Смертельные небеса

Алексей осторожно осведомился о казанцах, но ему прямо не ответили. По некоторым вырвавшимся репликам он понял, что мужчины помешали бандитам получить девушку, в результате все оказались убиты. Она тоже погибла. Как сие произошло, было неясно. Мирзо и Иштван оказались ранены в завязавшейся перестрелке. Девушка им не досталась, об этом бандиты сильно жалели. После этого вооружились ещё больше, как говорится, до зубов.

Здесь, в Самаре, они не сразу подошли к хозяевам. Побывали прежде в их домах на улице Степана Разина, нашли доказательства того, что тут в настоящее время живут люди и принялись их искать. Нашли на берегу Волги. Поначалу издалека наблюдали за ними, убеждаясь, что никто не вооружён и других людей, кроме тех, что они видели, нет.

Дальнейшую судьбу хозяев гости изложили бесцеремонно и предельно откровенно: женщину, девчонок и мальчишку заберут с собой на юг, а старуха и эти свиньи (пренебрежительный взмах рукой в сторону Алексея, Дмитрия и Михаила) им не нужны.

Заметив гневные лица мужчин, бородачи подняли свои автоматы и ружья:

– Ну, кто хочет возразить нам? Ну, пикните хоть один? Пристрелим, как собак! Или лучше зарежем, как свиней! Вы не мужчины, вы – бабы! Мы – настоящие мужчины! Мы над вами, а вы, козлы и бараны, под нами! Весь мир будет под нами, он будет принадлежат нам!

Буянке не понравился его голос и овчарка зарычала. Крайне возбуждённый Мамука словно ждал этого, злобно выругался, сразу же выпустил по собаке очередь из автомата и убил её.

Надежда склонилась над овчаркой, гладя её и орошая слезами.

Татьяна ахнула, а дети тихо заплакали.

Мамука высокомерно произнёс:

– Янош и Илмарс, вы должны доказать, что являетесь настоящими мужчинами. Воинами! Прикончите этих свиней, а я займусь девчонкой, покажу, что мне нравится больше всего. Пусть привыкает! – С этими словами он направился к Людмиле.

Янош встал, рыгнув, и с автоматом в руках направился к мужчинам. Илмарс последовал за ним с шомпольным ружьём. Мирзо коршуном кинулся ловить Андрея, на ходу расстёгивая ширинку, так сильно его обуревало желание. Иштван обхватил Надежду, срывая с неё платье и увлекая к лежакам, которые были покрыты толстыми одеялами, чтобы можно было сидеть на них. Женщина билась в руках негодяя, повернув голову к Алексею:

– Ну, сделайте хоть что-нибудь! Вы же мужчины!

Её взгляд словно стегнул Алексея кнутом, потом она перевела глаза на Михаила, тот бессильно плакал, потупив голову.

Словно подстёгнутый ею Дмитрий рванулся вперёд, но был сбит с ног прикладом. Алексей понял, что они вышли из дома без оружия, как обычно делали, несмотря на все его предостережения. Надежда снова повернула лицо в его сторону. В её глазах слёз не было, они были сухи от бессилия.

– Уйдите, – глухо произнёс Алексей, обращаясь к бородачам, – уходите своей дорогой, вы же люди. Мы вам ничего плохого не сделали. Езжайте в свои края или ещё куда-то, живите там в тепле и довольстве. Мы вам мешать не будем. Прошу вас: уезжайте, оставьте нас. Так будет лучше для всех нас. Людей на земле так мало осталось. Наперечёт! Жизнь каждого человека бесценна! Неужели вы этого не понимаете?!

– Ты, козёл, сникни! – рявкнул Мамука, направляя на смельчака помповое ружьё. Алексей понял, что через секунду прозвучит выстрел в него, а потом будут убиты Михаил, Дмитрий и Татьяна, а все остальные станут игрушками в руках отморозков. Алексей знал свою участь и всё же не мог ничего сделать, чтобы отстоять себя и товарищей: мешало человеческое обличие двуногих волков. Он всё ещё видел в них людей…

Страшно закричал настигнутый Андрей…

В руках Яноша беспомощно плакала Людмила, подонок срывал одежду с девочки, которой было всего-то шесть с небольшим лет…

Мамука оглянулся на них, скабрезно ухмыльнулся:

