Департамент

– Вы же знаете поговорку про «доброе слово и пистолет»? Мы добьемся этого с помощью обаяния и дипломатии, конечно.

– Университет предоставит Вам бессрочный отпуск с сохранением содержания, а все контрагенты пришлют письма поддержки Вашему смелому выбору.

– Вы не можете такого обещать. – Профессор медленно поставил свою чашку на столик и сплел пальцы узлом.

– Можем. Мы не обещаем, а даем гарантии.

– Один Бог дает гарантии. Как Вы этого добьетесь? – Теперь уже гости по очереди поставили свои чашки с блюдцами на стол. Стало понятно, что разговор перешел в стадию условий.

– Вы же знаете поговорку про «доброе слово и пистолет»? Мы добьемся этого с помощью обаяния и дипломатии, конечно. Панкультурного диалога, как Вы говорите. Плюс неограниченные ресурсы.

– Звучит достаточно безумно, чтобы быть интересным. Что ожидается от меня?

– Бросить все Ваши текущие проекты. Создать серию работ о смысле Истории, о том, куда идет Европа и человечество. И куда стоило бы идти. Да поможет Вам «дух Германского народа».

– Каким временем я располагаю? На какую долю Ваших неограниченных ресурсов могу положиться?

– Вся жизнь впереди. Работайте на совесть. Нам нужен не продукт, а откровение. Книга, не просто изучающая, а создающая Историю. Что касается ресурсов. – Гость достал из кармана небольшой лист белоснежной бумаги, ручку и мягко написал на листе цифру. Затем положил его на столик лицом вниз. Бумага была такой чистой, что почти светилась.

– Прежде, чем я даже посмотрю на листок. Господа, Вам не кажется, что вы знаете обо мне многое, а я о Вас ничего. Какой дом вы представляете, каковы ваши интересы?

– Поиск истины, конечно. Разве этого мало? Получая гранты от чиновников, Вы твердо знаете их мотивы? Что касается названий, последним условием нашего соглашения является полная деловая тайна. Вы ничего не пытаетесь о нас узнать, и как следствие, ничего не можете рассказать. Нарушение этого условия влечет немедленное прекращение взаимных обязательств. А также санкции.

– За чиновниками стоит государство… А что касается санкций, угрожаете?

– Считайте, что за нами тоже стоит государство. Тайна позволяет считать, что угодно. Мы полагаемся на Ваше честное слово. Если Вы планируете нарушать договор, то угрожаете сами себе.

– Справедливо. – Профессор хмыкнул и улыбнулся, но пальцы пока не расслаблялись. Внезапно, его осенило. – Когда вы сказали про

«государство», знаете ли, в голове у меня кое-что сошлось. Вы ведь из «Империума Человека», скажите честно?

– Мы не подтверждаем и не отрицаем. Ваша мудрость, одна из причин того, что мы находимся именно здесь. – Гости многозначительно переглянулись.

– Только оттуда могла придти столь безумная идея и все эти разговоры про «неограниченные ресурсы».

– Не позволим этой мысли увести нас от сути. Вы вольны строить любые предположения. Что это меняет?

– Как что? Вы хотите работу «по совести», откровение. Разве это возможно по заказу политической системы? Как бы великодушно она себя не называла. Приняв ваше предложение, я всегда буду думать, «это служит чужим интересам»! Которые даже не озвучены.

– Таинственное страшит. Но как истинный ученый разве Вы не обратили внимание, что мы поддерживаем Вас безусловно?

– Выше прозвучали, как минимум, два условия.

– Верно, но они не касаются содержания работы. Мы не платим за результат, или за нужные выводы. Мы хотим, чтобы Вы задались определенными вопросами. А каков будет ответ, скажет только Ваш научный поиск. Разве может быть мотив безупречнее? Тем более, что эти вопросы Вы давно ставили и без нас!

Профессор, наконец, разжал пальцы, вскочил со стула и стал шагать по залу туда и сюда. Он молчал, в явном смятении и внутренней борьбе.

– Но зачем, зачем вам это надо?

– На секунду предположите, что Вы правы. Мы прибыли из Империума. Вы же понимаете, что это значит. Какое кредо мы исповедуем. Разве подобный заказ не кажется совершенно логичным? Ваша работа просвещает или отупляет людей? Собирает мощность или растрачивает?

