скачать книгу бесплатно
Звездный любовник
Мария Жукова-Гладкова
Две вечные конкурентки – в прошлом модели, а теперь жены богатых мужчин – вдруг решили стать писательницами. Эту идею им подбросил общий любовник Петр Рыжиков и даже подсказал сюжет – «убить» его в обоих романах. Но вскоре он погиб и в реальности, оставив странное завещание – половина состояния Рыжикова должна достаться той, чья книга выйдет раньше! Но на самом деле романы написали вовсе не светские дамы, а Карина Куницына, подрабатывающая в издательстве. Теперь ей угрожает опасность, ведь настоящий автор – она, а на кону огромные деньги…
Мария Жукова-Гладкова
Звездный любовник
Автор предупреждает, что все герои этого произведения являются вымышленными, а сходство с реальными лицами и событиями может оказаться лишь случайным.
Глава 1
Если бы двадцать лет назад, когда я поступала на русское отделение филфака Ленинградского университета, кто-то сказал мне, чем я буду заниматься через пятнадцать лет после его окончания, я бы рассмеялась тому человеку в лицо. Я не исключала работы в издательстве, но даже в страшных снах мне не снилось, кем придется стать ради того, чтобы кормить семью. Вернее, чтобы кормить семью, не меняя профессию.
Я – литературная рабыня. А еще нас называют литературными неграми. В Америке название более приятное (или политкорректное?) – ghost writer, или автор-призрак. Но суть от этого не меняется. Нет, конечно, разница между такой работой у нас и в США имеется, и по законам заокеанской державы имя «призрака» обязательно должно указываться, чего никогда не делается у нас, но ты все равно остаешься «за кадром». Твоя книга получается не твоей.
У меня есть постоянная работа в некой странной структуре под названием «Демократический выбор масс». Это то ли политическая партия, то ли общественная организация (я сама до конца не разобралась, наверное, что-то среднее), в которой я выполняю роль помощницы вождя. Нас таких трое. Мы совмещаем функции секретарей, курьеров, нянек, официанток, а также ведем прием граждан. То есть прием граждан ведут две мои коллеги, а я пишу речи для нашего вождя, а плюс к тому статьи о нашей организации в различные средства массовой информации.
Нас спонсируют американцы, и я за три года работы так и не поняла, зачем американцам это нужно. Может, они у наших научились деньги отмывать, что и делают через нашу контору? В любом случае, меня к денежным потокам не подпускают, только выплачивают жалованье.
Зачем вообще нужна наша структура, я тоже не знаю, хотя регулярно объясняю народу в письменном виде. Шефа мои объяснения устраивают.
Зачем я этим занимаюсь? Да по самой банальной причине: чтобы семью кормить. Я постоянно ищу источники дохода. У меня мама с папой – пенсионеры, и сыну четырнадцать лет, а от его папочки мы ржавого рубля ни разу не видели. Партия же, кроме того, что платит мне жалованье, позволяет еще и заниматься своими делами в рабочее время. Мы с девочками постоянно прикрываем друг друга, а если работа сделана, вождь на наши отлучки смотрит сквозь пальцы. Сам он редко бывает на рабочем месте, перед приездом всегда предупреждает. А если у кого-то в семье возникают проблемы, наш шеф помогает их решить.
На самом деле помогает! Все наши родители попадали в больницы – с самыми разными диагнозами. И мы все знаем, что одновременно с вызовом «Скорой» нужно звонить шефу. И если плановая операция требуется, то тоже нужно звонить шефу. По крайней мере, попадешь в квоту. Моей маме он ту самую квоту обеспечил. В противном случае я не смогла бы оплатить операцию. Вообще не понимаю, как могут быть квоты в медицине? Это же – геноцид против народа! Но они есть, и чиновники от медицины решают, кому ее дать, кому – нет. Такова еще одна причина моей работы в «Демократическом выборе масс».
Скажете, что я цинична, аморальна, безнравственна? Ничего подобного. Просто я своих родных и себя люблю больше, чем все человечество, и в первую очередь думаю о них и о себе. И масса людей – нормальных людей, не фанатиков – делает в жизни тот же выбор. Я хочу, чтобы моим родным было хорошо. И ведь «Демократический выбор масс» – не худший вариант; по крайней мере, в принятии антинародных законов наша партия (или что она там на самом деле) не участвует, хотя бы потому, что ей никогда не пройти в Государственную думу.
