Маэстро преступного мира

– Нужно время, скоро миллионы будут. Не сомневайтесь.

– Нарисуете?

– Увы, талантом художника я не одарён.

– Эх, а я думала, что вы сразу же достанете из кармана чековую книжку или скажете волшебное слово «сезам», и откроется пещера с несметными сокровищами.

– Я же не волшебник, тут нужна определённая подготовительная работа, – принялся оправдываться Жан.

– Ясно. Что ж, занимайтесь своей подготовительной работой. Да, а сколько вам на это потребуется времени?

– От нескольких недель до нескольких месяцев.

– Слишком долго. В сказках обычно такое происходит куда быстрее, чуть ли не в мгновение ока.

Маэстро был смущён. Внимание женщины перешло на дом.

– Хорошо живут эти господа. Наверное, обстановка в каждой квартире просто умопомрачительная. Никогда не видела жилья миллионеров. Не знаю, что бы отдала, лишь бы поглядеть хоть одним глазком на него!..

Жан потянул её к дому:

– Пойдём.

– Куда? Да вы что, нас же не пустят! Туда просто так не войдёшь.

– Пройдём.

Уверенный тон голоса и вид Маэстро заставил Эмму подчиниться.

Жан расправился плечи, принял горделивый вид, поправил воротник и сказал женщине:

– Войдите в роль миллионерши, пришедшей в гости. Уверен, вы сможете такое изобразить.

Швейцар в холле поднялся, вопросительно глядя на вошедших. Маэстро уверенно направился к нему, успев по пути незаметно пробежать взглядом список жильцов на мраморной плите с позолотой.

– Боб должен быть дома, не так ли?.. Простите, я хочу спросить: мистер Роберт Беккерман дома? Мы его коллеги…

Швейцар взял за телефон.

– Не звоните, мы устроим ему сюрприз.

Швейцар уважительно поклонился. Из этого Жан сделал вывод, что неизвестный мистер Роберт Беккерман весьма уважаемая тут особа, а он сыграл роль его коллеги убедительно.

Лифт донёс их до восьмого этажа.

Вышли.

– Боб… то есть, мистер Роберт Беккерман живёт именно на этом этаже, но мы не к нему. Спустимся этажом ниже.

– Так вы его не знаете?

– Увы, не имею такой чести, – усмехнулся Жан, направляясь к лестнице.

– А вы сказали вахтёру…

– Ему я соврал, а вам говорю правду. С ним я даже не знаком, и ещё несколько минут даже не подозревал о его существовании.

– А почему вы проехали лишний этаж?

– Вахтёр же уверен, что мы направляемся к своему «коллеге», лифт ему виден, как и указатель остановки лифта. Он должен увидеть именно восьмой этаж.

– Понятно, – с неопределённым выражением лица посмотрела на своего спутника женщина. – А вы очень ловкий, находчивый и смелый человек.

На следующем этаже Маэстро секунду осматривал двери, а затем решительно направился к средней двери. Достал свою любимую универсальную отмычку, с которой никогда не расставался. Повозился с замком и распахнул дверь:

– Пожалуйста, входите.

Донельзя удивлённая Эмма вошла.

Прикрыв дверь, Жан нашёл выключатель и включил свет.

– Эмма, вы мечтали поглядеть на жилище миллионера хоть одним глазком. Можете посмотреть обоими.

– Но мы в чужом доме…

– Да, это именно так. Но мы же зашли только посмотреть. Хозяева будут даже рады, что мы ничего не украли, не намусорили даже и не сломали. Об этом и обо всём прочем мы поговорим позже. А сейчас вам лучше заняться обозрением быта миллионеров.

– Вы правы, – согласилась Эмма. – Раз уж зашли, то нужно поглядеть… О да, живут они шикарно! Боже мой, какой пушистый ковёр, просто тонешь в нём» Наверное, персидский или афганский.

– Хороший ковёр, но, надеюсь, холодильник у них не хуже…

Холодильник не подкачал. Трёхсекционный, он оказался забитым напитками и снедью.

Жан налили в бокалы «фанту»

– Вот, это для вас, пейте.

Сам же принялся отхлёбывать приятный напиток, следя за восторгами своей спутницы, осматривающей обстановку квартиры. Особого её внимания удостоилась спальная с огромной квадратной кроватью. Стены оказались завешаны гобеленами и коврами, пол устилал огромный цветастый ковёр.

Эмма принялась рассматривать парфюмерию на столике высокого трюмо: дорогие духи, всевозможные мази, тени для ресниц, питательные и тональный кремы, гребни, заколки, украшения.