– Просвещает…

– Верно, но они не касаются содержания работы. Мы не платим за результат, или за нужные выводы. Мы хотим, чтобы Вы задались определенными вопросами. А каков будет ответ, скажет только Ваш научный поиск. Разве может быть мотив безупречнее? Тем более, что эти вопросы Вы давно ставили и без нас!

Профессор, наконец, разжал пальцы, вскочил со стула и стал шагать по залу туда и сюда. Он молчал, в явном смятении и внутренней борьбе.

– Но зачем, зачем вам это надо?

– На секунду предположите, что Вы правы. Мы прибыли из Империума. Вы же понимаете, что это значит. Какое кредо мы исповедуем. Разве подобный заказ не кажется совершенно логичным? Ваша работа просвещает или отупляет людей? Собирает мощность или растрачивает?

– Просвещает…

– Если бы кто-то хотел объединить человечество, то он хотел бы добра или зла своим подданным?

– Добра. Но мы живем не в сказке!

– Самая большая ошибка воспитания, это потеря веры в сказку. – С этими словами гости также поднялись. – Герр профессор, Вы располагаете всей необходимой информацией. Решение за Вами. Решение всей Вашей жизни, на самом деле. Верить или нет.

– Сколько у меня времени на размышление? Как связаться с вами?

– Мы уверены, что Вам хватит этого вечера, возможно, бессонной ночи. Просто решайте и действуйте. Мы непременно обо всем узнаем. – Гости направились к двери, взяли шляпы, сделали мушкетерский поклон и ушли в дождь.

Профессор Лист несколько мгновений простоял в растерянности, затем устремился к окну. На дорожке у ворот никого не было. Это вызвало самую нежданную реакцию. Пожилой профессор, убеленный сединами, рассмеялся во всю свою окладистую бороду. В этом смехе был выход напряжения, расслабление нервов, способ принять необъяснимое. Но были в нем и нотки юности Листа, восхищение перед огромным миром, щедрая готовность делать глупости и открытия. Впервые за долгие годы он почувствовал, что перед ним открываются пути. Что еще не поздно. Что сказка еще может быть.

Он не стал даже трогать белый лист, чтобы не сбить это чувство. Он и так знал, что там написано.

Младший агент вновь обратился к старшему.

– Почему в Китае мы говорим правду, регистрируем некий «Сириус», а тут работаем на мистификации?

– Каждый случай уникален. Нет одного рецепта. Чен и так писал свои книги, он ждал такого предложения, надо было лишь подтолкнуть. Тут годится официальный путь.

– А Профессор мог отказаться?

– Каждый мог. Дело в том, что мы предлагаем ему неслыханное. Выход за пределы. Тут обычное «издательство Икс» не годится. Мы предлагаем то, чего не может быть. Следовательно, сами должны обладать атрибутами небывалого.

– Предлагать чудо. Быть или не быть. А не куплю-продажу.

– Верно. Начинаешь понимать.

– Можем ли мы ему доверять? Что не поднимет шум. «Рука Императора дотянулась» и пр.

– Доверие всегда означает риск. Иначе это знание. Но следов нет, доказательств нет, свидетелей нет. Наша сила в том, что никто не поверит.

– А лист бумаги?

– Ты и так знаешь, что на нем написано.

5. «Совершение»

Нью-Йорк, США

Зал был полон света, вспышек, камер. Всё как любил Гарри. Его выступление шло и в Сети, в прямом эфире. Новая книга, новый проект, нешуточная заявка. По замыслу романа, Герой Стила повергал само государство! Настоящий волк бизнеса, он был пророком нового мира, глобальных корпораций. Где больше нет ничего общественного, ничего публичного. Только частный интерес той или иной компании. Только амбиции, находчивость и выживание сильнейших. Новая парадигма, стиль жизни, система ценностей. В запале, Гарри хотел затмить саму Айн Рэнд4. И не без оснований. Его успех был только его собственным, без политической коньюнктуры. В этом он был убежден.

Он выступал с небольшой сцены. Перед ним стоял целый ряд микрофонов. Прядь волос налипла на лоб, полы пиджака распахнуты. Гарри был в ударе. Его энергетика захватывала зал. Слова сами складывались в крылатые фразы, он уже чувствовал, как это будет круто звучать после обработки.

