Если б я был султан

Всю эту тираду я бубнила себе под нос и при этом аккуратными движениями пыталась вытащить изо рта жертвы тонюсенькую цепочку, на конце которой обязательно что-то должно было быть, так как шла цепочка тяжело.

«Мария, убери руки от трупа. Я тебе это как представитель закона говорю!»

При этом Серега достаточно легким движением подхватил меня поперек туловища и одним мощным рывком закинул себе на плечо. Первобытный тип с добычей на плече, да и только. Единственное что меня остановило от заслуженного возмущения так это то, что своим мощным рывком Серега помог мне вытянуть цепочку из рта девушки. Я цепко ухватила «добычу» и молча сносила все унижения своего неблагородного положения кверху попой. Избитое цель оправдывает средства тут как-никогда подходило.

«Habibi!»

«Что?»

«Масло. Арабское масло, ароматизированное или парфюмерное, не знаю, как более правильно. Я такое в Египте покупала. Называется Хабиби (Habibi)».

«Молодец конечно, хорошие познания, но при чем тут это масло сейчас? Или тебе кровь в голову прилила и запустила излишний мыслительный процесс? Несу то я тебя вниз головой и к верху попой. Больше никакие процессы дополнительные не запустятся?»

И Серега опять довольный собой хмыкнул, при этом подкинул меня повыше себе на плечо, чтобы я не сползала, как мешок с чем-то нехорошим.

«Дурень! От девушки пахло этим ароматом. Он достаточно устойчивый. В переводе с арабского означает «любимый». Только почему арабские духи тут? Странно это все».

«Ничего странного. Здесь тоже много арабов. Просто на территории отелей мы их не видим. Прости, мне звонит товарищ, который, я надеюсь, разрулит все это», – и Серега, поставив меня на ноги, ушел немного в сторону, чтобы поговорить. Я же стояла в раздумьях и пыталась рассмотреть место преступления и запомнить, как можно больше деталей. Хотя, что это я так туплю. Можно же сфотографировать. Я как завзятый шпион пробралась обратно к трупу. Шла я по Серегиным следам, стараясь не создавать лишних. Мы итак истоптали все вокруг. Хотя ветер, который становился все сильнее начал уже делать свое черное дело – заметать следы не только наши, но и преступные.

Фотосессия удалась на славу. Я мысленно поблагодарила производителя телефона с функцией фотоаппарата. Сажала очередную добычу в руках и легче ветра проскользнула обратно на то место, где меня Серега оставил.

«Если ты думаешь, что я не видел, как ты папарацием скакала вокруг трупа, то ты глубоко ошибаешься». Сережка слегка нервно пожевывал нижнюю губу. Неужели я его так рассердила. Чувство вины накатило на меня буквально на пару секунд. Как говорится, как пришло, так и ушло.

«Нас попросили подождать тут. Сейчас приедет Тимур и его команда… да уж, смешно».

«Товарища и правда зовут Тимур?»

«Именно. И команда у него что надо. Международная какая-то. Кстати, меня туда постоянно зазывает. Видать время пришло. Я хотел конечно после отпуска, но судя по всему отпуск мой накрылся медным тазом», – и Серега горестно сплюнул в песок. Чертыхнулся и затер плевок в песок как можно глубже.

Ждать пришлось не очень долго. Первыми прибыли полиция, потом пляжная или, как ее еще называют, туристическая полиция, потом медики и только потом странная компания из пяти человек. Полиция занялась своими прямыми обязанностями – огородили территорию пляжа и зачем-то еще кусочек входа в моря. Медики ринулись к трупу, но эта группа из пяти человек молниеносно, но при этом не суетясь, оттеснили медиков и полицию от места происшествия, показав им свои «корочки» и сделав какие-то манипуляции с мобильными телефонами, при этом один из этой компании направился в нашу сторону. Судя по всему, это был Тимур. Мужчина был симпатичный, неприметный, я бы сказала среднестатистический, просто лощенный какой-то что ли. В его внешности все было продумано до мелочей – от прически до удобной, но при этом классически модной обуви. И только глаза выдывали в нем незаурядную личность. Точнее вгляд. Он был мало того, что холодный, так еще и цепкий, и слегка маниакальный что ли. Светло серые глаза с черным как смоль зрачками. Эти зрачки то сужались, то расширялись. Короче были очень непривычно подвижными. Фактически были частью мимики лица, которой кстати у Тимура было очень мало. Складывалось такое впечатление, что такая игра зрачков заменяла практически всю подвижность лица, которой мужчина был лишен.

