Легенда о Подвиге

Именно в этот день им повстречались первые толпы людей, язык которых Ортон понимал, хоть и с трудом. Они говорили о какой-то страшной опасности. Назавтра увидели новых беженцев. Те рассказывали, что спасаются от невиданных существ, похожих на человека, но только колоссально огромных и заросших шерстью. Чудовища смертельно ненавидели людей, которых при встрече всегда стремились уничтожить. Сражаться с ними было невозможно, перед ними самый матерый медведь – вроде маленького котёнка.

Ортон понял: наступило именно то время, в ожидании которого он жил все эти годы, терпя унижения. Поник, посерел лицом. Девушка встревожено глядела на него. Звала его идти с собой туда, куда уходили все остальные люди. Его с невероятной силой тянуло к ней, но он покачал головой и показал, что пойдёт в прямо противоположную сторону. Расставание было кратким, но очень мучительным. Девушка понурилась, посерела лицом и ушла, часто оглядываясь. Она не знала о пророчестве и предназначении юноши.

Он шагал, долго не оборачивался, запрещая себе это. Один раз всё же не удержался, поглядел назад, но она уже была далеко со своим солонном. Юноша повторял и повторял себе, что их счастье не продлилось бы долго, они бы погибли, как и все прочие на земле. Он должен был спасти девушку и остальных людей ценой своей жизни.

Ортон знал, что должен умереть, так гласило пророчество, но страха не чувствовал. Он терял только жизнь, а что в ней он испытывал, кроме страданий, оскорблений, боли? О последних счастливых днях старался не вспоминать, глушил в себе это чувство. Это была очередная неизбежная жертва, которую он принёс высшим силам в своей короткой жизни…

Без колебаний Ортон двинулся навстречу своей судьбе.

Скоро он повстречал чудовищ. Издали они походили на обыкновенных людей, только приблизившись, понял, что растительность, принятая им за кустарник, на самом деле оказалась лесом. Некоторые великаны возвышались над самыми высокими из деревьев. Они направлялись в степь охотиться. Окружив стадо диких лошадей, исполины с громоподобным смехом ловили их, тут же раздирали на части и жадно пожирали. Дрались из-за добычи, стремясь отхватить себе кусок побольше. Страшными были их перевитые горами мышц волосатые тела. Никакой одежды они не носили, наверное, по той причине, что одежду было сшить попросту не из чего, слишком уж огромными они были. Да и она не была им нужна, обильный волосяной покров служил им лучшей одёжкой.

Колоссы заметили человека и бросились за ним. Они быстро набирали скорость, но выдерживали её непродолжительное время, скоро уставали, замедляли бег, переходили на шаг, а затем останавливались для долгой передышки. Иначе бы Ортону несдобровать. Поняв, что им не догнать его, великаны принялись метать ему вслед огромные камни, а один, самый могучий, вырвал с корнем молодой дубок и швырнул в Ортона. Тот едва сумел увернуться от столь необычного метательного снаряда.

Постепенно свирепые гиганты приближались к родному стойбищу Ортона.

Ели они необычайно много, весь день проходил у них в поисках пищи. Кормились колоссы тем же, что и люди. Это и являлось основной причиной их беспредельной ненависти к человеческой расе – своей соперницей. Ужиться вместе они не могли – значит, кто-то должен был уступить место другому. Учитывая рост и силу монстров, исход представлялся совершенно ясным.

Суровость не покидала лица Ортона. Он постоянно терзался одной-единственной мыслью: как уничтожить врагов?.. Она не давали ему покоя. Гиганты столь сильны, что любой из них легко уничтожит самый многочисленный отряд воинов, ничто не может противостоять их дикой необузданной силе…

Был день, когда он совсем упал духом, решив, что всякое сопротивление бесполезно. Это случилось после того, как великаны устроили рыбную ловлю на одной из небольших рек. Несколько чудовищ улеглись в её русле, плотно прижавшись друг к другу, устроив импровизированную запруду. Ниже их по течению река обмелела, в многочисленных лужах забилась, закишела беспомощная рыба. Оставшиеся колоссы быстро прошлись по обнажившемуся дну, вычерпывая добычу огромными ладонями и выбрасывая рыб на берег… Когда воды собралось слишком уж много, она разлилась широко, образовав огромную заводь, тогда великаны встали, освободив русло, и водный вал понёсся по руслу, увлекая за собой камни, вырванные с корнем кусты и даже деревья…

