Под тенью мира. Книга 1

Мне же везло меньше.

Я уже почти прошмыгнула к классу вслед за Кристиной, как вдруг одобрительный свист сменился на омерзительные возгласы. Меня так и затрясло от обиды.

– Эй, мышь! – крикнул мне вслед Буч.

Я замерла, ощущая, как сердце проваливается куда-то на дно желудка, затем медленно повернулась к нему, глядя со всей возможной для меня неприязнью. С тех лет, что мы были детьми, Буч изменился, пожалуй, больше чем все остальные мальчики в Убежище. К моему сожалению, природа отчего-то решила наделить его излишней харизмой и сделала уж слишком симпатичным для такого козла, каким он являлся.

Я сложила руки на груди и уставилась на Буча. Он раскованно и самодовольно опирался на шершавую бетонную стену, подняв одну ногу к стене и сложив руки на груди. Его тёмные волосы были подняты и уложены в высокую аккуратную причёску, которая ему очень шла. У Буча была смуглая кожа, узкое лицо с острыми скулами, тонкие красивые губы и специфические брови, приподнятые вверх и придающие ему самодовольный и высокомерный вид. Но кем он был было сразу видно по его ярко-зелёным глазам в обрамлении длинных девчачьих ресниц.

Пол Хэннон стоял от меня дальше всех. Он слабо улыбался, глядя куда-то в стену, и щурил свои черные глаза, будто бы стараясь не обращать внимания на то, что происходит. Я, честно говоря, даже не знала, почему остановилась, мне нужно было молча пройти мимо, но отчего-то в очередной раз захотелось сказать Бучу всё, что я о нём думаю.

– Карликовая, – давясь смехом, поддакнул Уолли.

Буч и я одновременно посмотрели на громилу Уолли, чьи широкие плечи содрогались от смеха, а уродливое лицо с поросячьими глазками и широким ртом тут же скорчило неясную гримасу.

– Заткнись, Уолли. Сейчас я говорю, – беззлобно огрызнулся в его сторону Буч.

Уолли сразу обижено и зло потупил взгляд, уставившись куда-то в пол, Буч же снова посмотрел на меня.

– Ну, что, Смит, – хохотнул он, – собираешься после экзамена пол драить, по которому я хожу? Вряд ли у тебя мозгов на большее хватит.

Я покачала головой, стараясь успокоиться. Надо просто взять и уйти.

– На себя посмотри, Делория, – едко высказала я, – тебе мозгов даже на подобное не хватит.

Довольная собой я резко развернулась и пошла к классу, не обращая внимания на колкие фразочки Буча, пущенные мне вслед. Я бы так и отправилась на экзамен со спокойной душой, если бы не обернулась в последний момент и не увидела, как из-за угла выходит Амата. Она была какой-то задумчивой и сразу растерялась, увидев Делорию и остальную банду перед собой.

Парни одобрительно загудели, когда Амата попыталась пройти мимо, а Буч схватил её за запястье, резко развернув к себе.

– Эй, Альмодовар, постой-ка! – растягивая слова, произнёс Буч, прикрыв глаза. – Не хочешь ли с нами поговорить перед экзаменом?

– Оставь меня в покое, Делория, – зло прошипела Амата, сверкая глазами. Она попыталась вырвать руку из его хватки, но у неё это получилось только потому, что Буч сам её отпустил.

– Да ладно тебе. Посмотри, какие крутые парни рядом с тобой, – сказал Буч, чуть склонив голову в бок. Амата с отвращением скривила рот.

– Ты идиот, Буч. И вся твоя банда – такие же идиоты, как и ты.

Я почувствовала, как атмосфера накалилась. На одном дыхании, я развернулась и пошла в обратную сторону, сжав руки в кулаки. Видимо, без печальных последствий этот день не пройдёт.

– Отвали от неё, Буч, – резко сказала я.

