скачать книгу бесплатно
– Екатерина, мне бы хотелось, чтобы вы как следует осмотрели место происшествия, нам еще письменный отчет по нему готовить, – попросил капитан. – И давайте еще раз обсудим испытание. Поверьте, за стены инквизиции никакая информация не уйдет, протоколы допросов не являются гласными. Что бы вы ни скрывали, это не станет достоянием общественности, я ручаюсь. Могу проводить проверку лично, один на один, – предложил Мартынов.
– Нет, Илья, я уже все решила, сейчас осмотрю место ритуала еще раз, и едем, – отрезала женщина. – Но предложение, что проводить пытку будете вы, я принимаю.
– Ну знаете, допрос со стандартной проверкой и пытка – совсем разные вещи! И пытки проводят специально обученные инквизиторы-палачи.
– Жаль, я надеялась, что это может быть кто-то знакомый мне, так прошло бы легче, – вздохнула ведьма.
– Если хотите, пытку может провести старший лейтенант Александр Жуков. – Капитан указал на одного из сотрудников отдела. – Он как раз обладает подобными способностями и полномочиями.
Екатерина взглянула на мужчину. Невысокий, плечистый и коренастый, абсолютно невозмутимый, как скала. Да уж, настоящий палач. Катю невольно передернуло от отвращения.
Внимательно осмотрев место, пентаграмму и труп, потратив на все про все пятнадцать минут, ведьма села в служебную инквизиторскую машину (не все ездили на крутых новеньких «Кайенах») и поехала в здание на Лубянке. Только теперь уже совсем не в качестве гостьи.
4. КОШМАРЫ ВО СНЕ И НАЯВУ
Екатерина в сопровождении всего отдела шла по коридорам ГУИ, на этот раз не наверх, а вниз, по маршруту, который однажды ей уже удалось пройти до конца. И второй пройдет, куда она денется. К тому же в этот раз ей точно нечего предъявить. Именно так успокаивала себя ведьма. Чем ближе пыточные камеры, тем страшнее становилось. Проще идти на это впервые, когда еще не знаешь, что тебя ждет. Женщина непроизвольно обхватила себя руками, шагнув в сумрак подвала.
– Еще не поздно отказаться, – шепнул ей Аверин, не пожелавший отстать от нее даже здесь. Запретить инквизитору, участвующему в расследовании, присутствовать на допросе она не вправе.
А вот игнорировать его ведьме никто не запрещал, чем она активно пользовалась. Екатерина даже была благодарна Аверину, что он потащился с ними, да еще лез со своими попытками отговорить. Именно это придавало Кате сил идти на пытки. Делать что-либо назло, да еще инквизитору, в природе любой ведьмы и просто женщины.
В каменном мешке с цепями, куда ее привели, стало уже не до смеха. Инквизиторы встали вдоль одной из стен, к Екатерине подошел капитан Мартынов и протянул бумагу, где говорилось, что она добровольно идет на пытку. Допросные методы ей были предложены, о последствиях она предупреждена, ответственность за них инквизиция не несет.
– И здесь бюрократия, – пояснил капитан, протягивая Кате листок на планшете и ручку.
Ведьма пробежалась глазами по строчкам и подписала, надеясь, что переживет этот день и желательно с минимальными последствиями. Подпись стала точкой невозврата.
Старший лейтенант Жуков надел поверх мундира балахон с капюшоном красного цвета – цвет палачей инквизиции, наверное, чтобы брызги крови были не так заметны. Правда, в этот раз крови не будет, максимум – из носа ведьмы пойдет от перенапряжения.
Кандалы защелкнулись на руках и ногах Кати, за спиной она ощутила неровную кладку стены. Палач проверил замки и отошел на пару шагов.
– Постарайтесь расслабиться, – дал совсем не уместный совет инквизитор, зачем-то надевая еще и перчатки, хотя прикасаться к ведьме ему не придется. Тоже, наверное, традиция.
И все же это единственная возможность скрыть эту ужасную, отвратительную ночь от инквизиторов!
