Эпизоды с исчезновением

Дверь заскрипела тремя плохо смазанными (тоже в стратегических целях) замками, отворилась сантиметров на десять и повисла на цепочке. Курьер просунул коробку с пиццей, отсалютовал и быстро сбежал по лестнице.

Любовь Петровна отнесла трофей на кухню. Впервые за долгие годы у нее было ощущение, что система дала сбой. Все-таки, мечты, какими бы они не были у одинокой 79 летней дамы, сбываются.

Курьер вышел из подъезда, направился к машине. Нервный водитель быстро выплюнул сигарету и юркнул на сиденье. Стягивая с головы кепку, молодой человек оглянулся на темные окна квартиры 32.

Никого.

Уже неделю никого.

Максим сел в машину, кивнул водителю. Автомобиль тихо покинул двор.

Теперь, когда исчезновение девушки нельзя подвергнуть сомнению, необходимо собрать о ней как можно больше информации.

О ней и ее фирме.

***

Если продвигаться большими шагами снизу-вверх, то иерархия «Московского юридического консорциума» выглядела следующим образом.

На самой нижней ступени юристы, которые проходят стажировку на последних курсах университета. Это пока еще не место в фирме, не ставка, даже не зарплата. Это обещание. Щедрое обещание, за которое голодные до работы с крупными гонорарами мальчики и девочки готовы забивать друг друга железными прутьями. Это тонны бумажной работы, постоянный (на самом деле беспрерывный) страх совершить ошибку, что при запутанности и обилии поправок к нашему законодательству никогда не беспочвенно, даже если ты маститый юрист, а не просто выпускник с вечно орущим наставником за спиной. Хотя, наставники – редкость. Большинство фирм просто кидают стажеров в самое пекло процессов. Жизнь покажет, кто выплывет, а кто пойдет ко дну с кипой неправильно заполненных бумаг, привязанных к шее.

Следующая ступень – непосредственно юристы фирмы. Порядка пятидесяти человек. Кажется, что цифра внушительная, особенно если представить себе пятьдесят хорошо одетых мужчин и женщин с очень озабоченным, одним на всех, выражением лица и кругами под глазами размером с Садовое кольцо. Все эти панды прилично зарабатывают, но тратить деньги не успевают. Даже на хороший тональный крем. С восьми до восьми они пропадают на работе, по два часа добираясь на новых машинах до офиса и обратно. Каждый юрист этой фирмы (конечно, если он не хотел показаться странным) в первый год работы покупал себе новый автомобиль. Как правило, в кредит. Как правило, мазду или вольво, в зависимости от половой принадлежности. По-человечески их можно было понять. После двух лет стажировки, когда семьдесят процентов тех, кто пришел с тобой плечом к плечу толкаясь наверх, оказались за дверью без объяснения причин, хочется как-то расслабиться. Поощрить себя. Подать, наконец, заявку на успешную жизнь.

Визитки автосалонов стояли на ресепшене «Московского юридического консорциума» на специальной стоечке.

Ступенью выше – почетные работники, Старшие юристы. Те, кто стоял у руля не каких-то жалких пять-десять, а больше, гораздо больше, десять-пятнадцать лет. Старые работники. Надежные словно механизм швейцарских часов. Они знали все и всех: судей, прокуроров, чиновников. Они не позволяли себе глупостей, как бывало иногда у молодых, борзых дельцов. Всегда действовали по закону, презирая пошлости типа взяток. К чему, если кредит за машину выплачен, дом и квартира куплены, дети – жены устроены. Иногда, даже чаще чем некоторые представляют, бизнес родственников был более успешен и доходен, чем собственная скучная карьера. Но, кто виноват, что жизнь сложилась именно так? Они не жаловались, продолжая смиренно получать свои скромные зарплаты, не ропща на судьбу. Таких мастодонтов было всего человек двадцать. Они прекрасно обучали и подтаскивали нижестоящих сотрудников, однако, сами тоже мало что решали.