Амата с удивленной благодарностью посмотрела на меня. Её лицо при свете ламп выглядело совсем бледным. Уже порядком злой Буч повернулся ко мне, и я едва не отшатнулась, такой холодной яростью было искажено его лицо. Делория сжал губы в тонкую линию и медленно прищурил изумрудные глаза, посмотрев на меня.

Амата тут же стала выглядеть какой-то пришибленной, её красивое лицо побледнело ещё больше, а в глазах заблестел страх. Но мне-то уже терять было нечего – с Бучем я всю жизнь была на ножах, и если мы сейчас подерёмся, то в этом ничего страшного не будет, помимо парочки выбитых зубов. У меня.

– А ты что развопилась, мелочь поганая? – очень тихо и медленно выговорил Буч, лёд в его голосе буквально резал до костей.

Я постаралась проглотить ком в горле и перестать нервничать, хотя руки предательски вспотели, а сердце так и рвалось из груди.

– Что слышал. Отвали от Аматы, – как-то тихо ответила я.

Уолли и Пол Хэннон молча замерли возле моей подруги, наблюдая за происходящим.

Амата выглядела совсем испуганной. Ну, ещё бы – такая крохотная я и здоровенный Буч – угадай, кто кому накостыляет по первое число.

– А ты ей, кто? Персональный телохранитель? – выдохнул он.

– Если…если тронешь её, я всё расскажу Смотрителю, и тебе достанется по первое число, – быстро сообразила я.

Буча это не особо впечатлило, а вот его сокомандники явно напряглись. Амата вздрогнула и прикусила губу, глядя то на меня, то на Буча. Тот ещё пару секунд смотрел на меня, а затем сжал кулак и сделал шаг по направлению ко мне. Я же наоборот отступила дальше от него, попрощавшись с зубами.

– Ну, всё, Смит. Теперь мой кулак точно подправит тебе лицо, – словно бы выплюнул Буч, угрожающе надвигаясь на меня.

Амата дёрнулась было, чтобы подбежать ко мне, но Уолли с гадкой ухмылкой схватил её за руки, не давая двинуться с места. Я же пятилась от Буча до тех пор, пока не упёрлась спиной в стену. Увидев моё испуганное лицо, Буч чуть опустил кулак, словно решая, стоит ли мне врезать или нет. В эту секунду передо мной словно всё перевернулось, сердце стучало в рёбра с такой силой, что могло бы сломать их. Я смотрела в зелёные глаза Буча, мерцающие злобой, и разом испытывала все те оттенки страха, что не испытывала за всю жизнь.

– У вас всё в порядке? – раздался спокойный голос откуда-то справа.

Я почувствовала, как мои ноги стали ватными и только каким-то чудом держат меня. Из класса вышел озадаченный мистер Броч, и я заметила его подозрительный взгляд, обращённый на Буча. Должно быть, картина перед его глазами разворачивалась весьма странная. Пол Хэннон замер у угла с лицом, на котором была написана то ли жалость, то ли раздражение. Уолли мгновенно отпустил Амату и отвалил к дальней стене с таким видом, будто он вообще тут мимо проходил. Амата, бледная и испуганная, пристально смотрела то на учителя, то на меня. А я…я прижалась к стене и вцепилась в металлический прутик, тянувшейся по ней от пола до самого потолка.

Моё бледное лицо, уже залитое слезами, было обращено к Бучу, который нависал надо мной как коршун над мышкой с таким взглядом, будто бы он действительно собирался меня убить.

Мистер Броч сложил руки на груди, рассматривая зрелище перед собой. Наконец Буч что-то зло прошипел мне и направился в класс мимо учителя, даже не поздоровавшись с ним. Уолли пихнул в плечо Пола Хэннона-младшего и они вместе направились за мистером Брочем. Секунды будто застыли, растянулись как жевательная резинка, налипшая на пальцах. Мы остались с Аматой вдвоём. Она всё ещё стояла там, где её держал Уолли, а я там, где меня чуть не прибил к стене Буч. Представляю, как мы выглядели со стороны – две белые, как полотно, испуганные и потерянные. Сердце стучало где-то в пятках, я хотела что-то сказать, но в горле пересохло, и слова словно застряли на онемевшем языке. Амата глубоко вздохнула, коротко улыбнулась, затем подбежала ко мне и стиснула в объятиях.

