Помоги себе сам. Иронический детектив

– Может зайдём в летнее кафе? Выпьем кофе, и между делом вы мне поведаете о своих проблемах».

Татьяна обратила внимание на редко встречающееся в местной разговорной речи слово «дефилировала» и подумала о том, что видимо девушка любит использовать в своей речи такие слова – это она заметила ещё при первой встрече.

– «Ну, что же, – мысленно решила она, – у каждого свои слабости и свои предпочтения».

Наталья молча кивнула в знак согласия и они направились в центр парка, где пестрело летнее кафе – не лучшее место для общения, но лучшего по близости не было, а у Татьяны было не так много свободного времени.

Глава 3. Встреча в Липках

Наталья молча кивнула в знак согласия и они направились в центр парка, где пестрело летнее кафе – не лучшее место для общения, но иного по близости не было, а у Татьяны было не так много свободного времени, чтобы ехать ещё куда-то.

Усевшись за столиком поудобнее, девушки несколько секунд рассматривали окружающее пространство, понимая, что долго им здесь не усидеть: май, вопреки ожиданиях холодил основательно, время от времени обдувая немногочисленную публику своим неласковым дыханием.

– Наташа, – обратилась к собеседнице Рябинина, – Ирина обрисовала мне вашу проблему, в общих чертах, но я хотела бы узнать всё от вас самой и более конкретно. Мне так же хотелось узнать, что это за господин, сыгравший с союзом такую злую шутку.

– Вы имеете в виду Мальцева Владимира Николаевича? – предположила девушка, и продолжила с очень сосредоточенным видом:

– Я сейчас на общественных началах выполняю кое-какую работу в объединении «Помоги себе сам», созданном обманутыми вкладчиками. Там теперь всё на общественных началах…

За это время я кое-что узнала о бывшем председателе…

Наталья внимательно посмотрела на детектива, словно желая убедиться, что её слушают внимательно и, убедившись в заинтересованности собеседницы, продолжила:

– Это общество находится на улице Некрасова 47 – недалеко от Липок.

– Я знаю, где это, – отреагировала Татьяна.

– Хорошо, – произнесла Наталья, продолжая рассказ. – Так вот… Знаете, Таня, так трудно найти лазейку в глухой обороне… Ведь казалось бы этот гусь лапчатый – Мальцев, ограбил всех, оставил с носом, а они молчат, как партизаны.

– Кто они? – не поняла Татьяна.

– Сотрудники, которые с ним работали и хорошо его знают.

Таня улыбнулась и пояснила:

– Так случается иногда, когда попадаешь в компанию людей недоверчивых, которых много раз обманывали. Но, когда барьер недоверия будет сломан, информация, уверяю вас, Натали, потечёт рекой.

– Возможно, это так, – согласилась девушка, – а возможно они чего-то боятся… или надеяться, что Мальцев отблагодарит их за молчание и именно им вернёт деньги. Вот и приходится исхитрятся, собирая сведения по крупицам, как золотой песок.

– Ну, так, что вы намыли, Натали? – улыбнулась сравнению Рябинина.

– Знаете, Татьяна, – начала девушка, – по описаниям сотрудников Мальцев совсем не монстр и на закоренелого преступника не похож.

Татьяна внутренне усмехнулась и подумала:

– «О, если бы ты знала, святая простота, что большинство преступлений делается людьми у которых ни рогов, ни хвоста с копытами, не наблюдается, и лица у них вполне ничего – иногда даже симпатичные. Это только в детективных романах преступники так же непривлекательны наружно, как и внутренне, чтобы их можно было отличить от остальных».

Наталья, не подозревая о «коварных» мыслях детектива, продолжала:

– Несмотря на дружное молчание, мне всё таки удалось узнать кое-что: хитрый лазейку всегда найдёт.

Её мысль начала веселить Рябинину: интересный ей всё-таки персонаж достался – хоть сейчас пиши «картину маслом». Действительно хитрый никогда не станет связываться с преступником, а собеседница связалась с ним ещё тогда, когда доверила свои деньги.

Видимо, кроме хитрости, должен ещё наличествовать и трезвый ум. Увы, в данном случае её клиентка поддалась совсем другому органу. Хотя, в чём её можно винить – она женщина, и как все женщины живёт не умом, а сердцем.

– А, кстати, Наталья, сколько денег вы «подарили» этим господам? Если, конечно, это не секрет…

– Пять с половиной тысяч долларов, – ответила девушка не задумываясь.