– Государства отжили своё. Всё, на что они способны сейчас, это карать и запрещать. Но даже это не обеспечивает нашу безопасность! Будущее за свободными людьми, которые могут позаботиться о себе так, как считают нужными. Которые сами зарабатывают, создают бизнес, сами тратят и никому ничего не должны. Которых не заставить молчать! – Гарри сделал эффектный жест указующим перстом в сторону аудитории в зале и в многочисленных эфирах. Камеры взяли его лицо крупным планом. Разгоряченное, с искрами в глазах, полное жизни.

Потом был щелчок. Точнее, это следователь на записи потом нашел щелчок. Тогда стали долго искать, и всё же нашли входное отверстие в окне. Слишком уж дикая была траектория. На месте всё выглядело так, будто голова Гарри Стила взорвалась изнутри. Как арбуз. Была, и нет. Крупным планом. Тело с пальцем, направленным вперёд, быстро обмякло и рухнуло на подкосившиеся ноги. Камеры продолжали снимать и люди вообще не сразу поняли, что произошло. Что это не какой-то модный «перфоманс».

Наконец, одна женщина вскрикнула. Это дало сигнал к общей панике. Лишь операторы каналов стойко продолжали снимать. Видимо, привыкли отделять себя от происходящего. Люди рванулись к выходу. Устроили столпотворение. Кто-то снимал на мобильные даже утекая в толпе. Одного такого беспечного «блогера» чуть не затоптали. Ему помогли двое мужчин в серых костюмах, оттеснили толпу и вытащили обратно в зал. Затем один из них вызвал полицию.

– Благодарю, что спасли паренька и остались на месте. – Рослый сержант с блокнотом закончил сбор их показаний.

– Это наш гражданский долг, офицер. Мы можем идти?

– Оставьте свои контакты, пожалуйста. Расследование только начинается.

– Конечно. – Алексей достал из кармана чистый белый лист бумаги, ручку, написал что-то и передал полицейскому. – Рады помочь.

Они покинули торговый центр и спокойно отошли по улице на пару кварталов. Затем не выдержали и рассмеялись.

– Нет, ты видел этот палец и «…не заставить молчать». Пуф! Крупным планом. До слёз. – Старший агент не удержался. – Исполнитель просто художник, так подобрать момент. Крещендо!

– Да, в работе есть свои яркие моменты. Он ведь по идее через прицел всё видит и слышит. – Младший тоже улыбался.

– Не зря их называют «Храмом». Искусство совершенного возмездия.

Мужчины вдоволь насмеялись. Успокоились, поправили костюмы и приосанились.

– Алексей, вновь спрошу. Почему не убрать тихо. Не сделает ли яркая смерть из него мученика, героя? Нужно ли внимание полиции? Вдруг кто-то раз и свяжет ниточки по всему миру.

– «Лишь безумные побеждают…». Здравый смысл не способен подняться до нашего плана. А безумная догадка не найдет никаких подтверждений. Отрицательный сценарий всё же крайний вариант. Мало примеров, ничего явно общего.

– Но вдруг найдется безумный следователь нам под стать. Новый Шерлок Холмс. Можем ли мы играть с огнем?

– В этом суть работы. Иногда я полагаю, что Департамент специально бросает удочки, не родится ли столь безумно гениальный следователь.

– Чтобы найти его…

– И привлечь на нашу сторону. Его масштаб мышления должен быть поистине космическим. Такими людьми нельзя разбрасываться. Либо с нами, либо сам понимаешь.

– Уничтожение?

– Да шучу я. Если он будет так умен, то послужит нашему делу в любом случае. Со знанием, или без.

– Хорошо, а что насчет публичности, мученичества?

– Для этого важен мотив деяния. Его никто не сможет установить. Он останется загадкой, висящим вопросом. Холодом в груди. Гарри Стил, как и многие «герои нового времени», приобрел куда больше врагов, чем друзей. Тайное страшит больше явного. Очень скоро армия его ненавистников сама придет к идее «божественного вмешательства». А это то, что нам нужно.

– Чтобы следующий Гарри подумал дважды?

– Да. Важнее всего, чтобы люди не переставали думать: «За что?». Не могли успокоиться. А ответ только один. И вот, мы на шаг приблизились к ответственности за творчество. За поступки. За будущее.

– Жаль, что нас не было во времена Рэнд.

– Жаль. Но мы доберемся. Обязательно.

– Есть и такие проекты?

