Я всегда с вами. Книга 2

Урсула не могла понять, что это я от рассвета до заката сижу и пишу: “Что ты пишешь? Переведи мне!” Говорю: “В другой раз. Это трудно перевести”. – “Ну, ладно!” Один раз она подошла и говорит: “А если я это возьму и брошу в огонь?” Я говорю: “Так это Огонь дал. Огню огонь не страшен. Берите, бросайте. Будет другое дано из Огня”. Она так посмотрела, задумалась и больше уже не стала выяснять.

После обеда начинал дуть холодный и пронизывающий ветер с Ладака; становилось ужасно холодно. И Урсула стала приносить что-нибудь горячее, заваривала лепестки роз и говорила: “Это хорошие. Я собрала их на самадхи Николая Константиновича”. Там розы растут прямо возле камня.

Или подойдёт: “Ты не отвлекайся. Ты вот это поешь”. Сядет рядом, сама поест какую-нибудь кашу, варенье. Потом уйдёт, оглянется, посмотрит. Но это уже позже…

А что Майна Деви? Допустим, её кто-то угостит шоколадкой; она бы её внукам отнесла или сама съела, – нет! – она идёт ко мне с этой шоколадкой, подходит и показывает: “Не разговаривай со мной, молчи, только возьми”. Ну, возьму кусочек. Она сядет рядом и так сидит, боится дышать… Я ей говорю: “Майна Деви, я скоро приеду. Я вернусь. Я научусь говорить на хинди. Я тебе обещаю. И когда я приеду, мы с тобой уже будем разговаривать на хинди”.

Я уехала 30 января 1996-го и в 1997 году в конце января приехала. Я приехала с подарками для неё, для всех, так спешила, так хотелось увидеть Майна Деви…

А когда я уезжала, то пошла попрощаться с ними со всеми. Мы с Урсулой опять пошли на самадхи. Урсула говорит, обращаясь к Дорджи: “Смотри-ка, как интересно! Когда приехала Зиновья, в первый день пробился нарцисс из-под камня, расцвёл. И когда она уезжает – в эту ночь опять расцвёл нарцисс”. 25 декабря расцвёл нарцисс, выбился из-под камня.

Потом пошли к Майна Деви, Урсула говорит: “Вот, Зиновья уезжает”. А она как раз помылась, выходит, обняла и так начала плакать, как будто прощалась со мной. Я говорю: “Не надо плакать. Я приеду скоро. Я вернусь, и мы будем говорить на хинди. Ты только обязательно меня дождись”.

Следующий раз я приехала с подарками, такая счастливая: “Это для Майна Деви, – говорю, – а где она?” И Урсула ответила: ”А её нет, она ушла…” У неё, оказывается, был рак печени. И это же не в одночасье произошло. Она была очень бедная женщина, – никаких обезболивающих, никаких уколов. И она ещё тогда болела. И у этого человека не было страданий на лице, у неё всегда была улыбка. Она сидела рядом и смотрела на горы, она была бесконечно счастлива внутри. Меня, конечно же, потрясло – сколько в ней было терпения, сколько кротости! И очень жалко, что так нам и не удалось поговорить.

Когда я уехала из Кулу, я много путешествовала, была в Дхармсале, Адьяре, в Бангалоре. Ездила на автобусах, одна. Выбирала, естественно, самые дешёвые; понятно, какие там слои населения. Допустим, ночь, еду на автобусе и говорю: “Есть добровольцы? Кто знает английский?” Кто-нибудь отвечает: “Есть!” – “Учите меня хинди!” Или сижу на вокзале, таким же образом учу хинди. Одновременно училась и английскому, и хинди. В школе я учила немецкий, здесь, в Чебоксарах; а потом в Больше-Яниково у нас вообще не было иностранного языка…

Об Индии можно говорить бесконечно. Я там четырежды уже была. В Кулу из тех, кто видел Елену Ивановну и Николая Константиновича, остался только Дорджи. Это сын Майна Деви, он помогает Урсуле. Но он, собственно, ничего не может сказать полезного о Елене Ивановне, потому что он с ней близко не соприкасался, видел издалека.

Ещё один свидетель того времени остался в живых – коммунист, зовут его камрад Пол, живёт в Кулу. Он раз в две недели приходил к Николаю Константиновичу, и он рассказывал о своих беседах с Николаем Константиновичем. Елену Ивановну он только видел издалека. Сказал, что она часто прогуливалась по саду и никогда ни с кем не общалась, потому что у неё было слабое здоровье. Но вы сами знаете, что Николай Константинович, словно щит, никого не подпускал к ней. Конечно же, тяжело воспринимать пространственные токи, тяжело общаться с людьми, но всё это нужно испытать самому, чтобы понять всю эту тягость.