– Спасибо тебе, Кайли! Буч просто придурок! Не могу понять, из-за чего они ко мне цепляются. Может быть, потому что мой отец Смотритель, – затараторила Амата.

Я проглотила ком в горле и, наконец, обрела дар речи. Воздух ударом вернулся в легкие, и я почувствовала, что несколько мгновений вообще не могла дышать.

После всего произошедшего мы поспешили в класс.

Я зашла в полутёмный большой класс, где металлические парты с выцарапанными на них надписями и рисунками стояли в два ряда. Это были очень удобные парты, на которых крепились настольные лампы, а в столешницах были встроены маленькие компьютеры. Сами парты соединялись с низкими стульями. Класс был рассчитан на девять человек, в самой середине классной комнаты стоял маленький стол, поддерживающий старый жужжащий проектор, который был направлен на экран, заменявший доску. Сейчас проектор был выключен, и на его серых металлических решёточках плотным слоем лежала пыль. В углу помещения можно было разглядеть стол мистера Броча с книгами, листами бумаги, канцелярскими предметами и большой настольной лампой. За столом мистера Броча красовался, прикрепленный к стене флаг США – пыльный, но выглаженный. В другом углу класса стоял низкий стол с заляпанным химическим оборудованием.

Как только я зашла в класс, то почти сразу же наткнулась на мистера Броча, нашего учителя.

Мистер Броч был симпатичным темнокожим мужчиной средних лет, не имеющий ни жены, ни детей.

– Волнуешься, Кайли? – обратился ко мне мистер Броч, отвлекая меня от рассеянного разглядывания класса.

Я судорожно вздохнула, всё ещё не отойдя от стычки с Бучем. В любом случае, после произошедшего, волнение из-за экзамена показалось мне чем-то очень маленьким и неважным.

– Ага, – неуверенно произнесла я.

Мистер Броч почесал затылок с отстранённым видом, затем хлопнул меня по плечу.

– Не переживай. – Улыбнулся он. – Этот экзамен может дать возможность получить хорошую профессию.

– Сдать бы его ещё, – протянула я, отводя глаза.

– Скажу тебе по секрету, что этот экзамен невозможно не сдать, – сделав шутливое выражение лица и чуть склонившись ко мне, шепнул учитель.

Я удивлённо распахнула глаза и, узрев его подмигивание, с облегчением выдохнула. Ну что ж, тогда, я не пропаду. Я направилась к свободной парте в самом первом ряду. Буч и его дружки уже веселились от души на своих местах, Амата задумчиво оглядывалась по сторонам, а Сьюзен Мак договаривалась с подошедшим Фредди Гомесом о встрече в кафетерии после экзамена.

Когда я проходила мимо, она кинула на меня неодобрительный взгляд. Сама того не ожидая, я растерянно остановилась перед ней. Сьюзен молча продолжала наблюдать за мной, и я уже хотела спросить чего-нибудь для вежливости, но она меня опередила:

– Я не хочу с тобой разговаривать. Мы никогда не были друзьями, чтобы я хотела говорить с тобой, – сказала она по-хамски и отвернулась.

В задумчивости я почесала нос и расстроенно подумала, что сегодня не просто неудачный день, а король неудачных дней.

– Что ж, приступим к экзамену, выпускники, – радостно объявил мистер Броч, включая проектор.

Оборудование затрещало и, словно разбуженное после долгого сна животное, мелко задрожало. Круглый пыльный фонарь проектора зажегся, и мощный луч света ударил в белое полотно на стене.

