скачать книгу бесплатно
– И мне тоже очень приятно, – сказала Надя и вежливо пожала руку.
– Проходите, пожалуйста, в гостиную, там мой супруг телевизор смотрит, ну, а я в кухню сбегаю, на плите подгорает… – и она ушла.
– Надюш, мы уже давно гуляем, может тебе нужно по нужде?
– С большим удовольствием, чем быстрее, тем лучше! Только с этим я целиком справлюсь сама.
– Хорошо, – ответил Борис, – но коляску я поставлю вот так и приоткрою дверь, чтобы тебе было максимально удобно. А где тормоза? Вот, теперь всё. Я буду в гостиной, подъезжай сама, дверь прямо.
Надя встала с коляски, на полусогнутых в коленях ногах и слегка вывернутых вовнутрь стопах проковыляла в туалет и закрыла за собой дверь. Было видно, что ей это даётся с трудом, но она научилась преодолевать трудности. Борис сел на диван рядом с отцом и тот спросил сына:
– Ну, как, привёз подругу?
– Да, – ответил Борис, – она сейчас в туалете, скоро подъедет.
– Хоть в туалет сама ходит и то ладно, – как-то странно сказал отец.
– Папа, у меня вся надежда на тебя – не дай маме сразу «заклевать» Надю! Она это может сделать прямо за столом. Молю тебя – немного придержи её. Ты верующий человек, а она нет…
– Вот только поэтому, сынок, в нашей семье идут раздоры. Постараюсь…
Через некоторое время Надя медленно въехала в гостиную. Боря встал:
– Вот, папа, познакомься, это Надя. Надя, а это мой папа, Василий Петрович, он работает в литейном цехе, большой специалист своего дела. Папа, а это Надя, о которой я тебе рассказывал.
– Очень приятно познакомиться с таким милейшим созданием, – сказал Василий Петрович, привставая с дивана, и пожал маленькую ладошку Нади. Он подумал: «Ради чего такое милейшее создание должно быть так сурово наказано природой? А, быть может, это несчастный случай покалечил цветущую жизнь?», – и ему стало зябко от такой мысли. А Надя, стараясь заполнить наступившую паузу, спросила:
– Василий Петрович, вот вы работаете в литейном цехе, довольно тяжелое производство, наверно сильно устаете за смену? А как жару там переносите?
– И да, и нет, – ответил тот. – Сейчас у нас всё автоматизировано, люди отделены от основного процесса и только наблюдают за показаниями аппаратов, иногда вносят изменения в режим работы, но такой усталости, которая была при первых домнах и мартенах, сейчас нет. Устаёшь лишь от сидячего образа жизни и от наблюдения за аппаратурой. Ой, прости, дорогая, я не хотел вас обижать!
– А я привыкла, вы на меня не очень-то внимания обращайте. Можно и на «ты» со мной общаться – так даже проще…
– Надя, простите, а родители у вас есть?
– Мать, как узнала, что я инвалид и останусь такой навсегда, просто отдала меня в интернат. А отца я не помню…
Василия Петровича всего передёрнуло от такого откровения Нади.
В гостиную вошла Зоя Петровна и спросила:
– Надя, вы долго гуляли с Борисом и, наверно, проголодались? Я вам сюда принесу ужин, и мы все вместе поужинаем. Вы не против?
– Я, как все, обо мне особо не беспокойтесь.
– Тогда я несу.
– Мам, я помогу тебе, – сказал Борис и пошёл в кухню помогать.
Ужин был скромный, но на столе было много угощения. За ужином шла беседа на общую тему, но, примерно, к середине пошёл уклон в сторону заболевания Нади. Борис уже сделал замечание, что это ужин, а не консилиум врачей, но Надя его перебила и спокойно сказала:
– Людям же интересно узнать, пусть спрашивают, что знаю – отвечу.
– Надя, скажи, а ты болеешь с рождения? – задала вопрос мать Бориса.
– Да, с самого рождения, сколько себя помню.
– А причина заболевания?
– Детский церебральный паралич, вернее его последствие, он происходит из-за того, что ребёнок рождается мёртвым и врачи его долго, более положенного времени, оживляли, а за это время клетки головного мозга постепенно умирали и это отражается, прежде всего, на двигательные функции, речь.