В Калимпонге из живых свидетелей встретился только один человек, который видел Елену Ивановну. Он был слугой госпожи Морган. Елена Ивановна дружила с госпожой Морган, они иногда встречались и пили чай, и он прислуживал им за чаем. Но поскольку он уже старенький, то он, начиная говорить о Елене Ивановне, переходит на госпожу Морган и всё время описывает госпожу Морган; в общем, всё у него смешалось. Вот такие остались свидетели.

Елена Ивановна описала свой Огненный опыт. Есть ли у Вас такие записи?

Меня никогда не интересовали ощущения собственного тела. Меня интересовало самое главное – чтобы я как можно больше пропустила этого потока Огненного, чтобы я как можно больше записала параграфов, которые нужно записать, и в эту местность пропустила как можно больше тока.

А то, что происходит с моим телом, это отдельная большая история, которая меня очень мало волнует. Хотя иногда мне кажется: может быть, этот опыт кому-то нужен. Но я знаю, что каждый всё равно проходит свой путь, у каждого свои ощущения. У меня, допустим, температура очень высокая была, горело всё, меня несколько раз Спасали Владыки. Много таких ситуаций было. Очень тяжело, конечно. Несколько раз и воспламенение центров начиналось.

Но я это делала для того, чтобы облегчить людям путь восприятия этих токов, давая их пропустить через собственное человеческое тело, чтобы люди эти токи – уже ассимилированные – воспринимали, чтобы их не так жёг Огонь, чтобы они испытывали ту благодать, которая разливается, когда Огонь уже ассимилировался.

Одну вещь спрошу. Те, кто присутствуют, все знают, что то, что проходит через Вас, проходит и через других. Очень много людей, которые наполнены знаниями. Они живут на этой Земле. Не один человек, по-моему, есть, который через себя пропускает… Вы тоже так же считаете? Да?

Нет, конечно, не один человек, но многие проходят испытания по восприятию тех или иных видов Огней. Многие приходят с разными знаниями. Но моя задача не состоит в том, чтобы дать знание.

Говорят, в своём Отечестве нет пророков. Вот у Вас в семье как это получается?

У меня двое сыновей, которые это воспринимают. Я 15 лет одна; 15 лет назад у меня было такое состояние, что я уже уходила. Это было при разводе, в 1985 году, в мае. У меня дети тогда были ещё маленькие. Ну, как маленькие… Старшему сейчас – 28, младшему – 21. Какого возраста они были 15 лет назад? У меня сердце уже останавливалось, и я поняла, что ухожу в другой мир.

И тут вдруг увидела, как передо мной развернулся белый лист. И я поняла, что это символизирует жизнь мою и что я не имею права уйти, пока не запишу всё на этом чистом белом листе; и когда он будет заполнен, только тогда я имею право уйти в другой мир. И этот лист стал меня магнетически притягивать, я стала подниматься, выправляться и пришла в сознание. Увидела глаза своих детей, “скорую” и “реанимацию”, – две бригады уже были.

И я осталась жить. Но я осталась жить уже в другом качестве. С этого момента меня интересовал совершенно другой путь. Что же я должна записать? Получается, что я жизнь прожила зря, если там нет ни одной строчки, ни одного слова?! Зачем же я тогда приходила, если я до сих пор жила-жила, уже и жить не могу дальше, всё, умираю, а главного – ни слова не записала?! А запись, как я поняла, должна была быть осаждена Огненными буквами… И я стала искать.

Конечно, меня мучило с рождения то, что я совершенно по-другому мыслю, не так, как другие. И я всегда старалась себя отождествлять с людьми, не отрываться. Я часто чувствовала себя каким-то инородным облаком, которое плывёт: вот – Царство Человеческое, а это – облако плывёт. Но я, конечно, человек, я же одна из них, я должна быть среди них. И я себя засовывала в глубь Царства Человеческого.