Татьяна сочла это хорошим знаком: значит клиентка ей доверяет, а это уже неплохое начало для сотрудничества.

– И в каком году вы вложили их в пирамиду? – продолжала задавать свои вопросы Татьяна.

– В начале 95-го, – ответила девушка.

– И до сего времени всё надеялись и ждали, ничего не предпринимая? – удивилась Рябинина, глядя на собеседницу, как на анахронизм.

– Нет, не ждали! – запротестовал анахронизм. – Сначала собирали необходимые бумаги для передачи в суд – вкладчиков-то около трёх тысяч… Отправляли разные требования и претензии, писали заявления… Даже одного специалиста нанимали, чтобы он нам помог с правильным оформлением бумаг… Но он оказался обычным аферистом: деньги со всех собрал – и исчез.

– Да, – сочувствующе покачала головой Рябинина, – прямо какое-то хождение по мукам – причём за собственные же деньги… И сколько теперь должна вам эта пирамида?

– В пересчёте на все годы, издержки и проценты – по подсчётам бухгалтера из общества, где-то чуть больше семи тысяч долларов.

– Но это же абсурд! – возмутилась Татьяна. – Учитывая каким сейчас стал курс доллара, инфляцию и прочие прелести «дикого рынка», вам должны десять тысяч, как минимум.

– Наверное, – не совсем уверенно произнесла Наталья без всякой надежды на то, что ей хоть кто-то может помочь.

– Будем исходить из этой суммы, – предложила Рябинина. – Тогда у вас появиться возможность и вернуть своё, и мне заплатить за работу. Опишите мне, пожалуйста Мальцева, ведь фотографии у вас, как я поняла, нет.

– Вы правильно меня поняли, Татьяна Владимировна, – с виноватым видом согласилась клиентка.

– Просто Татьяна, – поправила её Рябинина. – Так нам будет проще общаться, ведь мы с вами примерно одного возраста.

– Хорошо, – согласилась Наталья. – Фото у меня нет, но есть очень подробное описание этого гуся лапчатого.

Девушка достала листок, отпечатанный на машинке и начала читать:

– Мальцев Владимир Николаевич, 45 лет, родился здесь, в Саратове в 63-м году 11 апреля, окончил Саратовский пединститут – матфак. Женат. Детей нет. Жену зовут Еленой Михайловной – она на пять лет моложе его. Елена Михайловна в гимназии №17 преподаёт химию. Со слов её знающих – простая, скромная женщина. Живут Мальцевы по адресу ул. Лунная, 5, кв. 80.

Елена Михайловна худощавая, среднего роста, волосы светлые, вьющиеся, глаза серо-голубые, нос прямой с небольшой горбинкой.

Мальцев Владимир Николаевич – коренастый, рост примерно 175 см, большеголовый, с небольшими залысинами, лицо треугольной формы, не лишено привлекательности с немного крупноватыми, но не лишёнными выразительности, чертами. Глаза карие. Волосы тёмные, со слабо выраженной сединой на висках. Взгляд у Мальцева острый, проницательный. Некоторые даже утверждают – пронзительный… Особых примет и пристрастий нет: не курит, пьёт в меру – головы никогда не теряет. Имеется машина «Форд». Раньше работал в той же школе, что и жена.

– Это всё? – поинтересовалась Рябинина.

– Не совсем, – замялась Наталья. – Одна из сотрудниц намекнула, что Мальцев очень неравнодушен к молодым, интересным женщинам, и что у него есть любовница… Ещё говорили, что у него, возможно, есть какой-то важный покровитель… или друг, который его «крышует». Поэтому Мальцев и успел скрыться перед самым арестов, словно его предупредили.

– Значит на него уже заведено дело? – предположила Татьяна.

– По-моему, да, – подтвердила Наталья, – только судить некого… Хотя, что-то мне подсказывает, что дело уже прикрыли.

– Сколько же этот господи увёл денег у вкладчиков? – невольно вырвалось у Рябининой.

– Точно не знает никто, – ответила девушка. – Одни говорят, что более двухсот тысяч долларов, другие, что больше пятисот тысяч… Все свидетели утверждают, что Мальцев мужик умный, голову заморочит любому, и на мелочь – не польстится. Ко всему прочему он очень недоверчив и скрытен.

Наталья взирала на детектива так, словно это была её последняя надежда.