– И медицина…
– Медицина, в таких случаях, хотела сделать во благо, а получается, как всегда – разводит руками.
– А нетрадиционные способы лечения? – продолжала Зоя Петровна.
– Я в неё не верю, – ответила Надя и посмотрела на Бориса. – Много было перепробовано средств, а результата нет и нет, остается только надеяться на чудо. А где его найдешь или кто принесёт на блюдечке с голубой каёмочкой? Надо быть очень сильным магом или экстрасенсом, чтобы справится! Разве что Бог?.. Так я и живу. Уже, ой-ой-ой, сколько времени.
Наступила напряжённая пауза, в которой каждый обдумывал свои мысли, а Борис, пытаясь прервать паузу, спросил у Нади:
– Надя, а что ты так мало кушаешь, аль не нравится угощение?
– Что ты, Господь с тобой, еда на столе отменная и всё приготовлено с такой любовью и заботой, но желудок у меня не резиновый, есть же свой предел. Спасибо вам всем огромное. Скоро машина должна прийти, и я поеду обратно. Борь, ты меня не провожай, я сама доберусь до места, ладно? Не беспокойся лишний раз.
– Нет, я тебя взял, я тебя и сдам, иначе скандал будет. А машина с шефом приедёт только завтра к часу дня, – ответил он. – Так уж было договорено с самого начала…
– Ты что, сдурел вовсе? – вспыхнула Надя. – А где я буду ночевать, рядом с тобой что ли? И где ты такого шоферюгу откопал? Сколько заплатил «зелёных»? Ты не на Кавказе, чтобы похищать невест!
– Мы поужинали, теперь пойдём в мою комнату, чтобы родителям не мешать, там и поговорим. Поехали!
– Нет, ребята, вы ещё посидите, поговорите, с вами так приятно общаться, завтра воскресенье, никуда спешить не надо, выспимся, – попросил Василий Петрович.
– Вы только на него посмотрите, – сказала Надя родителям Бориса. – Какой деловой субъект оказывается!
– А я никого и не похитил, – спокойно ответил Борис. – Я просто хочу, чтобы ты побыла у меня в гостях. Спать ты будешь в моей комнате, только ты на диване, а я на раскладушке – каждый отдельно. Нижнее одноразовое бельё дам, заранее припас. Сколько я отдал «зелёных»? Так это моё личное дело и никого не должно волновать. Да я ему бесплатно отремонтировал, за одну ночь, один сложный японский аппарат, а денег не взял, вот и расплата.
– Деловой! – только и смогла сказать Надя. – Почему у меня никто не спрашивает: хочу я или нет?
– А Борис у нас всегда такой, – вставил Василий Петрович, – уж, если что-то надумал, то никто его не переубедит, всегда стоит на своём мнении, и любое начатое дело доводит до конца!..
Так, за непринуждённой беседой, незаметно прошёл вечер. Они засиделись до одиннадцати, и говорили на разные темы, потом стали укладываться спать. Надя устроилась на широком диване Бориса, только попросила не заходить в комнату пока переодевалась. Она легла и подумала: «Прямо, как в сказке или в раю. Господи, если бы всегда так было, а рядом был бы хороший и преданный муж, как Борис, но на всё воля Твоя, Господи! Как Ты предначертал, так оно и будет!» Несмотря на волнения и впечатления, накопившиеся за такой день, она уснула сном младенца.
Ей снова снилось, что она летает. На ней было белоснежное платье с широкими рукавами. Вот она раскинула руки в стороны, и широкие рукава стали крыльями, как у лебедя. Она не махала крыльями, а легко парила в прозрачном воздухе. Небо было в таких же белоснежных облаках, и её платье сливалось с облаками, становилось частью их. Так легко и светло было на душе у неё, что хотелось петь от грядущего, которое было рядом, которое уже наступает, только открой свою душу, впусти его и никуда не выпускай. Держи крепче, не выпускай, иначе улетит и не догнать потом…
Борис, укладываясь на раскладушку, твёрдо заявил: «Я буду спать рядом, а ты не бойся – плохого ничего не будет! Если что понадобиться, ты не стесняйся, разбуди меня, и я всегда помогу. Договорились?»
