Кислотный дождь

К сожалению, текст книги не мог посоревноваться с переплетом в сохранности, но был различим. Ян стал читать вслух. Книга рассказывала про людей, про их жизнь и про их смерть. Слушая все это, в груди зарождалось неоднозначное ощущение, мешающее вдумываться в слова. Марку казалось, что в его жизни еще ни одна книга не вызывала таких ощущений. Она захватывала и отпугивала, звала и отталкивала. Но была так необходима. Книга вела его по страницам, рассказывая пугающе интересные вещи, связанные с преисподней и её жителями. Ян же то и дело дополнял содержание, комментируя чуть ли не каждую строку. Марк почувствовал себя ребенком, первый раз слушающим сказку на ночь. Сказка эта была страшной и уродливой, но она только начиналась, а увидеть ее истинное лицо можно только ближе к концу. Но дойдут ли они до него?

Глава вторая

Пропащий

На падающую с неба звезду люди

загадывают желание, а на упавшего

человека косо смотрят и обходят его стороной.

– Поди сюда, Ал. Сегодня твой первый раз, не облажайся! – радостно, словно вещал о чем-то абсолютно прекрасном, проговорил высокий темноволосый парень.

Первое впечатление об этом человек оказалось совершенно отличным от того, что Марк знал о нем сейчас. Его возраст, как и голос, не соответствовал внешности. В разных ситуациях он вел себя то по-взрослому, то по-детски, валяя дурака. И, о черт, как же это сбивало с толку. Яну нравилось пудрить окружающим мозги. Можно сказать, что это – его главное хобби.

«Альберт» неуклюже переступил с ноги на ногу. Он уже год жил здесь, но никак не мог привыкнуть к своему новому имени. Оно казалось ему чужим, а из уст незнакомцев звучало угрожающе и надменно. Хотя, это относилось скорее не к имени, а к тем, кто его произносил. Находившиеся здесь люди, если их можно было так назвать, не вызывали никакого доверия и пугали до мурашек. Люди в целом не особенно располагали к себе.

В этих местах не принято было заводить приятелей и, тем более, друзей, но человеческая сентиментальность, еще не покинувшая Марка, все не желала этого признавать. А если не задумываться об этом, то у него был чудесный друг, сопровождавший парня с первого дня появления в этих краях. Представился он именем Ян, но оно было таким же выдуманным и фальшивым, как и имя Альберт. В этом нет сомнений. Глупые, смешные имена. Но вот будь его воля, то он нарек бы себя Арсением… или хотя бы Евгением. Отчего-то данное ему имя уж слишком резало по ушам. Словно было в нем что-то несопоставимое с самим владельцем.

В первую их встречу Марк готов был назвать свое истинное имя любому случайному прохожему, но, к своему счастью, повстречал Яна. Тот усердно и добросовестно растолковал ему всю суть негласных правил. Даже прочел отрывок из книги, посвящённый данной теме. После этого они спокойно общались на равных. Несмотря на ситуацию, сдружившую их, Марк не чувствовал себя обделенным глупым мальчишкой, как бы то не казалось со стороны. И даже когда Ян давал ему наставления, ощущал себя уверенно и спокойно. На самом деле Альберт бы не справился со сложившейся ситуацией самостоятельно и в этом плане ему крупно повезло. Хоть и признать такое вслух он бы ни за что не смог. Ян оказался очень интеллигентным человеком, к тому же не лишенным чувства юмора, но и обладающим должной серьезностью в ответственные моменты. Это и позволяло им находить общий язык. Он действительно сделал и объяснил множество важных и полезных вещей за время их дружбы.

Сейчас Марку известно довольно много примеров подобной неосторожности, когда люди не были посвящены во все тонкости местного бытия. Заканчивались они печально. И хоть у каждого из грешников, как оказалось, тоже был некий проводник, местных правил и законов им не огласили. Хотя, казалось бы, люди здесь уже ни на что не влияют. Это далеко не так. Именно они воздействуют на исход многих событий.