«Если честно, то я думал, что ты с меня стебался, когда говорил, что территориально мой отпуск будет проходить там же, где и работать надо будет в ближайшее время», – Серега хмуро улыбнулся Тимуру и пожал руку.

«Сложившуюся ситуацию мы разруливаем уже больше полугода. Нам все дела, связанные в пучок, передали, а точнее сбагрили и выдохнули разные инстанции. Я же тебе объяснял, мы работаем на обширной территории, так сказать без границ, но с ограничениями. Конечно сложно договариваться с местными властями, но есть такое слово «надо».

Тимур не менее горько улыбнулся и с хитрым интересом глянул на меня.

«Жена?»

«Да», – Серега исподлобья глянул на меня. Я в свою очередь недовольно поджала губы, но сочла нужным промолчать в данной ситуации. Тимур, вроде как все понявший, хмыкнул и весело зыркнул своими странными зрачками: «Ну, жена так жена».

Мне было слегка обидно, что Серега со мной не поговорил на тему смены работы. Хотя, если быть откровенной, то было у меня внутреннее душевное беспокойство, что он вроде бы что-то говорил, а я в силу своего характера просто не предала этому нужного значения или даже может просто банально прослушала. Да уж. Эта ситуация меня совсем не красила. В итоге вышло так, что я тоже грустно улыбнулась и даже вздохнула.

«Ууууу…. Нет. Ребята, так не пойдет. Нагнали тоску кромешную. Стоите тут втроем и грустите. Видели бы вы себя со стороны. Дело конечно не праздничное, но не надо так явно тосковать», – к нам подошел крупный мужчина с открытым добрым лицом. Именно с такой внешностью людям доверяешь с первой минуты общения. Они настолько умеют распологать к себе, что через пятнадцать минут общения ты готов впустить этого человека жить в свой дом, доверяешь заводить своих детей в школу и так далее и тому подобное.

«Вилтон, мы не грустим, мы практически страдаем. Был вот у Сереги отпуск, отдых долгожданный, отель на берегу моря, жена красавица. И в одно мгновенье отдых вместе с отпуском испарились и осталось неприятное чувство, что отель с очаровательной супругой на очереди», – и Тимур как-то неприятно вызывающе засмеялся. Серега повел плечами, помял ладонь руки другой ладонью, рассматривая свои руки очень внимательно и сосредоточенно, как будто увидел их впервые или хотел найти что-то новое, потом медленно поднял глаза на Тимура и пару секунд смотрел на него не отрываясь. Сказать, что я испугалась – это ничего не сказать. Вроде бы обычные действия не совсем быстрого человека, но только близкие к нему люди знали, что после таких движений обычно наспутает со стороны Сережи агрессия, при чем такая агрессия, которую остановить очень сложно. Не смотря на мои тщетные попытки отвлечь Серегу от обидчика, Тимур, судя по всему возомнил себя бессмертным и продолжал изголяться на тему жены, отпуска, обид на жизнь и все в том же духе. Через пару секунд моему удивлению не было предела. Серега вдохнул и выдохнул через нос. Закрыл глаза на тоже время, и открыл их уже совершенно другим человеком – абсолютно спокойным, уравновешенным и сдержанным. Я готова была апплодировать стоя такой выдержке. О чем Тимур не применул тут же сказать.

«Ну, ты конечно могуч! Приятно удивлен. В твоем личном деле написано, что ты несдержан и агрессивен. А тут такие чудеса выдержки проявляешь. Чтож, поживем – увидим, что дальше будет», – и он опять хитро подмигнул нам с Серегой, достал из кармана телефон, уткнулся в него и отправился в сторону трупа.

