмуриться. Он медленно надел сюртук, застегнулся. Они видят в нём врага. Но почему? И… и за что? Тупые упрямые скоты? Нет, брат Джордан, и ещё раз нет. Они… они слишком много вынесли и теперь видят врага в каждом. Да, именно так. И сам себя поправил: в каждом белом. И всё же он достучится до них. Их души омертвели, но не умерли. Осторожным вниманием, чуткостью, ненавязчивой помощью в трудный час, но он вскроет этот панцирь.
Эркин и Андрей быстро шли по тёмной улице на границе Цветного квартала.
– Я завтра картошку хочу купить. Два мешка, – заговорил наконец Эркин. – Поможешь дотащить?
– Об чём речь! – улыбнулся Андрей. – С утра на рынке?
– Идёт, – кивнул Эркин. – Оттащим и уже тогда на станцию.
– Дело. А о… – Андрей заметил чью-то тень впереди, – ну, о том деле я думаю. Обмозговать всё надо.
Улица пуста, и они говорили по-русски, но предусмотрительно перейдя на камерный шёпот.
– Ты смотри, Андрей. Большой город – нет работы, маленький город – беляки прижимают.
– Ну да, – Андрей закурил. – Крутись тут, как знаешь. Нет, время у нас есть. До Рождества запаса хватит, свободно дотянем. Новый Год встретим и айда. А может, и раньше всё устроим.
– Может, – кивнул Эркин и вздохнул: – Ещё поп этот лезет.
– Плюнь и разотри, – посоветовал Андрей. – Ну, бывай.
– Бывай, – кивнул Эркин.
От этого угла они расходились по своим кварталам.
Эркин шёл быстро, думая о своём, и чуть… чуть опять не залетел. В последний момент заметил у своей калитки два силуэта и метнулся за угол, застыл и прислушался. Женя? Да, её голос. А с ней кто? Вроде, голос знакомый.
– Вот мы и пришли. Спасибо вам, Рассел.
– Спасибо вам за беседу, Джен. Но… вы можете сколько угодно смеяться надо мной, но я беспокоюсь за вас. В городе опасно.
– Побойтесь бога, Рассел. Какая может быть опасность в нашем городе? И ваша забота… если честно, мне не очень хочется быть объектом вашей заботы. Мне это кажется не менее, а даже более опасным.
– Ну, Джен, – Рассел негромко рассмеялся. – Я не ожидал такой мстительности. Вы всё не можете забыть того… случая?
– Да, – голос Жени ровен. – Я не могу забыть, как вы били беззащитного.
– Ну-ну, Джен. Когда-нибудь вы поймёте. Но не буду вас задерживать. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Рассел.
Стоя за углом, Эркин слышал, как Женя открывает и запирает за собой калитку, нижнюю дверь… А беляк где? Ага, вот его шаги. Эркин отступил поглубже в тень, слился с ней. Фу, прошёл и не заметил. Эркин выждал, пока стихли удаляющиеся шаги, но, осторожничая, прошёл мимо своей калитки до конца дворового забора, выждал, у навеса Старой Дамы перелез во двор и, прячась в тени сараев, добрался в свой угол, задвинул засов у калитки и подошёл к своей двери. Прислушался. Вроде тихо. Он уже спокойно достал ключи и открыл дверь. Ну, вот он и дома.
Женя даже переодеться ещё не успела, когда он вошёл в кухню и сразу, даже не сняв куртки, занялся плитой.
– Эркин, ты? – спросила из комнаты Женя.
– Да.
Он подвинул чайник, чтобы закипел быстрее, и, расстёгивая куртку, пошёл в кладовку.
– Чайник я поставил.
– Ага, спасибо.
Женя, уже в халатике, влетела в кухню и стала разбирать свою сумку, греть остатки обеда на ужин и умываться. И всё одновременно.
– Давай, Эркин, переодевайся, мой руки и за стол. Сейчас ужинать будем.
Особняк Роберта Кропстона
– Итак, джентльмены, нам остался месяц.
– Если точно, то двадцать пять дней, сэр.
– Благодарю вас. В общем, подготовка идёт по плану. Нам удалось в принципе отсортировать контингент и наметить основные объекты ликвидации. Но обращаю ваше внимание, джентльмены, пере- для нашего дела всегда было предпочтительнее недо-.
Вежливый смех присутствующих.
– Поддержка и, скажем так, индифферентность остального населения нам обеспечены.
– Да, эти «вольные негры» уже сильно… надоели.
– В этом плане русские, объявив свободу, даже как-то сыграли на нас.
– Разумеется, мы не будем копировать имперские порядки в полном объёме. Всякие излишества вроде Паласов и прочего можно пока убрать. Раб должен работать. А условия содержания и использования раба можно регламентировать.
– И нужно.
– Да, сэр.
– Как мы поступим с промежуточными формами?
– Ликвидируем. Вольных цветных, недоказанных и условных белых, потерявших расу не нужно.
– Абсолютно согласен. Жёсткая сортировка и ликвидация всего отбракованного. Цветной – только раб, а белый – только господин. Цветной, не желающий быть рабом, – ирония в голосе говорящего вызвала у остальных улыбки, – и белый, не желающий быть господином, одинаково невозможны. И не нужны.
Дружное одобрение присутствующих.
– А пока продолжаем по плану. Необходимые коррективы не стратегические.
Дальнейшая беседа имела уже чисто технический характер.