В организации состоят тысячи людей. Я не знаю, зачем все эти люди в нее вступали. Может, им элементарно не хватает общения? Может, надеются на американские деньги? Да, «Демократический выбор масс» способствует получению кое-каких грантов, но их, насколько мне известно, пока получали только «свои» – или родственники с друзьями «своих». Понимаю лишь пенсионеров: за выход на митинг и стояние с транспарантом партия платит деньги (хотя и сущие копейки), и поэтому членами является довольно большое количество пожилых людей. Вождь таким образом обеспечил нужный для отчетности перед американцами приток. Деньги за участие в митингах выдают только членам организации.
Чем мы занимаемся? Например, защищаем скверы от уплотнительной застройки – обязательно с приглашением американских и европейских журналистов. Еще за спасение каких-то рыб боролись, что страшно любят на Западе. Мы ничего не громим, не крушим, лозунги вслух не выкрикиваем, к свержению существующего строя не призываем, никакие трассы не перекрываем, поэтому (а также потому, что у шефа везде есть знакомые) всегда получаем разрешение на проведение митингов. Власти, вероятно, считают, что лучше мы, чем какие-нибудь буйные товарищи из экстремистских и прочих запрещенных организаций. И Западу показать надо, что у нас есть оппозиция и свобода слова. Показывают на примере нашей партии и спасенных рыб, которых мы отстояли.
Кроме службы в «Демократическом выборе масс», я уже несколько лет пишу романы. То есть я их пишу как раз во время работы в партии, сидя на своем рабочем месте. Дома мне некогда. А там часто бывает такая возможность, в особенности, когда девочки бегают по магазинам, вождь занимается то ли делами партии, то ли своими (скорее последнее, что достигается при помощи первого), а я, так сказать, сижу на телефоне. Но звонят нам мало, в основном шефу. Я составляю список звонивших. Те, кто ему на самом деле нужен, звонят на мобильный (вернее, на один из трех мобильных), ну а без попрошаек, обращающихся в офис, он прекрасно обходится.
После написания первого любовно-криминального романа я отправилась в поход по издательствам. Кто не испытал это сам, никогда не поймет, через какие мытарства проходит автор. Хотя есть и публикуемые литераторы, даже отдаленно не представляющие, как некоторые люди годами пытаются пристроить свои произведения. Я долго смеялась, прочитав интервью одной раскрученной дамы. Она, оказывается, принесла первый роман в издательство, и ей через три дня позвонили. Ха-ха! За три дня не прочитают роман и известного автора, а уж новичка… Но не будем о грустном.
Через два с половиной года хождения по издательствам (уже с семью романами) я познакомилась с милейшей дамой-редактором. Несмотря на восемнадцать лет разницы в возрасте, мы подружились. Общаемся дома, иногда вместе ходим выпить кофе, она подкидывает мне работенку (редактуру или литературную обработку). Но моя новая приятельница откровенно объяснила, что у меня нет шансов.
Во-первых, предложение во много раз превышает спрос. Во-вторых, есть издательства, где даже не рассматривают произведения авторов, у которых менее десяти готовых, то есть написанных, книг. В-третьих, на рынке уже и так достаточно имен, втиснуть туда еще одно довольно сложно. Ну если только очень повезет… Вот если бы я начинала в девяностые годы – другое дело. Тогда пробиться было реально, и на книжном рынке до сих пор крутятся имена, появившиеся именно в те времена, в период максимального спроса на наши, отечественные, детективы всех сортов.
Есть еще один вариант – деньги или покровитель. Но многие дамочки, в которых были вбуханы огромные средства, как-то быстро сошли с литературного небосклона. Видимо, гламур оказался неподходящим для нашей страны или непонятным гражданам и гражданкам, проживающим на удалении от Рублевки.
И все же моя новая знакомая – ее зовут Светлана Александровна – сказала, чтобы я искала кого-то, кто сможет меня протолкнуть. Узнав, где я работаю, посоветовала обратиться к вождю. В любом случае больше мне было не к кому обращаться.
К вождю я обратилась, когда мы как-то вечером остались в офисе одни и я объясняла ему суть речи, которую ему предстояло произнести через день на какой-то демократической тусовке. Вообще-то, у него феноменальная память, шеф легко заучивает наизусть любой текст, не вникая в содержание. Но, поскольку на тусовке предстояло еще вести какие-то беседы, он должен был знать, о чем будет говорить. Суть я объясняла в простой, доступной форме – как первокласснику. Уровнем интеллектуального развития вождь недалеко ушел от этого возраста, но проходимец – каких поискать. Прекрасно соображает, как наварить, отмыть, перекинуть, обналичить, правильно поделить и освоить откат. Договориться может с кем угодно и о чем угодно. И всегда умудряется получать прибыль.