Вилтон сочувственно нас с Серегой рассматривал. Ни грамма любопытства не было в его взгляде, хотя смотрел он четко в упор без стеснения, как будто бы пытался запомнить нас на всю жизнь. При этом мы, а точнее я не испытывала никакого дискомфорта под его визуальным осмотром, а скорее какой-то позитив, или даже поддержку. Серега скользнул взглядом по Вилтону и буркнул: «Я завезу жену в отель и вернусь».

«Не думаю, что это хорошая идея. Да и… как Вас зовут девушка? Мария? Очень приятно, я – Вилтон. Так вот, Мари, как я вижу, не стремится покидать место преступления. Испуга нет, а интерес есть. Так что, Сережа, не надо отвлекаться от работы. Идите, спокойно работайте, а мы с Мари пообщаемся с Вашего, Сергей, позволения. Ок?»

«Может перейдем на «ты»? А то излишние церемонии меня смущают в работе», – и Серега в качестве доброй воли протянул Вилтону руку. Тот поспешно пожал ее и немного заискивающе заглянул Сереже в лицо. Этот момент меня чуть-чуть смутил. Неужели этот большой и добрый человек побаивается Серегу? Тю, странно. Я посмотрела на Вилтона немного под другим углом. Хм, что-то авантюрное в его натуре все же есть. Или мне кажется?

«Не кажется. Вам не кажется, что я глубоко, а может и не очень глубоко в душе авантюрист, Вы почувствовали это наверняка», – лицо Вилтона излучало саму честность и искренность. Сильно захотелось кофе. Кофе и спокойствия, если эти два понятия можно сочетать.

«У нас неподалеку припаркована машина. Наша спецмашина. Там мы сможем спокойно беседовать и пить кофе, если Вы расположены к этому напитку», – и он подхватил меня под локоть и повел в сторону парковки, особо не дожидаясь моего согласия. По дороге меня сопровождали коварные мысли в силу вредности моего характера. Как же продуманно разговаривает этот Вилтон. Да, согласна, я как обычно свои мысли бормотала вслух, он естественно услышал мои слова-думы о его авантюризме и подхватил разговор. Знаем – плавали, мы так с Серегой часто общаемся. Я что-то бормочу под нос, а он подхватывает и вступает в беседу. Но это Серега – человек, с которым я живу. Он меня знает почти от корки до корки. А тут абсолютно посторонний человек, который вряд ли обо мне что-то знает. Во-первых, он абсолютно не удивился этой моей особенности – вслух проговаривать мысли. Во-вторых, как же он все-таки гениально владеет искусством вести разговор и словами, в частности. Вот, например, что именно мне предложил Вилтон? Он мне предложил НЕ Побеседовать, НЕ Поговорить, а спокойно беседовать и пить кофе. Такая игра слов очень важна. Если бы представитель власти предложил мне ПОбеседовать, то внутреннее мое состояние было бы уже встревожено. Так как фразы «пройдемте побеседовать» или «пройдемте поговорить», или даже «пройдемте пообщаться» попахивают полицейским нафталином, и заставлют напрячься. При этом внутри себя Вы становитесь без вины виноватыми и непроизвольно начинаете оправдываться и подискивать себе алиби. А гениальная фраза Вилтона: «У нас неподалеку припаркована машина. Наша спецмашина. Там мы сможем спокойно беседовать и пить кофе…», – очень даже распологала к разговору и буквально усыпляла Вашу бдительность. Что может быть плохого в продолжительной беседе в уютном месте с чашечкой кофе? Именно в продолжительной беседе, которую Вы по своему желанию в любой момент можете прервать. Вам не предлагают короткую беседу, состоящую из вопросов-ответов, при чем вопросы будут задавать Вам. Вас приглашают для общения, и, если хотите, то очень даже душевного общения с привкусом кофе… Дааа… непростой человек этот Вилтон, ой, непростой. Более того, он не просто сложная личность, но еще и интересная. С такими людьми не просто интересно общаться, их еще и интересно познавать.