– Там мы поступим со всеми… мандаринчиками! Ха-ха-ха! А вы не мужчины, этот мир не для вас…

В Алексея словно вселилось какое-то иное существо: в мгновение ока пронеслась серия картин, он даже не успел моргнуть глазом. И в долю секунды обозрел вечность: он видел набеги степняков на мирные деревни, осады городов, схватки с кочевниками, преследования, погони, засады, единоборства и поле Куликово с противостоящими людскими массами. С одной стороны были мы, наши, свои, а на той стороне – они, враги, чужие, насильники…

Алексей вернулся в настоящее, ощутив себя другим человеком. Пальцы правой руки крепко сжимали рукоять пистолета «Скиф», который он достал из кармана. Алексей стоял вполоборота и бандит не видел его оружия. Ствол ружья поднялся на него, но словно кто-то иной, а не сам Алексей, заставил его вскинуть «Скиф» и нажать курок… Пуля вошла в грудь чуть ниже левого соска Мамуки.

Янош разом смертельно побледнел и стал поднимать свой автомат, но пуля Алексея опередила его…

Илмарс помчался к своему оружию, оставленному на столе, и Алексею пришлось стрелять ему в спину: бандит рухнул на бегу, вспоров лицом волжский песок. Так и застыл на нём, лишь несколько раз дёрнув ногой…

Иштван оставил Надежду, поднял свой пистолет и принялся целиться трясущимися от страха руками. А как он был смел до этого, имея дело с безоружными людьми! Иштван успел выстрелить в Алексея, но промахнулся и тут же получил пулю в живот, завыл и опустился на песок, зажимая рану слабеющими руками.

Мирзо трусливо попытался прикрыться худеньким тельцем мальчика, Алексей направился к нему и на ходу выстрелил в открытую ступню бандита, а когда тот с криком выпустил Андрея, уложил ему пулю между глаз…

Так метко Алексей никогда в своей жизни не стрелял. В нём будто бы поселился опытный хладнокровный снайпер. Возможно, то пробудилась родовая память многих поколений пращуров, постоянно бившихся с неприятелями за свой кров, своих близких, свой народ, своё Отечество.

Но дело еще не было завершено. Алексей громко произнёс, словно давая урок и зная, что он будет наставлением в первую очередь для Андрея:

– Таких щадить нельзя!

Обошёл всех бандитов, поочередно выпуская в голову каждого непрошенного гостя по пули. Двое из них лишь притворялись живыми, в последний момент сделали попытки подняться и убежать…

Илмарс даже успел сделать десяток шагов, пока Алексей менял обойму, но упал от второй пули в спину. Алексей подошёл и окончательно добил его выстрелом в затылок.

Показательный урок Алексей завершил словами:

– Так было всегда, и должно быть впредь: кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет.

Алексей сделал своё дело и чужой беспощадный воин его покинул. Он почувствовал опустошение и слабость, его всего затрясло. Только сейчас он осознал, что убил пятерых человек меньше чем за минуту. Пусть подонков, мерзавцев, но – людей. А ведь до этого он не мог зарезать даже курицы. Какое-то непонятное чувство погнало его прочь от всех людей, в даль.

Он побрёл по берегу Волги вверх по течению. Шёл, шёл, шёл, а потом увидел ступеньки лестницы, которая вела от пляжа к набережной. Поднялся и сел на последнюю, закрыв лицо руками. Никого видеть он не мог и не хотел.

Внутри его что-то сопротивлялось, не хотелось ему признавать и принимать очевидную истину, что теперь чистыми ему руки не сохранить. Могут явиться новые негодяи, и нужно будет быть готовым к новой борьбе. Это в прежней жизни, которая ушла безвозвратно и которой давно нет, кто-то другой сражался за страну, охранял её границы, наводил порядок на седьмой части суши. Это они «пачкали» руки, проливали кровь, порой жертвуя собой ради остальных. Теперь всё это должны делать он сам, наряду с остальными. Никто другой этого не сделает за них.

Они – новые дикари в бетонных джунглях опустевшего города. Несомненно, не все люди на земле погибли, это доказывает и визит двуногих волков. Ещё есть такие же счастливцы, вроде самарских. Они потянутся друг к другу, установят контакты, наладят сотрудничество. Появится потомство, которое мало что будет помнить из недавнего прошлого, озабоченное только своим выживанием. Оно унаследует только крохи достижений погибшей цивилизации, которая останется лишь в преданиях.