Увиденное столь впечатлило юношу, что у него просто опустились руки перед столь необоримым могуществом. Долго перед его глазами вставала эта картина: запруда из исполинских тел и огромные ладони, выхватывающих рыб из мелких ям…

Он не сразу переборол отчаяние. Стал внушать себе, что должно быть какое-то средство, пророчество ведуна ясно говорило об этом. Он должен найти его: что же могло противостоять колоссам?

Думал над этим каждый день, с утра и до вечера. Искал способ победить врагов…

И это средство нашлось. Шагая по степени, он набрёл на лежавший перед ним огромный лук и колчан со стрелами, вдвое большими, чем он видел у девушки. С ним Ортон тут же двинулся на чудовищ.

Они сгрудились у маленькой речки и пили воду столь жадно, что уровень её быстро понижался. Рыбы оказывались на внезапно пересохшем дне, изгибаясь всем телом, били хвостом, стараясь вернуться в родную стихию.

Ортон громко крикнул, привлекая к себе их внимание. Один из великанов поднял валун и замахнулся, собираясь бросить в его сторону, но сверкнула стрела и вонзилась ему в грудь… Другого он поразил в глаз, третьего в середину живота, бугристого от выступающих мускулов… Исполины заревели и двинулись на врага, но стрелы быстро находили жертву, их количество в колчане не уменьшалось. И вот пало последнее чудище.

Ортон торжествующе отёр потный лоб.

К нему набежали толпы ликующих людей, кричащих от радости, благодаря его и возносящих хвалу победителю. Ему на шею бросилась девушка, с которой он отказался уйти от чудищ. Были многие его соплеменники. Даже Рюг и Тлан выражали ему свою признательность. Ортон удивился: они вдруг переменили своё отношение к нему, а почему?..

Настроение омрачилось, он почувствовал, что затёк его левый бок, на котором он лежал. Перевернулся и… проснулся. Тут же застонал от мысли, что это был всего лишь призрачный сон, а враги его живы и невредимы. Битва с ними была ещё впереди.

Весь день ходил, словно придавленный, мучаясь вопросом: как же ему победить колоссов, как?..

Он видел их издали. Они были чуть ли не вровень с горами, которые находились на самом горизонте, такие же несокрушимые и необоримые. Горы! Ортон вскрикнул от неожиданной мысли: только горные массивы могут устоять перед великанами, ему должны были помочь горы. Именно горы!..

Юноша сжал кулаки и потряс ими: горы помогут ему! Теперь он знал, как одолеть врагов, по какому-то наитию он понял это. Тотчас же направился к горам…

Там сразу же принялся за претворение своего замысла. Трудился не один день почти без отдыха, загоняя себя неистовой работой. Когда закончил, почувствовал в душе безмерную усталость. Хотелось лечь и забыться в сладостной дрёме, но он отогнал малодушные мысли и направился в степь.

Скоро нашёл исполинов, они охотились на пятнистых оленей – бросая в них камни и дубинки, сделанные из стволов деревьев.

На сей раз Ортон не только не скрывался, а наоборот, действовал предельно открыто и вызывающе. Скоро был замечен. Великаны бросились на него. Дождавшись первого, юноша метнул копьё и метко попал туда, куда метил – в плечо колосса. Затем также легко ранил дротиком второго…

Окрестности огласились истошными воплями чудовищ. Этот рёв с трудом выдерживали слабые уши человека. К раненым сбежались их собратья. Они страшно вознегодовали и начали преследование человека.

Бежали, часто останавливаясь, чтобы перевести дух, и долго хрипло дышали, при этом бурно вздымались их груди, похожие на холмы, обросшие шерстью.

Ортон то ускорял свой бег, чтобы не дать себя догнать преследователям, то замедлял его, изображая усталость, останавливаясь предельно близко к ним. Это приводило его врагов в неописуемую ярость. Отдохнув, они снова бросались в погоню. От их тяжёлой поступи дрожала земля. Временами ему казалось, что она прогибается под их ногами.

