Зараза

Да, я не принцесса и не жду принца на розовом пони, скачущего по разноцветной радуге. Я хочу открыть свою школу и учить людей танцевать. А для этого надо учиться самой.

Сижу, листаю учебник, жую кислое яблоко – идеальный баланс между пользой и мучением. На небе уже зажигаются первые звёзды.

Ночью просыпаюсь от того, что все тело ноет. Неудивительно – спала сидя, используя учебник как подушку. То ещё удовольствие. Разбираю кровать и принимаю горизонтальное положение – никаких билетов, только сон.

Утром встаю бодрая, с уверенностью, что всё сдам. Натягиваю черные карго, белую рубашку (экзамен требует дресс-кода, а я его почти соблюдаю). Короткие волосы блестят (вчера помыла – видно же!), глаза без косметики (мне и так хорошо, голова-то чистая!) сияют уверенностью.

Быстро умываюсь, закидываю в рот бутерброд с сыром (почти гастрономический подвиг), запиваю сладким чаем и вылетаю во двор.

Солнце жарит, сирень благоухает, внутри – уверенность, что я всё смогу. Пашка, старший брат, встречает у подъезда. Весь потный, с наушниками в ушах, только что с пробежки. Хлопаю его по руке – даю «пятюню» и спешу к метро.

Метро не подводит, 30 минут – и я на месте. Просторное фойе училища встречает прохладой и толпой студентов с дикими глазами. Сессия, а халява так и не пришла – сколько её ни вызывали наивные первокурсники.

Захожу в аудиторию. Счастливчиков, как я, ещё человек пятнадцать. По одному берём билеты. Мне везёт – достаётся несложный. Пишу тезисы (почерк, конечно, как у врача скорой помощи), отвечаю – и вуаля, заслуженная пятёрка!

Преподаватели меня знают и любят (я одна из тех, кто действительно учится, а не просиживает родительские деньги).

Кладу зачётку в рюкзак, собираюсь уходить…

И тут – БАМ!

В кабинет врывается делегация из трех человек в сопровождении декана:

Мужик-круглик в форме (по аудитории идёт гул: «Что военком тут забыл?»).

Щуплый тип в очках, с портфелем и спиной-вопросительным знаком (видимо, ответственный за моральное давление).

И третий…

КОШМАР.

Да кому и что я сделала, что этот бумеранг уже в третий раз прилетает мне в лицо?!

Передо мной предстаёт персонаж моего ночного, утреннего, дневного и вечернего кошмара.

В зелёной форме.

С ухмылкой на губах.

С холодом в глазах.

Над девятнадцатилетними неокрепшими умами возвышается…

Тот самый громила, которому я в пятницу зарядила прямо в нос.

Мне капееееец.

Он меня видит.

Я его вижу.

Кажется, что никого кроме нас нет. Воздух электризуется, того и гляди молнии сверкать начнут.

И тут он говорит:

– Ну что, товарищи студенты, слабая половина может уйти, а из остальной половины будем делать сильную.

И как зыркнет на меня.

Я подскочила, схватила рюкзак и бегом к двери. Глаза в пол, по спине пот, в груди – узел напряжения. Прохожу мимо громилы, выход уже рядом, ещё чуть-чуть – и я на свободе! Тут чувствую, как меня хватают за рюкзак и тянут назад. Оборачиваюсь. Этот гад схватил меня и держит, как нагадившего котёнка. Вот ведь…

– Я же сказал: «Слабая половина может уйти».

Пытаюсь что-то сказать, но от волнения и страха начинаю мычать. На подмогу приходит преподаватель.

– Уважаемый, оставьте студентку Петрову в покое, пусть девушка идёт по своим делам. – Посмотрел на меня педагог. – Ступай, Улечка, всего хорошего.

Голубые глаза громилы расширяются до небывалых размеров – того и гляди выкатятся. На заднем фоне слышится смех и поддразнивания. Рука отпускает мой рюкзак, и я выбегаю из аудитории.

Всё. Я в аду.

Тимур

Благодаря Вике понедельник я встретил в отличном настроении. Тем более, день не обещал быть напряжённым. Руководство решило сослать меня к студентам в какое-то спортивное училище – я не вникал, главное, не детский сад, а то у меня с малышами отношения сложные: они плачут, я нервничаю.

Моя задача – совместно с товарищами из военкомата провести беседу с мужской частью обучающихся, чтобы они воспылали желанием отдать год жизни армии. Ну или хотя бы перестали так яростно прятаться от военкомата.