– Вы берётесь за моё дело? – спросила она.

– Да, Наташа, – ответила Рябинина. – Я возьмусь за него, но у меня к вам будет одна просьба. Вы больше ни с кем не будете говорить о Мальцеве, и даже более того, на ближайшее время забудете о самом факте его существования. И, пожалуйста, постарайтесь пока в обществе «Помоги себя сам» не появляться.

Глаза девушки, направленные на Татьяну, выражали полное непонимание и та пояснила:

– Это нужно нам для того, чтобы не спугнуть господина Мальцева: нет никакой уверенности в том, что кто-то из тек, кого вы так неосмотрительно «допрашивали» потом всё это не довёл до сведения нашего фигуранта. Вам понятно, Наталья?

– Да-да, конечно! – поспешно согласилась та. – Я всё понимаю, Таня, и буду вести себя тише воды, ниже травы… Понимаете, уж очень нужны эти деньги. Из-за этого я не могу вывести из Узбекистана маму и братишку… Если бы у меня было хотя бы 50—60 тысяч, то я смогла приобрести какое-нибудь жильё для нашей семьи. Я ведь, собственно, и вложила деньги, надеясь получить какие-то проценты, а в результате – потеряла всё.

Рябинина смотрела на собеседницу и думала:

– «Если бы ты знала, дорогая, как трудно сейчас вернуть эти деньги… Если вообще это возможно».

Но сказала совсем иное:

– Я постараюсь раскрутить этого господина и вернуть причитающуюся вам сумму, хотя… пока ни за что ручаться не могу. Дело очень сырое, ничего конкретного нет – одни слухи и домыслы, а мне нужны конкретные факты. И главное: предстоит вычислить и найти этого самого Мальцева. И познакомиться с ним, чтобы понять, что это за фрукт.

– Как вы думаете, Таня, сколько дней может продлится ваше расследование? – неожиданно поинтересовалась Наталья.

Рябинина улыбнулась ей в ответ: было видно, что девушка даже понятия не имеет о работе частного детектива.

– Обычно в течение четырёх-пяти дней я стараюсь выполнить работу до конца, потому что застягивание сроков осложняет работу для меня и становится обременительно для клиента.

Девушка лишь вздохнула в ответ, даже не предполагая во сколько ей обойдётся эта работа.

– Не волнуйтесь, Наташа, – успокоила её Рябинина, – если мы доберёмся до Мальцева, то всё будет окей.

– Вашими бы устами, Танечка, да мёд пить! – воскликнула Наталья, с огромным желанием поверить в благополучный исход дела.

Рябининой хотелось утешить девушку, но её останавливала преждевременность этого порыва, ведь «дело Мальцева» было настолько блекло и неясно, что надежда казалась призрачной.

Глава 4. Брови нависли – думы на мысли

Прежде, чем вернуться домой, Татьяна заехала в продуктовый магазин: в холодильнике у неё, как говорят, «мышь повесилась», а есть почему-то хотелось: слегка продрогшему организму требовались калории.

Она купила батон, немного сыра, пакет молока, баночку кофе, 300 грамм ветчинной колбасы – на большее денег не хватило. К сожалению сейчас у неё не слишком благоприятные времена: клиенты не шли косяком, а те, кто появлялся были небогаты и оплатить работу достойно не могли.

Частного детектива, как и волка, кормят ноги, но дороги дорогам рознь – иногда и волку попадается только растительная пища. Детектив не шпион с почасовой оплатой – скорее ищейка с которой расплачиваются оптом. А уж каков этот опт – зависит чаще от заказчика. А каков средний заказчик не слишком большого приволжского городка догадаться нетрудно: не крёз и даже не местный олигарх, на которого работают более официальные органы.

Ночные бдения во всевозможных слежках, засадах и наблюдениях совсем разленили Татьяну, ей жаль было терять драгоценное время на торчание у плиты, поэтому готовила она нечасто, когда вообще не было никакой работы.

Чаще это был просто супчик из пакетика с добавлением мелко нашинкованных овощей, благо таких порошковых супов в магазине на разный вкус и в разнообразном ассортименте.

Вот и сегодня у Рябининой на обед был супчик с грибами и сухариками, а на второе тушёная капуста с последней котлеткой. Но зато чая любых сортов – просто залейся. Специфика работы частного детектива приучила её к лаконизму, и она стала отвыкать от всяческих изысков, да и от избытка тоже.

Иногда Таня вспоминала бабушкины кулинарные шедевры, и улыбалась тихой и печальной улыбкой. Бабушки нет с ней больше пяти лет – она ушла тихо, никого не обременяя, ничего не требуя: жила тихо и ушла так же. Ушёл последний человек, который её любил искренне, от всей души ничего не требуя взамен, ни на что не претендуя.

Именно после этого Татьяна словно с цепи сорвалась, с головой уйдя в работу, не считаясь ни со временем, ни с физическими, ни с душевными затратами. Её «опекун» и наставник полковник Кузьмин, как мог придерживал её рвение – удавалось не всегда. К сожалению, Рябинина натура увлекающаяся и идущая до конца. Но голова у неё на плечах крепкая и логика – железная.

Вот и сейчас, вкусив свой обед, она возлегла на диван и принялась обдумывать сегодняшнюю ситуацию. В последний год Татьяна научилась планировать свои действия. В самом начале карьеры частного детектива, когда она ещё только училась планировать свои действия, она набивала невероятное количество шишек, решая проблемы или наскоком, или по наитию.

Взять хотя бы её первое самостоятельное дело, когда она получила очень серьёзное ранение. Другая бы на её месте зареклась заниматься этим неблагодарным и небезопасным ремеслом и снова вернулась в прокуратуру. Но тогда бы это была уже не Рябинина.

Ничто не проходит даром для каждого из нас, и опыт прибавляется каждому, а уж сделаем мы выводы, или нет – наша проблема. И Татьяна усвоила хорошо: прежде, чем ввязаться в драку, нужно наметить все пути для победного её завершения – в крайнем случае – пути для безопасного отступления.

Остаток дня Рябинина собиралась посвятить домашней работе: стирке белья, уборке квартиры, приготовлению полуфабрикатов на предстоящую неделю.

Бабушкина наука не прошла даром: крупы, сахар, чай и необходимые овощи у Татьяны всегда были в запасе. Как любила говорить бабушка: – «Чтобы не умереть голодной смертью, у любой хозяйки должны быть в запасе крупы, сахар, постное масло, лук с картошкой… и спички». Её можно было понять: тот, кто прошёл через войну понимал цену пищи и ценил каждую крошку хлеба.

В остальном душа Татьяны противилась бабушкиным наставлениям. Она не могла себя представить в тапочках и халате, целый день хлопочущей, как клуша, возле семейного очага, сдувая пылинки с чад и домочадцев, полдня торчащей возле плиты с извечным желанием накормить, угодить и угостить. Поэтому она одна – без семьи. Хозяйка время от времени, жена время от времени, мать время от времени – тема для злословия, или, как мягкий вариант, для журьбы – выбор не её.

Вот и подруга Ирина иногда попрекает её этим. Кстати, они сегодня договорились встретиться вечером сразу после работы – в шесть часов, а уже без двадцати шесть.

Таня представила, как через пять минут в её квартире раздался телефонный звонок и звонкий голосок Иришки начнёт пенять ей и выговаривать:

– «Татьяна, в последнее время ты мне совсем не нравишься. Что с тобой творится, дорогая: устала, неважно себя чувствуешь? Может безденежье одолело?… Я говорила тебе: не уходи из прокуратуры: там ты хоть и „протирала штаны“, зато зряплату всегда получала во время»…

– Нужно звонить самой, – вздохнула Рябинина, – пока не поздно. Но трубка выдавала только короткие гудки: на телефоне кто-то висел без перерыва и отдыха. Наконец, трубка щёлкнула, и раздался незнакомый голос:

– Редакция газеты «Вечерний Саратов» слушает вас.

– Здравствуйте, – отреагировала Татьяна, – мне Ирину Полякову, пожалуйста.

И тишина в ответ.

– Телефон что ли не работает?! – возмутилась она вслух.

– Да, Полякова слушает, – наконец, отозвалась трубка.

– Слава Богу! – обрадовалась Рябинина, – я уже думала, что ты ждёшь меня на остановке.

– А ты всё ещё дома…

– Увы, да. Замешкалась что-то.

– Вот и хорошо, – неожиданно спокойно отреагировала подруга. – Мы после шести должны с Виктором поехать к одному товарищу… Так, что наша встреча откладывается по вполне объективным причинам.

– Виктор – это… – начала тему для объяснения Таня.

– Виктор Михайлов – это наш новый фотокор, – удовлетворила её любопытство Полякова.

– Понятно, – скупо и без эмоций отреагировала девушка. – О чём хотела поговорить?

– Хотела узнать, как сегодня прошла ваша с Булатовой встреча. Что ты решила?

– Решила, что берусь.

– Спасибо! – обрадовалась Ирина.

– Рано благодарить, – запротестовала Рябинина. – Спасибо скажешь, когда будут результаты, а пока я только настраиваюсь, обдумываю… Кстати, подруга моя дорогая, и твоя помощь мне может понадобится. Надеюсь не откажешь посодействовать кое в чём?

– Я, как юный пионер, всегда готова – ты же знаешь! Извини, Таня, мы должны уже выезжать – Виктор торопит. Пока.

– Пока-пока, торопыга. Будь, юный пионер!

– Буду-буду, – засмеялась в ответ Ирина и отключилась.

Итак, Ирина с новым фотокором уехала брать у очередного товарища интервью, а Татьяна отправилась на кухню кухарить. В кои-то веки она решила сварить борщ – благо в морозильнике завалялся небольшой кусок свиного мяса.

Татьяна в пылу борьбы с кухонной утварью, орудуя ножом и ложкой, намурлыкивала себе под нос какой-то полузабытый мотивчик времён её босоногого детства и чему-то улыбалась. Иногда из её горлышка вырывались отдельные слова, наподобие:

– Взлетая выше ели,

не ведая преград,

Крылатые качели

летят, летят, летят…

– «Как же давно это было, когда качели были крылаты и умели летать! Сейчас они всё больше гоняют по дорогам, и по бездорожью, или сидят в засаде и мечтают только о кружечке чего-нибудь горяченького – не важно чего: бульона ли, чая или кофе» – думала Таня, пробуя борщик.

– А ничего себе получилось! – выдала она уже вслух. – Можно даже сказать: вкусненько… Жаль только сметаны к нему нет. Лимит на продукты сегодня уже исчерпан…

Желудок принял только половину тарелки – вот что значит привычка к умеренности в еде, пусть даже вынужденная.

Свободный вечер для Татьяны – это одна маета. Она то бралась за книгу, то щёлкала пультом от телевизора, пытаясь найти что-нибудь достойное для просмотра, то вновь бралась за книгу. Смотреть, как обычно, было нечего. Слезливые мелодрамы не умиляли, а удивляли своей наивностью и притянутостью за уши, стрелялки и пыхтелки надоели своим однообразием и непроходимой тупостью, новости (пугалки и страшилки) – раздражали, вызывая отвращение и разочарование.

Как же она не любила этого настроения душевной смуты, но без этого портрет частного детектива Рябининой Татьяны был бы неполным.

Удивительно, что именно такие часы зачастую самые продуктивные и именно в это время в голове Татьяны рождались самые интересные, самые смелые решения.

После вечернего зелёного чая с правильным бутербродом, проговаривая изречения Ирины: – «Брови нависли – думы на мысли», Татьяна удобно устроилась на диван, включила телевизор на первую программу, где шла очередная говорильня, под которую уж точно не заснёшь, и начала набрасывать план действий на завтра.

1. Утро: проследить за квартирой Мальцевых – за его женой. Поговорить с директором гимназии о ней и её муже. Поговорить с коллегами.

2. Подключить Ирину – её помощь будет кстати. Журналист, желающий написать о проблемах школы и школьного образования, вызовет меньше подозрений, чем частный детектив, рыскающий по территории школы, как ищейка.

3. Вечер: постараться проникнуть в квартиру Мальцева, чтобы установить там жучок: наверняка супруги общаются по телефону.

– Хотя, посещение квартиры, пожалуй было преждевременно, – решила Татьяна, рассматривая свой график, – можно спугнуть объект. Значит нужно придумать что-то иное… Да, что тут думать? Толик Першин, моя палочка-выручалочка – это наилучший выход.

Но последить за квартирой на Лунной, видимо, придётся самой, если не появятся какие-то непредвиденные обстоятельства.

Для первого дня было достаточно. Это, как всегда, сбор и накопление информации. Татьяна надеялась на то, что, как всегда, раскачается, втянется, ухватится за ниточку, а там уж всё пойдёт само собой – главное начать, а уж результат появится. И только тогда будет понятно, каков он, а пока можно только надеяться на себя и чуть чуть на мадам Фортуну..