Пока я про себя умничала, мы дошли до стоянки. Галантный Вилтон открыл передо мной дверь, поддержал на ступеньках, провел в салон громадного автовагона, предложил на выбор места, чтобы расположится поудобнее и только после этого закрыл дверь. Скорее всего это был очередной психологический маневр. Так как я не почувствовала себя зверьком в мышеловке, а вполне самодостаточным человеком, которого пригласили в гости, а не заперли в машине для допроса. Ощущение чего-то особенного преследует меня еще с того самого дня, как мы с квартирантом нашли труп в 99 квартире многоэтажного дома, где я проживаю. Мало того, я не просто проживаю в этом доме, я еще и работаю там домоуправом или домоуправительницей… не знаю, как правильно, да и не важно. Именно с того времени меня приследует чувство чего-то странного, что поселилось в моей обыденной вялотекущей жизни, острым ощущением в которой было максимум – подрались соседи, а миниму – вышел новый детективный сериал в киномотографическом или книжном виде. О, как закрутила. Короче, по жизни я занималась всеми прелестями работы домоуправа, смотрела и читала детективы, вязала носочки из пряжи и шила куклы (еще одно мое неторопливое хобби). За спиной у меня было образование и не одно. Сложные и невеселые отношения с мужчинами. Небольшое количество вроде как и не дальних, но и не особо близких родственников. Жизнь мирная, спокойная и местами уже скучная. И тут немногим больше, чем за полгода она превратилась в бурный поток. Я окунулась в мир криминала, а точнее детективную реальность благодаря моему молодому человеку или даже, не побоюсь этого слова, гражданскому мужу, который служил следователем в местной управе. Плюс по ходу расследования (поиски убийц человека из 99 квартиры) в моей жизни появились новые и совершенно неприемлемые для моего прошлого образа жизни люди. Да что люди. У меня появились живтные – домашние питомцы, о которых раньше мне даже подумать было страшно. А теперь, спустя каких-то полгода или немногим больше, я оказываюсь один на один с представителем спецгруппы. И не просто спецгруппы, а судя по всему еще и международной с какими-то специфицескими задачами и полномочиями. Да, уж, чудны дела твои, Господи. Вкусный аромат кофе вывел меня из состояния раздумий. Передо мной появился поднос, на котором уютно уместились кофейник, чашки (не малюсенькие мензурки, а полноценные чашки), молочник, розетка с повидлом, тосты (судя по дымку еще теплые), вазочка с конфетками – круглыми и шоколадными. Ох, а не трюфель ли это? Ну, вот откуда, откуда он мог знать как я люблю пить и есть? Я закрыла глаза, когда положила в рот маленький круглешок конфетки. Он буквально таял во рту настолько нежной была эта шоколадная смесь. Но вкус был очень активным, шоколадным. Он не токлько растревожил все рецепторы во рту, но еще и заполнил собой все свободное душевное пространство. Как же это было вкусно! Я открыла глаза и не поверила сама себе. На столе появился чайник с чаем, судя по запаху – классическим английским. Да, именно так я и люблю. Кофе пить отдельным напитком с молоком. А спустя некоторое время есть труфель и тосты с маслом и джемом, а после запивать эти вкусности черным чаем можно с молоком. И чтобы сорт чая был пекое. Не знаю почему так, но я сто процентный консерватор в еде, поэтому именно так я выбрала, что мне будет вкусно и именно такого варианта стараюсь придерживаться, чтобы не получить неприятных сюрпризов. Скучно, скажете Вы. Может быть, отвечу я. Но философия моя проста – жизнь слишком коротка, и я хочу получить как можно больше позитива.