Еще некоторое время назад в аду действительно соблюдался строгий режим и определенные правила имели огромный вес для всех. Но постепенно необходимость в этом отпала и все стало происходить само собой. Тогда за дело и взялись злые люди. Произошло это не сразу, ад претерпевал долгие мучительные изменения, в подробности которых Ян углубляться не стал или даже не смог. Почему он решил не посвящать в эту историю друга, или даже сам не стал ее изучать, Марка не сильно интересовало. Ему хватало и того, о чем Ян говорит и без этого.

Теперь уж кто знает, повезло ли Марку или же опасность таится там, где ее не ждут.

Что ж, в любом случае имя действительно содержит в себе особую силу. В него вложена частичка души человека и именно поэтому существует необходимость скрывать его. Возможно, это связано с тем, что ад – место нематериальное, по некоторым догадкам.

Существует мнение, что все это находится глубоко под земной корой, в центре планеты. Но общей неофициальной версией все же считается, что эта земля воссоздана нашим подсознанием при скоплении душ, плененных совместными смертными муками, вызванными грехами. Точно этого никто не знает, а спрашивать у местных хозяев, которыми являются демоны, понятное дело, никто не собирается. Да и связаться с ними тоже трудно. На редкость недружелюбные создания. Да и действительно, чего от них ещё можно ожидать.

Все это известно со слов Яна и порой во весь этот бред верится с трудом, хотя парень и является относительно достоверным источником информации.

Но если есть другая правда, та самая истина, то об этом никто из грешников явно не догадывается.

– Давай, не ссы. Тебе всего-то нужно пройти пару шагов вперед.

Звучало все это до ужаса просто, но сердце Марка болезненно сжалось в груди. Его пугала неизвестность и недосказанность. Ободряющие слова Яна только усугубляли ситуацию. Из-за его непонятного поведения предугадать, что же все-таки творится в лохматой башке, практически невозможно. Тот часто вёл себя как несмышленый мальчишка, передразнивая Марка, но говоря при этом о серьёзных и важных вещах. Пытался ли он таким образом отвлечься сам, или отвлечь друга, было не понятно, да и в общем мало помогало: Марку никогда не удавалось сосредоточиться. А иногда он даже и не пытался.

Парень махнул на приятеля рукой. И посмотрел вперед. Он должен решиться сам. Марк считал себя, не то чтобы храбрецом, но довольно смелым юношей, а потому не хотел более колебаться. Перед ним на расстоянии вытянутой руки находились створки местами ржавых, некогда окрашенных черной краской, ворот. Ладонь легла на железную воротину и с усилием толкнула ее. Ржавчина неприятным порошком осела на белую руку. Железная конструкция со скрипом отъехала, сильно шатаясь. Звук, с которым она это сделала, был похож на стаю кричащих чаек. Парень слегка поморщился. Но совсем ненадолго.

Шаг. Второй.

Первые пять минут казалось, что все вокруг замерло и время остановилось. Голова закружилась, ноги подкосились, картинка перед глазами стала расплываться, но запаниковать Альберт не успел: все прекратилось в следующий миг. Парень не решался предпринимать что-либо, совершенно сбитый с толку, он не мог сдвинуться с места, предпочитая в этом случае для начала узнать, будет ли что-нибудь происходить. Он чуть пригнулся, прислушиваясь, заранее готовясь защищаться.

Позади раздался шорох. Марка охватило неприятное ощущение присутствия смертельной опасности. И так слабое к переживаниям сердце забилось в два раза быстрее, подгоняемое складывающейся обстановкой. Он на секунду перестал дышать и почувствовал, что вот-вот не выдержит. Дунул несильный ветер. Но несмотря на это, Марка пробрало до костей. Ему почудилось, будто чьи-то холодные руки сжались на шее, поднимая табун мурашек. Инстинктивно сократились мышцы ног и парень пустился в бегство. Один из немногих примеров, когда мозг и сердце мыслят в одном направлении. Альберт не знал, почему и от чего убегает, но делал это так быстро, как никогда прежде. Все мысли словно заполнил туман и ясность сознания пропала. В ушах стоял гул. Юноша понадеялся где-то спрятаться, чтобы после обязательно разработать план по спасению, перед этим выяснив положение дел. Именно так он себя и успокаивал.