Мать Бориса долго не могла заснуть и всё донимала мужа шепотом:
– Надо же быть такому – «коляску» в дом притащил! Где ж это видано? Накой нашему сыну такая жена? Я-то думала, что он найдёт достойную жену себе…
– А что или кого имеешь в виду под своим понятием «достойную»? – задал вопрос Василий Петрович.
– Умную, в полном здравии, ходячую, образованную, чтобы мне помогала на старости лет. А Иринка, смотри, какую подсунула, которая годиться только в подстилки, на одну ночь! Ему нужна девушка своего круга, а у этой какие-то нервные клетки в мозгу умири, и кто знает, что там осталось?
– Мать, прекрати, – останавливал её Василий Петрович. – Сразу видно, что Надя – девочка умная, в меру эрудированная, и все шарики с винтиками у неё на своём месте, а что касается заболевания, то с кем чего не бывает.
– Вспомни, что она говорила про свою мать – женщина вольной жизни, а яблоко от яблони не далеко падает. Может и она легкого поведения, как мать? Мы ж с тобой в гены не заглянем, и никто не заглянет…
– Девушка в инвалидной коляске не может быть лёгкого поведения в силу своих физических ограничений. Неужели это тебе не понятно? Она без коляски с трудом передвигается по стенке. Далеко можно уйти на таких ногах и таким способом? Ты об этом подумала?
– Тоже мне новоявленный профессор кислых щей по медицине. Давно ли в тебе такая грамотность объявилась? Ты же только и умеешь железо лить!
– Я ведь не только железо лью, но и с тобой живу не один десяток лет, а это куда труднее первого!
– Да, со мной живёшь, как у Христа за пазухой – никаких проблем и забот не ведаешь. Кто бы тебя так любил и холил? Пойду, гляну, как там они спят: кто на ком? Сердце очень тревожится. Как бы она его не приворожила? Ведь всего можно ожидать от интернатских, жаль сынок пострадает от доверчивости.
– Слушай, ворона, перестань каркать, дай им самим разобраться в своих чувствах и понять – кто есть кто.
– Да, они разберутся, когда дети пойдут, – не унималась Зоя Петровна, словно лежала на раскаленных углях. – Наш сын нужен ей только из-за квартиры и для приюта чужого чада, который не известно от кого и с какими физическими и другими последствиями. Это я сразу разгадала, как в глаза её бесстыжие посмотрела. А наш-то, дурачок, весь размяк, как свеча от огня тает!
– Да дай ты спать, неугомонная баба! – чуть матерно не выругался отец. – До чего ж ты, я впрямь не знаю… Перестань, утро вечера мудренее. Перестань бить тревогу раньше времени…
– Когда гром грянет, мужику будет поздно креститься, – продолжала свою песнь мать. – Вот женится, а потом будет всю жизнь муку маять! Нет, я ему это всё завтра утром скажу. И пусть он не считает меня своей матерью, зато потом всю жизнь будет меня благодарить, что я его спасла от опрометчивого шага. Я не позволю жить им вместе! Нет!!!
– Слушай ты, – чуть не повысил голоса отец, – Бога побойся. Пусть Надя уедет, тогда и скажешь. Ну, нельзя такое говорит при девушке. Согласись хоть с этим!
– Хорошо, – сурово согласилась Зоя Петровна, – но намёк на свои мысли и взгляды я ему скажу всё же завтра утром, и в этом ты меня не остановишь, – и она отвернулась лицом к стене.
– О, Господи, с кем я жил всё это время? – одними губами прошептал отец, однако Зоя услышала его и ответила:
– Жил, как у Христа за пазухой, и горя не мыкал…
– Тьфу ты, пропасть, поспать спокойно не даст, – и он сделал вид, что начал спать, а на самом деле долго не мог уснуть. Он всё думал о жестокости судьбы к одним людям и двойной жестокости к другим, старался найти способ помочь Борису и Наде. Но решил, что они сами должны во всём разобраться и решить свою судьбу, так как за них самих это никто не сделает, а «добрым советом» иногда можно только навредить, если характер у одного из влюбленных стойкий и напористый, как у его сына. «Господи, если по воле Твоей они сошлись, то дай им счастья, сотвори великое чудо, помоги рабе Твоей избавиться от такого недуга! Господи, на всё Твоя воля великая!», – подумал Василий Петрович усердно. Он так и не уснул в эту ночь.