А когда поняла, что я дальше не могу жить так, как я живу, у меня совсем другая началась жизнь. Появились книги, я впервые прикоснулась к письмам Елены Ивановны. Это чтение меня потрясло, я подумала: “Удивительно, это же мои мысли, они подтвердились, я читаю в книгах собственные мысли”. Потому что я об этом говорила, они мне были присущи, эти мысли. Конечно, мне в снах давалось очень много всего…

Началась жизнь совершенно иного человека, как бы другого духа. Я была занята только тем, чтобы принести какое-то благо человечеству. Я не искала личного счастья для себя и только. Я сама себе дала обет брахмачари, обет безбрачия, и решила полностью до конца пройти жизнь в служении Владыкам Света.

И конечно же, “стучащему – откроется, идущий – всё преодолеет”. И было появление Вестников; и всё, что происходило дальше, можно отнести в разряд сказки, но для меня это – реальность. Для меня реальность – Великое Белое Братство, Обители, которые существуют в Гималаях; для меня реальна Помощь, потому что так называемые чудеса – они для меня вполне естественны; я вижу Водительство Высшее, я ощущаю безграничную Любовь. И я просто всегда стараюсь следовать Их Советам.

И я могу сказать в связи с вопросом: некому мне мешать, я принадлежу Богу, Он меня Ведёт.

Вопрос о детях. Дети Вас понимают?

Дети меня понимают. Благодаря им я утвердилась на этом пути. У меня нет большой семьи, у меня нет родителей. Отец умер, когда мне было три года, затем мама ушла из жизни, бабушки ушли, дедушка ушёл. У меня в этом мире никого не было, кто бы мог помочь. Я была одна. У меня двое детей… Я ушла с работы, на которой проработала около 20 лет… Довела учеников 11-го класса, они прошли выпускные экзамены. Всё. Я преподавала; последнее место работы – в школе преподаватель истории и нового предмета “Человек и общество” (1990 год). И ушла, чтобы полностью жизнь свою посвятить Богу…

Я поверила Голосу Владыки, который Сказал: “Ты должна выбрать одно: или путь этот, или Мой Путь”. Но я знала, что тем путём, которым я шла, я больше не могу идти. Я выбрала неведение, я выбрала тайну – идти тропою позвавшего меня Владыки Света.

Мне все вокруг говорили: “Ты, вообще, о чём думаешь? Тебе своих детей не во что одеть, тебе их кормить нечем!” Я потом уже, в 1992-м, начала писать, и конечно же, меня эти мысли посещали. Я иногда посмотрю на них – мне их так жалко! Они хуже всех в классе одеты, мне нечего им с собой в школу дать.

Сижу как-то раз, думаю: “Ну, нормальная ли я мать, что так поступаю!? Может, надо было работать и вообще посвятить им жизнь? Что такое Всеобщее Благо? Абстрактность! Я хочу помочь людям, а они на меня же и ругаются”.

А старший сын зашёл и говорит: “Мама, ты не знаешь, что ты делаешь. Это оценят, может, через сотни или тысячи лет. Ты делай то, что ты делаешь. И из-за нас никогда не меняй своего пути”. А младший сын мне просто принёс фразу, написал на листочке в своей тетради: “Превозмогая боль, Радость несу”. Говорит: “Это Христос сказал о тебе”.

И в каждый момент, когда мне было тяжело, мои дети поддерживали. Они мне говорили какие-то слова, которые мне бы просто в голову не пришли, я не смогла бы так поддержать другого человека. Мне казалось, что их устами говорит голос Божественной Любви высочайшей.

И удары судьбы, когда не успеваешь оправиться от одного, тебе тут же другой удар нанесли; едва-едва встал, а тебе – раз! – ещё. И вот их чувство юмора, поддержка, что-то внутреннее, оно мне всегда помогало. И я бесконечно обязана своим детям…

Мы были в Индии в феврале, я была со старшим сыном. И Верховный пуджарий долины Кулу, Храма Кришны спросил: ”А кто кем работает? У кого какая профессия?” Мой сын ответил: ”Я – сын своей матери. У меня такая профессия”.

Они помогают. Они набирают на компьютере тексты книг. Я пишу в простых тетрадях, а они набирают. В общем, всё, что нужно, они делают. Они полностью посвятили все свои силы служению тому же, чему и я служу, то есть Великой Божественной Любви…

В Кулу каждый год в день рождения Елены Ивановны совершалась пуджа – это религиозный обряд, когда происходит некое Таинство. И в этом году это Таинство могло не состояться.

Урсула говорит: “У нас нет денег на пуджу”. Тогда я попросила Дорджи: “Пожалуйста, составьте калькуляцию всего необходимого. Мы все сложимся. Скажите, сколько нужно, я найду и договорюсь с Верховным пуджарием долины Кулу”. Как это так: день рождения Елены Ивановны, 2000 год – и не на что совершить пуджу! Такого же быть не может!