Вхожу в образ. Надеваю форму, хватаю папку, закидываю в рот жвачку и выхожу. Во дворе ждёт служебный автомобиль. Доехали, немного потолкавшись в пробке – видимо, кто-то тоже спешил на встречу с военкоматом, но в обратном направлении.

На месте уже два «ждуна» из военкомата и один декан (факультет не запомнил – у меня в голове только важная информация: где поесть, где поспать, с кем по***я). Один – круглый, как колобок, но без шансов на побег. Второй – длинный и щуплый, будто его лично отбирали для роли «жизнь после диеты».

Быстро доходим до аудитории – оказывается, студенты сдают экзамен. Вот везунчики! И так стресс, а тут ещё мы, как три ангела возмездия, только без крыльев, зато с повестками.

Заходим. Студенты притихли. Декан что-то вещает, а я в это время изучаю аудиторию.

Ого, да тут целый цветник!

Вон ангелочек с голубенькими глазками – моргает так, будто передаёт азбукой Морзе: «я ваша на веки». Рядом чернявая – смотрит на меня, как на последнего мужчину перед апокалипсисом.

И тут… стоп.

Кто это там прячется? Глаза в пол, лицо в ладошках – стандартная поза «если я не вижу его, то и он меня нет».

Смотрю в упор. Пацан поднимает глаза – БАМ!

Наши взгляды встречаются. Фейерверк.

Да не может быть!

В метрах десяти от меня сидит и бледнеет то самое чудо-юдо, которое недавно попыталось перекроить мне лицо. Теперь в его глазах – шок и паника.

Подходит моя очередь говорить. Делаю самое серьёзное лицо, добавляю в голос металла и выдаю:

– Ну что, товарищи студенты, слабая половина может уйти, а из остальной половины будем делать сильную.

И бросаю взгляд на «заразу». Пусть понервничает. А то взял моду помощника военного прокурора «дубасить»…

Пацан подскочил, схватил свой рюкзак и – бегом к двери! Глаза в пол, весь скукожился, как вяленый помидор в школьной столовой. Идёт мимо меня, глаза вообще закрыл.

Тут я не удержался – схватил его за рюкзак и приподнял. Висит такой, ручками-ножками болтает, точь-в-точь марионетка, у которой оборвали нитки. Говорю своим самым начальственным тоном:

– Я же сказал: «Слабая половина может уйти».

Он висит, пытается что-то сказать, но получается только «мммммм», будто чайник закипает. И тут раздаётся голос преподавателя:

– Уважаемый, оставьте студентку Петрову в покое, пусть девушка идёт по своим делам. – И добавляет с улыбкой: – Ступай, Улечка, всего хорошего.

Мой мозг в этот момент:

>>>[404 ERROR] ГЕНДЕРНЫЕ ПРИЗНАКИ НЕ ОБНАРУЖЕНЫ

[ПЕРЕЗАГРУЗКА СИСТЕМЫ…]

Я смотрю на этого «ПАЦАНА» – вернее, теперь уже понятно, что «НЕ ПАЦАНА» – и чувствую, как по мне начинает пробегать мелкая дрожь. Не то от ярости, не то от дичайшего стыда. Где-то в глубине души просыпается полный словарный запас матроса срочной службы. Мля….

«Какая, нахрен, Улечка?!», – хочется закричать мне. Это же тот самый дрищ, который мне в пятницу нос расквасил! И он… то есть ОНА оказывается девчонка! В аудитории уже слышны приглушённые хихиканья и шёпот: «Он её за парня принял…»

Медленно, очень медленно разжимаю пальцы. Моя «добыча» с лицом цвета свекольного борща выскальзывает из аудитории, оставляя меня наедине с осознанием, что теперь я стану легендой училища.

Всё. Я не просто в аду. Я в том его специальном отделении, где чертей поджаривают на медленном огне за особенно эпичные провалы. Моя работающая с перебоями интуиция подсказывает мне, что я обязательно увижу её в четвёртый раз. Потому что такова моя карма.

Глава 7

Головная боль

Тимур

Всю неделю я ходил, как зомби после ночного дежурства. Только вместо тяги к человеческим мозгам меня мучил один-единственный вопрос:

КАК ТАКОЕ ВООБЩЕ ВОЗМОЖНО?!

Этот "тот самый пацан" – оказался… девушкой.

ДЕВУШКОЙ, Карл!