Маэстро тем временем прошёл в кабинет хозяина дома. В столе нашёл документы на имя Самуила Брейтреда. Судя по ним, он занимал весьма видную должность в городском банке.

«Банкир, значит», – подумал Жан. Банкиров он не любил, постоянно повторял, что настоящие бандиты – это банкиры. Они делают деньги из воздуха, деньги делают деньги, выданные под какой-то процесс. Любил цитировать известную шутку: «Хочешь ограбить кого-то одного – возьми пистолет, а хочешь ограбить весь мир – купи банк».

До этой самой минуты он был твёрдо уверен, что ограничится только осмотром жилья, но раз судьба свела его с представителем банка, то решил, что может сбросить все ограничения.

В правой тумбе письменного стола он приметил замаскированный сейф. Взыграло его самолюбие медвежатника – потрошителя сейфов, – и, потеряв пару минут, он открыл его и забрал всю имевшуюся там наличность. А ещё прихватил находившийся там футляр с женскими драгоценностями.

«То ли приготовил подарок любовнице, то положил сюда для лучшей сохранности по просьбе супруги».

Услышав шаги Эммы, быстро прикрыл створку сейфа и принял самый невинный вид.

– Ну что, насмотрелись? Пора и честь знать.

– Вы спешите?

– Нет, не очень, но нам пора уже уходить.

– Ах, я совсем забыла, как мы сюда попали! Да, вы правы. Нам следует удалиться.

Они уже вошли в большой зал, когда послышался скрежет ключа в замке. Маэстро обдало холодом. Он понял, что пришёл хозяин… или даже хозяева. Эх, и что бы им уйти пораньше! Совсем немного не успели!..

Мышление Жана воспарило на необычайную высоту. Он прыгнул к выключателю и погасил свет. Далее ухватил руку женщины и потянул за собой. Ошеломлённая, та покорно подчинилась.

По привычке иметь запасной вариант, осматривая квартиру, Маэстро обратил внимание на чёрный ход и запомнил его. Потому даже в темноте быстро его нашёл, шепча спутнице о необходимости двигаться как можно тише. Потратил буквально десяток секунд и быстро открыл замок, побив все свои рекорды. Пройдя сам и пропустив женщину, закрыл за собой дверь, дабы помешать возможному преследованию. Встречаться, а уж тем более объясняться с хозяевами у него желания не имелось…

Когда они удалились от дома, Эмма сказала, покачав головой:

– Я ещё раз убедилась, что вы очень находчивый, ловкий и смелый человек. Но, как я понимаю, мы с вами могли попасть в нехорошую ситуацию. Влипнуть, если говорить точнее. Так?

– Но не попали же.

– Да, всё хорошо, что хорошо кончается. Это я виновата: попросила у вас то, чего просить не следовало.

– Я готов исполнить любое ваше желание.

– Действительно любое?

Жан кивнул.

– А как насчёт миллионов, о которых мы уже говорили?

– Скоро будут, – коротко ответил Жан.

– Не могу поверить в это…

– Я сказал, что деньги будут – значит, будут. Большие деньги. Миллионы. Дайте только срок.

– Я видела, как вольно вы обращаетесь с замками, и догадываюсь, как вам достанутся миллионы.

Маэстро улыбнулся, оставив последние слова без комментариев.

– Признаюсь вам, Жан, мне не нужны деньги сами по себе, я привыкла обходиться минимумом – лишь бы хватало на самое необходимое.

– Я обещал вам миллионы, потому меньше миллиона у меня не будет. Это принципиально.

– Но это же огромный риск!

– Согласен, без него дела не делаются.

– Вижу, что миллион вы действительно добудете. А может, всё же не надо миллиона? – глаза женщины загорелись от пришедшей в её голову мысли. – Пусть миллион останется на месте, а вы возьмёте только сто одиннадцать долларов и принесёте мне. Только сто одиннадцать долларов из миллиона! Это будет так романтично. И тогда я ваша на всю оставшуюся жизнь. Даю вам слово.

Маэстро смутился.

– Ну, говорите, сделаете это? – удивилась его молчанию женщина. – Что вы мнётесь? Ну, говорите!

– Понимаете, Эмма, я не уверен, что смогу отказаться от миллиона, когда он окажется в моих руках.

– Я так хочу! Я приказываю вам это! Вы же пообещали исполнить любое моё слово. Вот я и хочу, чтобы миллион остался лежать на своём месте, а вы возьмите лишь сто одиннадцать долларов. Ни больше, ни меньше. Я так хочу!