Следующая ступенька, уже покрытая настоящим золотом, члены правления фирмы. Не из тех, кто родился с серебряной ложкой во рту, а из тех, кто еще в начале девяностых понял, что рано или поздно юрист может понадобиться каждому гражданину бывшего советского союза. Как эта мысль могла прийти им в голову тогда, загадка. Насколько они оказались правы, демонстрирует само наше общество, все активнее отстаивая свои интересы, порой очень спорные, в суде. Как же приятно им всем теперь было писать на своих визитках год основания фирмы, 1992. Двадцать один год в профессии. Двадцать один год на коне. Триумф! Заслуженные каждодневной рутинной работой лавры. Каждый этот год как будто превращался в столбик крепкого, высокого забора, что охранял их о конкурентов. «Наши цены именно такие, господа. Вы вполне можете обратиться в другую фирму. Естественно вам так же предоставят высококвалифицированные услуги. – Легкая неуверенность в голосе. – Сколько они, пять лет на рынке? Семь? Ну, за это время можно найти хороших юристов. Наверное, можно. Я не знаю, честно говоря. Мои сотрудники работают тут уже по пятнадцать – двадцать лет, мы как семья. Но вы уж попытайте счастье» После такого господа как-то волей-неволей задумывались, так ли дорого 13 000 в час в обмен на несколько лет свободы, собственного ребенка или чтобы «эта стерва не получила ни копейки».

И, наконец – вершина. Маковка на торте. Совладельцы фирмы. Всего три человека. Вершители судеб своего маленького, запертого под стеклянной крышей Башни 2000, муравейника. Собственно, консорциум, потому что двадцать лет назад три маленькие юридические фирмы, тонущие от отсутствия клиентов и мнимой конкуренции друг с другом, приняли стратегическое решение объединиться, чтобы дальше плыть вместе. До тех пор, пока основная волна кризиса не спадет. Поэтому – консорциум. Союз, где ключевое слово – временный. Но это же Россия, страна, где самой постоянным является нечто временное.

Сначала три партнера хотели полюбовно расстаться в 1998. Договорились за год, перевели все активы в доллары, чтобы веселее было делить и принялись ждать нового 1999 года, когда неожиданно грянул кризис. Сидя среди пачек не родной валюты, рассованных по всему кабинету, трое партнеров с отвисшими челюстями смотрели телевизор. По телевизору показывали закрытые обменные пункты, счастливых наварившихся и огромные толпы простых людей с осунувшимися, в один миг постаревшими лицами. Вся страна в один миг постарела. В очередной раз простых людей облапошили, оставили без средств к существованию. Это потом партнеры хлопали дорогим шампанским, прославляя свое трио. Потом говорили сотрудникам, что им нечего бояться, что дальновидность и верное прогнозирование спасло их от неминуемого разорения. Все потом. Пока был только шок с многократным «повезло». На время идея разойтись отодвинулась на задний план.

За тревожными девяностыми последовали сытые нулевые. Сотни и сотни тысяч юристов со свеженькими дипломами наводнили рынки кадровых услуг. Партнеры вновь задумались о разрыве. Причем теперь именно в таком, негативном ключе, потому что десять жирных лет в отсутствие внешнего врага позволило им слишком детально рассмотреть недостатки друг друга. Словно старые ворчливые супруги они устраивали скандалы из-за светлого волоса и следов помады на воротничке. Но десять лет означали наступление 2008. Три постаревших, поменявших молодость на лоск мужчины, опять взглянули на свой союз по- новому. Деловое соглашение, подписанное в 1992, было пересмотрено. Со слезами счастья на глазах они поклялись друг другу в верности и не стяжательстве.

Хеппи энд.

Такой показалась Максиму грубая, похожая на пирамиду Маслоу, схема «МЮК». Естественно в реальности все было гораздо сложнее. Вот, например, те пятьдесят юристов, не все были так уж забиты и замучены работой. Существовала иерархия внутри каждой ступени. Максимально простая в своей логике. Те, кто только достиг мечты, распрощался со стажировкой, бодро выплачивая кредит за тачку, все равно находились в самом низу, загруженные все той же бумажной волокитой и грошовыми войнами ПБЮЛОВ.