Я, Тимур "Железный Кулак" Смирнов, действующий помощник военного прокурора, выпускник Военного университета имени князя Александра Невского, мастер спорта по тхэквондо – устроил разборки с девчонкой ростом с мой локоть и весом меньше моего спортивного рюкзака.

– Как я мог не заметить?! – мысленно орал я, в сотый раз прокручивая в голове тот момент.

Ну ладно:

Короткие волосы – бывает.

Точный удар с ноги по рёбрам – везение.

Брейк-данс – не самый женский спорт.

Но как можно было не разглядеть, что это НЕ ПАЦАН?!

Я представлял себя этаким крутым альфа-самцом, защищающим честь мундира… А на деле получился здоровенный бык, нападающий на котёнка. Мля…

Мне еще повезло, что она так лихо от меня убежала. Если бы я её догнал и реально начал "воспитывать", как планировал… Даже думать страшно. Это был бы не просто конфуз – настоящее пятно на репутации размером с Красную площадь.

– Надо бы извиниться…

Мысль настолько противоестественная для моего эго, что мозг тут же попытался её заблокировать. Но совесть (оказывается, она у меня есть!) настойчиво твердила:

"Ты же не подонок в конце концов. Наорал, напугал… Не по-пацански!"

От этих грустных размышлений меня отвлек звонок. "Мама" – светилось на экране.

Я внутренне сжался. Моя горячо любимая матушка звонит в двух случаях:

Чтобы сказать, что я лучший сын на свете (1% вероятности)

Устроить допрос с пристрастием о моей личной жизни (99%)

– Тимурчик, как дела? – началось всё невинно.

– Нормально, – буркнул я, уже чувствуя подвох.

– Тимурчик, а ты когда к нам в гости приедешь? Так по тебе скучаю!

Ага, "скучаю". Перевод с мамского: "Когда уже внуков подаришь?"

– В ближайшие выходные планировал. Что-то случилось? – насторожился я.

– Нет-нет-нет! – затараторила маман. – Просто именно в эти выходные (совершенно случайно!)

"Ага, конечно", – мысленно фыркнул я. "Совпадение уровня "я просто проходила мимо роддома".

– …у нас в гостях будет моя давняя институтская подруга.

– И наверное не одна? – усмехнулся я.

– Ты угадал! – счастливо продолжила она. – Со своими дочерями!

Мне труба, подумал я. Одна дочь – ещё куда ни шло, но несколько? Это же как стая голодных стервятников накинутся!

– Да ты что?! – самым неискренним удивлением воскликнул я. – Как неожиданно!

– А они такие чудесные! – восторженно продолжила она. – Представляешь, три сестры, три красавицы: Даша, Маша…

– …и Глаша? – едва сдержал смех я.

– Почему сразу Глаша?! Саша! Александра!

– Александра, Александра… Этот город наш с тобой! – запел я всем известную песню.

– Не паясничай! – нравоучительно проговорила маман. – Ждём тебя в субботу в 18:00.

– Маааам…

– Не "мамкай"! – перебила она. – При твоей-то должности, с твоей-то внешностью… Да ты же мог бы хоть десять девушек на выбор иметь! Тебе уже 22… Я внуков хочу!

А вот и старая пластинка заиграла.

– Мам, ну какие внуки? Мне ведь не 42, а всего 22! Я сам ещё не до конца вырос, какие дети?!

– Ах, вот как?! – голос матери стал ледяным. – Ты что, мне внуков не хочешь подарить?

Тактическая ошибка. Пора переходить в контратаку.

– Хочу, но попозже! А любимая девушка у меня уже есть! – тут я непроизвольно вспомнил "мелкую заразу". Ну а что?

Девушка – стремная немного, но девушка.

Брейк-данс – у всех есть свои изюминки.

Нос мне разбила – значит, можно на чувстве вины сыграть.

Идеальный кандидат в невесты? Ответ очевиден!

– О-о-о! – шокированный голос маман. – А кто она? Как зовут? Где учится?

Мозг лихорадочно заработал.

– Эээ… Ульяна Петрова. Брейк-дансом занимается. Учится в спортивном училище, – выдал я краткий отчёт.

– Брейк-дансом?! Учится в спортивном училище?! – мама слегка охладела. – Ну… ладно. Главное, чтобы девушка хорошая была.

– Очень хорошая! – уверенно заявил я. – И мне очень нравится.

Пауза.

– Значит, привози свою "очень хорошую" девушку в эту субботу. Будем знакомиться.

Мозг начал лихорадочно соображать:

Где мне за три дня найти эту Ульяну?

Как уговорить её пойти на ужин к моей маме?