– Мы уже в пути, дружище. «Кто владеет настоящим, владеет прошлым. Кто владеет прошлым, владеет будущим»5.

6. «Заговор»

Империум Человека

Кабинет Первого Инквизитора был полон света. Витражи за его спиной лучились разноцветными бликами, придавая обстановке праздничный вид. Иллюзия, конечно. Помещение было глубоко под землей, а стены видели мало радости. Работа здесь была связана с таким набором угроз, что даже победы и успехи воспринимались как затишье перед боем. Облицовка черным камнем напоминала всем, где они находятся. Кроме витражей, грозную атмосферу разбавляли картины русской классики: Васнецов, Шишкин, Врубель. Были и полотна современного стиля, новой эпохи. Всё вместе создавало двойственную игру света и мрака. Надежды и рока. Ровно тех сил, что олицетворяла собой Священная Инквизиция.

Хозяин кабинета был на месте. Он был на месте куда чаще, чем хотел бы. Наделенный абсолютными полномочиями, он был, тем не менее, связан. Для координации работы всех Департаментов, для принятия финальных и долгосрочных решений, он нужен был здесь. В центре сбора информации, в центре размышлений и диалога, в центре философии. Без этого нельзя вершить судьбы мира. Он часто улыбался своей грустной доле. Этого никто не видел, потому что по новой имперской традиции, он почти всегда носил шлем. Непознаваемая, безликая рука закона, не ограниченная им самим. Живой символ Инквизиции.

«И неподвижная рука», думал он порой. Живые символы были не только символами, но и живыми. Первый тосковал по горячим дням полевой работы. Сердце рвалось обратно. «Смерть легка как перышко, а долг тяжел как скала». Он вздохнул и с ожесточением велел представить следующий доклад. Шлем помогал ему воспринимать и передавать огромные объемы информации. Каждая картина на стене была не только украшением, но окном в мир тысяч камер и связных устройств. Древний символизм был вооружен последним словом техники. А также тем, что выходило за её пределы. И даже за пределы слов.

Этот доклад был именно таким. Доставлен парящим на уровне лица серво-черепом. Значит, будет психический контакт. Число возможных отправителей считалось по пальцам. Первый приготовился к сообщению особой важности. Череп завис в воздухе и выдал голографическое изображение. В центре кабинета возник Старший Библиарий Мефистон6.

Сервочереп содержал в себе уникальную технологию связи. Цифровая кодировка и психическая проекция. Более тайного канала нельзя было представить. С помощью голограммы и обычного потока данных, череп передавал основную массу сведений. В теории, её можно было расшифровать. Хотя и очень трудно. Но получилась бы галиматья. Потому что все финальные смыслы, увязки и логика передавались вторым каналом – психическим. Понятным только одному адресату, с его уникальным сознанием, символизмом и ассоциациями. В итоге, послание мог воспринять лишь один человек во Вселенной – Первый Инквизитор.

Технология была разработана с участием самого Мефистона и делать такие сообщения могли лишь тренированные моги7. Отправитель посылал часть своей психической энергии, маленький слепок

серво-черепом. Значит, будет психический контакт. Число возможных отправителей считалось по пальцам. Первый приготовился к сообщению особой важности. Череп завис в воздухе и выдал голографическое изображение. В центре кабинета возник Старший Библиарий Мефистон6.

Сервочереп содержал в себе уникальную технологию связи. Цифровая кодировка и психическая проекция. Более тайного канала нельзя было представить. С помощью голограммы и обычного потока данных, череп передавал основную массу сведений. В теории, её можно было расшифровать. Хотя и очень трудно. Но получилась бы галиматья. Потому что все финальные смыслы, увязки и логика передавались вторым каналом – психическим. Понятным только одному адресату, с его уникальным сознанием, символизмом и ассоциациями. В итоге, послание мог воспринять лишь один человек во Вселенной – Первый Инквизитор.

Технология была разработана с участием самого Мефистона и делать такие сообщения могли лишь тренированные моги7. Отправитель посылал часть своей психической энергии, маленький слепок личности, связанный с проблемой. В итоге с голограммой был возможен ограниченный диалог. Она могла ответить на простые вопросы, уточнить исходный текст послания. Как беседа с самим автором. Это снимало даже теоретическую возможность перехвата.