«Ну, вот и кусочки масла подтаяли. Теперь их можно спокойно намазывать на тосты. А то в этой жаре масло можно хранить только в холодильнике, где оно с успехом застывает до состояния камешка. А халварином пользоваться не люблю. Ну, по крайней мере пока есть возможность потреблять натуральные продукты, я стараюсь придерживаться именно этой группы пищи. А искусственно созданную решил приберечь для экстренных случаев, или, когда очень уж хочется какой-то качественной «химки». Например, coca-cola или вареная колбаска… Эх, были у меня в далеком прошлом соседи, так вот женщина этого семейства работала в колбасном цеху. Приворовывала там и пекла дома чудесную вареную колбасу. Громадные такие батоны вареной колбасы. Еще теплые и безумно ароматные. Дааа… было время», – Вилтон уселся в кресло по диагонали от меня, налил себе кофе с молоком (при этом молоко взбил в своей кружке в пену маленьким электровенчиком). Меня это очень и умилило и в тоже время удивило. У меня дома был такой же венчик, вот только из группы товаров все по сколько там купюр. Ну, к примеру, все по 50 монет. То есть венчик мой был абсолютно китайского происхождения, но при этом на удивление живучий и работоспособный. У Вилтона венчик конечно был из благородных пород кухонной утвари, но смысл при этом не менялся – молоко мужчина взбил в пену, налил туда кофе и уселся смаковать с абсолютным удовлетворением на лице.

«Вам помочь? Или Вы сами предпочитаете готовить себе напитки?» Я молча налила себе молоко в чашку и начала его вспенивать венчиком. Да, происхождение венчика давало о себе знать. Мой хоть и вспенивал в результате, но работал не так уверенно, короче венчик Вилтона был профи, как и сам Вилтон, а мой явно уступал точно так же, как и я сама топтала задних на фоне Вилтона и его товарищей. Чтож, главное держать лицо, как часто говаривала Елизавета Марковна (это еще один новый человек в моей жизни, появившийся вместе с трупом из 99 квартиры).

«Вам не обязательно пить такой же напиток какой пью я».

«Ну… чего и Вам желаю», – мой сарказм опять бежал впереди меня.

«Простите, просто кофе я пью именно так. Да и ем именно эти прдукты и именно в такой комбинации. Плюс еще чай… может и сорт у него пекое?», – я зыркнула на Витона из-за края чашки и хотела добавить что-то еще нелицеприятное в его сторону, но божественный вкус кофе выбил меня с привычных рельс изливания яда в сторону собеседника. Короче, я заткнулась. Кофе был идеальным. Именно такое сочетание и процентное соотношение арабики и рабусты было мне по вкусу. Конечно, я не великий знаток (максимум на что я была способна – это решить для себя, что соотношение 60 к 40 мое, то есть в такой пропорции купажа кофе мне нравился), но кофе был очень вкусным, уж это я понять могла. Да и чашка на удивление была очень удачной. Она подходила как для кофе с вспененным молоком, так и для чая все с тем же, но уже с невзбитым молоком (главное молоко лить в чай, тогда как-то особенно вкусно).

«Сорт чая я не знаю. Назар сыплет его в банку, на которой написано «Чай», а упаковку утилизирует. Поэтому я вижу чай уже только в виде высушенных покрученных листочков. Еду я ем такую просто потому что образ жизни мой был долгое время замкнутый, меня скорее даже можно назвать социопатом. А когда человек одинок и самодостаточен, то он постепенно становится консервативным и придерживается одних и тех же мест отдыха, одних и тех же продуктов питания, а так как мы с Вами, откровенно говоря, приблизительно одногодки, то и предпочтения у нас совершенно спокойно могут совпадать. Кстати, Вы любите читать? Например, детективы. Я еще люблю экранизации детективных историй, особенно…».

«Машенька, он прочел собраное Тимуром на Вас досье. И вообще, он «зеркало», а если проще, то Вилтон в прошлом известный в определенных кругах мошенник, а в настоящем специалист по психоаналитике в нашей спецгруппе. Разрешите представиться – Назар. Я заведую не только чаем, но и всем бытом этой группы, плюс я их штатный водитель. Умею управлять практически всеми видами транспорта, включая как воздушные, так и водные». Мужчина протянул мне руку для достаточно крепкого рукопожатия. Я была непривычна к такому роду приветствиям, поэтому, по-моему, даже слегка поморщилась.