И вот 12 февраля состоялась пуджа, и происходит это таким образом. Собираются семена злаков, которые произрастают в долине Кулу. Семена складываются воедино в определённой пропорции. Нужна также каменная ступа, чаще всего четырёхугольная, выдолбленная из цельного камня. Покупаются специальной породы дрова; они тоже дорого стоят, их нужно определённое количество. То есть в пудже участвует Царство Минералов – камень, основание; Царство Растительное – все семена; Царство Животных, естественно, не участвует, но берётся жир, растапливается на огне, им заливаются семена; и Царство Человеческое – пуджарий читает мантры.

Пуджарий – удивительный человек, он очень образован, знает санскрит, трепетно и с Любовью относится ко всему. У одной женщины, из Владивостока, на груди висел маленький медальон-иконка Божьей Матери. Пуджарий дотронулся с таким трепетом, поклонился и говорит: “Мария!” С такой любовью он это произнёс! Просто удивительный человек! Ему уже 61 год. И жена у него чудеснейшая, и дети прекраснейшие.

Храм Кришны – древний, он находится на высшей точке Наггара, и Верховного пуджария приглашают на самые большие праздники. Он удивительно честный человек, он денег почём зря не берёт, как другие. И это истинное Служение, светоносное.

Пуджа продолжалась часа четыре. Он читал мантры на хинди, на санскрите. Брал щепоткой семена, залитые жиром, и бросал в огонь.

Каждый раз, когда я была, всё это сжигалось. А в этот раз он специально оставил немножко всего, что он использовал для пуджи, отдал мне в конце пуджи и говорит: “Когда вернетесь в Россию и будете совершать пуджу Елене Ивановне, то бросьте в огонь эти семена”. Я ему не стала объяснять, что у нас нет такого обряда, нет пуджи. Я всё это взяла и поблагодарила, потому что всё это взращено в долине Кулу и освящено великим человеком.

И вот маленькую часть этих семян я привезла сюда, в Чебоксары. Я в Киеве немножко отдала, в Молдавии. И когда вы будете выходить, вы возьмите по чуть-чуть, чтобы каждому хватило. Как их использовать? Как хотите. Вы их можете хранить рядом с портретом Елены Ивановны. Хотите – бросьте в Волгу. Хотите – отвезите туда, где вы родились. Я на вашу волю отдаю то, что передал вам пуджарий. Надеюсь, что каждому хватит по зёрнышку, по семечку, – попробуйте прорастить.

В этом году я ездила на Пасху туда, где я родилась, в Молдавию. Мы с сыном ходили красить оградку отца, и я эти семена посадила там, рядом с крестом: “От земли святой Ариаварты передаю этой земле. Хочешь, земля, взращивай их”. А может быть, и взойдёт что-то?!

Хотите, попробуйте на даче посадить у себя; может быть, и вырастет. По крайней мере, вы земле отдадите. Это же маленькие искриночки Света, маленькие магнитики. Не случайно же, наверное, пуджарий отдал их мне; он никогда этого не делал, а в этот раз отдал.

* * *

Наша встреча подходит к концу, и мне бы хотелось сказать тем, кто идёт тропою сердца: как бы вам больно ни было, как бы вам тяжело ни было, – “превозмогая боль, несите Радость!”, как делают Великие из Величайших Духов.

Что бы нам на прощанье?..

Стихи почитайте!

Стихи почитать? Их на пять километров у меня хватит, наверное, туда и обратно, если читать то, что я помню.

Скоро к вам придут новые книги. Моя первая книга – “Пробуждение Истока” издаётся во Владивостоке, потому что я начала писать там. И первую книгу я отдала Владивостоку, в дар, чтобы они издавали.

Три книги издаются в Новосибирске. Это вторая книга – “Мелодии Души”. Там есть “Мистерия Любви”, посвящённая поиску половинок друг друга. Может быть, кто-то на кассете слышал фрагмент этого произведения – “Мне снился сон”.

Издаётся и третья книга – “Латынь невоспетая” – о крылатых латинских выражениях. Это частичное издание; полное издание будет позже, потому что вторая и третья части музыкальные.