Зелёный экран ожидания сменился изображением Волт-Боя – весёлого мультяшного юноши со светлыми волосами, уложенными в модную причёску с волнистой чёлкой. Волт-Бой был одет в комбинезон Убежища, он сидел на гарцующей козе с самой оптимистичной улыбкой, которая только может быть у жителя Убежища. Сверху картинки было жирными чёткими буквами написано К.О.З.А.

В классе послышался шум, и мистер Броч быстро просмотрев бумаги, которые он держал, строго поднял руку вверх. Я обернулась, чтобы поглядеть на ребят. Амата это заметила и улыбнулась мне. Она сидела в том ряду, где сидели Буч, Кристина Кендалл и Уолли Мак. Позади меня сидел Фредди Гомес, нервно крутя шариковую ручку.

Я заметила, что на моей парте тоже лежала такая же ручка и белый лист бумаги.

– Прошу всех успокоиться, – спокойно сказал Броч приятным голосом. – Отнеситесь к этому экзамену со всем вниманием: именно он определит то, чем вы будете заниматься в Убежище до самой старости.

Я слушала учителя, не оборачиваясь, и почти сразу заметила, как кто-то тихо и обречённо вздохнул. Это, наверняка, была Кристина. Через секунду послышался звук подзатыльника и возглас Уолли.

– Попрошу вас не пытаться отвлекать друг друга и не списывать. Это совершенно бесполезно. Да, да, мистер Делория.

Послышался саркастический смешок Буча, и я закатила глаза, он в конец уже всех достал.

– Первый вопрос… – объявил учитель, и все мгновенно схватились за ручки.

Мы писали тест около десяти минут, отвечая на двадцать совершенно странных вопросов. Например: стоило бы помочь своей бабушке, если бы она решила убить соседа? Варианты ответа были такими же странными, как и вопросы. Конечно, этот тест был сделан в шутливой форме, но выбор ответа и сочетание его с другими ответами в целом, могли действительно показать очень интересную картину.

Я была уверена почти в каждом своём ответе. В конце концов, тут не было никаких уравнений и задач по физике, с которыми я обычно не очень хорошо справлялась. В отличие от Аматы.

Тест КОЗА скорее был похож на те психологические тесты, что нам приходилось изредка проходить, пока мы учились в школе. Обычно такие тестирования я любила.

Когда я поднялась со своего места, чтобы сдать листок с ответами, то у стола мистера Броча уже столпились ученики. Первая к столу с ответственным видом подошла Амата. Она протянула свои ответы учителю со слабой улыбкой. Со стороны она выглядела весьма уверенной в себе.

Мистер Броч улыбнулся ей в ответ, принял листок и уставился в огромный лист, лежащий перед ним. Я заметила, что там была нарисована таблица с мелкими надписями и расчетами.

– Что ж, мисс Альмодовар, посмотрим, что Вас ждёт в будущем,– задумчиво сказал учитель, хмурясь и вглядываясь в таблицу.

Он пять минут что-то шептал себе под нос и записывал цифры на отдельный листок, просматривая ответы Аматы и сверяясь с таблицей. Все нетерпеливо топтались возле учительского стола, пытаясь заглянуть Амате через плечо. Я по-прежнему стояла чуть поодаль и внимательно слушала.

Наконец, мистер Броч поднял лицо к Амате, улыбнулся и вздохнул.

– Что ж, Амата, Вам прямая дорога в администраторы. Поздравляю, это весьма перспективное направление.

Мистер Броч поднялся с места и пожал руку Амате. Конечно, я понимала, что мне такого, как Амате никогда не добиться. Прежде всего потому что мой отец не был Смотрителем.

Я вздохнула, глядя на подмигнувшую мне радостную Амату, головой указавшую мне на дверь. Я кивнула в ответ со слабой улыбкой. Да, встретимся после всего этого ужаса и обо всём поговорим. Я прикусила губу и ещё больше отошла в сторону, меня всё равно никто не замечал, так лучше я последней подойду.

Следующей к столу мистера Броча подошла Кристина. Она сложила губки бантиком и положила листок с ответами к нему на стол.

