скачать книгу бесплатно
Стали проверять домашнее задание. У кого его не оказалось, получил не «2» в дневник, а удар электрошокером. Не слишком больно, но ощутимо. Питер вспомнил, как их одноклассник Олег года два назад принес в школу электрошокер в виде пачки жевательной резинки с выдвинутой пластиной. Тогда парни вдоволь наприкалывались над девчонками, но игрушку у Олега отобрали и «двойку» за поведение в дневник поставили только после того, как за шокер схватилась завуч, не поверив обиженным девчонкам.
Димка попытался незаметно надеть наушники – они тут же полетели в корзину для мусора, а сам парень получил дубинкой по пальцам. Не привыкший к такому отношению сынок «новых русских» стал возмущаться и заявлять о своих правах. Тут же по рации учительница вызвала охранника и грозно бросила:
– На два урока в карцер!
Затем Майкла вызвали к доске. Он стал рассказывать заданное стихотворение, но переволновался и перепутал пару строк. Тут же взметнулась дубинка…
Питер вскочил, бросился на помощь брату, крича:
– Не-е-е-е-т!..
И тут же Питер проснулся в своей кровати. Часы показывали 2 часа ночи.
– Ты чего кричал? – недовольно пробурчал разбуженный Майкл. – Кошмар приснился?
– Кошмар? – тряхнул головой Питер, как бы сбрасывая с себя остатки сна. – Жуть какая-то…
– Про вампиров? – поинтересовался, зевая, Майкл.
– Хуже… Но у меня уже амнезия…
Питер отвернулся к стене, но ещё несколько минут не мог успокоиться – сердце ухало и сильно-сильно стучало. Вспомнились слова мамы, которыми она успокаивала братьев в «щенячьем» возрасте. Надо было посмотреть в окно, поднять правую руку, потом резко её опустить и сказать трижды: «Самсон-Самсон, куда ночь – туда и сон!»
* * *
Патрульная машина полиции делала очередной объезд своей территории, когда молоденькому сержанту не понравились странные тени на детской площадке. Полицейские подошли ближе и увидели под скамейкой щупленькое детское тельце – мальчик лет 10 дышал, но был без сознания.
– Вызывай «скорую»! – крикнул сержант своему напарнику, а сам направился к кустам около песочницы. Там он обнаружил девочку лет 11–12 в полубреду.
Врачи диагностировали наркотическое отравление, полицейские вызвали родителей и инспектора по делам несовершеннолетних.
Через сутки дети пришли в себя, но категорически отказы вались говорить при родителях правду, ссылаясь на то, что к ним будто бы на улице подошла тётя и подарила по шоколадке. Они съели и всё, больше ничего не помнят. Опытный инспектор легко распознала ложь и вызвала к себе в помощники учительницу из школы.
Дети заговорили по-другому. Мальчик сказал, что подружка заставила его принять таблетки, обещая суперощущения. Ему хотелось выглядеть взрослым и крутым. Девочка сказала, что ей этот набор таблеток посоветовал старшеклассник. Так она должна была доказать свою любовь и сделать всё ради любимого. Инспектор предполагала, что девочка могла подслушать, что надо съесть, чтоб увидеть «глюки», но малолетка упорно стояла на своём – она готова показать этого старшеклассника в школе.
Когда допрос был окончен, учительница спросила инспектора:
– Нам ведь придётся профилактические меры принимать? Может, вы расскажете и родителям, как определить, что ребёнок наркоман?
– О, проще простого, – отмахнулась инспектор. – Для этого достаточно зайти в Интернет и сделать соответствующий запрос.
– Вы «не в теме», как сказали бы мои ученики, – возразила учительница. – Далеко не каждый родитель станет подозревать, что его ребёнок наркоман. Каждому хочется верить, что беда обойдёт его стороной. Так всё же, есть какие-то общие признаки, которые должны насторожить и нас, и родителей?
– Есть, конечно, – вдруг посерьёзнела инспектор. – Покраснение глаз, расширенные зрачки, «словесный понос», беспричинный смех и развязность, неадекватные поступки, обжорство, а потом вялость и сонливость. Ещё ребёнок начинает мнить себя неизвестно кем и строить нереальные планы. Как вы думаете, почему кодеин запретили? Правильно, чтоб наркота была менее доступна нашим детям.
– Да, я уже сейчас вижу парочку ребят, которых не мешало бы проверить, – согласилась учительница. – Жаль только, что мы это без согласия родителей сделать не можем, а они очень часто слепы.