Знакомые у него есть, кажется, везде. С кем-то шеф учился (а учился он много, в самых разнообразных учебных заведениях и на различных курсах), с кем-то пил, с кем-то ездил на слеты, в колхозы и стройотряды, а также в пионерские и спортивные лагеря. И еще он служил в армии. Это отдельная песня. Бывшие однополчане проживают теперь и в Российской Федерации, и в бывших братских союзных республиках, ныне – независимых государствах. Многие из них там хорошо пристроились и сотрудничают с вождем – к взаимной выгоде. Мой шеф, как я поняла, всегда и всюду прекрасно встраивался в окружающую действительность. И при Советах ему хорошо жилось, а уж в новые времена он развернулся с трудно вообразимым для обывателя размахом. Вероятно, вы догадались, что мой шеф – из комсомольско-партийной братвы. Ему сорок три года. Это успешный, совсем не бедный, к тому же еще и очень симпатичный мужчина. Правда, с лишним весом. Ну, любит человек хорошо покушать и запить вкусную еду дорогими напитками! А спортом заниматься – лень, даже теннисом и горными лыжами.
Вот только в тюрьме наш вождь не успел посидеть, вообще никогда и ни за что не привлекался и даже не провел ни одной ночи в вытрезвителе. Какое-то время шеф по этому поводу переживал, поскольку американцам, дающим деньги, хорошо было бы показать себя «политическим». В результате он решил показывать себя «идейным». Однако привлек себе в заместители двух весьма колоритных личностей – советского диссидента-пьяницу и вора-рецидивиста с четырьмя ходками. Их мы видим редко, в основном, когда приезжают американцы. Вот такая у нас партия. И массы, ничего не подозревая, делают такой «демократический выбор».
Правда, думаю, многие женщины падки на образ и личность вождя. Женщин он любит, даже очень. К счастью, я совсем не в его вкусе. На работе мы все не в его вкусе – и я шефа уважаю за то, что он четко разделяет работу и личную жизнь. У нас нет и никогда не было никакой длинноногой секретарши с томным взглядом и большим бюстом. Мы у него для работы – и это видят все посетители. И женщины средних лет, а также многочисленные пенсионеры, появляющиеся у нас в офисе, не раздражаются от вида работниц.
Мне тридцать семь лет, моим коллегам тоже немного не хватает до сорока. Я не красавица, но вполне привлекательна, главное – не вызываю зависти у женщин и нездорового интереса у мужчин. Приходящие к нам в офис граждане смотрят на меня как на сотрудницу офиса, а не как на потенциальный объект страсти или потенциальную претендентку (тем паче реальную конкурентку) на тело вождя. Я – сухощавая брюнетка, ростом выше среднего и с зелеными глазами. На работу ярко не крашусь, одеваюсь скромно. Хотя говорят, что под внешней оболочкой таких, как я, бушуют страсти. Возможно. Только у меня в жизни слишком много проблем, чтобы предаваться страстям.
Итак, я обратилась к шефу за помощью – страшно хотелось пристроить свои книги. Я ничего не скрывала, зная, что мое желание увидеть свою фамилию на обложке, а свой роман (романы) в виде вышедшего из печати издания будет ему понятно. Кстати, почему он сам не сподобился ничего написать? Правда, в таком случае писала бы я. Или, может, теперь решит? Как же я об этом не подумала!
– Издательства своего у меня нет. И людей в издательствах, занимающихся художественной литературой, тоже нет, – прямо заявил шеф. – Но я подумаю, что можно сделать. Книги у тебя в каком варианте?
На работе они были только в электронном, дома лежали и распечатки. Шеф велел сейчас же распечатать одну, а через недельку – вторую.
Он их и в самом деле прочитал. Да еще дал почитать последней жене и самой любимой любовнице. А потом сообщил, что написано занимательно. И добавил: хотя сам он «бабские книжки» никогда за литературу не считал, мои прочитал с интересом.
– Ты рынок изучила? – спросил шеф, когда мы опять были в офисе одни.
Я кивнула.
– Понимаешь, что такого товара переизбыток?
Я опять кивнула.