Ещё выйдет книга “Грани Света”, в ней 960 страниц. Это те записи, которые я делала, когда у меня шла подготовка, ещё до поездки в Индию; это работа Учителя со мной. Я намеренно ничего не исправляла, не шлифовала там, где Учитель указывает мне на какие-то человеческие несовершенства, недостатки, с которыми я должна поработать, оставаясь сама с собой. Я думаю, что этот путь познания себя проходит каждый, и каждый должен видеть собственные недостатки, и достоинства, и какие-то огрехи. Я надеюсь, что “Грани Света” помогут вам где-то в чём-то узнать себя. Она созвучна “Граням Агни Йоги” Абрамова, которые издавались в Новосибирске, поэтому она должна была издаваться в Новосибирске.

На Украине переиздали “Надземную Обитель”, о которой я вам говорила. Это первая книга, записанная в Индии. Её можно было записать как “Надземное”, части 4-6 той книги “Братство. Надземное”, которую писала Елена Ивановна; или как части 1-3 “Надземной Обители”. Я спросила: “А можно не писать – части 4-6 “Надземного”? Потому что меня растерзают”. Вот и написала: “Надземная Обитель”, части 1-3.

Хотя те три книги “Братство. Надземное” и эти три части – они как бы два треугольника, как Печать Соломона. ”Надземная Обитель” шла как завершение “Братства” и как Провозвестие Учения Майтрейи, Учения Сердца.

Вот эти книги уже скоро будут.

* * *

Прочту вам фрагмент из “Мистерии Любви”. Там проявлены двое любящих друг друга вечно, они воплощаются отдельно, идут из жизни в жизнь, не находя друг друга; он уходит, взывает к Богу: “Где же она? На Земле нет”. А в то время, как он вопрошает Бога, она ищет его на Земле.

Эта нота одиночества, нота поиска, которая звучит в этой книге, я думаю, многим из вас близка. Многие из вас, может быть, ещё на пути к тому единственному человеку, который тоже устремляется вам навстречу. Кто-то только что, может быть, нашёл, и они находятся в стадии узнавания друг друга. А узнавание происходит бесконечно, потому что грани Любви бесчисленны.

Глава называется “Ожидание”. Героиня произносит следующие слова: “Как холодно и зябко в этом мире!..”

Прозвучал фрагмент из “Мистерии Любви”.

* * *

Другая часть называется “Сновидение”. Их шесть частей. Я только из двух частей вам прочитаю фрагменты.

Прозвучал фрагмент из “Мистерии Любви” – “Мне снился сон – любимый говорил…”

* * *

Также прозвучали произведения:

“Я не смогу жить без тебя…”; “Сон этот минет, растянутый в жизнь…”; “Я припаду к стопам Любви…”.

* * *

И, протянув вам ладони, полные Любви, на этом я в теле покидаю вас, но духом и сердцем остаюсь с вами.

Спасибо.

Твори, моя Любовь

22-25 сентября 2000 г.

г. Киев, база отдыха «Днепр»

Фестиваль

Выступление на открытии 22 сентября

Приветствую вас в Златоглавом Киеве. Вы все проделали гигантский путь для того, чтобы встретиться с теми, кто так же отозвался на зов ваших сердец. Многие из вас следовали через Россию и уже побывали в Троице-Сергиевой Лавре, некоторые побывали в Дивеево и поклонились мощам Серафима Саровского и, наконец, прибыли в третью величайшую Твердыню Света, которая хранит токи Мудрости Софии.

“София” так же могла быть уничтожена, как были уничтожены многие прекраснейшие церкви. Но они, действительно, оказались ненужными и невостребованными многими людьми. Но когда хотели взорвать Софию Киевскую, то всего один человек привязал себя к “Софии” и сказал: “Только со мной можете взорвать этот Храм”. И раз этот Храм понадобился хотя бы одному человеку, то Господь его спас. Значит, София – Сила и Премудрость Божия – нужна миру.

Вот и Киев оказался, может быть, самым открытым к восприятию токов новизны. И это не случайно, ибо и Русь Христианская пошла от этих земель. И ныне вам предстоит дать новые токи и поклониться тем величайшим подвижникам, которые внесли и сохраняли Свет святости Господней.

Завтра у вас будут экскурсии. Вы будете в Софии Киевской, вы будете в Киево-Печерской Лавре. Обратите внимание на мощи Преподобной Досифеи. Здесь имена величайших подвижников сохраняются в памяти людей. И в сердцах людей, прикоснувшихся к этому Свету, кристаллизуется Пламень Благодарения. Величайшие подвижники на протяжении столетий проходили здесь пещерножитие, пребывая в неустанной молитве, лишённые всяких благ, без которых нам порой, может быть, трудно бывает. Они жили в холодных пещерах, у них не было ни семей, ни любимых рядом. Они всю силу любви своей устремляли вверх для того, чтобы достичь сверхплотской Любви, Любви к Богу. Ибо если ты не любишь Бога, ты не можешь любить и человека. Ведь каждый человек – это творение Бога. И если Бог любит, то имеем ли право мы ставить себя выше Бога и не любить человека, и осуждать человека. Этим не совершаем ли мы тягчайший грех, который нам прощает, конечно, Бог из бесконечной Любви к нам. Но ведь Бог сотворил нас по Своему образу и подобию, и поэтому мы призваны Любить.

Сейчас идёт Эпоха Матери Мира. И основное внимание обращено к Великому Женскому Началу, к Женщине – Дарительнице Жизни.

Я упомянула Досифею… Эта маленькая девочка, которая родилась на Руси, настолько возлюбила Бога, что решила посвятить свою жизнь служению Ему, отвергнув всё мирское. Это удел Высочайших Духов. И она, переодевшись в мужское платье, пребывала в Сергиевой Лавре. Но когда родственники нашли её там, то она пешком отправилась в Киев, и она дошла до Киева, в голоде, в холоде, но дошла. Облюбовав себе пещерку на берегу Днепра, она пребывала там в извечной молитве и хранила тайну свою, одетая в мужское платье. И только после посещения императрицы Елизаветы Петровны её приняли в Киево-Печерскую Лавру, и она была пострижена в сан монашеский.

До последнего, смертного часа она сохраняла свою тайну. Лишь после ухода из жизни – её узнала сестра, и она выдала тайну Досифеи, что под обликом Преподобного Досифея была женщина, которая находилась в сырой пещере, босая, раздетая, пребывая в беспрестанной молитве.

И когда Серафим Саровский решил посвятить себя служению Богу, он так же пешком добрался до Киева. И никто иной, как Преподобная Досифея, благословила Серафима Саровского на Служение и указала ему место, где он должен пребывать в беспрестанной молитве служения Единому Сущему.

Это Величайший Дух…

И когда нам очень трудно, то нужно, наверное, вспоминать самые величайшие примеры, в сравнении с которыми наши трудности – это просто пыль и прах, и даже стыдно думать о каких-то неудобствах, трудностях, которые встают перед нами. Это всего лишь испытания любви нашей. Если все миры на испытании, то, конечно же, и все сущности, населяющие их, пребывают на испытании.

И самое главное испытание, которому подвергает нас Бог, – это на Любовь сердечную. Две тысячи лет назад Христос принес зёрна Любви Космической и густо посеял их в сердцах человеческих. Две тысячи лет произрастали ростки, и сейчас уже они видны. Осень всегда плоды собирает и от плодов своих сладко вкушает… Вот и мы собрались осенью для того, чтобы Господь Бог увидел, насколько высоко смогли мы взрастить хрупкие росточки любви, насколько берегли эту любовь к ближнему, любовь к Богу…

Мы все поздравляем друг друга с праздником. И наша встреча – это действительно праздник. В древности был праздник, который назывался День Единения. В этот день люди забывали о том, к какой расе они принадлежат, какой стране, какой национальности. Это было чувство величайшего Единения, это собирались единые возлюбленные дети Единого Отца Небесного. В этот день не только люди чувствовали себя братьями, но и звери, и растения, и все Царства вплоть до Минерального пронизывались токами Единения. Люди обращались в молитве ввысь; Царства нижеследующие обращались к человеку, к творцу будущему, к чаду возлюбленному Божьему. Этот величайший праздник – День Единения – был утрачен в веках, но я надеюсь, что мы сможем его возродить.

И сегодня у нас происходит символический День Единения, потому что прибыли представители разных народностей, разных местностей. И в общем-то, всё равно, что мы скажем друг другу. Ведь очень много прекраснейших слов произносится, но самое главное, чтобы мы почувствовали дыхание сердец друг друга, чтобы сплетались токи наши любящие и чтобы этот дух Единения, дух Братства мы смогли разнести в те сферы, где на служение поставлен каждый из нас.

А сегодня я просто хотела бы вас поприветствовать от всего сердца, поклониться всем в пояс и поблагодарить вас бесконечно за то, что вы отозвались именно сердцами на Зов Любви Божественной.