Что делать, если она снова начнёт бить меня по рёбрам?"

– Я подумаю.

– …ЧТО?!

– Ничего, мам, шучу.

– Если не привезешь – будешь ужинать с Дашей, Машей и Глашей… тьфу, Сашей. – голос матушки зазвенел сталью. – С каждой. В отдельности.

Затем тон внезапно смягчился до медового:

– До субботы, дорогой. Береги себя.

– И ты себя береги!

Тяжелые мысли, как назойливые мухи, кружили в моей голове всю неделю. Каждый день начинался с одного и того же – я просыпался, смотрел в зеркало на свой почти заживший нос и снова прокручивал в голове тот злополучный день.

"Как же так вышло?" – этот вопрос преследовал меня даже во сне.

Работа не спасала – в военной прокуратуре дел было по горло, но даже строгий график и куча бумаг не могли полностью отвлечь меня от навязчивых размышлений.

К счастью, Вика оказалась не только веселой, но и по-настоящему чуткой девушкой. Пару раз за эту непростую неделю она спасала меня от мрачных мыслей, приглашая на свои фирменные "кино-вечера".

– Ну что, сегодня смотрим боевик или комедию? – подмигивала она, открывая дверь в своем коротком халатике.

– А можно документальный? – ехидно уточнял я. – Про выживание в экстремальных условиях.

– О, у меня как раз есть кое-что похожее, – смеялась она, заталкивая меня в спальню.

После таких вечеров напряжение хоть ненадолго, но отпускало.

А вот мой верный "боевой конь" – пес Пацан – жил своей обычной жизнью, совершенно не заморачиваясь ни моими переживаниями, ни моей репутацией.

Каждое утро начиналось с его нетерпеливого поскуливания у кровати:

«Ну че, хозяин, гулять будем или как?» – словно говорили его преданные глаза.

Я ворчал, натягивал спортивные штаны и шел с ним на площадку, где он, как заправский атлет, носился между турниками, закапывал мячи в кустах и с важным видом обнюхивал каждую новую собаку в округе.

– Ну что, сегодня тоже будешь показывать мастер-класс по вису на перекладине? – подтрунивал я, наблюдая, как он лихо запрыгивает на лавку.

Пацан в ответ лишь вилял хвостом, явно гордясь своими достижениями.

Но как бы я ни отвлекался, мысль о предстоящей встрече с матерью и "невестой" Ульяной не давала покоя.

– Ну и как ты собираешься ее искать? – спрашивал я себя, глядя в потолок перед сном.

– Может, просто прийти в то училище и ждать? – размышлял вслух, на что Пацан только зевал, явно не разделяя моих тревог.

– Или написать объявление: "Разыскивается девушка, сломавшая мне нос. Вознаграждение – знакомство с моей мамой"?

В глубине души я понимал – так просто от мамы не отмахнешься. Ну что, Ульяна Петрова. Четвёртая встреча у нас не за горами. Пора тебе ответить за мои рёбра. Ну и за нос. "Девочку"… так уж и быть, прощу.

Глава 8

Фасфудный договор

Тимур

Раздобыть телефон Ульяны Петровой оказалось проще, чем я думал.

Я нашел того самого декана, который представлял меня и военкоматовских перед студентами. Мужик оказался сговорчивым – особенно после того, как в его папку с документами случайно затесалась рублёвая купюра.

– Хочу извиниться перед студенткой Петровой за ту неловкость, – бодро соврал я.

Декан хитро прищурился, но номер (и даже адрес!) мне выдали. Удовольствие получили оба: он – бумажку, я – скорость исполнения своего желания. Бюрократия, спасибо за гибкость!

На карте адрес выглядел как типичная московская окраина – не трущобы, но и не элитка. Вот где вылупляются Ульяны Петровы, подумал я.

Добирался из центра минут 40. Моя «Девочка» припарковалась у ничем не примечательной пятиэтажки. Двор чистый, машин немного, деревья ветвистые, коты спокойные. Решил подождать у подъезда. Интуиция (да-да, она у меня иногда срабатывает) подсказывала, что девчонка скоро появится.

Ждал около часа.

И вот – ОНА.

На скейте, в серой толстовке, спортивных штанах и кепке, с рюкзаком набекрень. Моя будущая девушка (которая, конечно, еще не знает о своем внезапном счастье) катила ко мне, даже не подозревая, что сейчас её жизнь изменится.

Когда девушка поравнялась с моей машиной, я плавно открыл дверь и вышел, перекрывая ей путь к подъезду.