Ноги вскоре заболели. С дыханием тоже были проблемы. Марк бежал как в первый раз. Так уж вышло, что все земное быстро забывается и теряется где-то на подкорках сознания. О нем остается лишь память, и то, в редком случае. А новое в аду имеет свойство не приживаться. Еще несколько подобных неприятных открытий, и можно будет писать статью по выживанию в преисподней. Ян будет редактором. Читателей будет много, это уж точно. Только склад жизни здесь совершенно иной. Каждый думает исключительно о себе. Нет, даже не совсем так. Каждый заботится о собственной безопасности, часто обеспечивая ее за счёт чужих страданий. И от привычной жизни все отличает лишь отсутствие официально обозначенной власти, за исключением демонов. Здесь творится полный хаос.

Сердце, уже привычно сжимающееся от страха, гулко билось о решетку ребер, ненамеренно попадая в такт пульсации в мозгах. Совершенно некстати в голове зароились спутанные мысли, еле прорвавшиеся через туманный рассудок. Дыхание сбилось, и Марк остановился, судорожно вздохнул, обжигая сухое горло потоком прохладного воздуха и обернулся. Все вокруг будто застелил темный туман, не давая разглядеть опасность позади.

Как хорошо, что здесь никто не болеет и не может заболеть…физически. Здесь вообще мало что можно. А что можно, того лучше не делать. Марк замотал головой в попытке развеять скопившиеся мысли, хорошенько встряхивая, будто растекшиеся по черепной коробке, мозги. Это действие отозвалось болезненными ощущениями, имеющими неожиданно отрезвляющий эффект, что позволило снять с тела легкое напряжение.

Туман в голове рассеивался, в отличие от того, который скрывал за собой опасность. И как только головокружение отошло на задний план, парень продолжил игру в догонялки с неизвестной опасностью, о которой наперебой визжали все те же параноидальные мысли, вновь влезшие в голову. Все, что было известно Альберту насчет места, где он сейчас находится – информация из рассказов Яна. Ничего не меняется. У него просто нет, и не может быть других источников. Слишком уж неоправданный выйдет риск из перемены нынешнего устоя. Ян не вел никаких политических игр за власть и никому не переходил дорогу. По возможности. Все, на чем держались его интересы, касалось исключительно устройства этой причудливой земли и ее истинных обитателей. Марк действительно считает, что такой человек заслуживает доверия. И искренне надеется, что его выбор если и не верный, то хотя бы разумный.

Эта земля пропустила через себя превеликое множество людей, каждый из которых пришел искупить свой Земной грех. Почва пропитана их мыслями, страхами и отчаянием. Но смогли ли они от него освободиться? Или их освободили от всего, кроме отчаяния? Чувство безысходности уже довольно плотно осело где-то внутри, но заметил его парень только сейчас.

Конечно, Марк и сам пожаловал сюда именно по этой причине. Искупление тех грехов, что зачитал ему демон-регрстратор. Запомнить их все конечно не удалось, но главное, что Альберт уловил суть. Да и формулировка, с которой к нему обратились, звучала довольно размыто. Скорее для того, чтобы Марк и сам задумался над своими провинностями. Но этим он может заняться и позже.

Подготовиться к ожидающим здесь «испытаниям», как ласково нарекают их местные люди, не представляется возможным. Они напрямую зависят от пришедшего человека. Незаметно проникая в мысли, достают из глубин разума и далекого подсознания самое безобразное и отвратительное в человеке. Заставляют сгорать от стыда и раскаяния. И если судьба будет благосклонна, то грешник может быть прощен.