– Раз вы так приказываете, Эмма, так и сделаю. Даю вам слово…

+ + +

Объяснение с Питером и Фредом прошло даже легче, чем мог надеяться Жан. Поначалу он хотел соврать, придумать какую-нибудь выдуманную историю, но потом всё же рассказал правду.

Питер рассмеялся:

– Я видел твою подружку и вполне тебя понимаю, тем более, что сам в аналогичном положении. Я тебе говорил, что хочу жениться и начать жить без всяких выкрутас и конфликтов с законом. Но не могу заставить мытарствовать свою жену вместе с собой всю оставшуюся жизнь. Наверное, это будут долгие годы бедности и лишь когда-нибудь позже я длительным и упорным трудом приобрету какой-то относительный достаток. Мне нужны деньги на хороший дом, на собственное дело, чтобы я имел постоянный доход, и на всё прочее. Нам с тобой нужно провернуть такое дело. Мы сможем, я тебя знаю. Ты обязательно что-то придумаешь.

Приятели обменялись рукопожатием.

Объект они намечали уже раньше – им был центральный городской банк. В пятницу там скапливались весьма внушительные суммы. Питер стукнул кулаком по столу:

– Просто злость берёт от мысли, что они лежат там аж два дня без всякого движения и пользы. Давно пора умным людям прибрать их себе!

– Объект непростой, – заметил Маэстро. – Охраняется умно.

– Для тебя нет неразрешимых задач, – уверенно заявил Питер, – я ж тебя знаю. А ты у меня в долгу, не забывай. Пришлось немало потрудиться, чтобы вытащить тебя из тюряги. Ежели нужны надёжные ребята – доставлю хоть сотню. Потребуются какое-либо снаряжение, оборудование, инвентарь и прочее – всё предоставлю. Ты должен найти брешь в охранной системе банка, дабы мы могли хорошенько выпотрошить тамошние сейфы.

– Система сигнализации в банке практически безупречна, изъянов не нашёл, хотя усердно искал. К зданию не подберёшься. Особенно меня волнует внутренняя сигнализация, когторая включается сразу же после закрытия банка: все проходы пронизывают невидимые лучи лазеров. Едва кто там окажется, так наткнётся на них и поднимется тревога.

– Маэстро, не может быть, чтобы ты ничего не придумал. Ты же гений по этой части. Ну, сообрази чего-нибудь такое, совершенно невообразимое. Ты можешь. Ты всё можешь. Тебе только нужно пошевелить своими мозговыми извилинами. Такой хитроумной головы, как у тебя, ни у кого нет. Ты что-нибудь придумаешь.

– Видимо, на сей раз мне придётся признать своё поражение. Всё-таки я только человек, а там весь банк напичкан самой совершенной электроникой. Против техники не попрёшь. Извини, Питер, – уныло развёл руками Жан. – Давай поищем иной объект, более доступный. Этот нам не по зубам.

– Не верю, – не сдавался Питер, – этого не может быть. Никогда не было такого и никогда не будет Ты сможешь раскусить и этот орешек. Получишь половину от всей будущей добычи вне зависимости от того, сколько человек примет участие в деле. Вдохновляет тебя такой куш? Или желаешь ещё больше? Я знаю, у тебя должен возникнуть жгучий внутренний интерес, тогда твои мозги заработают в полную мощь.

– Насчёт интереса ты совершенно прав, – оживился Жан, глаза его загорелись внутренним огнём. – Интерес для меня значит очень много. О дележе мы ещё с тобой поговорим. Но прежде чем отказаться от данного объекта наших притязаний, ещё раз осмотрим его завтра, и потом уже решим окончательно. Мне нужны большие деньги, очень большие. А они находятся только там.

Одним визитом в банк дело не ограничилось: потом они сходили туда ещё четыре раза. Обнадёживающих результатов визиты не принесли. Пришлось идти снова. Для этого Маэстро с Питером неузнаваемо изменили свою внешность и совместно отправились в банк. На сей раз они пробыли в нём меньше обычного: Жан потерял терпение и решительно заявил приятелю:

– Хватит! Я признаю своё бессилие. Если хочешь, то объявляю об этом публично. – Первый раз в жизни Маэстро не смог найти более или менее удовлетворительный план грабежа объекта. – Я безмозглый кретин! Мне пора выходить на пенсию. Я просто сгораю со стыда. Как бы я хотел провалиться сквозь землю! Или пусть бы этот потолок обрушился и смял меня в лепёшку!