– Ульяна… – произнес я максимально нейтрально.

Она резко остановилась, будто наткнулась на невидимую стену. Её глаза округлились до размера пятирублевых монет.

– Ты что тут делаешь?! – выпалила она, сжимая рюкзак так, будто собиралась швырнуть его мне в голову.

Я постарался изобразить на лице самое невинное выражение, какое только мог:

– Привет! Я тут подумал… Может, познакомимся нормально? Без драк и оскорблений?

Ульяна медленно подняла бровь. Взгляд её ясно говорил: «Ты вообще в своём уме?»

– Зачем мне это? – фыркнула она, явно не впечатлённая моим обаянием.

– Ну как зачем? Ты мне дважды увечья нанесла, – парировал я. – Неужели совесть не мучает?

– Не особо, – невозмутимо ответила эта зараза.

– Чуть рёбра мне не сломала – воскликнул – Я, между прочим, страдал! А что с носом сделала? У меня, между прочим, личная жизнь под откос пошла (ну почти – это я, конечно же не стал говорить)!

– Ну и что ты хочешь? – скрестила руки на груди Ульяна.

– Для начала услышать простое человеческое «извини».

– Ну извини, – съязвила она и уже потянулась к дверной ручке.

– И это всё?! – возмутился я.

– А что ещё? Если денег хочешь, то у тебя этот номер не пройдёт. Сначала докажи, что эти увечья, вообще, были, потом докажи, что это я их причинила, – завелась она.

Я закатил глаза:

– Да ничего я доказывать не буду. Я вообще с девчонками не связываюсь.

– А что тогда? – настороженно спросила Ульяна.

– У меня к тебе просьба есть.

Она открыла было рот – видимо, чтобы меня послать куда подальше, но я поспешно добавил:

– Небольшая и взаимовыгодная!

– Просьба? И какая же? – язвительно протянула она, но на лице появилась явная заинтересованность.

– Ну не здесь же объяснять. Пойдём, я тебя «вкусняшкой» угощу, заодно и поговорим.

Ульяна сузила глаза:

– Приставать будешь?

– К тебе? – я не сдержал смеха, но, увидев её мрачное лицо, поспешил добавить: – Нет.

– Почему же? – фыркнула она.

– Скажем так, ты не в моём вкусе. Совсем не в моём.

– Ты тоже не герой моего романа, – парировала эта зараза.

Мы устроились в забегаловке быстрого питания – в одном из тех мест, где черную жидкость в пластиковых стаканчиках гордо называют «эспрессо». Я, опасаясь за свое пищеварение, заказал гранатовый фреш, а Ульяна…

Ох уж эта мелкая бестия! Развела меня на первое, второе, компот и десерт. Видимо, решила компенсировать моральный ущерб через мой кошелек.

Когда Ульяна расставляла свои яства на столе, ее лицо буквально светилось от счастья. Зеленые глаза – точь-в-точь как у кота, нашедшего валерьяну— горели хищным блеском.

– Ты что, неделю не ела? – не удержался я, наблюдая, как она набрасывается на суп.

– С утра только йогурт, – буркнула она, не отрываясь от тарелки.

Я тем временем разглядывал свою «будущую девушку». Невысокая, худенькая, с явным отсутствием гендерных отличий. Либо там у нее еще не созрело, либо девчонке просто не повезло с генами. Темные волосы каре едва доставали до ушей, а длинная челка постоянно норовила закрыть правый глаз. Впрочем, когда она его приподнимала, взгляд был таким острым, что, кажется, мог резать стекло. Смотреть зараза умела – как будто аппарат МРТ.

Когда Ульяна добралась до десерта (уничтожив по пути все, что было на столе), я решил перейти к делу.

– Ну что, Ульяна Петрова, – начал я, – теперь, когда ты съела половину моего месячного бюджета, можно поговорить?

Она подняла на меня взгляд (наконец-то оторвалась от еды!) и усмехнулась:

– Говори. Я сейчас сытая и добрая. Хотя… – ее глаза сузились, – ты не находишь, что мы в неравных условиях? Ты обо мне знаешь кучу всего, а я про тебя только то, что ребра у тебя крепкие, а реакция… хм… оставляет желать лучшего.

– Тимур, – представился я. – 22 года, холост, обаятелен и горяч….

– Ну и что нужно такому обаятельному и горячему дяденьке от меня?

Я глубоко вздохнул:

– Мне нужно, чтобы ты… стала моей девушкой.