А Борис спал в эту ночь абсолютно спокойно, как Гагарин перед стартом космической эры, даже сновидения не тревожили его покой. Он спал также спокойно, «сном младенца», как и его Надя. Он теперь считал её своей, потому что в глубине души верил – теперь им никто не помешает соединить свои души и сердца; верил, что, если они встретились, значит, сама Природа будет помогать поддерживать союз. Он понимал, что и сам должен что-то сделать для Нади и, тем самым, упрочить то начало, начатое Природой…
Утром почти все одновременно встали, только Надя спала безмятежным сном и нежно улыбалась во сне чему-то приятному. Борис тихо встал с раскладушки, оделся и, прикрывая дверь своей комнаты, полюбовался на милое создание, но будить не стал: «Пусть поспит и отдохнёт от той суеты, в которой она жила всё это время, – подумал он. – Такая милая и очаровательная, что так и хочется смотреть на её сон часами, и не надоест, а разговаривать с ней можно сутками и не устанешь – настолько легко и приятно с ней общаться. Пусть поспит».
Он спиной почувствовал, что кто-то подходит к нему, и поспешно закрыл дверь, оглянулся и увидел свою мать. Та хотела заговорить, но Борис поднёс указательный палец к губам, сделал знак молчания и повел, нет, точнее сказать, потащил мать от двери в кухню, давая Наде покой.
– Доброе утро, мама, давай не будем громко разговаривать, пусть Надя поспит, – сказал он, усаживая мать на табурет рядом с собой.
– И тебе доброе утро, сын, – сказала мать голосом, который Борис не узнал и напугался, он был чужой и не его матери.
– Что с твоим голосом, мама, уж не заболела ли ты?
– Нет, сынок, я здорова, только плохо спала ночью, и вот, что хотела спросить у тебя: ты с ней ещё не спал и ничем не занимался?
– Мам, за кого ты меня принимаешь?! Мы с Надей знакомы всего несколько недель и неужели я способен на подобное? Я от тебя, мама, такого вопроса не ожидал! Вот чего не ожидал, так не ожидал…
– Послушай, что я тебе скажу. Эта девушка не годиться для тебя, она не такая, как все, ты это видишь сам и не хуже меня, только скрываешь от самого себя, от своего разума, от своего сознания, скрываешь пока. Тебе нужна спутница «своего круга», ходячая, за которой не нужно ухаживать, чтобы всё делала по хозяйству и была помощницей по дому. Ты Надю, только первое время, будешь носить на руках, а потом тебе это надоест, и она окажется обузой в твоей жизни. Жизнь сейчас настолько сложная, что лишние проблемы тяготят и давят на плечи, а тут ещё взваливать на себя такой груз! А дети? Вот вы соединили свои судьбы, и стали жить, потом вам, как и всем людям, захочется иметь детей для продолжения рода. А она сможет ухаживать полностью за своим ребенком? – и Зоя Петровна сделала ударение на слова «за своим ребёнком», словно пытаясь на что-то намекнуть. – Ведь не сможет она одна его воспитывать, а у тебя будет работа, много работы, чтобы содержать неработающую жену с сыном. И что тогда? И ещё вот что, сын: Надя больна, болезнь связана с головным мозгом, может и с генетикой что-то, поэтому никто не знает путем, каким будет её сын? Может он будет таким, что…
– Хватит раньше времени каркать, ворона, – неожиданно сказал отец, незаметно появившийся в дверях кухни, вернее, он давно стоял там и подслушивал весь разговор, но решил вмешаться только что, так как его нервы уже не выдержали психологического натиска жены. – Я ж тебя предупредил, чтобы ты раньше срока не пела свою песню, а ты не выдержала? Ну, подожди часок-другой, пусть Боря проводит Надю, пусть будет всё спокойно, так нет, ты всегда праздник испортишь людям. А тут человек, необычный человек с жестокой судьбой! Не могла немного подождать?..
– Я только предупредила Бориса от необдуманного шага! – гордо заявила мать. – Пусть выбирает, что ему лучше подходит!
– Пап, ты не волнуйся, мы просто спокойно беседуем, – неожиданно спокойно и без эмоций сказал Борис, а мать оторопела от такого ответа сына. – Мама, я тебя слушал спокойно и не перебивал, – продолжил он, – теперь послушай, что я скажу тебе. Ты говоришь, что мне нужна девушка «своего круга». Значит, ходячие к ходячим, а инвалиды к инвалидам. И получается своего рода разделение населения на слои…
– А оно всегда было, – перебила мать сына утверждением.