– Потолок тут крепкий, не упадёт, – саркастически хмыкнул Питер. – Так что лучше тебе уповать на люстру. Смотри, какая огромная! Весом не менее полутонны, сотня ламп, а цепи такие, что и океанский корабль в шторм удержат на месте.

Маэстро поднял голову, вглядываясь в невообразимо огромную люстру под самым потолком. Она словно бы заворожила его, заставив застыть на месте.

Люстра была метра три в диаметре и состояла из множества полукруглых матовых плафонов, за которыми прятались лампы. Эту чудовищную конструкцию держали на себе цепи, которые уходили в круглое отверстие потолка и крепились к чему-то невидимому отсюда на чердаке. Питер не выдержал и ткнул приятелю локтём:

– Что это ты уставился на люстру? Пойдём, а то ещё немного и все станут обращать на нас внимание.

– Пошли, – согласился Маэстро неожиданно бодрым тоном. Его лицо приняло привычное ироническое выражение. – Сейчас уже можно уходить, но скоро мы сюда вернёмся.

Питер моментально догадался:

– Ага, тебя что-то осенило! Давно бы так! И что это за идея? Не поделишься ею?

– Появилась не идея, я увидел только направление перспективной мысли. Образно говоря, свет в конце тоннеля, но ещё не сам выход из него. Детальная проработка ещё впереди… Помнишь, в предыдущий раз мы оказались в банке почти перед его закрытием и заметили, что в служебных помещениях уборщики проводят уборку примерно за час до закрытия банка для клиентов. Мне думается, сие нам определённо поможет.

– Чем именно?

– Погоди, узнаешь в своё время…

Подготовка шла свыше двух недель. Маэстро неоднократно повторял:

– Необходимо выверить, отработать каждую мелочь до тонкостей. Я уже восемь раз сидел в тюряге и больше туда попадать не намерен. Категорически!

И вот настала очередная пятница.

Жан пришёл в банк минут за сорок до его закрытия. Под его носом были приклеенные усы, на глазах очки в массивной оправе. В руках он нёс сделанный на заказ портфель, который казался самым обычным, но имел некую особенность, ибо был изготовлен известным мастером таких дел.

Маэстро проходил мимо двери с надписью «Служебный вход. Посторонним не входить!», когда некий неловкий посетитель в центре зала поскользнулся и с грохотом свалился на пол, с размаху ударив по нему дипломатом. Тот раскрылся и из него полетели на пол разные бумажки. Мужчине принялись помогать подняться и собирать разлетевшиеся листки. Он громко благодарил за помощь, сетуя на свою неловкость. Это был Фред. Падение он изобразил намеренно и тем самым привлёк к себе всеобщее внимание, позволив Маэстро незамеченным открыть дверь служебного входа и пройти туда.

Здесь Жан быстро достал из портфеля халат и набросил его на себя, став похожим на обычного уборщика.

В портфеле также оказалось большое складное ведро из резины, окрашенное под металл и выглядевшее словно настоящее. В него он переложил содержимое портфеля, бросил туда очки, а сверху влажную тряпку, загодя приготовленную, а вторую взял в свободную руку. Сгорбился и пошёл по коридору, похожий на одного из восьми прочих уборщиков.

Но эта маскировка оказалась почти излишней: лишь один клерк прошагал мимо, даже не бросив на него взгляда. Больше никого Маэстро не встретил. Он поднялся на чердак, легко вскрывая замки всех дверей своей верной отмычкой. Здесь направился к отверстию в полу, сквозь которое вниз уходили толстые цепи, на которых висела огромная люстра в центральном зале банка.

Здесь ему пришлось подождать, пока не были прекращены все банковские операции, тогда последние клиенты удалились. Уборщики быстро привели просторный зал в порядок, погасили люстру и ушли.

Жан тут же осторожно спустился по цепи до плафонов. В середине нашёл удобное место. Сверху повесил над собой кусок ткани. Он знал, что чердак осматривают, но бегло, по проформе, так полагалось. Хотя вряд ли кому-то придёт в голову мысль заглянуть вниз, но нужно было быть готовым и к такому варианту. Если даже и посветят фонариком, то мало что разглядят на тёмном фоне внизу, а ткань на нём практически такого же цвета.

Внизу проскрипели петли двери. Послышались неспешные шаги и неожиданно вспыхнула люстра.

Произошла пересменка охранников, заступившие на вахту осматривали помещения вторично, как говорится, для полного порядка. Жан был готов к этому, лежал в таком месте, где оказался никому не виден.

Минуты через две свет погас. Немного времени спустя послышались шаги на чердаке. Там на короткое время загорелась лампочка. Кто-то совершил обход помещения по периметру, подошёл и заглянул в дыру на уходящие вниз цепи люстры.