Ульяна закашлялась, подавившись чаем, и выплюнула половину обратно в чашку. Ну и манеры!

– Фиктивно! – поспешно добавил я. – понимаешь Ульяна, моя горячо любимая матушка при всех своих положительных качествах обладает одним ну очень уж отрицательным. Она очень хочет меня женить, а потом хочет еще и внуков. А я такую многозадачность в данный конкретный период времени не осилю. Я существо полигамное и остановится на ком-то одном для меня задача непосильная. Будешь появляться со мной на семейных мероприятиях – милая, скромная, с глазами ангела. Я буду смотреть на тебя томно, ты на меня – нежно. Ну там, за ручки подержимся, может, даже…

– Даже что?! – резанули меня зеленые глаза.

– Ой, да ладно! Только за ручки подержимся, ну еще максимум поглажу тебя по руке, плечу, спине! За каждое такое мероприятие – пять тысячи рублей.

– А почему не десять? – тут же заартачилась она.

Я скривился:

– Потому что я не сын олигарха! Хотя и кручусь в тех же кругах, но в карманах у меня не богатства родителей, а оклад по должности помощника военного прокурора.

– Так взятки бери!

– Да я бы с радостью, но не дают, – притворно вздохнул я.

Ульяна задумалась, облизывая ложку от десерта.

– И сколько таких… мероприятий?

– Ну, несколько раз в месяц.

– Согласна! – неожиданно выпалила она.

Я даже подпрыгнул от неожиданности.

– А где же «я подумаю»? – подколол я.

– А чего тут думать? Ходи себе, рябчиков с ананасами уплетай, глазами хлопай, а денежки будут капать. Мне чтобы такую сумму брейком заработать, нужно попотеть, а тут одно удовольствие, а не работа. Кроме этого, есть у меня одна мечта, – загадочно ответила Ульяна.

– И какая же?

– Не скажу. А то не сбудется.

– Ну тогда… по рукам?

– По рукам, – она крепко сжала мою ладонь. – Но чур без сюсюканий! И если сунешься с поцелуями – получишь хуком справа. У меня он, кстати, отлично поставлен.

Моя рука тут же дернулась к носу. Вот ведь зараза!

Я представил реакцию родителей при появлении Ульяны у них в особняке и про себя заливисто заржал. Отец – кремень, выдержит удар, а вот маменька будет в шоке, когда увидит мою «тихую скромницу».

Глава 9

Неожиданная встреча

Тимур

Договор был подписан, а значит – священный долг каждого уважающего себя мужчины требовал отметить это событие должным образом. Я выбрал "Бункер" – один из пафосных клубов в центре Москвы.

С составом компании, правда, вышла незадача:

Бодя – на сутках ("армия, брат, никуда не деться"). Марк традиционно слился – у него с Яной какие-то пятничные планы. Но верный Санек не подвел:

– Да без проблем, – флегматично ответил он на мое предложение. – Мне как раз нужно срочно прийти в себя после рабочей недели, проведенной рядом с мадам "33 несчастья".

"Мадам 33 несчастья" – так мы между собой называли его новую помощницу, девушку, которая за первую неделю работы успела сломать его психику. А это дело не легкое.

Клуб встретил нас как старых знакомых – густым, сладковато-горьким воздухом, где смешались запахи дорогих духов, мужского пота и дыма кальяна. Бас бил так, что грудная клетка вибрировала в такт, а световые пушки слепили глаза, выхватывая из темноты то чье-то разгоряченное лицо, то обнаженное плечо.

– Офигенная акустика! – заорал я Саньку в ухо, пробираясь сквозь толпу разгоряченных тел.

Тот лишь поднял палец вверх, соглашаясь. Санька всегда отличала эта молчаливая мудрость – он мог выразить целую гамму эмоций одним жестом.

Барная стойка стала нашим спасительным островком среди этого безумного океана.

– Завтра важный выход в свет – надо закрепить успех, – заявил я, изучая меню с ценами, от которых у нормального человека мог случиться инфаркт.

– Поподробнее? – приподнял бровь Санек.

– Давай сначала накатим, а потом я все расскажу.

Бармен, поразительно похожий на молодого Брюса Уиллиса, тут же навострил уши:

– Два сета из трех шотов? – уточнил он с профессиональным безразличием человека, который уже видел все.

– Именно так, друг. И чтоб красиво!

Через минуту перед нами красовался деревянный поднос с разноцветными рюмками – будто радуга, которую можно выпить. Каждый шот был маленьким произведением искусства: