скачать книгу бесплатно
– Здесь было болото, – пояснил пилот, спрыгнув со ступеньки к нам с шефом.
Пилотом была девушка. Но как говорить "пилот" в женском роде, я не знал. Пилотка – как-то двусмысленно. Пилотша – насилие над языком…
Девушка была очень даже ничего: высокая, подтянутая, с хорошей грудью. Лётный комбинезон обливал её фигуру, как вторая кожа. Молния была расстёгнута, открывая загорелую кожу ключиц и ложбинку между грудей. На левой была татуировка. Виднелся только её краешек, какая-то спираль.
Скулы у девушки были высоченные, острые, хищные. Зубы – необыкновенно белые. А волосы – цвета старинных медных монеток, и такие пушистые, словно это не волосы, а звериный хвост… Пахло от неё едва заметно противоблошиным шампунем и какими-то цветочными духами. А ещё машинным маслом.
– Болото, говорите? – Алекс к девушке не проявил никакого внимания, кроме делового. Ну правильно, кивнул я сам себе. – Мы же на работе… А работу и личную жизнь он не смешивает никогда. Собственно, поэтому и не берёт в агентство Мириам – в чём я его всесторонне поддерживаю…
– Старое болото, оно давно высохло, – пояснила девушка. – Но деревья там всё равно не росли. Это была голая плешь, покрытая крапивой и полынью. Биоценоз мы не разрушили.
– К тому же, рядом проходит оживлённая автомагистраль, – себе под нос пробормотал шеф. – И грех было не воспользоваться такой возможностью…
– А почему не убрали технику? – спросил я. – Ваш директор сказал, что стройку закрыли.
– Заморозили, – поправила девушка. – Геннадий Пантелеевич надеется, что недоразумение с проклятьем разрешится, и строительство торгового центра продолжится.
Когда девушка произносила имя начальника, голос её изменился. Стал более бархатным. Глубоким.
Пока мы беседовали, Алекс подошел к краю развороченной канавы и вытянул над ней руки. Со своего места я видел, что на дне её скопилась, покрытая радужной бензиновой плёнкой, вода.
Постояв так немного, шеф перешел к следующей канаве, затем ещё дальше. Он смело ступал на горки осыпающейся подсохшей земли, не жалея ни испанских туфель, ни дорогих брюк.
Он шел, как лозоходец, как сомнамбула.
Я с беспокойством следил за его блужданиями. Через минуту не выдержал, и пошел к нему, стараясь наступать на сухие участки. К сожалению, было их не очень много…
– Вы что-то нащупали? – спросил я тихонько, подойдя к шефу вплотную. Я знал, что у оборотней великолепный слух, но всё равно казалось, что говоря шепотом, мы обеспечиваем себе подобие приватности.
– Знаешь, кадет, – ответил он, посмотрев на меня круглыми, немного шальными глазами. – А проклятие всё-таки есть.
Глава 5
– Вы говорите о проклятье, от которого умерли рабочие? – осторожно спросил я.
– Не совсем, – поморщился шеф. – Точнее, совсем нет. Тут что-то другое.
– Но оно могло повлиять на успех строительства?
Я не заметил, как девушка-пилот подошла к нам. Секунду назад она стояла возле вертолёта, и вдруг…
Алекс посмотрел на неё пустыми глазами, потом моргнул и тряхнул головой.
– Э… простите, как вас зовут?
– Хельга, – она не протянула руки. Только сузила светлые глаза и выставила подбородок.
– Так вот, Хельга…
Я не услышал, что сказал Алекс девушке. На меня опять накатило.
Это было не так, как в Питере. Не было муторной, вымораживающей тоски, не было ощущения тонкого моста под ногами… Был взгляд. Пристальный, внимательный, отчасти враждебный.
От этого взгляда заболела кожа, затылок наполнился тяжестью, а под сводом черепа раздалось мерное жужжание.
Жужжание складывалось в слова неведомого языка. Я напрягся, пытаясь распознать знакомые фонемы, как-то идентифицировать, расшифровать, но – безуспешно. Слова лились непрерывно, сплошным потоком, вызывая чувство бессилия.
Я разозлился.
Язык – моя сильная сторона. Я всегда гордился тем, что мог уловить смысл речи на лету, даже не зная самих слов. Это было на уровне интуиции, догадок, которые оказывались верными…
Здесь и сейчас я не мог ничего. Я слышал голос в своей голове, я знал, что это – осмысленная речь, но не мог понять ни слова.
– Кадет, что с тобой? Эй, Сашхен, посмотри на меня!.. Посмотри на меня, это я, Алекс…
Знакомый голос пробился сквозь жужжание, и я уцепился за него, как за спасительную соломинку. Тряхнул головой, отгоняя наваждение, протёр глаза…
Оказалось, я стою на опушке леса, по колено в канаве с водой. Холодная жижа уже проникла в кроссовки, намочила штанины, и ноги сковало холодом.
Я наклонился, и в тёмной воде отразилось моё лицо. Щёки запали, нос заострился, как у мертвеца. Сквозь натянувшуюся кожу угадывались зубы – широкий оскал скелета. Глаза представляли два тёмных провала.
Встретившись взглядом со своим отражением, я дёрнулся, будто получил пощечину.
И выпрямился.
Алекс возвышался рядом, на холмике рыхлой земли. Он протягивал мне руку.
– Выбирайся, – приказал он.
– Что это было?
Схватившись за его крепкую, тёплую и живую ладонь, я сразу почувствовал себя лучше. Вытащив из грязи одну ногу – ледяная жижа отпускать не хотела, и подошва кроссовка издала чавкающий стон – я упёрся в скос канавы, извлёк вторую ногу, и наконец выбрался на сухую землю.
– У тебя надо спросить, – Алекс с беспокойством заглянул мне в глаза. – Как себя чувствуешь? Голова не болит? Зелёные гоблины не мерещатся?
– Я что-то услышал, – сплошная стена леса стояла прямо перед лицом. Меж светлых стволов берёз вились плети колючего шиповника, дикой малины, создавая совершенно непроходимый барьер. – Точнее, почувствовал. Мне показалось, оттуда, – я указал подбородком на лес. – На нас кто-то смотрит.
Про голос в голове я решил пока не сообщать. Так и до палаты номер шесть докатиться можно…
– Ну мало ли, кто может смотреть, – пожал плечами шеф. – Места ведь заповедные, глухие. Волки, лоси. Медведи.
– Это был осмысленный взгляд, – перебил я.
– Я ничего не чувствую, – Хельга оказалась рядом вновь, как по волшебству. – Поза её напоминала стойку гончей, которая пытается взять след: тело вытянуто в струну, ноги готовы к броску. Нос, скулы, глаза – устремлены вперёд в едином порыве. – Там никого нет. Совсем никого.
Девушка перешла в расслабленное состояние мгновенно. Оглядела нас раздражительно, как досадную помеху.
– Идёмте, – бросила повелительно. – Меня ждут на работе.
В этот момент он и появился.
Здоровый мужик. Накидка, бурым мехом наружу, какая-то совершенно невозможная, похожая на разорённое гнездо лохматая шапка, сивая борода, румяные, как наливные яблочки, щёки и хитрый взгляд мутноватых глаз.
От мужика на километр разило сивухой и какими-то ягодами. Малина, или ежевика…
– Бог в помощь, люди добрые.
Голос у мужика был глубокий. Как колодец, из которого видны звёзды.
– Здравствуй, отец, – откликнулся Алекс.
– Дело пытаете, али от дела лытаете? – продолжил допрос мужик.
– Иди своей дорогой, дед, – встряла Хельга. – Некогда нам тут с тобой лясы точить.
Мужик перевёл взгляд на девушку. Чуть покачнулся, икнул, а потом поднял руки, слепил из воздуха невидимый шар и запустил его в Хельгу.
Когда шар пролетал мимо меня, было ощущение, словно рядом пальнули из огнемёта. Показалось, даже волоски в бровях скручиваются от жара.
А в следующий миг вдоль моего плеча пролетела волчица. Пасть оскалена, лапы нацелены мужику в грудь, хвост вытянулся струной…
Мужик издал губами чмокающий звук. Волчица затормозила прямо в полёте. Не знаю, как она это сделала, не покатившись кубарем в колючий кустарник, но факт налицо: только что громадная зверюга была готова разорвать деду горло, а теперь мирно сидит у его ног, как дрессированная овчарка.
Я невольно принялся её разглядывать.
Масти волчица была необычайно светлой, с небольшими вкраплениями тёмно-рыжих волосков. Морда у неё была очень изящная, аккуратная такая, узкие длинные глаза обведены чёрными стрелками. Уши казались такими мягкими, что рука так и тянулась их погладить…
Грудь волчицы украшал белый воротник, кончики хвоста и ушей тоже был белыми. Таких красивых зверей я ещё не видел.
Мужик властно положил руку на голову волчицы. Та прикрыла глаза и высунула язык. Сначала я подумал, что от удовольствия. Но потом заметил, что всё тело зверя дрожит мелкой дрожью.
Она боялась. Волчица боялась этого пьяного лесного деда.
– Молода исчо, – ласково сказал мужик. – Не перебесилась.
– Кто вы такой? – вырвалось у меня.
Теперь, когда все немного успокоились, я понял, что этот взгляд, это ощущение чужой силы, исходили именно от деда.
– А местный я, – мужичок охотно протянул замурзанную руку Алексу. Тот, не чинясь, пожал.
Когда он протянул руку мне, возникло острое ощущение, что прикасаться к мужику нельзя. Рука моя просто окаменела, не хотела подыматься. Но я пересилил. Сжал зубы, втянул носом прохладный, попахивающий стоялой водой воздух и протянул.
– Молодец, – непонятно одобрил дед.
Рука у него была тёплая, сухая, и одновременно колючая – словно по ней пропустили электрический ток.
На миг я ощутил жажду. Желание впиться ему в горло, проколоть вену и пить, пить горячую кровь…
Я удивился. Нет, во мне проснулось чувство гадливости. Кровь? Из отворённой вены? Бррр…
И в то же время я испытал сладострастную тоску. По её горячей плотности, по металлическому, чуть сладковатому вкусу на языке…
И всё же бррр. Чур меня, чур.
– Опять молодец, – похвалил незнамо за что мужик. – Вот так дальше и держись.
– Что вам от нас нужно? – спросил я. Язык ворочался с трудом, ударяясь об острые зубы. Показалось, я даже поранился.
– Мне? – притворно удивился мужик. – Мне – ничего. Вот что в моём лесу нужно ВАМ?..
– Нас наняли расследовать несколько загадочных смертей, случившихся на стройке, – вступил Алекс.
– Ну дак… – глазки дедка хитро блеснули. – Никакой стройки-то и нету. Чего расследовать-то?
Он обвёл пьяноватым взглядом окрестности, и снова повернулся к шефу.
– Стройку могут возобновить, – веско сказал Алекс. – Если мы докажем, что смерти были чистой случайностью. И к проклятию никакого отношения не имеют.
– О как, – подбоченился дед. – Проклятье, значить. Ну вы, блин, даёте.
– У вас есть другая версия? – флегматично спросил шеф.
Он старался не смотреть на деда в упор. Лишь бросал короткие взгляды, искоса.
– Да ничего у меня нет, – мужик опять икнул и залихватски вытер нос рукавом старой байковой рубахи. – Я и к вам-то чего вышел… – он умильно поглядел на шефа. – Выпить не найдётся?
– Как не найтись, – Алекс достал из внутреннего кармана пиджака фляжку и протянул её деду. – Угощайтесь.
– Благодарствую, – мужик чинно поклонился, а затем отвинтил колпачок – руки заметно дрожали – и припал к фляжке. Кадык на его горле задёргался.
Наконец, отняв фляжку от губ, он слегка взболтнул содержимое – судя по звуку, там осталось немного – и с сожалением протянул назад, Алексу.
– Оставьте, – махнул рукой шеф. – Это подарок.
Фляжка была дорогая, серебряная, с тонкой чеканкой и инкрустацией. Там даже была какая-то именная гравировка…
Мужик с видимым удовольствием хлебнул ещё, и убрал фляжку куда-то за пояс.
– Ну… – подмигнул он, явно повеселев. – Я пошел?
– Два вопроса, если позволите, – поспешно сказал шеф. Дед склонил голову на бок.
– Первый: здесь, в окрестностях, кто-нибудь живёт?
– Как не жить, – развёл тот руками. – Во-о-он там, за речкой – село Розенкрейцеровка. Бывший совхоз имени Елены Блаватской.
– Далеко? – быстро спросил шеф.