«Сыворотка правды», которую на ней уже применял Аверин, кроме основной способности развязывать язык еще и сродни полиграфу. Но только если при проверке на детекторе лжи зачастую предлагают ознакомиться с вопросами и убрать, по мнению опрашиваемого, некорректные, то инквизиторы бы странно отреагировали, попроси Катя не задавать вопросы что, где и с кем она делала этой ночью. Тут надо радоваться, что за ними не очень пристально следили в клубе, иначе их с Максимом совместный уход точно навел бы на определенные мысли.
«Зеркало памяти», как становится ясно из названия, дает возможность инквизитору считать память ведьмы за какой-то промежуток времени, но не более суток. Вообще не вариант.
«Испытание силы» уникально, так как почти все способности инквизиторов имели аналоги и, как правило, провести одно и то же действие можно двумя-тремя способами. Тут аналогов, к сожалению или к счастью, не имелось. Эта способность позволяла сделать своеобразный слепок силы ведьмы, на котором отпечатывались все манипуляции с колдовством, которые предпринимала ведьма в течение пары предшествующих дней. Кажется, ничего страшного. Но пыткой эта процедура является неслучайно – все нутро женщины выворачивается наизнанку. Страшнее только карательные меры или наказания, применяемые по приговору.
Все началось резко и сразу болезненно. Сила инквизитора оплетала ее, как паутина – пойманную бабочку, а Катя так же отчаянно пыталась вырваться. Кто-то крикнул:
– Екатерина, расслабьтесь и не сопротивляйтесь, станет только хуже!
Куда уж хуже?
Звон в ушах оглушал, мышцы самопроизвольно сжимались и разжимались. Голова будто в тисках. Но то, что происходит с телом, – ерунда. Страшно, что душу будто выворачивает наизнанку. Кажется, что все чувства, эмоции, ощущения – все, чем живешь и дышишь, доступно другому человеку, что он видит тебя насквозь. Катя умом понимала, что это не так, что только сила и ее применение видны инквизитору. Говорят, раньше на это испытание ведьма шла нагая, специально чтобы усилить ощущения полного вскрытия нутра. Сейчас же Катя также ощущала себя голой, хотелось закрыться, прикрыться, закричать…
Ведьмы очень сильны, но инквизиторы могут сделать их слабыми. Поэтому ведьмы ненавидят инквизиторов. Поэтому девочка с даром ведьмы не станет играть и даже близко подходить к мальчику с противоположным даром инквизитора. Впрочем, и мальчики, как правило, не стремятся к общению с такими девочками.
И уже теряя сознание от непереносимого ощущения слабости и даже какой-то покорности, ломающего ведьму, Катя услышала далекое:
– Приворот на инквизитора?! Да это же невозможно!
«Действительно, невозможно», – подумала женщина и отключилась.
В себя Екатерина приходила тяжело и медленно. Открыв глаза, ведьма отметила незнакомую обстановку. Интерьер был настолько специфическим, что сразу возникло нехорошее предположение, куда она попала. Широкая кровать с черным бельем и одеялом, что укрывало сейчас ее, к счастью полностью одетую, серые стены, стойки с компакт-дисками. На другом конце комнаты зона отдыха: черный кожаный диван, напротив огромный плазменный телевизор с домашним кинотеатром, какая-то приставка с джойстиками рядом и стоящие стопкой все те же диски. На полу белый ковер с очень длинным ворсом, у ее пушистого кота шерсть короче. Кстати, как там животное? Сколько времени прошло, а он все некормленый. Мысль о коте заставила начать двигаться. Болело все. Было плохо, а через мгновение стало еще хуже.
– Вы очнулись? Как ваше самочувствие?
Из-за перегородки наподобие барной стойки выглянул Аверин-младший и, убедившись, что женщина пришла в себя, встал и подошел к кровати. На инквизиторе были только домашние штаны, из-под которых торчала широкая полоска трусов, и больше ничего. Голый торс, наверное, должен был поразить воображение ведьмы сразу по ее возвращении в сознание, да вот только поразить Катю чем-либо очень непросто. Зато разозлить…
– Что я здесь делаю? – сквозь зубы выдавила она. – Или в ГУИ нет места, где бы бедная ведьма могла прийти в себя после допроса?
– Есть, конечно, но я на правах привороженного вас забрал, – усмехнулся Аверин.
Катя исподлобья посмотрела на напарника. Вот почему ей так не повезло? Вроде ничего плохо она в жизни не делала, наоборот, старается творить только добро. Почему же судьба столь немилосердно послала ей испытание в лице этого мальчишки?