Дальше, те, кто в середине. Дела интереснее и богаче, очень твердая заявка на безбедную, счастливую жизнь. И, наконец – приближенные. Те, кому пару шагов осталось до восхождения на Олимп. Надо понимать, конечно, что Старших юристов было всего двадцать. Всего и всегда. Но они все еще оставались людьми. Теми, которые умирают, уходят на пенсию, улетают на Канары, переселяются в загородные австрийские шале. Чудесными, в общем, людьми, которым до зубного скрежета надоело быть юристами. Освободившееся место занимал кто-то из листа ожидания. Самый достойный. Самый умный.

Именно такой была приближенная Дарья Соломатина. Самая молодая, единственная женщина из претендентов. Без пяти минут Старший юрист «МЮК».

Судя по краткой информации, взятой с сайта, она занималась в основном разводами, сделками с элитной недвижимостью и прочили вопросами семейного, жилищного, земельного права.

Максим закрыл текст и вывел на монитор изображение Дарьи. Яркая брюнетка с голубыми глазами, высокими скулами, полными, словно алый подарочный бантик, губами. Совершенно незнакомый человек. С такой строгой, затянутой под воротничок, всегда готовой принять вызов, он вряд ли решил бы завязать разговор. Кое в чем Нина была права. Он, со всеми своими тусовками и битвой за клиентов, не подходит на роль кавалера для такой дамы.

Так рассуждал трезвый Максим. Пьяному, очевидно, море по колено. Может быть, поэтому она с ним пошла. Ему ведь было совершенно все равно, сколько степеней МБА пылится на ее полке.

Максим покачал головой, закрывая Интернет.

Все. На сегодня хватит. У него в глазах двоится от специфической терминологии и юридической казуистики.

Он откинулся на кресле, потянулся, осматривая помещение. Квартира погрузилась в полумрак. Напольные часы, выполненные в стиле барокко, со светодиодными стрелками, показывали почти десять. Время ужинать, смотреть какой-нибудь фильм, спать. Но ни на кухню, ни к шкафу с дисками молодой человек не пошел. Он просто сидел в темноте. Смотрел, как флуоресцентные стрелки отмеряют секунды, думал, что делать дальше. Секунда заканчивались минутами, минуты отстукивали часы.

Около двенадцати Максим заснул.

***

Понедельник, одиннадцать часов утра.

В небольших ресторанчиках в центре города только что начался бизнес ланч. Основная масса посетителей еще не появилась. Они придут в час, может быть в два. Непрерывным, скучным потоком хлынут в щедро распахнутые двери. Все закажут суши-бокс с зеленым чаем. Кто-то попросит хлеб, кто-то дополнительную чашку кофе, кто-то австралийский бифштекс средней прожарки с трюфелями.

Обязательно пошутят с замотанными официантками, задержат их, тщательно пересчитывая сдачу, погонят в другой конец кафе за десятью рублями, которые забыл доложить кассир. Потом засунут мелочь в самый тугой отсек книжечки со счетом и отправятся по своим делам, проклинаемые как за свои мелкие чаевые, так и за их отсутствие. В общем, пока самая горячая пора не началась. Можно было насладиться относительной тишиной, приятным обслуживанием, полезной компанией.

Нужного человека Нина увидела еще с улицы. Он сидел, уткнувшись в ноутбук, полностью игнорируя реальность. На столе выстроилась батарея тарелок и чашек, которые почему-то никто не убрал.

Девушка проскользнула мимо стеклянной витрины. Действовать нужно быстро, чтобы не дать себе опомнится. Обмануть здравый смысл.

Момент был по-настоящему тяжелый. Она только что закончила очередное дело о разводе. Получила гонорар. Получила одобрительный взгляд судьи. Злобный, полный ненависти взгляд от поверженной стороны и вялое рукопожатие стороны выигравшей. Никакого удовлетворения от проделанной работы не наблюдалось. Ожидать его было странно, учитывая, что в последнее время люди, расставаясь, грызлись даже не за квартиры. Нет, прошли времена, когда москвичей портил квартирный вопрос. Теперь это был вопрос мебели. И не той мебели, которая стоит как некоторые квартиры, а совершенно обычной, только что не икеевской.

Нину аж передернуло от воспоминаний. До сих пор перед глазами стояло глубоко возмущенное лицо ответчицы, уверяющей, что она никогда бы не посмела царапать почти новый кухонный гарнитур в целях снижения его продажной стоимости. Невыносимая мелочность бытия угнетала.