– Интересно, чем же я всё-таки буду заниматься: психологией или семейной экономикой? – задумчиво произнесла Кристина. – Мама говорит, что у меня прекрасно получится и то, и другое.

– Сейчас посмотрим, – усмехнувшись, сказал Броч.

Он поднял взгляд, который тут же соскользнул с требовательного лица Кристины на её пышную грудь. Учитель неловко кашлянул в кулак и сразу уставился в таблицу.

– Мисс Кендалл…Хм. Отличный результат, – ухмыльнулся мистер Броч. – Отдел технического обслуживания. Будете работать под руководством Стэнли Армстронга. Думаю, он будет очень рад.

Я заметила, как лицо Кристины из молочно-белого медленно превращается в нежно-красный. Она вскинула брови и попыталась что-то сказать, а затем её глаза загорелись такой яростью, что воспоминание о разозлённом Буче медленно померкло у меня перед глазами.

– Да как Вы смеете?! Как Вы смеете вообще такое говорить?! – яростно воскликнула она, взмахнув руками, при этом едва не заехав Брочу по носу.

Все перестали болтать и уставились на Кристину. Мистер Броч, призывая Кристину к спокойствию, выставил перед собой руки. Кристина не обратила на этого никакого внимания, она сжала ладони в кулаки, а её лицо исказила гримаса бешенства. Мне казалось, что она в любой момент может наброситься на мистера Броча и побить его. Остальные ребята беспокойно замерли, и только Буч, приподняв брови, с интересом наблюдал за этой картиной, сложив руки на груди и жуя жвачку.

– Да Вы… Да Вы не знаете с кем связались! Я всё расскажу своему отцу!…

Кристина истерично орала целую минуту, затем сжав губы в тонкую линию и сморщив носик, она развернулась и пошла к выходу из класса. Мистер Броч молча глядел ей в след ещё некоторое время, затем облегченно выдохнул и потёр ладонью глаза.

– Ну и молодёжь пошла, – подивился он, качая головой.

Сразу после Кристины к мистеру Брочу направился Пол Хэннон-младший, он выглядел вполне серьёзно и ответственно. Броч тут же приветливо улыбнулся ему, Пол Хэннон-младший вообще у него в любимчиках ходил.

– Думаю, что у тебя, Пол, всё в порядке с тестом, – сразу сказал он.

Пол с напряжённым выражением лица пожал плечами. Просмотрев ответы, мистер Броч согласно закивал.

– Инженер. Как я и думал, мистер Хэннон, у Вас всё в порядке.

– О, спасибо, – сказал Пол. – Инженер – это неплохо.

Пол махнул рукой Бучу и направился из класса. Пока мистер Броч озвучивал другим ребятам результаты экзамена, Сьюзен Мак мило беседовала с Бучем о видах оружия. Этой Мак удавалось ладить со всеми, с кем она хотела общаться, даже с Делорией, а это, по мне, было великим достижением.

Сьюзен поправила рыжий локон, выбившийся из заколотых на затылке волос, и подошла к мистеру Брочу. Сьюзен положила свои ответы перед ним и бросила на меня полный презрения взгляд, прищурив свои маленькие неприятные глазки.

– Мисс Мак, поздравляю! Вам уготована карьера преподавателя, – Броч радостно встал с места и пожал руку Сьюзен, та ему улыбнулась. – Не удивлён, что такая милая девушка пойдёт по моим стопам.

Я недовольно скривила рот – вот уж правда, Мак со всеми ладит. Сьюзен радостно выбежала из класса. Следующим к Брочу подошёл Буч. Он небрежно кинул на учительский стол лист бумаги и, сложив руки на груди, недовольно стал ожидать своего результата. Я с нетерпением ждала озвучивания результата экзамена Делории. Мистер Броч, видимо, тоже.

– Ах, Буч, – сказал учитель, широко улыбаясь и глядя на недовольную физиономию Делории, – как же я долго ждал этого момента. Что ж, посмотрим…

Мистер Броч уткнулся в записи, и мне казалось, что он специально тянет, чтобы Буч занервничал. Так оно и получилось. Делория уже целых две минуты нервно пытался заглянуть в таблицу, что была перед мистером Брочем.

– Ну, так чего там? – наконец спросил он как-то слишком тихо.

Учитель поднял на него глаза и в напускном удивлении раскинул руки.

– Надо же, – медленно и с интонацией произнёс он. – Парикмахер.

Буч застыл на месте, словно на него только что вылили ведро ледяной воды, и стремительно начал бледнеть.

– Вот уж никак не ожидал, Буч. Какая прекрасная должность – парикмахер, – явно издеваясь, произнёс Броч, невинно глядя на Буча. – В самый раз для тебя.

Буч явно оторопел.

– Да вы гоните! – возмутился он. – Парикмахер? Да это какая-то фигня, а не тест! Кристина права!

Буч взмахнул рукой, развернулся и направился к выходу из класса. Я с большим трудом сдерживала подсмеивание. Парикмахер. Ха! Да, единственное что у него отлично получалось, так это мылить свои волосы.

Я повернулась к учителю и увидела, как Уолли Мак бросает совершенно пустой лист на стол мистера Броча.

– Не буду я эту фигню писать. Ничего не понимаю в этом бреде, – скривив страшную рожу, сказал Уолли и, не выслушав ни слова, ушёл.

– Вот это да! – протянул мистер Броч, почесав затылок. – Вот же мелочь пошла! Почему я такого не сотворил, когда мне было шестнадцать?

Я усмехнулась, но тут же почувствовала приступ удушающего страха и сильнее сжала и без того мятый листок влажными руками. В классе стало как-то пусто, только Фредди Гомес пытался с серьёзным и отчаянным видом дописать тест. Полумрак сгустился и залёг серыми тенями под партами. Проектор по-прежнему тарахтел, испуская мощный свет, в котором танцевали многочисленные лёгкие пылинки.

– Ну, что, Кайли. Твоя очередь, я вижу, – обратился ко мне мистер Броч.

Я перевела взгляд на него. Он сидел, уперев руки в стол и очень ободряюще улыбаясь. Я медленно кивнула, подошла к столу и отдала свой листок учителю. Я затаила дыхание пока он, задумчиво хмурясь, копался в моих ответах. У меня уже начали трястись руки, когда он посмотрел на меня и состроил удивлённую гримасу.

– Удивительно. Хотя, в твоём случае, не совсем…– сказал он, покусывая кончик ручки и глядя куда-то в сторону.

Я почувствовала, что готова провалиться сквозь бетонный пол Убежища от страха. Учитель замолчал почти на целую минуту, а я всё дрожала от ужаса и ждала его приговора.

– Так кто я? – онемевшими губами удалось спросить мне.

– Ты будешь работать в христианском храме, в нашем храме, – спокойно сказал Броч, качая головой. – Помилуй нас, Господи…

У меня вытянулось лицо, наверное, ещё больше чем у Буча, когда он узнал свой результат. Я открыла рот и снова его закрыла. Буду работать в храме? Я? Надо же! Вот уж не думала, что этот результат экзамена сможет мне дать возможность изучать. Я мечтала об этом больше всего на свете! Я всегда верила в Бога, сколько себя помню. И для меня это было основой жизни.

Я опустила глаза. И мама тоже верила в Бога.

– Потрясающе… Это как раз, то, что мне надо, – выпалила я.

– Я знаю. – Улыбнулся мистер Броч.

– Спасибо, – ответила я.

Учитель кивнул.

– Что ж, тогда, впереди у тебя курсы религиоведения и философии, а затем можешь приступать к работе.

– О, хорошо, – улыбнулась я. – До свидания.