К сожалению, Марк растерял свои беговые навыки после несчастного случая. Имя ему будет смерть. Потому, перепрыгивая очередное бревно, пытающееся помешать ему своими сучьями, впивающимися в нежную кожу ноги, он почувствовал, что потянет от силы еще метров пять, после чего точно свалится замертво. Парень коротко и глубоко вздохнул, на долю секунды оглянулся назад, с силой сжимая челюсти. Но этого мгновения оказалось достаточно, чтобы сбиться с ритма шагов и полететь кубарем вниз по густой мокрой траве, встречая головой каждый камешек по пути.

Альберт остановился только в кустах, росших вокруг дерева, на которое ему посчастливилось напороться. Он опрометчиво вскочил на ноги, хватаясь руками за гудящую голову и стараясь не свалиться в эти же кусты. После того, как боль стихла, парень попытался рассмотреть окружающий его пейзаж в поиске ответа на свой главный вопрос. Как быть дальше?

Окружающая природа встретила его неизменным густым лесом, маленькими острыми камнями, которые он собирал по дороге сюда своей тушкой, и звенящей тишиной. Даже кроны деревьев оставались неподвижными, словно каменные изваяния, оберегающие сердце леса. Тишина давила на уши и мозг, затягивая, будто зыбучие пески. Захотелось закричать. Его преследовало стойкое ощущение, что даже крик не прорежет тяжелый воздух и не сразит тишину, бессильно теряясь где-то в горле.

Марк опустился на колено, словно поверженный воин и зажмурился. Мальчик понял, что испытание подходит к концу, что не вышел из него победителем, и что мнимая опасность была частью проверки, которую он не выдержал. Перед глазами всплыло собственное лицо, искривленное гримасой страха. Его пристыдили за трусость. Он сам пристыдил себя за это. Мыслями, доли секунд назад сквозящими безоговорочной уверенностью в своей храбрости и собственных возможностях. Неозвученными, затаенными, но очень громкими. И когда все остальное вокруг стихло, он не услышал их жалкий голос. Они быстро смолкли, стоило дать им возможность доказать свою правоту. Поступком трусов и подлецов, неуверенностью перед самым началом они показали себя, попытавшись затем прикрыться напускной уверенностью.

Это было первое испытание. Первый провал. Теперь судьи ведут счет. И сейчас он не в пользу Марка.

Парень открыл глаза, очертания деревьев стали расплываться и Альберт испугался, что это происходит из-за слез. Хоть этому могла найтись причина пострашнее, сейчас он боялся именно соленых дорожек на щеках. Резкий порыв ветра взбудоражил деревья и с удивительной силой сдул его, опрокинув на землю, будто отталкивая. Ладони уперлись в холодную землю. Он согнулся пополам.

Со спины прозвучал насмешливый голос:

– Значит, я могу поздравить тебя с тем, что ты еще жив. Удивительно!

Альберт не разделил радости друга. У него были свои думы на этот счет.

Местность, сформированная для испытания, окончательно рассеялась по воздуху и оставила двух приятелей в неловком молчании. Хорошо хоть, что все произошедшее осталось только при Марке.

Поверженный и пристыженный бегун не стал ждать следующей реплики Яна. Он встал, зло отряхнул руки и потихоньку двинулся в направлении своего дома, шаркая подошвами сандалий. Тех самых, врученных ему при первой встрече с Яном. Раны на стопах давно зажили, но сейчас их словно вскрыли. Идти было невероятно трудно.

Ноги болели, а живот, скрутившийся в трубочку от бега, никак не мог успокоиться.

– Ты даже не скажешь мне пока? – вопросил темноволосый парень. Его черные глаза опечаленно блеснули.

Марк в недоумении обернулся:

– Разве ты уходишь?

– Не могу составить тебе компанию. Чтобы не попасться этим отбросам с окраины Пуйода, нужно свернуть как можно раньше, поэтому стоит разойтись, – его голос стал звучать мягче и тише, будто это правда могло огорчить такого буйного и оптимистичного парня.