– Да уж, – кивнула инспектор. – Помню, у меня был случай. Подростки забрались в старое бомбоубежище и вскрыли аптечку. Наелись таблеток, но все спокойно вернулись домой на своих ногах. Одного из ребят мама заставила делать уроки, а он пожаловался, что плохо видит. Женщина испугалась и вызвала «скорую помощь». Тест на наркотики оказался отрицательным. Врачи уехали, а у матери остались сомнения, потому что сын ловил несуществующую кошку, расстилал кровать и тут же её снова заправлял… Всю ночь он просыпался со страшными криками – ему мерещились чудовища. Только через сутки мальчик признался, что наелся незнакомых таблеток. Мать обратилась в полицию, чтоб наказать виновных и оградить других детей. Это исключительный случай. Обычно родителям глубоко безразлично, что происходит с их детьми…
– Не совсем с вами согласна, – возразила учительница. – Скорее всего, они просто уверены, что, заработав денег и накормив своего ребёнка, они уберегают его от дурной компании. Знаете, я так радовалась, когда перешла в эту школу работать. Мне казалось, что здесь родители более внимательны. Я ушла из предыдущей школы, когда там дети стали ловить «собачий кайф».
– Это когда они придушивают друг друга?
– Да. И один мальчик из моего класса погиб, не очнувшись после этой игры со смертью. Я была не виновата – это произошло на каникулах, но чувство вины меня никак не покидало, и мне пришлось уйти, – рассказала учительница и вдруг резко сменила тему. – Вы верите этой девочке?
– Возможно, – осторожно и уклончиво ответила инспектор.
– А я – нет, потому что в «собачий кайф» предложила по играть как раз девочка, которая потом себя главной жертвой выставила.
– Разберемся.
* * *
Анька и Маша уже неделю не общались с братьями Перез – они почти круглосуточно готовились к конкурсу «А ну-ка, девушки!» и очень хотели победить. Парни во всех коридорах вовсю обсуждали их шансы. Вдруг к ребятам подошла социальный педагог, держа за руку девочку лет 11–12. Чем-то её лицо показалось братьям Перез знакомым.
– Ну что, который из них? – спросила женщина.
– Вот этот, – ответила девочка и ткнула пальцем в Тошу.
– Хорошо. Антон, пойдёмте с нами к директору.
– Зачем? – удивился Тоша. – Я не хулиган. Что случилось? – парень хорохорился, но почему-то побледнел.
– Мы его одного не отпустим, – вдруг заявил Питер.
– Посредники нам не нужны, – сказала, как отрезала, социальный педагог и пошла в направлении кабинета директора. Рядом с ней гордо вышагивала девочка, а сзади плёлся Тоша.
В кабинете их уже ждали директор и инспектор по делам несовершеннолетних.
– Она его опознала, – заявила прямо с порога социальный педагог.
– А в чём дело? – спросил Тоша.
– Ты мне сказал, чтобы я таблеток наелась. Сказал, что это здорово будет. Сказал, что ты меня полюбишь…
– Что-о-о?! – закричал Тоша, забыв даже, где он находится.
– Всё это очень серьёзно, молодой человек, – заговорила инспектор. – Статья 230 УК РФ: Склонение к потреблению наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов. В отношении несовершеннолетних – это лет 10 колонии для тебя. Неосторожно посоветовал, и тебе это зло бумерангом вернулось. Тебе ведь уже есть 16? Поэтому отвечать придётся по полной.
– Но я не… – голос Тоши сорвался, и он без сил опустился на стул.
– Давайте вызовем его родителей и потом продолжим наш разговор, – предложила директор. – Антон, можешь пока идти.
– Но не вздумай сбежать – только усугубишь своё положение, – предупредила инспектор.
Тоша, как побитая собака, вышел из кабинета директора и поплёлся к друзьям. Урок уже начался, и пришлось ждать следующей перемены, чтобы поделиться своими проблемами.
– Родители этого не переживут, – закончил свой рассказ Тоша. – И самое странное, что этой малявке верят больше, чем мне.
– Мне её мордочка показалась знакомой, – сказал Питер. – Не её ли ММС ты нам показывал?
– Точно, – поддержал Майкл. – Ты директрисе сказал об этом? Фотка-то сохранилась.
– Совсем забыл. Меня это обвинение в ступор вогнало.
– Странно, что ей поверили, а тебе – нет, – сказал Питер.