– Я не могла вас приворожить, вам это не хуже меня известно.
– Конечно, не могли, так же как и наслать расстройство желудка, – сев на кровать, отозвался Аверин, решительно настроенный докопаться до правды. Он никогда не слышал о подобных возможностях ведьм – инквизиторы не поддавались никаким чарам. Вообще никаким, и все же.
– И что, чувствуете себя привороженным? – выдавила улыбку Катя.
– Пока не очень, – задумчиво протянул инквизитор. – Пожалуй, если вы примете душ и выйдете из ванной в одном полотенце, можно попробовать реально оценить наличие и степень воздействия.
Кате очень хотелось его ударить или хотя бы сказать что-то язвительное, но сил не было вообще, да и общее самочувствие задвигало все прочее на второй план. Судя по ощущениям и горечи во рту, желудок у нее пустой, и его прежнее скудное содержимое осталось на полу пыточной. Душ, безусловно, не помешал бы, как и стакан воды. Но ведьма скорее умрет от жажды, чем попросит что-то у инквизитора.
– Где мои вещи? – спросила Екатерина, нетвердо стоявшая на ногах, но преисполненная решимости.
– Сумка на диване, принести?
Катя пару секунд смотрела на молодого человека, вроде бы вполне серьезного, не насмехающегося над ее состоянием. Правда, все равно хотелось ответить: «Нет, я сама», но женщина предпочла благоразумно согласиться.
Пальцы слушались плохо, возможно, даже хуже остальных частей тела, но ведьма героически боролась с сенсорным экраном, листая список контактов до первого же номера вызова такси.
– Я вас отвезу, – любезно предложил Аверин, но поймал столь недобрый взгляд, что решил бросить эту затею с помощью и не настаивать.
– Чем в итоге закончилась пытка? Судя по тому, что я у вас дома, а не за решеткой, обвинять в привороте инквизитора меня не стали.
– Не стали, так как все согласились с тем, что инквизитора нельзя приворожить, хоть и ваша сила имела четкую направленность. На меня. Пришли к выводу, что, даже если попытка была, она все равно провалилась.
– Диктуйте свой адрес, – не стала утруждать себя оправданиями ведьма. Да и какие оправдания, если она сама не помнит, что делала. Женщина только радовалась, что не позволила инквизиторам применить «зеркало».
Такси прибыло через десять минут.
Дома Катя скинула одежду, забежала на кухню сыпануть корма трущемуся о ноги голодному коту и направилась в ванную. В напольном зеркале она вновь увидела те самые разозлившие ее утром засосы, которые и не думали исчезать. Значит, нужно найти способ свести их, а то, не ровен час, еще кто увидит. Ситуация складывается так, что в завтрашнем дне ведьма уже не была уверена. Но для начала нужно разобраться в прошлом. События этой ночи не давали покоя, и женщина достала то, что она про себя называла «старой поварской книгой». Те самые знания, что передаются от матери к дочери, а в ее случае – от бабки. Ведьмы во все века отличались прагматичностью и никогда не рассчитывали на свою память, сохраняя знания на материальном носителе. Бабкины записи хранились на бересте, которая великолепно горела.
Листая страницы с немного выцветшими от времени чернилами, Катя вспоминала, как после смерти старой ведьмы сожгла все относящееся к колдовству и поклялась никогда больше не возвращаться в ту глухомань. И только во сне она очень редко видела место, где прошло ее детство. Через двенадцать лет женщина не могла не задаться вопросом, а была ли она права.
Варка зелья требовала концентрации, и дальше стало не до самокопания. Готовый напиток весьма прилично пах, так что Катя поудобнее устроилась в глубоком кресле с большой кружкой в руках. Пора наконец все вспомнить.
Происходящее виделось ведьме будто через линзу: фокус в центре, расплывчато по углам. Цвета неестественно яркие, как и ее эмоции, бурлящие внутри. И подходящий объект для ее желаний сейчас перед ней. Женщина уверенно подходит к Аверину, удивленно наблюдающему за ней, а потом без каких-либо предисловий страстно целует его в губы, зарываясь пальцами в короткие, чуть вьющиеся волосы. На мгновение растерявшийся инквизитор все-таки приходит в себя и пытается увернуться от воспылавшей подозрительной страстью ведьмы. Но тихий шепот губы в губы, и приворот вместе с вдохом проникает в самое нутро мужчины, заставляя быстрее стучать сердце и гнать разгоряченную кровь по венам. А дальше начинается безумие.