Дорога до дома Марка в самом деле была гораздо опаснее, но они привыкли делить опасность на двоих, а сейчас парень чувствовал себя несколько преданным.

– Ну и катись ко всем чертям, – надменно фыркнул Альберт и пошел своей дорогой. Один. Ответом ему стало молчание и тихий шелест шагов уходящего собеседника.

«Обиделся» – подумал Марк. На самом деле его это невероятно опечалило. Резко взыгравшая гордыня, вызванная недавней неудачей, а затем подкрепленная нарушенной традицией задушила в нем желание быть милым с кем-либо. Теперь Альберту хотелось придушить свой неугомонный эгоизм. Но он привык справляться с грустью и разочарованием, не впервые ругаясь с близким человеком.

Часы, которые они провели с Яном порознь, можно пересчитать по пальцам. И хоть сближало их не так много вещей, они чувствовали необходимость в общении друг с другом. Их странная дружба началась чуть больше года назад и за все это время, проведенное вместе, друг о друге они знали только список провинностей, и то неполный, и соответствующие им наказания. Они все же не в отпуске, а в некой исправительной колонии для согрешивших. И, кто бы их всех сюда ни послал, уж он-то знал, как окончательно уверить людей в своей никчемности. Как же порой было тяжело осознавать, что они даже не могут понять, по чьей воле оказались здесь и кто стоит за управлением преисподней. Далеко не все можно пустить на самотек. Где-то же сохраняется власть, за которой сейчас так рвутся некоторые представители людского рода.

Ян, определенно, был неплохим человеком, готовым выслушать и по возможности приложить свои усилия для помощи. Да только прожил он здесь уже больше пяти лет, по человеческим меркам. И верить, что за все это время он не попал под влияние местного окружения, очень самонадеянно и глупо. Про свой позор на испытании парень вскоре благополучно забыл.

Марк за час добрался до Пламенной Горы, где находилось одно из самых крупных поселений ада. Его новый дом. Он остановился в нескольких метрах от главного входа с замысловатой архитектурой, поднимающей табун мурашек по всему телу. Единственное достойное сооружение. Совершенно не напоминающее человеческое творчество, но явно сотворенное не матушкой-природой.

На Марка напала задумчивость. Проходить через главные ворота не возникало совершенно никакого желания. Искать в ограде прорехи было бессмысленно, а обходить – слишком долго, поэтому парень продолжил идти дальше, не имея другого, более практичного выхода из ситуации. Под аркой на него напал жар, стало тяжело дышать, и Альберт зашелся сухим кашлем. Он хрипло шмыгнул носом, случайно издав при этом гортанный звук и зашагал быстрее, стараясь не принимать близко к сердцу обращенные на него взгляды. Их было не так много. Но каждый, казалось, хотел пронзить его насквозь, прибив к несчастным камням, возложенным у основания этой самой горы.

Марк не мог воспринимать окружающих его существ как людей. Отчасти это было связано с их обликом. Каждый, кто появлялся здесь, попадал под прямое влияние окружающей их атмосферы и вкупе с этим получал дополнительную моральную дозу, действующую подобно катализатору, в наказание за свои Земные грехи.

Считается, что люди, долгое время живущие вместе, начинают приобретать внешнее сходство. Они перенимают друг у друга жесты, часто используемые фразы и мимику. Нечто подобное происходит и здесь, но в более краткие сроки, опять же, по людским меркам.

Если говорить об Альберте, то его кожа сразу после смерти была светлая – почти белая – и оттеняла голубым. Задохнуться и утонуть в грязном болоте, от которого не сильно отличалось озеро в парке, не самая лучшая смерть, а грязевые маски оттуда же, кожу уже не спасут. Но, спустя какое-то время, кожа все же обрела прежний оттенок, характерный ей при жизни. Других изменений пока не происходило, но он чувствовал – их время скоро придет.