«Неудобно как-то получилось, но что поделаешь. Теряю квалификацию. А Назар у нас на мой взгляд слишком прямолинеен. Руку жмет крепко всем подрят, и говорит все в лоб, не смотря, что перед ним нежная девушка, а не солдафон очередной какой-то». Вилтон обиженно поджал губы, но это не помешало ему приступить к поглощению вкусностей. Сначала он посмаковал трюфель, потом допил свой кофе. Что-то мурлыкая себе под нос намазал тост маслом и маленькой ложечкой аккуратно разместил джем по всей поверхности уже почти сендвича. Мой рот наполнился слюной. Я непроизвольно глотнула ее, тем самым представив себя в глазах этих мужчин очень голодной.

«Кстати, Вам нужно отдать должное – Ваш выбор продуктов для постоянного потребления восхитителен. Я уже неделю так питаюсь и, скажу Вам по секрету, не собираюсь питаться по-другому. Мне подходит Ваш вариант», – он закинул последний кусочек тоста в рот, поднялся ополоснул кружку в раковине за барной стойкой, вернулся на свое прежнее место и приступил к чаепитию. Налил чай, добавил молоко, немного поразмышлял, и закинул в рот еще один трюфель, а потом с полуприкрытым взглядом начал пить чай. Черт побери, как же я завидовала ему в этот момент. Ведь это были мои излюбленные моменты. Ведь именно так я пила чай.

Из дальнего угла послышался голос: «Вы на Вилтона не обижайтесь. Он настолько долго работает «зеркалом», что навык перенимать привычки клиента уже стал частью его, как говорят украинцы, особыстости, то есть личности». Это говорил Назар. Украинец. Именно. А я все никак не могла понять откуда он родом. Что за акцент такой интересный. Да и имя у него украинское. Ясно. Интересно, а с каких еще стран специалистов объеденили в этой группе? Да, мне тоже нравилось больше укаинское слово «особыстость» (особистость, если писать по-укаински), чем русское «личность». Может от того, что слова производные разные. Особыстость – особенный. Личность – личный. Небольшая разница, но какая интересная.

«Имя Вилтон тоже приобретенное, или оно Ваше?»

Я уже перестала комплексовать и начала даже получать удовольствие от происходящего. Чай я пила и ела смаколыкы (как назвал вкусности Назар) спокойно, почти как дома. А разговор мне становился все интереснее и интереснее. Вроде бы как-то так говорила Алиса в стране чудес.

«Ну, раз уж все карты раскрыты, то общаться мы можем на равных и без обиняков», – Вилтон непринужденно пил чай кружку за кружкой и явно собирался как говорят «поточить лясы» или посплетничать, выбирайте что вам приемленей.

«Я знаю наверняка, что Вы, Мари, очень любите заточить носик, когда идет какое-то расследование или точнее, когда происходит какое-то преступление».

«Заточить носик. Как мило. Вы хотели сказать, что я сую нос в каждое расследование, которое попадается на моем жизненном пути?»

Меня действительно умилило это его выражение. В нем не было ни капли грубости и при этом оно полностью характеризовало ситуацию.

«Да, именно так», – и он смачно сербнул чаем.

«Да, именно так», – передразнила я Вилтона, – «люблю вмешиваться в расследования. Хотя по статистике я вмешалась в своей жизни аж в одно серьезное расследование. Преступление произошло в городе, где мы живем с Сережей, мало того, оно случилось даже в том доме, где у нас квартира. Хотя Вы скорее всего все об этом знаете. И, кстати, Вы ошибетесь, если подумаете, что я не заметила, как мастерски Вы перевели разговор на интересующую меня тему и при этом не ответили на мой воспрос о своем имени», – и я также вкусно сербнула чай.

Назар без стеснения громко засмеялся. Вилтон слегка надулся, посопел, но потом поддался всеобщему веселью, так как смех у Назара был заразительным, то я сдалась второй, перед Вилтоном, и уже пару секунд как со вкусом хохотала.

