Нефритовый Пик и Падшая Звезда

И Чэн нахмурился. Он попытался сосредоточиться, почувствовать потоки энергии вокруг, оценить свою силу, но слабость и боль мешали.

– Моя небесная сила… она почти иссякла. И мой меч… – он огляделся, ища оружие.

– Он сломан, – тихо сказала Пей-Лин. – Бабушка собрала осколки.

Лицо И Чэна стало еще мрачнее. Потеря меча и большей части силы в чужом, уязвимом мире – это было хуже, чем он думал. Он оказался в ловушке, зависимый от двух смертных женщин на уединенной горе, в то время как могущественный враг где-то там, ищет его.

– Я понимаю вашу обеспокоенность, – сказал он, глядя на Конг Ван. – Я не стану злоупотреблять вашим гостеприимством дольше, чем необходимо. Как только я смогу двигаться…

– Вы не сможете двигаться еще несколько дней, если не недель, – перебила его Конг Ван. – И даже тогда, без вашей полной силы, вы будете уязвимы. А покинуть эту гору незамеченным будет непросто. Защитные барьеры скрывают нас, но любое ваше неосторожное действие может привлечь внимание.

И Чэн стиснул зубы. Гордость боролась в нем с реальностью его положения. Он, Небесный Воин, оказался беспомощным пленником собственного раненого тела.

– Что вы предлагаете?

– Пока – отдыхать и лечиться, – ответила Конг Ван. – Пей-Лин продолжит уход за вами. А я буду следить за горой и укреплять защиту. И молиться, чтобы нас не нашли раньше, чем вы сможете за себя постоять.

Пей-Лин молча кивнула, принимая свою роль. Она чувствовала тяжесть ответственности, но и странное волнение. Ухаживать за Небожителем, слушать его истории (если он захочет рассказать), быть рядом с этим удивительным существом… Это было одновременно пугающе и захватывающе.

И Чэн снова посмотрел на Пей-Лин. На ее сосредоточенное лицо, на спокойствие в ее ясных глазах, на мягкость ее движений, когда она поправляла его подушку. В ней была какая-то тихая сила, гармония с этим местом, которая интриговала и… успокаивала его смятенную душу. Возможно, падение на эту гору было не просто случайностью.

– Хорошо, – сказал он наконец, смиряясь с неизбежным. – Я доверюсь вам.

Он снова закрыл глаза, усталость брала свое. Пей-Лин тихонько отошла, чтобы дать ему отдохнуть, но чувствовала его присутствие каждой частичкой своего существа. Небожитель И Чэн был здесь, в их хижине. И мир уже никогда не будет прежним. А где-то там, за пределами туманов Нефритового Пика, Киао Лю, Дух-лиса, наверняка уже начала поиски своей падшей звезды. Гонка со временем началась.

Глава 5: Дни Исцеления и Растущие Тени

Прошло несколько дней. Жизнь на Нефритовом Пике обрела новый, хрупкий ритм, в центре которого был их нежданный гость. И Чэн медленно шел на поправку под неустанной заботой Пей-Лин. Лихорадка спала, рана на груди больше не источала видимую тьму, хотя все еще была глубока и заживала мучительно медленно, словно яд лисы оставил невидимый шрам на самой его душе. Он уже мог сидеть, опираясь на подушки, и даже сделал несколько шагов по хижине, хотя слабость все еще сковывала его движения.

Пей-Лин проводила с ним большую часть времени. Она приносила ему еду – простые, но питательные блюда из горных овощей, грибов и съедобных корней, – меняла повязки, готовила целебные отвары. Она работала молча, сосредоточенно, как и привыкла, но присутствие И Чэна наполняло тишину хижины новым смыслом. Она чувствовала его взгляд на себе, когда толкла травы или помешивала варево в котелке.

И Чэн, в свою очередь, наблюдал за ней с тихим любопытством. Эта смертная девушка была загадкой. Ее движения были полны природной грации, ее знание трав и энергий поражало – он видел, как чистая, светлая ци струилась из ее ладоней во время перевязок, мягко успокаивая боль и ускоряя исцеление. Она была наивна в вопросах мира, ее мир ограничивался этой горой, но в ее глазах светилась мудрость, а ее сострадание было искренним и глубоким. Она спасла ему жизнь, не зная его, не требуя ничего взамен. Для Небожителя, привыкшего к интригам и борьбе за власть даже в сияющем Небесном Царстве, такая бескорыстность была почти непостижима.

– Твои руки… они обладают особой силой, Пей-Лин, – сказал он однажды, когда она накладывала свежую мазь на его рану. Его голос был уже крепче, хотя все еще тих.

Пей-Лин вздрогнула от неожиданности – он редко заговаривал первым, обычно отвечая лишь на ее вопросы о его самочувствии. Она подняла на него глаза.

– Бабушка говорит, это сила горы. Она делится ею с теми, кто живет в гармонии с ней.

– Гармония… – И Чэн задумчиво повторил это слово. – В Небесном Царстве тоже стремятся к гармонии. Но там она часто достигается строгим порядком и силой. Ваша гармония… она другая. Мягче. Естественнее.

Он впервые заговорил о своем мире. Пей-Лин замерла, боясь спугнуть его откровенность.

– Небесное Царство… Какое оно? – тихо спросила она, любопытство пересилило робость.

И Чэн на мгновение прикрыл глаза, словно вызывая в памяти далекий образ.

– Огромное. Сияющее. Построенное из лунного света и звездной пыли. Там парят летающие острова, текут реки чистой энергии, а время… время там не властно над нами так, как здесь. Но там тоже есть свои законы. Свои битвы. Свой долг. – Он осекся, его лицо снова стало непроницаемым. – Я был стражем… одним из тех, кто охраняет границы и следит за равновесием между мирами. Киао Лю… она нарушила это равновесие.

Он не стал вдаваться в подробности, но этих слов было достаточно, чтобы воображение Пей-Лин нарисовало картины невиданных миров и великих свершений. Она почувствовала пропасть, лежащую между ее тихой жизнью на горе и его судьбой воина Небес. И все же, сейчас он был здесь, раненый, уязвимый, зависимый от ее заботы.

– А ты… ты никогда не покидала эту гору? – спросил И Чэн, меняя тему и переводя взгляд на ее лицо.

– Никогда, – просто ответила Пей-Лин. – Бабушка говорит, мир внизу опасен. Здесь наш дом. Здесь мы в безопасности. – Она запнулась, понимая иронию своих слов. Безопасность их была нарушена именно его появлением.

И Чэн уловил ее мысль. Вина тенью легла на его лицо.

– Я принес эту опасность в ваш дом, Пей-Лин. Я сожалею об этом.

– Вы не виноваты, – искренне ответила она. – Вы сражались со злом. А помогать тем, кто ранен в такой битве – это правильно. Так учила меня бабушка.

Пока они разговаривали, Конг Ван находилась снаружи. Она не просто следила за горой – она активно работала с ее энергиями. Пей-Лин иногда видела ее стоящей на скальном уступе в глубокой медитации, ее руки сплетали в воздухе сложные знаки, а ветер и туман послушно окутывали их хижину плотным, непроницаемым коконом. Или замечала новые, странные узоры, вычерченные на камнях вокруг их жилища – древние руны защиты, о которых бабушка никогда раньше не говорила. Напряжение не покидало старуху. Она спала мало, ела почти ничего, и ее глаза постоянно сканировали горизонт, словно ожидая увидеть там темную тень.

Однажды вечером, когда Пей-Лин собирала хворост неподалеку от хижины, она заметила странное – птицы вели себя беспокойно, перелетая с ветки на ветку с тревожными криками, а горные козы, обычно мирно пасущиеся на склонах, сбились в тесную кучу и нервно озирались. Воздух стал тяжелым, давящим. Пей-Лин почувствовала легкую дрожь земли под ногами, почти незаметную, но неестественную для их спокойной горы. Она поспешила обратно в хижину.

Конг Ван встретила ее на пороге, ее лицо было суровым.

– Чувствуешь? – тихо спросила она.

Пей-Лин кивнула.

– Гора… она волнуется.

– Не только гора, – Конг Ван посмотрела в сторону лежанки, где отдыхал И Чэн, погруженный в свои мысли. – Темная энергия снова ищет путь. Они близко. Возможно, еще не знают точно, где он, но прощупывают барьеры.

В этот момент И Чэн открыл глаза. Он тоже почувствовал это – тонкую, зловещую вибрацию, чужеродную для этого места. Его рука инстинктивно легла на грудь, где под повязкой все еще ныла старая рана.

– Киао Лю… – прошептал он.

Страх холодной змейкой скользнул по спине Пей-Лин. До сих пор опасность была чем-то абстрактным, историей из другого мира. Теперь она ощущалась почти физически, как холодное дыхание у самого порога.

– Что нам делать? – спросила она, глядя то на бабушку, то на И Чэна.

– Держаться вместе. Быть начеку, – твердо сказала Конг Ван. – И надеяться, что барьеры выдержат. А ты, – она повернулась к И Чэну, – береги силы. Они тебе скоро понадобятся. Исцеление должно идти быстрее.

И Чэн решительно кивнул. В его глазах, цвета ночного неба, больше не было прежней растерянности. Слабость еще сковывала тело, но дух воина пробуждался. Он посмотрел на Пей-Лин, и в его взгляде было не только беспокойство за себя, но и за нее, за этих двух женщин, которые приютили его, рискуя всем.

– Я не позволю им причинить вам вред, – тихо, но твердо пообещал он.

Пей-Лин встретила его взгляд. В этот момент между ними протянулась невидимая нить понимания и общей судьбы. Они были из разных миров, но опасность, нависшая над Нефритовым Пиком, делала их союзниками. И, возможно, чем-то большим. Тихие дни исцеления подходили к концу. Приближалась буря.

Глава 6: Тени Сгущаются

Тревога, поселившаяся в хижине с прошлой ночи, не рассеялась с утренним туманом. Напротив, она словно пропитала сам воздух Нефритового Пика. Пей-Лин, отправившись по привычке проверить силки на кроликов и собрать свежие травы для утреннего отвара И Чэна, заметила еще больше странностей. Птицы не просто беспокоились – они молчали. Лес, обычно наполненный щебетом, шелестом и жужжанием насекомых, стоял в жуткой, неестественной тишине. Некоторые травы у тропинки пожухли и потемнели, словно их коснулся заморозок, хотя ночи были еще теплыми. Сама гора, казалось, затаила дыхание, напряженная, как тетива лука перед выстрелом.

Вернувшись в хижину, она застала И Чэна сидящим на лежанке. Он не просто отдыхал – его глаза были закрыты, ладони лежали на коленях, и он пытался медитировать, восстанавливая свою небесную ци. Но его лоб был покрыт испариной, а дыхание – сбитым.

– Вам хуже? – тихо спросила Пей-Лин, ставя корзинку с травами на стол.

И Чэн открыл глаза. В них плескалась досада.

– Моя энергия… она не слушается. Словно что-то мешает ей течь свободно. Эта тьма, что оставила Киао Лю, она… как яд, проникший не только в тело, но и в дух. И это место… оно давит.

Пей-Лин подошла ближе. Она видела его борьбу, его гордость, уязвленную беспомощностью.

– Может, вам нужен другой отвар? Успокаивающий? Или я попробую снова направить свою ци…

– Нет, Пей-Лин, – он мягко остановил ее. – Твоя ци чиста, она помогает исцелять плоть. Но эта скверна глубже. И дело не только во мне. Ты сама чувствуешь это, верно? Тьма снаружи. Она влияет на все вокруг. Киао Лю известна своими иллюзиями и способностью искажать реальность, сеять страх и сомнения еще до начала битвы.

Он впервые говорил о своей противнице так подробно. Пей-Лин присела на скамеечку рядом.

– Она… она настолько сильна?

– Она коварна, – поправил И Чэн. – Ее сила питается хаосом и слабостями других. Она слуга древней тьмы, той, что противостоит свету Небесного Царства с незапамятных времен. Наша битва была не просто стычкой… Это часть чего-то большего. – Он снова помрачнел, словно вспомнив что-то неприятное или опасное, о чем не хотел говорить. – Тебе нужно быть осторожной, Пей-Лин. Если они найдут меня здесь… они не пощадят никого.

Его беспокойство за нее было таким явным, что сердце Пей-Лин сжалось. Она хотела сказать, что не боится, что готова защищать свой дом и его, но слова застряли в горле. Она лишь молча кивнула.

В этот момент снаружи донесся низкий, вибрирующий звук – бабушка Конг Ван начала свой утренний ритуал защиты. Пей-Лин выглянула в окно. Старуха стояла на краю утеса, лицом к долине, окутанной туманом. Ее посох был воткнут в землю перед ней, а руки медленно чертили в воздухе сложные символы, которые вспыхивали на мгновение золотистым светом, прежде чем раствориться. Ветер трепал ее седые волосы, но сама она стояла неподвижно, как скала, вливая свою энергию в невидимые барьеры, окружавшие их убежище. Пей-Лин видела, как тяжело ей это дается – после каждого сложного знака плечи старухи слегка опускались, а дыхание становилось глубже.

Внезапно небо потемнело еще сильнее, хотя солнце уже должно было стоять высоко. Порыв ледяного ветра ворвался в хижину через щели в ставнях, загасив огонек масляной лампы и заставив Пей-Лин поежиться. Это был не обычный горный ветер. Он нес с собой запах… гнили? Озона? Чего-то чуждого и зловещего.