Возможно, по этой причине весь вечер и все утро ее мысли не покидал вчерашний странный гость.

Не давая себе опомниться, Нина потянулась к двери. Она уже придумала железные аргументы, чтобы оказаться здесь. Отступать никаких сил не осталось.

Колокольчик на двери звякнул. Майское тепло сменилось уютной кондиционированной свежестью и нежной, льющейся с потолка, музыкой.

Подошла хостес, мило интересуясь, куда гостья предпочитает присесть. Нина указала на занятый столик, попросив, чтобы сразу принесли самую большую чашку кофе.

К столику тем временем робко направилась официантка. Определенно это был не первый ее маневр в ту сторону. Но стоило ей приблизиться, молодой человек хватался за чашку, словно это была его последняя надежда.

Нина усмехнулась и подошла.

– Можно присесть?

Максим дернулся.

– Что? – Несколько секунд он моргал. – Что вы здесь делаете?

Нина не ответила.

Не дожидаясь приглашения, она опустилась в кресло.

Кофе подали тут же.

– Вы выглядите как-то по-другому… – Молодой человек нахмурился.

Юрист была одета дорого и со вкусом, наличия которого он в ней никак не подозревал. Светлая шелковая блузка, приталенный жилет, юбка-карандаш, классические лодочки на высоком каблуке.

– Вам нравится?

– Не уверен. – Выглядела она просто восхитительно. Сдержанный макияж, выпрямленные, длинные волосы, забранные в аккуратный хвост. Вчера, в джинсах и кедах она производила впечатление человека, с которым легко работать вместе. Но, вроде бы они так и не стали работать вместе. – Это ради нашей встречи?

Девушка улыбнулась, покачав головой.

– Какая самонадеянность. Ради судьи. Утреннее заседание. Для нашей встречи стоило бы, наверное, только шубу на голое тело накинуть.

– О, давайте сразу договоримся на вечер по адресу…

– Вы, кажется, не понимаете сарказм. – Девушка презрительно вскинула подбородок.

– Понимаю. А вы? – Максим приторно улыбнулся.

На минуту над столиком повисло осязаемое ледяное молчание.

– Ладно. – Молодой человек сдался первым. – Чем обязан? Вы выбрали неудачное место для ланча или это подстроенная встреча?

– Почему подстроенная? Просто встреча. – Нина пожала плечами, однако, было заметно, что она немного смущена.

– Потому что для просто встречи вам понадобилось бы позвонить в мой офис, узнать, где именно я предпочитаю перекусывать, а это тоже не просто, секретарша у меня – кремень. И все вместо того, чтобы позвонить на сотовый, который записан на визитке прямо под рабочим.

– Прекрасно, мистер Холмс. Вы меня уделали! – Девушка покраснела и от этого разозлилась. Дурацкая идея произвести впечатление оказалась очень дурацкой. – Теперь можно перейти к делу?

– О Боже, да! Я рад, что есть какое-то дело. – Он улыбнулся, призывая к примирению. – Давайте на «ты», если можно. Мы вроде в пятницу достаточно успели друг друга оскорбить, чтобы считаться близкими знакомыми.

– Согласна. – Нина тряхнула головой, приводя мысли в порядок. – Значит, по существу: Дарья Соломатина на самом деле пропала.

Максим беспомощно развел руками.

– Мы ведь сейчас не будем ваше самолюбие тешить? То есть, можно чуть-чуть попозже?

– Не слишком оттягивайте. …вай. Оттягивай.

– Хорошо. Я узнала это следующим образом. Позвонила ее родителям в Канны. Ее родители живут в Каннах. – Девушка проследила за тем, как он кивнул, усваивая информацию. – Сказала, что мы учились вместе и собираемся на встречу выпускников. Просила номер мобильника. Мама продиктовала номер, но предупредила, что дочка уехала в командировку в США, на конференцию. И… Внимание, это ей сказала не сама дочь, а представители ее фирмы. Правда, не известно кто конкретно.

– Круто! А она не удивилась, что номер телефона в Каннах оказалось найти легче, чем мобильник известного юриста.

– Не удивилась. Святая женщина.