«Интересно, – в голове Алексея возник вопрос, – какими мы останемся в памяти внуков наших внуков, а после – и их внуков, правнуков?..

Многое покажется сказкой. Наши самолёты станут коврами-самолётами, а поезда – драконами, несущимися сквозь пространством с шумом и свистом. Интернет, телевидение превратятся в чудесные блюдечки, которые показывают самые удалённые края. Нынешние люди предстанут этакими всемогущими богами, управляющими природой, пространством и временем. Наверное, какие-то имена останутся, только искажённые в той или иной мере…

Здания, различные постройки, железные дороги, автомагистрали, мосты разрушатся. Степи, пустыни, леса постепенно возьмут своё. Останутся лишь крохотные оазисы былой цивилизации на различных континентах. Только спустя сотни лет человечество размножится в достаточной степени, обретёт многочисленность, заселит континенты и начнёт играть планетарную роль.

История станет писаться с чистого листа. Опять человек возомнит себя венцом природы, её царём, властелином мира. Совершится немало грехопадений. Всё повторится, как и встарь: брат ополчится на брата, и Каин убьёт Авеля, с помощью Троянского коня разрушат новую Трою, вандалы возьмут новый Рим, завоеватели вселенной вновь и вновь начнут пытаться покорять народы мира, а трудовой люд будет пахать землю-матушку, строить города…

После Светопредставления, в котором нам повезло уцелеть, мы словно бы лишились былого рая, а вот сейчас я оказался в роли Адама после грехопадения – убийств себе подобных. Их кровь легла на меня тяжким бременем, несмываемым пятном. – Плечи Алексея горбились, душу сворачивала лютая тоска по былой чистоте, невинности, он грустно вздохнул от осознания этой истины. – Но сделанного уже не воротить. Следует жить в тех условиях, в которых мы оказались. И жить по новым правилам, руководствуясь иной моралью.

Впрочем, сейчас у нас стартовые условия куда лучше, чем у того же Адама, изгнанного из рая. Мы сумеем достаточно многому научить своих детей, они сохранят многие постройки, механизмы, передадут знания нашим внукам. Так что начинаем мы вовсе не с абсолютного нуля.

Конечно, всегда может приключиться какой-то очередной катаклизм, перед которым мы не устоим, как это уже нередко бывало в истории Земли. Достаточно вспомнить туманное прошлое, когда существовали ужасные ящеры – динозавры; вспомнить канувшую в Лету Гондвану, Лемурию, Арктиду-Гиперборею, легендарную Атлантиду… Говорят же, что и до нас уже жили на Земле несколько цивилизаций, погибших от чего-то и почти забытых. Так что нынешняя Катастрофа не первая. Наверное, и не последняя. Как ни горько, но следует сие сознавать. Плохое утешение, но лучшего нет.

Снова континенты наполнятся людьми: Африка – чёрнокожими африканцами, Азия – жёлтолицыми племенами, Америка – своими поселенцами, не похожими на остальных. Опять культуры будут сотрудничать и соперничать, подчас враждовать. Сохранят ли и в будущем европейцы свою лидирующую роль? И какова окажется судьба славян, русских? Сейчас ничего определённого сказать невозможно. Это зависит во многом лично от каждого, кто остался в живых. От нас зависит будущее наших детей и внуков…»

Кто-то тронул Алексея за плечо почти невесомым прикосновением. Он поднял голову и увидел Надежду. Она села рядом, обняв и положив свою голову на его плечо.

Они долго сидели так. Стало холодать. Подул ветер. Что-то необычное почудилось Алексею в нём.

Он поднялся и встал, подставив ветру лицо. Ветер дул с севера и нёс с собой дыхание ледяных просторов Арктики, предвещая скорую зиму. Именно так ветры дули тысячи и миллионы лет назад, когда мир был совсем юным и люди ещё только учились ходить на двух ногах, чтобы начать творить свою историю.

Прошлого уже не было, были лишь они, новые дикари, в новом мире, который опять помолодел и люди в очередной раз стояли у порога в неведомое будущее. Только от них самих зависело, каким оно будет, как они используют имеющиеся возможности.

Надежда мягко, но настойчиво потянула Алексея в сторону остальных: они, взявшись за руки, пошли к ним.