Они выходят через запасной выход из клуба, забывая обо всем, садятся в первое же такси, где продолжают целоваться на заднем сиденье. Инквизитор одним движением пересаживает ведьму к себе на колени, крепко сжимая ягодицы. Поездка по ночной Москве занимает минут пятнадцать, за которые от прически Кати не остается и следа. Аверин постоянно тянет руки к шнуровке корсета, расположенной спереди, но одергивает сам себя. Поразительная выдержка.
Ведьма, наблюдая за собой своими же глазами, снова застонала от охватившего ее возбуждения, которому жизненно важен выход, иначе, кажется, она умрет от переполняющих эмоций и чувств.
Он расплачивается крупной купюрой, даже не думая о сдаче, привычно выпрыгивает из такси первым и помогает ей, а потом подхватывает женщину на руки.
Катя сама говорит, куда идти, набирает код, третий этаж, на который инквизитор бегом заносит ее на руках. Потом поиск дрожащими руками ключей в сумочке. У мужчины нет сил терпеть, он выхватывает сумочку и с первого раза достает связку, сам открывает дверь, заталкивая ведьму в квартиру. Хлопок закрывшейся двери как сигнал к действию, больше нет ограничений, запретов и барьеров. Они один на один.
Шнуровка корсета не продержалась и тридцати секунд, босоножки держались примерно столько же, за ними лосины и бесшовные стринги. На ведьме нет ничего, в то время как мужчина одет и пожирает ее глазами. Но это ужасно, просто дьявольски заводит. Прохладный воздух квартиры ласкает кожу, но сильнее всего ощущается его взгляд. Взгляд инквизитора – осязаемый, волнующий, с разлитой в нем страстью, которой он щедро делится. Но мужчине мало смотреть. Он подхватывает ее на руки, почти сразу опуская на кресло. Закидывает ее ноги на подлокотники и встает перед ней на колени.
Коленопреклоненный инквизитор перед нагой ведьмой. За такое раньше бы сожгли обоих, да и сейчас просто так не простят – все это Катя, та, которая в реальности, отметила походя, стараясь сохранить в этот раз остатки разума. Ровно до того момента, как инквизитор умелыми руками, губами и языком приступает к активным действиям, оставившим те самые засосы.
Полное погружение в воспоминания подразумевает и ощущения, которые сейчас лились на Екатерину в избытке, когда не хочется и хочется одновременно. Но прервать ничего невозможно ни тогда, ни сейчас, заново переживая наслаждение.
И вот уже она пытается перехватить инициативу, пальцы чувствуют горячую кожу, теперь и инквизитор полностью разделся. Мускулистый, но по-юношески поджарый, он снова подхватывает ее на руки и садится на кресло сам, сажая женщину сверху, четко обозначая намерения. Но ведьма на то и ведьма, даже в одурманенном состоянии не спешит, прикасаясь и целуя, даря такую мучительную ласку.
И тогда мужчина не выдерживает, подхватывает ее под бедра, в два шага оказываясь у комода, сажает на него ведьму, а еще через мгновение оказываясь одним сильным и резким движением в ней. Его неистовство нарастает, превращаясь в бешеный темп. Они кончают вместе, ярко и мощно, до впившихся в плечи ногтей, до его грубого, почти болезненного поцелуя.
Затем кровать, странно нежные объятия и сон, позволивший Кате вынырнуть из прошлого и снова оказаться в настоящем. В том самом кресле, на котором сидела перед инквизитором обнаженная и с широко разведенными ногами. Сердце бешено колотилось от повторно пережитого удовольствия. Очень захотелось сжечь и выкинуть кресло, а еще сгореть от стыда самой.
Застонав уже не от наслаждения, женщина закрыла лицо руками. Черт дернул ее залезть в воспоминания, лучше бы вообще не видеть всего этого! Вот как теперь смотреть младшему лейтенанту в глаза? И ведь именно она его соблазнила, да еще приворожила!