– Мам, я тебя не перебивал, не перебивай и ты меня. Хорошие к хорошим, а плохие – к плохим. Когда ведёт слепой слепого, не заплутают ли они оба среди трех берез и не упадут ли они в яму или овраг, найдут ли дорогу к цели? Когда ведёт хромой хромого, дойдут ли они, куда хотят или утомлённые и измученные, изнурительной дорогой, упадут посреди неё, и останутся так, никому не нужные? Хозяин посылает пастуха искать недостающую овцу, найти и привести в стадо, чтобы всем было хорошо, а не оставляет заблудшую овечку под сильным ветром и проливным дождём дескать, если ты провинилась – получай по заслугам. Неужели верующие люди должны поступать вопреки тому, что написано в Писании? Да, я верующий человек и Евангелие всегда при мне, вот прочитай, что написано от Иоанна, и тогда ты, быть может, многое поймешь! – и Борис достал из кармана пиджака походное повествование четырёх Евангелистов, протянул матери в руки и добавил: – Ты женщина умная, прочти внимательно не один раз и тогда многое поймешь.
Слова сына загипнотизировали мать, она не смогла ничего ему возразить, взяла Евангелие, которое сама же подарила сыну в его шестнадцать лет, чтобы он пошёл по правильному пути и приобщился к христианской семье, к христианской вере, и молча направилась в спальню. Отец подошёл к сыну, одобряюще похлопал его по плечу и спросил:
– Тебе помочь приготовить завтрак, а то нашей сейчас не до этого? Ты просто молодец. Я не думал, что так ответишь!
– Спасибо, папа, я сам, теперь мне многое предстоит делать самому, лучше посмотри, как там Надя, только не буди её, пожалуйста.
Отец легонько приоткрыл дверь в комнату сына и посмотрел на гостью – та спала ангельским сном. Даже положение тела было таким, как у Ангелов на католических статуэтках. Василий Петрович удивился такому сходству. А сходство было абсолютно полным, если не считать того, что не очень длинные, но вьющееся волосы Нади были раскиданы по подушке, и голова была, словно в стоге сена. Он даже невольно подумал: «А почему бы Ангелам не быть женского пола? Очень даже мило!» И вернулся к сыну в кухню.
– Она мило спит, ну словно Ангел, спустившийся с небес. Даже не знаю, с кем её ещё можно сравнить?
– Надя несравненная и единственна, – сказал Борис с улыбкой.
– Да, – согласился отец. – И чего взбрело твоей матери вчера…
– Слушай, пап, давай не будем вспоминать о плохом, – предложил Борис. – То, что было – прошло, впереди всё новое.
– Да, ты правильно заметил: не будем вспоминать плохое – оно прошло! Ну, вот, мы с тобой и завтрак приготовили. Будем будить Надю?
– Жалко, – ответил Борис, – но пойду будить ангелочка в женском обличии.
– А что мы скажем по поводу… Зои Петровны? – спросил отец.
– Ну, скажем… простыла, плохо себя чувствует, сильная головная боль, Что-то в этом роде, а ты уж любой ценой, папа, уговори её немного потерпеть и пусть она не возникает, пока я Надю не отвезу в интернат.
– Попробую, сын, но ты сам уже всё сказал раньше моего, мне добавить чего-либо после тебя просто будет очень трудно. Ты прекрасно знаешь свою мать.
– Зна-аю, – протянул Борис и пошёл будить свою избранницу.
Он тихонько открыл свою комнату, вошёл туда и снова прикрыл дверь. Надя, как спала, так и продолжала спать и чему-то улыбалась в своем сказочном сне. Борис наклонился, прикоснулся к волнистым волосам, осторожно поцеловал в щёку и тихонько сказал:
– Надюш, а Надюш, котик мой милый, просыпайся дорогая, время пришло вставать, уже двенадцатый час.
– Н-нн-нн-аа, – потянулась она, просыпаясь. – А где это я?
– Ты у меня в гостях, ночевала, – ответил Борис, гладя её по волосам. – Как спалось, котик?