Приблизившись к входу в ущелье, юноша подобрал оставленные им загодя три дротика. Расчётливо стал метать их в гигантов, нанося раны, чтобы предельно разъярить их, но не лишить возможности передвигаться. Потом ринулся вперёд по ущелью изо всех сил. С криками великаны устремились вслед за обидчиком…

Добравшись до намеченного места, Ортон полез по крутому склону наверх, в последний момент сумев увернуться от огромной волосатой лапы. Почти отвесная стена оканчивалась просторным карнизом, вроде террасы. Здесь лежали груды заготовленных им камней, валунов, огромные обломки скал, которые он предварительно раскачиванием отделял от материнской породы и передвигал к краю. Всё это было уложено им так, чтобы можно было легко обрушить всё вниз…

Немедленно Ортон принялся сбрасывать заготовленное на головы гигантов. С грохотом летели валуны, увлекая со склонов другие камни, сопровождаемые облачками пыли. Ревели искалеченные монстры. А он толкал и толкал обломки вниз…

Вдруг непонятная сила подняла юношу в воздух. Один из врагов каким-то образом ухитрился взобраться в стороне на карниз и сразу же набросился на Ортона, издав торжествующий крик. Юноша извернулся, выхватил кинжал и вонзил его в плоть чудовищной лапы. Гигант заревел от боли и выпустил человека. Ортон упал на скальную поверхность, сильно разбив плечо и разодрав до крови бок, но сразу же поднялся на ноги.

Ловко увернулся от удара чудовищного кулака, бросился к ноге исполина, колено которого оказалось на уровне его глаз, что было силы резанул по жилам ноги с её обратной стороны… Колосс упал, оказавшись на самом краю, зашатался и юноша воспользовался моментом, бросился на него и столкнул в пропасть. Но не удержался и сам, полетел следом за поверженным врагом: перед его глазами завертелись скалы, небосвод, склоны ущелья, великаны, горы, снова небо…

За эти мгновения он заметил, что ещё немало гигантов остались живыми, его миссия не была выполнена: угроза для мира осталась. Отчаяние резануло душу. Ортон упал на каменистое дно ущелья, которое содрогнулось, словно в приступе невыносимой скорби, следом покачнулись, зашатались горные вершины, расступились скалы – разверзшаяся бездна поглотила всех чудовищ и героя…

+ + +

Я проснулся с какой-то ноющей болью в груди. Глаза были мокрыми: неужели я плакал во сне?..

Огляделся. На тахте на корточках, по национальному обычаю, сидели кружком люди. Длиннобородый муйсафед рассказывал внимательным слушателям:

– …Предание говорит, что там, где на скалы упали капли его крови, образовались чудесные красные камни – знаменитые бадахшанские лалы-рубины, а где кровь попадала на землю – вырастали огненные цветы, похожие на разорвавшееся сердце, лола-тюльпаны… Так мне поведали старые люди, но они могли ошибаться. И ежели всё было по-другому, кто сейчас сумеет разглядеть в тумане минувших веков искорку истины? Одному аллаху ведомо: где правда, а где ложь. Слава живому, который не умирает!

Старик провёл руками по редкой седой бороде и замолчал.

Я окончательно растерялся: то ли действительно мне приснился необычный сон, то ли это рассказ муйсафеда чудесным образом трансформировался в моём сознании в удивительную сказку? А может быть, горы сохранили память о подвиге героя, так и оставшегося неизвестным людям, и рассказали о нём мне?..

Я не знал, что и думать. Даже закружилась голова.

Встал, плеснул из арыка обжигающую холодом воду себе в лицо, отёрся и вышел на дорогу. Веявший из ущелья ветерок освежил меня, даже вызвал лёгкий озноб и по телу пробежала зябкая дрожь.

Уже начало светать. Блекли звёзды. Чернота небосвода на глазах синела, приобретало лёгкость. И только узенький серпик месяца, который многие восточные поэты сравнивали с бровью ширазской красавицы, излучал холодно-сочувственный свет. Возможно, он был свидетелем подвига давно минувших дней, помнил его и рассказал мне преданье старины глубокой и давно забытой…