– Нда…

– Дальше. Я позвонила в «МЮК», представилась кем-то с Рублевки и пожелала говорить с госпожой Соломатиной о своем самом дорогостоящем и секретном разводе в истории разводов. Личный помощник так же сказал, что она в отъезде. В Швейцарии, о чем неделю назад его уведомило руководство. К сожалению, так же неизвестно, кто именно. На просьбу перезвонить, как-то связаться и прочее, я получила кучу рекомендаций к другим юристам этой компании. Странно, да?

– Что странно?

– Ну, я же взбалмошная девица с кучей денег и твердым желание говорить только с Соломатиной, ведь она делала развод моей подруге, которая теперь отделывает раковину на кухне кристаллами Своровски. Таким людям не отказывают. По-хорошему, Дарье должны были передать мой телефон сегодня же. Она бы позвонила и порекомендовала самого лучшего юриста фирмы. Понимаешь?

– Понимаю. Все что угодно, лишь бы не сорвалась с крючка.

– В точку. А тут, можно сказать отфутболили. Получается, госпожа Соломатина слишком стремительно перемещается между США и Швейцарией.

Молодой человек задумчиво кивнул.

– И Канарами.

– А?

Максим кратко пересказал обстоятельства встречи с Любовь Петровной и сделанных выводах.

– Отлично, уже между тремя странами. Ладно, последнее – определенно плод воображения, но первые две прозвучали из официальных источников. Однако, ни на одном рейсе, начиная с прошлой пятницы по сегодняшний день, Соломатина не была зарегистрирована.

– Ты и это проверила? – Максим был искренне поражен.

Нина внимательно посмотрела на него.

– Ну да! Ты только подумай, продолжив свои рассуждения прямо сейчас, я обвиню очень влиятельных, богатых людей, по меньшей мере, в сокрытии человека. А может быть, в чем похуже. Это нужно делать на основе твоей интуиции или по предсказаниям рун, может быть?

– Ладно-ладно. Я понял. – Он показал, что сдается. – Вывод сделан. Был человек, нет человека.

– Да. Но мы не будем драматизировать. – Нина закусила губу. – Я позвонила своим знакомым в полицию. Они сообщат если кто-нибудь подаст заявление о ее пропаже. Или если обнаружат неопознанный, подходящий труп.

Максим шумно вдохнул.

– Как же я рад, что мы не драматизируем.

– А что? – Нина пожала плечами. – Ты понимаешь, что кроме какого-то человека в «МЮК» о том, что она пропала, знаем только мы.

– Какого-то человека…

– Да. Того, кто позвонил ее родителям. Того, кто предупредил личного помощника. Того, который подстраховался вроде бы со всех сторон. Не предусмотрел только пронырливого, приставучего поклонника.

– Я не поклонник! – Максим возмущенно зашипел. – Просто неравнодушный человек. А ты сама, кстати! Что случилось за два дня, отчего Нина Покровская так рьяно взялась искать акулу юридического бизнеса из самой презираемой на свете фирмы?

– Вот это и случилось. – Нина ухмыльнулась. – Можно обойтись без: «Я просто неравнодушный человек»?

– Не посмел бы о тебе так подумать.

– Да пожалуйста! Что касается фирмы, там официально, все козлы. Даша забралась высоко, но не настолько, чтобы ее берегли, доведись узнать информацию, не предназначенную для ее ушей. Она что-то пронюхала и попробовала этой информацией распорядиться. Вопрос только в том, сколько человек в курсе происходящего и конечно, что вообще происходит.

– А почему ты не рассматриваешь клиентов?

– Потому что забралась она конечно не так высоко, но приносила очень крепкий, стабильный доход. Создала себе репутацию. Никто не удивляется теперь, если говорят, «моим разводом должна заниматься только Соломатина, и никто другой». Это дорогого стоит. К тому же ее хотели ввести в штат старейшин. На три года раньше срока, просто прорыв для «МЮК». Я хочу сказать, что пропади такой специалист… Да что там, задержись она утром в понедельник на пару часов, ее уже искали бы с собаками по плану «перехват».

– То есть, ты уверена, что в этом замешаны люди из «МЮК»? Это не твое личное желание пустить всех этих подонков на колбасу?