– Ничего странного, – возразил Майкл. – Они думают, что она – жертва, а не преступница. Наше законодательство считает, что дети до 14 не понимают, что делают.
Питер хохотнул:
– Наивные люди. Они уже в 10 вполне умеют к жизни приспосабливаться и прекрасно понимают, что делают. И выгоду свою везде ищут, и врать умеют прекрасно.
– Ладно, – прервал Майкл. – Хватит болтать, лучше пойдём все вместе и расскажем обо всех фокусах этой малолетки-нимфетки.
Парни ударились раскрытыми ладонями и направились к кабинету директора. Возле дверей они столкнулись с отцом Тоши, который выглядел скорее рассерженным, чем растерянным. Тоша спрятался за широкие спины друзей. Майкл отважно выступил вперёд и сказал:
– Честное слово, Антон ни в чём не виноват!
Отец Тоши от неожиданности остановился и вопросительно посмотрел на ребят:
– А теперь всё по порядку.
– Давайте, мы всем всё сразу расскажем, – предложил Питер.
Директор и инспектор как будто и не удивились, снова увидев братьев Перез.
– Адвокатскую практику проходите? – съязвила инспектор, но ребята на её колкость никак не ответили.
– Я бы хотел знать, в чём и по какому праву обвиняют моего сына, – начал неприятный разговор папа Тоши.
– Всё очень просто… – начала инспектор и пересказала свою версию происшествия.
– Мой сын – не наркоман, – сказал, как отрезал, отец Тоши. – Я бы заметил обязательно.
– У нас есть, что сказать, – вдруг начал Майкл и, не дожидаясь разрешения, продолжил:
– Дело в том, что несколько дней назад Тоша стал получать странные ММС. Тоша, покажи!
Тоша положил телефон на стол, чтобы взрослым стали видны фривольные фото знакомой им девочки.
– Как это понимать? – спросила директор у девочки.
– Это фотомонтаж, – натурально возмутилась девочка. – Спросите информатика нашего, он подтвердит. Я ему показывала.
– Что? – чуть ли не закричала инспектор. – Что у вас в школе происходит? Беспредел какой-то!
– Она врёт! – заявил Питер. – Наш информатик болеет, и она никому, кроме Тоши, не посылала их. Ребята бы наверняка растрепали.
– Это он сам меня сфоткал! – завизжала девчонка. – Он маньяк! Я его боюсь!
– Похоже, здесь нужен психиатр, – прокомментировал папа Тоши.
– Так кто тебе посоветовал, как поймать «глюк»? – строго спросила инспектор.
– Не помню. У меня амнезия, – старательно выговорила последнее слово девочка и отвернулась к стене.
– Скорее, воспаление хитрости, – исправила директор. – Я думаю, на учёт надо поставить ваших псевдожертв, а за Антоном я и своими силами понаблюдаю.
– Хорошо, – неожиданно быстро согласилась инспектор. – Я пообщаюсь с её родителями. Очень рада, что всё разрешилось.
– Извиниться не хотите? – как бы между прочим поинтересовался отец Тоши.
– Папа, не надо. Пойдём отсюда, – Тоша как маленький потянул отца за рукав к выходу. Питер и Майкл тоже предпочли беззвучно ретироваться.
Казалось, что дело о фальшивке закончено.
Глава 9
Анька подошла со спины к делающему уроки старшему брату и аккуратно вынула у него наушники из ушей.
– Что за наезд? – театрально возмутился Сергей. – Пример не получается решить?
– Нет. У меня к тебе серьёзное дело. Тебе выдали талон для голосования? – замялась Анька, закусывая нижнюю губу. – Все парни по одному получили.
– Конечно. А что? – поинтересовался Сергей, и вдруг его как будто накрыло озарение, и он рассмеялся:
– Ты хочешь, чтоб я за тебя проголосовал? Так ведь?
Анька интенсивно отрицательно замотала головой.
– Тогда за твою подружку Машу?
– Нет.
– Тогда я ничего не понимаю, – Сергей выглядел озадаченным.
– Тебе надо проголосовать за Иру.
– Кого? Никогда от тебя о ней не слышал.
– Вруша! – Анька потрепала брата по волосам. – Ирка – наша отличница.
– Не люблю «ботаничек».
– А я тебя прошу на свидание идти? – не отступала Анька. – Просто я помню, как ей было обидно, когда в прошлом году за неё никто не проголосовал. Она чуть не плакала и шёпотом называла себя дурой.
– А тебе какая выгода? – поинтересовался брат.