Мне хотелось побыстрее рассказать всё папе. Махнув рукой мистеру Брочу, я вышла из класса, заметив, что Гомес всё ещё сидит и корпит над тестом. В коридоре я даже прищурила глаза от яркого света, оглядевшись, тут же вздрогнула: "Туннельные змеи" стояли на том же месте, что и перед экзаменом. Уолли стоял ко мне спиной, Пола Хэннона с ними вообще не было, а Буч, облокотившись о стену, расстроено и зло глядел куда-то в сторону.

– Парикмахер! Да не парикмахер я, а стилист…Идиотский тест, – ругался Буч, пока я, прикусив губу, тихонько по стенке пробиралась к повороту в коридор.

Сначала всё шло вполне успешно, и меня никто не замечал, но как только я сиганула за угол, чтобы быстро убежать вперёд, то столкнулась с Полом Хэнноном. Он был высоким, даже выше Буча, и я ткнулась носом ему в грудь. Он от неожиданности положил руки мне на плечи, подхватывая.

– Ой, извини, – коротко бросила я, покраснев. Он прищурил глаза и, разглядев меня, убрал руки.

– Оставь меня в покое, – просто кинул он и обошёл меня стороной.

Я с облегчением выдохнула и, не оборачиваясь, побежала вперёд.

***

Жизнь продолжалась. Теперь я помогала в храме, изучала религиоведение и посвящала жизнь Богу, помогала отцу и людям.

Жизнь в Убежище, конечно же, была тяжела. Буч со своими оборванцами совсем осатанели – теперь они унижали меня со всем своим извращённым красноречием. Меня уже перестало это ранить так, как раньше. Наоборот, я училась терпеть и со смирением переносить все трудности.

Амата, как и я старалась, избегать банды "Туннельные змеи". В последний раз им сильно досталось от Смотрителя, когда Буч и Уолли Мак попытались зажать Амату в тёмном коридоре возле склада. Повезло, что Эдвин Броч очень вовремя проходил мимо. Амата едва успела вскрикнуть, прежде ей закрыли рот.

Помню в тот вечер Смотритель так орал в своём кабинете, что даже становилось удивительно, как стены всего Убежища не осыпались в крошево.

Не только Буч и его дружки были такими бесчеловечными, все жители Убежища будто бы становились всё более жестокими и злыми. Мне казалось, что в стенах Убежища с каждым днём всё больше и больше нарастает напряжение.

И вот, когда мне исполнилось девятнадцать лет, в моей жизни случилось то, что навсегда изменило её.

Глава 3. Побег

Мне снилось что-то серое и жуткое, расползающееся по полу моей маленькой комнатки. Я сидела на кровати и смотрела на эту гадость. Я дрожала от холода, глядя на то, как под светом маленькой настольной лампы переливалась эта странная субстанция на полу.

Она выглядела так отвратительно, что меня начало тошнить. Я боялась слезть с кровати. Оглянувшись, я с ужасом поняла, что в комнате никого не было.

Осознание этого погрузило меня в ледяной ужас, пробравший меня до самых костей. Свет в комнате мигнул и как-то посерел, высветил стальную низкую тумбочку у отцовской кровати с книгами и кружкой и задвинутый в угол ящик с игрушками, на котором стоял ярко-красный грузовичок с Ядер-колой. Я вздрогнула.

Блестящее серое вещество, напоминающее ртуть, начало шипеть. Я обхватила колени руками и закрыла глаза, содрогаясь от страха. Когда я их снова открыла, на полу моей комнаты ничего не было. Помедлив две минуты, я спустила ноги на холодный пол, ожидая, что в любую секунду на меня может наброситься неизвестная мне тварь. К моему счастью ничего подобного не произошло. Я поспешила выбраться из комнаты в нашу гостиную, где зеленоватым пыльным экраном светился телевизор и темнели уютные красные кресла возле низкого деревянного стола. Тут воздух был таким сухим, что я едва не закашлялась. Почти сразу я вышла в серый коридор Убежища. Перед глазами всё расплывалось. Холод был таким невыносимым, что хотелось выть.