Приворот инквизитора…
Катя резко подобралась, внутри у нее будто натянулась пружина. Только отрицание всего самим Авериным помогло избежать серьезных неприятностей, после которых она и правда могла попасть из пыточной в камеру. Значит, в довершение всего Екатерина у него в должниках. Главное, попытаться объяснить парню, что это лишь кратковременное воздействие, пусть сейчас и не определишь вложенную силу. Настолько неадекватна она была в тот момент, что даже на трезвую голову, понять не смогла. Иначе у нее могут возникнуть серьезные неприятности. Очень серьезные. Особенно если дойдет до папы – главного инквизитора.
Женщина не сдержала тяжелый вздох. Вляпалась по полной программе. Если приворот сильный, то тяга младшего лейтенанта к ней уже скоро станет слишком очевидной и подозрительной. И в свете увиденного инквизиторами на пытках ничего хорошего ее не ждет. А значит, надо попробовать снять приворот. Только вот преодолеть иммунитет инквизитора на самом-то деле невозможно. Это все знают. И Катя в том числе. Просто она знает чуть больше.
5. СРЕДИ ТОЛПЫ
Звонок в шесть утра нарушил тишину в квартире. Катя потянулась к телефону, лежащему под рукой, и застонала, увидев, кто звонит. Успокаивало одно – столь рано этот человек станет звонить только по делу.
– Я слушаю, – сиплым со сна голосом, без всякого приветствия ответила ведьма.
– И тебе доброе утро, – отозвался Аверин.
– А оно доброе?
Для ведьмы, разбуженной инквизитором, – точно нет. А еще Аверин снова ей тыкает, но как после всего случившегося и увиденного потребовать обращаться на «вы»?
– Да не очень, у нас новый труп в переулке Сивцев Вражек, в двух шагах от Старого Арбата. Я уже выехал, скоро буду у тебя.
И отключился.
Екатерина вздохнула, предчувствуя, что времени даже на нормальный завтрак не хватит. Это расследование вносит ужасный раздрай в ее размеренную жизнь. И трупы один за другим…
Готовя в турке кофе, ведьма невольно задумалась. До этого убийства происходили раз в месяц и жертвами являлись животные, но стоило ей появиться, как преступница переключилась на людей, подтверждая слова главного инквизитора. Наверняка и остальные заметили данный факт, все-таки слишком явное совпадение. А ведь участие ведьмы в расследовании не афишировалось, комментариев по этому делу инквизиция практически не дает. Напрашивался естественный вывод: утечка. У убийцы есть информатор среди инквизиторов.
На телефон пришла короткая эсэмэска: «Я приехал». Катя не могла не отметить, что младший лейтенант не стремится к общению. С него сталось бы заявиться к ней домой, а не ждать в машине. Только хорошо это или плохо, понять пока невозможно.
Утреннее солнце еще не до конца разогнало туман, из-за чего было зябко и неуютно. Женщина побыстрее запрыгнула в машину, буркнув что-то среднее между «а вот и я» и «поехали уже скорее».
На входе в тихий арбатский переулок было многолюдно, около оцепления столпились зеваки, репортеры, делающие снимки над головами любопытствующих, по периметру снова стояли военные. Инквизиторов внутри собралось человек двадцать, многие использовали силу, от которой у ведьмы зашевелились волосы и побежали мурашки. Женщина непроизвольно поежилась и обхватила себя руками, чем привлекла к себе внимание как прохожих, так и журналистов.
По толпе прокатился рокот, кто-то даже, не стесняясь, начал тыкать пальцами, толпа колыхнулась в их сторону. Но Аверин не сплоховал и, быстро обхватив Екатерину за плечи, в пару мгновений оказался за периметром. Военные сразу за ними сомкнули шеренгу широкими плечами, но, к сожалению, от выкриков и проклятий это не могло уберечь.
Конечно, проклятия простых граждан не имели особой силы и физически никакого вреда не наносили, но Катя непроизвольно сжалась. Она знала историю, знала, на что способна разъяренная толпа. Знала, что не сможет обороняться, даже если набросятся, – не для этого она, будучи врачом, спасла столько жизней, чтобы начать потом убивать. Ведьма как никогда радовалась количеству военных и инквизиторов. Они давали хоть какое-то ощущение безопасности, пусть и абстрагироваться от выкриков, перерастающих в скандирование лозунгов о ведьмах на кострах, полностью невозможно.