В голограмме, Старший Библиарий выглядел как рыцарь в багряной броне, покрытой светло-серым плащом. Длинные светлые волосы и горящие глаза не скрывались шлемом. Его истинный облик мало кто знал. Наделенный психическим даром, он мог выглядеть как угодно. Говорят, за его спиной видели даже белые крылья. Первый Инквизитор подозревал, что видимый «Ангел Крови» был скорее эманацией внутреннего состояния коллеги.

Встреча таких персонажей в подземелье из черного камня могла быть иллюстрацией к волшебной сказке. Только дела их жизни оставили сказки позади.

– Приветствую, дорогой друг. – Начал образ гостя. – Наше расследование обнаружило следы заговора могов на западе. Ровно по части твоего Департамента. Литература. Веками формировался книжный образ «одаренных». «Гарри Поттер», «Эхо», «Сумерки» – лишь верхушка айсберга. В сухом остатке, мы получаем «волшебников», которые замкнуты на своих делах. Отгораживаются от большого мира, не пытаются решать проблемы людей. Субраса, «выродки».

– Хмм… Стереотип снижает пассионарность потенциальных могов. А тех, кого найдут, легче будет принимать в Круги8. Ведь доверять можно только своим… – Инквизитор быстро схватывал мысль.

– Верно. Кому это на руку, пояснять не надо. Психический потенциал расы снижается, идет по ложному пути. Это противоречит нашему образу будущего.

– Какие доказательства влияния на процесс извне? Что не сами люди так пишут?

Фигура гостя подернулась рябью, лицо озарилось улыбкой. Первый хорошо знал это выражение зловещего энтузиазма.

– Наши доказательства не имеют материальной природы. Враг использует весь арсенал методов. Тёмное зеркало Департамента.

«волшебников», которые замкнуты на своих делах. Отгораживаются от большого мира, не пытаются решать проблемы людей. Субраса, «выродки».

– Хмм… Стереотип снижает пассионарность потенциальных могов. А тех, кого найдут, легче будет принимать в Круги8. Ведь доверять можно только своим… – Инквизитор быстро схватывал мысль.

– Верно. Кому это на руку, пояснять не надо. Психический потенциал расы снижается, идет по ложному пути. Это противоречит нашему образу будущего.

– Какие доказательства влияния на процесс извне? Что не сами люди так пишут?

Фигура гостя подернулась рябью, лицо озарилось улыбкой. Первый хорошо знал это выражение зловещего энтузиазма.

– Наши доказательства не имеют материальной природы. Враг использует весь арсенал методов. Тёмное зеркало Департамента. Только дурное дело нехитрое. Заказы через издательства, гипно-внушение, ложное вдохновение, подсказка темы. Поддержка одних авторов и стилей, забвение других. Ты прекрасно понимаешь. Им не нужны «поворотные моменты» и «отрицательные сценарии». Тема кажется правдоподобной, деньги и слава прилагаются.

– Давайте вводные.

– Другое дело. А то «доказательства». Джентльменам надо верить на слово. Прилагаю списки авторов на «отрицательный», «поворотный» и «положительный».

– Круги, затеявшие это, нас не разоблачат? Они способны мигом связать ниточки агентов по всему миру. Рисковать всей работой Департамента нельзя. Надо пропустить через прогностиков.

– Мы понимаем. – Мефистон любил переходить на «мы». Порой было неясно, говорит он о себе, Библиариях или всей породе могов. Или это свойство голограммы? – Рекомендации изложены письменно. Планируем бить врага его же оружием. Операция М. «Чтобы никто не догадался».

– Раскрой.

– Прежде всего. Первый список предельно сжатый. Отрицанию подлежат только ключевые фигуры. Разброс по сроку на несколько лет. Храм «Возмездия» исключен. Рекомендуем Храмы «Преображения», «Незримого». Либо создание роковых обстоятельств силами агентов. Всё должно выглядеть естественно.

– Принято. Это самое простое. Отрицание оставляет меньше всего следов. Другое дело, смена вектора творчества и появление нового автора.

– Согласен. В оперативные группы должны быть внедрены моги. Психическая защита, экранирование, прямое воздействие. Технологии на основе «нульзоны». – Образ подернулся пеленой мечтательных воспоминаний, но скоро продолжил. – Мы уже обучаем таких специалистов. В худшем случае, можем обрубить концы и пустить по ложному следу. Создадим впечатление конкуренции Кругов. Передел влияния на авторитетов.