Сердце тревожно забилось в груди Маэстро. Но он волновался зря. Невидимый ему охранник спокойно удалился, погасив за собой лампочку. Жан облегчённо перевёл дух. Всё, проверка прошла нормально, никто его не заметил.

Маэстро знал, что теперь будет включена сигнализация, а сами охранники удалятся в свою комнату. Наступал самый ответственный момент.

С предельной осторожностью Жан достал из ведра клеточку с голубем, открыл дверцу и выпустил птицу. Она беспорядочно заметалась по залу…

Где-то далеко послышались ошалелые звонки и секунд через десять в зал ворвались охранники, держа наготове свои кольты. К их удивлению, никого в помещении не оказалось. Они изумлённо переглянулись. После кто-то углядел летающего над ними голубя.

Усатый охранник выругался:

– Вот чёрт! Как же он сюда пробрался? Проклятая птица!

Потный толстяк зло произнёс:

– Что же нам с ним делать? Подстрелить его, что ли?

– И не думай даже, выгонят сразу с работы!

– Так эта проклятая сигнализация будет трезвонить-верещать всю ночь. Глаз не сомкнёшь. А я и в прошлую ночь плохо спал. Замучаемся.

– Это ты верно говоришь, – согласился усатый. – Но… придётся терпеть, ничего не поделаешь.

Охранники ушли.

До Маэстро доносилась трель звонка. Пусть и тихая, но она досаждала ему, была неприятной. «А уж им и подавно. Им неприятно вдвойне, – подумал он об охранниках. – Нет, долго они не выдержат. Могу поспорить об этом…» – Ухмыльнулся, спорить ему было не с кем.

В это время голубь уселся на карниз и сигнализация стихла. Маэстро сие не устраивало. Он достал маленькую рогатку и принялся стрелять в птицу горошинами. До того он достаточно долго этому тренировался, а потому попал уже со второго раза.

Голубь суматошно заметался по залу. Вновь с ругательствами явились охранники, на сей раз никто из них не достал оружия. Причину тревоги они уже знали.

Так повторялось шесть раз. Наконец охранники не выдержали. Усач просто неистовствовал:

– Я бы тебя в порошок стёр, проклятая птица! Своими руками! До чего же я тебя ненавижу!

– Давай отключим сигнализацию, – предложил толстяк. – Я с ног валюсь, выспаться хочу.

– Не положено, но… Ситуация неординарная, и до утра совсем недалеко, опасаться уже некого. Вырубим! Я не враг себе и своему здоровью…

Охранники ушли.

Маэстро ещё несколько раз сгонял голубя с того места, где тот надеялся найти себе отдохновение, заставлял летать, но теперь уже сигнализация молчала, так как её отключили, и никто из охраны не являлся.

Жан усмехнулся, весьма довольный, что всё идёт по его плану. Знание человеческой психологии – великая сила!

Теперь он стал хозяином банка. Спустился по чёрному ходу в зал, попутно открывая двери.

Добрался до сейфов. Необходимый инструмент размещался в его карманах и в специальном поясе.

Вскрыл сейф.

В мешок уложил каждую вторую пачку денег. Из оставшихся он взял ровно сто одиннадцать долларов.

Позже выяснилось, что он унёс с собой чуть более полтора миллиона, которые отдал Питеру.

Свою долю Маэстро в тот же день передал Эмме, а также купленную газету с материалом о сенсационном ограблении банка. Женщина обещала провести с Жаном романтический вечер.

Маэстро ждал любимую, глядя на сервированный им стол с вазой, полной шикарными розами, бутылками напитков и тарелками с закуской.

Эмма задерживалась…

Потерял всякое терпение. Включил телевизор и увидел Эмму на экрану телевизора: она была арестована в цветочном магазине, где намеревалась купить цветы и предъявила банкноту в сто долларов, полученную от Жана. Та оказалась меченой.

Жан изумленно ахнул, стиснул зубы, на скулах заиграли желваки.

Горестно вздохнул: «Моё невезение передалось ей».

Он сразу же принял бесповоротное и твёрдое решение.

Позвонил Питеру и известил того о меченых купюрах, пусть сделает нужные выводы.

Затем выпил рюмку «Мартини», закусил омаром. Аккуратно тронул салфеткой губы, взял шляпу и отправился в полицию, где сделал добровольное признание, что именно он ограбил банк. А деньги Эмма получила от него…

После суда для Маэстро началась его девятая отсидка в тюрьме.