Но Катя здесь для дела: сосредоточившись на месте проведения ритуала, женщина начала осматривать уже виденные руны вокруг пентаграммы, ища что-то новое, способное помочь. В голове невольно воссоздавалась жестокая картина ритуала, несмотря на то что на прикрытый черным полиэтиленом труп ведьма старалась не смотреть, а только, низко склонившись, водила руками над кровавыми символами.
– Да она занимается волшбой! – закричал кто-то из толпы, перекрикивая других орущих. – Вы посмотрите, даже шепчет чего-то!
Екатерина не оборачивалась, боясь показать лицо. На работе мало кто знал о ее колдовском даре, только самые проверенные, кто гарантированно не проболтается. Кто понимает, что нет ничего важнее спасенной жизни ребенка и не имеет значения, чьими руками это совершено. Да и редкие родители доверят свое дитя колдунье. И никакие доводы не дойдут, что она лучший оперирующий хирург во многом именно из-за дара и умения проводить ритуалы крови. Надвинув капюшон ветровки максимально низко, женщина придерживала его свободной рукой, желая лишь, чтобы ее лицо не попало в прессу, иначе о работе можно забыть, свои же врачи загрызут. Это ее и спасло. Кинутый камень попал в руку, а не в висок. Следом полетели новые предметы – палки, мусор из ближайших урн, кто-то даже мобильный телефон сгоряча запустил.
Толпа неистовствовала, наваливаясь на оцепление, отбрасываемая военными, затем накатывалась вновь. Екатерина, упавшая на колени, замерла, не в силах даже подняться. Это действительно страшно: будто зачумленные, люди пытались прорваться за оцепление, не жалея себя. Военные, у которых не было ни дубинок, ни касок, ни щитов, не могли и минуты сдерживать натиск. Беснующийся народ, около сотни человек, буквально смел преграду и кинулся к ведьме.
Аверин схватил Катю и рывком поставил на ноги. Короткое «Бежим!», и они понеслись как можно дальше от многолюдного Арбата, подгоняемые толпой. Свернули в первый же переулок и вскоре оказались у одноименного отеля «Арбат». Максим без колебаний влетел внутрь.
– «Право инквизитора»! Запереть входные двери!
Командный голос у молодого младшего лейтенанта поставлен как надо. Стоящие охранники бросились исполнять приказ, вставляя железные блокираторы в створки дверей. Но стеклянные двери, пусть и наверняка укрепленные пленкой, долго не сдержат напор людей, вооруженных подручными средствами.
– Где запасной выход? – Аверин схватил ошарашенного и испуганного менеджера, выскочившего из-за стойки ресепшена.
– Т-т-там, – заикаясь, ответил парень, ровесник Максима.
– Ключи?
Кажется, голос инквизитора действовал не только на ведьм. Или это личностные качества самого Аверина-младшего прорезались, но менеджер дрожащими руками достал связку. Инквизитор без лишних слов выхватил ее и потащил ведьму к выходу. Но и в эту дверь уже тоже стучали.
– Наверх!
Инквизитор побежал по лестнице, крепко, до боли, стискивая Катину руку. На втором этаже они ворвались в первый попавшийся номер, напугав постояльцев – пожилую семейную пару из Азии.
– Может, стоило подняться выше? – немного придя в себя, спросила ведьма.
– Нет, толпа хлынет наверх, и, если здесь найдут, есть хоть какой-то шанс удачно спрыгнуть вниз. – Аверин расстегнул китель и жестом показал мужчине, чтобы тот помог придвинуть к двери комод, а потом и кровать.
Вовремя, потому что через минуту в комнату начали ломиться.
Аверин запихнул в ванную обоих постояльцев. Пожилая женщина плакала, и Катю грызла совесть – они-то ни в чем не виноваты. Впрочем, и она не виновата, только обезумевшей толпе этого не объяснишь.
Дверь пока держалась, кровать поставлена в узком проходе враспор, но почти сразу стало ясно: придется прыгать. От звонка мобильного Аверина вздрогнули оба.