Некоторые люди начинали изменяться из-за наказаний, которым подвергались: кто-то получал ожоги, кого-то украшали не сходящие синяки, а кому-то приходилось заново сращивать кости. Таких людей вокруг было ничтожно мало, ведь уже получив наказание почти невозможно заслужить отгул.

Пока что такие муки не настигли Марка. У него ещё есть немного времени и пара тройка испытаний. Моральных и физических. Главной проблемой несомненно была духовная составляющая. Самого себя замучить было очень легко, а главное быстро. Конечно, страданий он не избежит, но может их станет меньше. Очень хотелось в это верить. Уж слишком он себя любил для такого.

Занятый этими мыслями, Альберт не сразу заметил, как до его жилища осталось всего ничего и, воодушевленный этим знанием, парень зашагал быстрее. Находившиеся здесь сооружения трудно было назвать домами: слепленные из глины, укрепленные камнями и досками, они напоминали хижины людей из диких племен. Это сравнение очень позабавило Яна, когда он впервые провел Марка в его новый дом. И хотя люди часто строили себе убежище своими руками, сами здания практически не отличались друг от друга. Вероятно свысока это все выглядело как огромный глиняный ком, в который замешали палки.

Где-то поблизости скрипнула деревянная дощечка, обыкновенно заменявшая дверь и запахло гнилью. Вот он, истинный запах ада и всех его обитателей. Все они будто огромный омерзительный гнойник, образовывавшийся годами. Жаль, что вывести его некому. Вернее, этот процесс теперь происходит гораздо медленнее, ведь демоны не следят за порядком. Но если люди полагают, что содержимое этого гнойника еще можно исправить, прикрыв снаружи слоем специальной мази, то их давно пора проверить на наличие мозгов.

Точно такой же скрипучий звук издала и его дверь, позволяя войти внутрь места, которое хотелось бы назвать домом… Только настоящий дом он оставил там, где-то вне досягаемости сознания. Там, куда больше никогда не вернется физически. Марк поднялся по лестнице на верхний этаж и сел на кровать. Вокруг было темно, солнце не могло осветить всю комнату, ограничиваясь небольшим прямоугольником на стене и полу. В глазах защипало. Сколько ему ещё предстоит здесь провести?

Вечность – слово, несомненно, будоражащее и волнующее, но вместе с тем очень страшное.

Как хорошо, что здесь есть солнце. И вода. Это не дает сойти с ума. Закроешь как-то глаза, перед ними сразу привычные пейзажи. Теплые лучи светят на лицо и будто все как прежде. Даже в далеке начинают слышаться знакомые голоса. Мелькают родные лица. В такие моменты снова хочется проснуться. Да только любой кошмар будет приятнее, чем преисподняя. Такие мысли и заставляют грешников страдать. Благодаря этому к ним и приходит раскаяние.

На улице все стихло. Было ощущение, что люди подслушали мысли Марка и тоже закрыли глаза, чтобы хоть ненадолго вновь вернуться к себе домой. На родную землю. К друзьям и любимым. Альберта клонило в сон. И он поддался этому желанию, покорно закрыв тяжелеющие веки и осторожно опустив голову на подушку. Острое перо и дешевая наволочка принялись мусолить его бедную щеку, но парень уже не ощущал их присутствия. Ему снился солнечный летний день и тихое журчание быстрой реки.

Теперь Альберт перестал чувствовать себя жалким и бесполезным, наконец расслабляясь, позволяя себе успокоиться. Вдыхая полной грудью свежий летний воздух.

Глава третья

Раурава

Карты должны помогать найтись,

однако часто бывает и так, что они

только сбивают нас с верного пути.

– Жизнь в аду не может быть легкой, – возразил Марк. Он часто понимал своего товарища не совсем так, как тот ожидал.

– Жизнь вообще не бывает легкой, – сказал Ян устало.

– Я мог бы с этим поспорить – не унимался парень. Споры были его слабостью. Он готов был не сдаваться до последнего, даже если был не прав и понимал это.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.