Когда колесо Фортуны раскручено, оно мчит подминая под себя всех зазевавшихся и не успевших увернуться. Увы, мы, глупые людишки, надеемся, что это колесо принесёт нам удачу, а ведь это коварное сооружение приносит чаще беду. Фортуна – дама не только весьма подслеповатая, но ещё и коварная, и поэтому без нашей помощи может натворить столько непредвиденного… Ведь у везения, как и у палки, есть два конца: иногда оно выпадает тебя, а иногда – твоему противнику…

Глава 5. Помоги себе сам

Восход солнца застал Татьяну уже на ногах, вполне готовую к активным и, хотелось надеяться, продуктивным действиям. Она привела себя в порядок, позавтракала, надела курточку потеплее – на улице моросило, а небо было заложено тучами, обещая ненастную и ветреную погоду на целый день.

Пробежав глазами с вечера набросанный план действий и решив, что если понадобится корректировка, она внесёт её по ходу движения, Рябинина сама себе дала команду:

– На старт… Внимание… Марш!

И добавила слова бабушки, которыми та обычно провожала её на работу:

– Ну, с Богом, детка.

Направляя машину на улицу Лунную Татьяна размышляла:

– «Странное название для общества – «Помоги себе сам», словно весь мир ослеп и оглох, забывая о том, что состоит из людей – обычных, нормальных. И, если плохо каждому отдельному человеку – плохо и ему в целом. По сути дела эта фраза стала символом, сутью изменившейся до неузнаваемости действительности: спасение утопающий – дело рук самих утопающих… А значит человек человеку – волк.

Примеров тому тьма. Дело в том, что в одиночку человек не может побороть систему складывающихся «псевдо ценностей». Вот потому Булатова пытается спастись с моей помощью, я в своё время, уйдя из прокуратуры, спасалась с помощью Кузьмина, Мальцев «спасается», ограбив доверчивых вкладчиков. Каждый из нас, людей, делает это близким, доступным ему способом. Разница в том, что не каждый из этих способов законен».

Наконец Рябинина выехала на улицу Лунную. Неспешно проезжая вдоль неё, девушка отыскала дом под номером пять, возвышающийся над прочими серой, бетонной громадой. Не любила Татьяна эти новые, одиноко стоящие дома, торчащие «как тополь на Плющихе»: ни деревца, ни кустика – ни спрятаться, ни укрыться. Вокруг голое пространство с полуразорённой песочницей в середине двора. И машины, машины, машины.

– Вот среди них и укроюсь, – решила Татьяна, – Точнее укрою машину. Самой придётся «прятаться» на площадке между этажами. К сожалению у меня нет фото Мальцевой – только словесный портрет. Придётся вычислять мадам, подключая все имеющиеся в наличии чувства, чтобы не ошибиться.

Оставив машину по пути движения, Татьяна нашла четвёртый подъезд и стала подниматься на седьмой этаж, где располагалась нужная квартира. И тут её ждало некоторое разочарование: в домах новых серий в один блок входило две-три квартиры, что весьма осложняло её работу.

– Ну, конечно, – в сердцах ворчала она, – квартиры 79, 80 и 81 за одной дверью… И тут уж никто не поможет – даже сердобольные бабушки, обычно дежурившие у подъезда, как часовые на посту и всё про всех знающие… Хотя, какие бабушки в такое время и в такую погоду? Они или ещё нежатся в своих постелях, или пьют свой утренний чай, кутаясь в тёплый халат.

Татьяна устроилась на лестничной площадке между седьмым и восьмым этажом и достала сигарету. Девушка не курила, но для дела сигареты были всегда при ней, так же, как и пустая консервная банка вместо пепельницы. Девушка, курящая на площадке, вызывала меньше подозрений, чем просто торчащая там без дела.

Вся слух и зрение – остальные чувства отключены. Это состояние напоминало Татьяне одинокую волчицу перед прыжком, заставляя улыбнутся сравнению.

– Ну, в крайнем случае – ищейка, замершая на мгновение перед тем, как получит команду «фас».

И это сравнение уже вызвало у девушки ироническую усмешку:

– «Тоже мне комиссар Рэкс!».

Её саркастические мысли прервал усиливающийся за дверью шум: кто-от открывал двери и Рябинина неторопливо стала доставать зажигалку, чтобы встретить потенциального клиента отвлекающим маневром.