– Максим, давай в последний раз. Вот представь себе, что ты умер, лежишь, разлагаешься в своей стильной квартире. Как скоро тебя обнаружат?

– Ты действительно заставляешь меня мыслить в позитивном ключе. Ну, так, с родителями мы общаемся раз в неделю, но полторы они бы подождали, перед тем как поднимать панику.

– Нет, используй имеющийся алгоритм.

– ОК. Родители и работа исключаются. Так, друзья только по телефону. Виталик, партнер по бизнесу, забил бы на месяц как минимум, потом да, запаниковал. Ни меня, ни статей в газетах, как так? Мама выдержала бы тоже не больше месяца, но они далеко живут, приехать смогли бы через полтора. А еще почтальон и… О Боже! – Максим в ужасе посмотрел на Нину. – Меня нашел бы курьер из пиццерии. Мои самые стабильные отношения за последние три года с пиццерией «Веселая помидорка». Или соседи, по запаху. Мое самое стабильное состояние всю жизнь – хороший запах.

– Не плачь. – Девушка пожала плечами. – Меня нашли бы клиенты. Всех все равно не обзвонить. Зато по запаху – никогда. Под квартирой шаурмячная.

Максим вяло скривился.

– Ужас какой. Ладно, партнер. Что делать будем?

– После того как ты оплатишь два часа работы вчера, один сегодня и мой заказ, просто потому что ты платишь мне за работу, да?

– Естественно!

– Я расскажу тебе план. Очень хороший план наших действий. – Нина бойко улыбнулась.

– Ладно. Здесь или у тебя в офисе?

– Пока здесь. – Нина украдкой подозвала официантку. – Бифштекс сильной прожарки, пожалуйста, и овощи гриль на гарнир.

***

Два часа спустя молодые люди прогуливались по Багратионовскому мосту в сторону набережной Тараса Шевченко.

Из всех пешеходных мостов в Москве, этот Нина любила меньше всего. Не такой впечатляющий как Пушкинский или Патриарший, не такой интересный как Киевский. В общем, пустой, большой, с вечно заляпанными панорамными окнами из голубоватого стекла, странным освещением, неработающими горизонтальными травалаторами. Сегодня она первый раз попала на медленно ползущую ленту. Почему-то возникла ассоциация, с конвейером. Нина уже приготовилась увидеть в конце сурового мужика в рабочей одежде, который сует пассажиров в большой холщевый мешок. Упаковщик. Его не оказалось и колорита не прибавилось.

Но это, потому что все рано или поздно приедается. Представьте себе 1997 год, первой ласточкой, знаменующей саму возможность в обозримом будущем увидеть новый облик города, стало открытие Багратионовского моста к 850 летию Москвы. Будто огромный хайтековский орел он раскинул свои синие крылья по обе стороны реки, безмятежно возвышаясь над тем, чему прочили стать «вечной стройкой».

А началось все гораздо раньше.

1992 год. Страна в шоке, все в шоке, есть нечего. Слова «престиж» и «перспектива» в основном произносятся людьми, чей престиж зиждется на первых отжатых путем рэкета капиталах, а перспектива выглядит туманной и скорее печальной. В такое время возникает идея построить город будущего. Город стекла и бетона, московские финансовые джунгли, небоскребы ничем не уступающие, а вообще-то превосходящие Нью Йоркские по высоте, красоте и разнообразию. Поверить в эту авантюру было сложно. Долгие четыре года инвесторы не верили. Проект, разработанный коллективом архитекторов во главе с Борисом Торхом, переосмысливался и редактировался. Следующие четыре года стали временем стагнации. Проект подвергся жесткому пересмотру в результате которого стал значительно скромнее. Высота башен теперь не могла превышать сорок четыре этажа, количество объектов снизилось, а построить хоть что-то планировали не раньше 2007 года.

Первая башня, Башня 2000, в новые параметры укладывалась. Тридцати четырехэтажное здание, выполненное по технологии монолитного строительства, сто четыре метра в высоту. Оно сильно уступает в размерах другим башням, но композиционно, Башни 2000 это совершенно не касается. С 2001 года она стоит на берегу Москвы реки, является частью восхитительного тандема с мостом и прекрасно выполняет свои функции офисного центра бизнес класса.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.