Отсмеявшись и таким образом окончательно сняв напряжение, мы продолжили беседу уже в более непринужденном формате. Как оказалось, Вилтон – это настоящее имя мужчины. Будучи ребенком родителей дипломатов (естественно еще в советское время) он получил не только заграничное имя, но и возможность прожить все раннее детство и отрочество вплоть до восемнадцатилетия за рубежем. Поэтому странности советской системы для него были не чем иным, как просто словами, написанными на бумаге. Точно также он читал о древней Руси, гетьманах Украины и шведских рыцарях Левонского ордена. Поэтому, когда ему исполнилось восемнадцать, и по советским законам он должен был вернуться в Союз, то парень окунулся в такую жесткую реальность, что умудрился вляпаться сразу в несколько афер и неприятностей. Родители конечно сделали все, чтобы их чадо не попало на скамью подсудимых, но в молодой душе Вилтона, оснащенной юношеским максимализмом, остался глубокий след, благодаря которому юноша и сделал задел для своей будущей жизни. Дальше больше. Вилтон отучился в высшем учебном заведении, отделение естественно было дипломатические отношения и международное право. Потом парень увлекся психологией, которую он успешно использовал в своих собственных аферах. Благодаря этим аферам он сколотил немалое по тем временам состояние. Да что по тем временам, по этим тоже. И опять это пресловутое «дальше больше». Аферы, придуманные Вилтоном становились все круче и приносили все больше денег. Когда его схемы коснулись сильных мира сего, а именно правительственную верхушку, Вилтон решил грамотно свернуть деятельность. Нет, хотя не так. Он просто вышел из этого скользкого бизнеса. Вышел красиво, галантно и очень даже эстетично. Кого-то он «вырастил» и сделал своим приемником, кому-то сделал красивый жест в виде подарка несколько доходных схем, а кому-то просто проиграл в карты (или рулетку, не суть) остаток афер. Таким образом Вилтон стал хрустально чистым перед законом и в свои тридцать три года готов был переехать за рубеж и проживать в одной из своих зарубежных недвижимостей. Тем более тут в постсоветском пространстве его уже ничего не держало. Все его близкие родственники, кроме родителей, одного дядьки и тетушки, давно умерли. А те, что остались уже давно проживали за рубежем, в купленной им недвижимости, получали неплохие дивиденды от депозитов, созданных Вилтоном, плюм немалая пенсия обеспечивали безбедную жизнь старикам. И все бы хорошо, но авантюрный склад характера не дал Вилтону начать жить ровную безгрешную жизнь. Все произошло банально. Под ногами валялась какая-то афера, которую Вилтон решил напоследок провернуть. В процессе воспроизведения схемы Вилтон пересекся с очень жутким событием – убийство. Убил не он, но практически у него на глазах, а точнее за его спиной. Убийство было какое-то специфическое, поэтому его расследовала спецгруппа, сформированная именно для таких целей – раскрытие нестандартных преступлений. Слово за слово и Вилтон оказался на крючке у системы – нехилый тюремный срок он обменял на полноценное сотрудничество с властями, а именно работа в лице психоаналитика в этой (со слов Вилтона – котята ее расцарапай) злополучной спецгруппе. Как-то так я себе это все и представляла, но рассказ Вилтона выслушала с удовольствием – собеседник он был все-таки приятный. С Назаром было все намного проще – он военный человек до мозга костей, просто очень и очень талантливый. Все, что было связано с техникой буквально падало перед его умениями и талантами на колени. А занятие бытовыми потребностями группы ему просто нравилось. В силу своей украинской ментальности (тем более родом он был именно с запада Украины) он был очень хозяйственным парнем, поэтому быт группы был всегда на высоте и продуман до самых мелочей. Про Тимура парни не очень хотели расскащывать, мотивируя свой отказ тем, что он сам все расскажет. Но я услышала в их словах иное – он расскажет сам все, что посчитает нужным. И никак иначе. Чтож, хозяин – барин. Меня это ничуть не задело, тем более тема расследования меня интересовала намного больше, чем биография Тимура.