– Предположим. В частный интерес поверят охотней, чем в глобальный план. Что предлагаете в качестве «положительного» сценария? Каковы наши цели?

– В мире и так ходят слухи о психическом рассвете в Империуме. Надо их разжечь. Не официально и даже не серьезно. Наша цель – молодежь. Одаренная, в особенности. Вызвать сочувствие и мечту о понимании. Сыграть на том, что соседская трава зеленее, а лучше всего, где нас нет. Информационная прозрачность мира лишь иллюзия. Давно зреет ощущение, что всего настоящего нет в Сети. Что всё важное скрывается. Используем это. Подспудно посеем мысль: если родился с даром, или подозреваешь об этом, то есть лишь одно место в мире, где тебя поймут, примут и помогут развить его.

– Надеешься породить волну паломничества? Новую «утечку мозгов»?

– План максимум. Достаточно того, что люди начнут мечтать, чтобы за ними пришли и забрали в лучший мир. Где их таланты будут признаны и расцветут. Ведь мы обязательно придем. – Голограмма выдала страшноватую улыбку, чуть шире, чем задумала природа.

– Ты никогда не думал, что выглядеть можно попроще, подобрее? – не выдержал Первый.

– Конечно. Всегда, когда это необходимо. Напомню, что послание одностороннее и моя личность тебя не слышит.

– Ах ты ж..!

– Привыкай. Ключевые параметры новых произведений. Герои – прекрасные юноша или девушка. Психический дар. Окружение не принимает, мир жестоко подавляет и даже преследует. Ложные друзья с корыстными целями, подмена развития игрой – ударим по всей модели Кругов. Желание переделать мир, восстать против старого порядка. Беспроигрышно. Поиск приводит к группе людей, месту, организации за пределами всего привычного. Герой находит понимание, служение, раскрывает дар и возвращается в старый мир, чтобы изменить его навсегда. Далее вариации на тему. Намеки на то, что и взаправду есть такие места, надо только поискать. А кто ищет, тот найдет.

– Осталось добавить «вот так мы это и сделаем»9.

– Вот так мы это и сделаем. – Даже живой Мефистон имел сложное чувство юмора. – Нет ничего важнее души человека. Как вообще можно было отдавать писателей, творцов, «инженеров душ» в руки Хаоса и случайности?

– Нельзя было. Но столь подробный положительный сценарий… отдает навязчивостью. «Не надо толстить». Чем больше однообразия, тем больше риск обнаружения.

– Это общий вектор. Детали и тонкости всегда в руках агентов. Риск – благородное дело. Нет смысла не пытаться.

– Судя по цитатам, полагаю, что сообщение окончено. Направьте материалы операции по закрытым каналам. – Ключевые документы вновь стали заносить на свитки и создавать от руки. Это исключало утечку и повышло символическую цену слов.

Первый Инквизитор расслабился, вздохнул и подумал, что возможно, впервые, кто-то видит время и события с такой перспективы. Пытается направить ход Истории в целом. Для всех людей. Строит планы на эпохи. Превращает время из слепой стихии в реку, которую нельзя остановить, но можно управлять течением. Он посмотрел на свои руки. Будто влага времени утекала меж пальцев каждый миг, призывая сделать его особым, уникальным, полным смысла.

Под взором своих инфо-картин, в шепоте передач, Первый часто радовался, что носит шлем. Что не видно его человеческого лица. Ведь он смертельно устал. Чем больше видишь, тем больше думаешь о последствиях каждого шага. Так что надо учиться тормозить. Под его руководством люди рисковали каждый день, лезли на рожон судьбы, отнимали и спасали жизни. Были моменты, когда он боялся, что человек просто не создан для такой ответственности, такого уровня игры. Не хватает масштаба мышления. Хочется отдохнуть, просто пожить, на за что не отвечать.

Он встряхнулся и поднялся с места. Момент пришел и ушел. Империум существует, Инквизиция работает, Департамент пишет по живому. Всё это сделали люди. Наверное, они тоже хотели просто пожить. Тоже уставали. Тоже сомневались. Но делали. Мелькнуло отражение шлема в темном экране на стене. Его грозный, немигающий взгляд и высеченные символы. Может быть, это лицо больше ему подходит, чем мягкая плоть и кровь? Может быть, в нем больше правды?