– С американцев под это денег не содрать. Вот если бы ты что-то про ущемление прав каких-нибудь меньшинств накатала… Ну да ладно. На следующей неделе один мой однополчанин приезжает из Узбекистана…
– Его права ущемляют? – поразилась я, лично зная человека, о котором говорил вождь. Мой начальник рассказывал про его дворец с гаремом – воплощение сказок «Тысячи и одной ночи».
– Нет, его не ущемляют. Его, пожалуй, ущемишь… – задумчиво произнес шеф. – А если чего-нибудь из жизни гастарбайтеров? Главное ведь – издать первую книжку, потом легче будет.
– Но если я засвечусь на рынке как автор книг о гастарбайтерах, меня уже не купят те, на кого рассчитаны другие книги!
– Логично. И еще нужно хорошо подумать, что о них писать… В общем, Карина, я понял проблему. Не переживай, прорвемся.
Я не зря рассчитывала на вождя. Именно он решил проблему, которая меня волновала больше всего.
Глава 2
Шеф вызвал меня в кабинет, в котором сидел очень представительный мужчина одного с ним возраста и одного типа. Гость тоже был из комсомольско-партийной братвы, только отправился не в политику, а к нефтяным скважинам. Но сейчас же происходит активное сращение политики и бизнеса. Политики, чиновники и бизнесмены, имеющие какой-то вес, в нашем городе друг с другом знакомы. А шеф и нефтяник, как выяснилось, вместе занимались комсомольской работой в театральном институте (где оба успели поучиться в советские времена) и не теряли связь все годы. Когда же один пристроился к нефтяной скважине, а другой возглавил политическую партию (или общественную организацию, или то, что на самом деле представляет собой «Демократический выбор масс»), они стали снова, как в молодости, общаться регулярно.
Вождь представил меня, нефтяник встал и поцеловал мне руку. Затем мне было предложено устроиться во втором кресле для посетителей перед столом. Шеф не стал терять время зря и сообщил:
– Жена Леонида решила стать писательницей.
– Но, слава богу, понимает, что сама ничего написать не может, – добавил нефтяник. – Мы тут с Володей посоветовались, и он порекомендовал вас, Карина.
Нефтяник Левицкий предложил мне встретиться с его супругой, обговорить с ней сюжет и написать за нее роман. То есть, по словам мужа, роман у жены готов, но пока не существует в форме текста. Я слушала все это с самым невозмутимым видом, чтобы не отпугнуть потенциального заказчика.
– Выразить свои мысли на бумаге моя жена не может, – продолжал Левицкий. – Ведь текст по типу SMS и электронных писем, как я понимаю, не подойдет? В общем, вы пишете роман за мою Валерию, я оплачиваю издание и ее романа, и двух ваших. Естественно, на том романе, который вы будете писать за Валерию, будет стоять только фамилия «Левицкая», а вы станете держать язык за зубами.
– Если издательство будет одно, там вполне могут понять, что писал один человек… – попыталась я объяснить что-то про стиль и слог. Но нефтяник только махнул рукой:
– С издательством я договорюсь. И лучше, чтобы было одно. Какое бы вы порекомендовали?
Я порекомендовала издательство, в котором редактором трудилась Светлана Александровна, не сомневаясь, что она нам всем поможет. И директор там очень приятный. Издательство небольшое, но, возможно, для нашего дела как раз такое и нужно?
Через день мы с Левицким уже были в издательстве и беседовали с директором и Светланой Александровной. Они сразу же согласились. Мы обговорили детали и отложили следующую встречу полным составом до момента окончания мною романа Валерии Левицкой.
В машине нефтяник вручил мне конверт с тысячей долларов, пояснив:
– Это аванс.
– Но… – Мне было неудобно. Ведь он оплатит издание двух моих книг!
– За моральный ущерб, – сказал Леонид. – Вы еще с моей женой не встречались.
Правда, для начала я еще раз встретилась со Светланой Александровной и директором издательства.
– Карина, дай я тебя поцелую! – воскликнул директор издательства. – Я на самом деле очень рад, что мы сможем тебя издать. Ты же сама понимаешь, без спонсора мы этого сделать не могли.
Я кивнула.
– Десять процентов с продаж твоих книг пойдут тебе. Но – строго между нами. Если продадим тиражи, сами издадим остальные твои произведения. На таких же условиях – десять процентов. Кстати, а в каком жанре придумала роман нефтяная королева?
Я пожала плечами, не уверенная, знает ли это нефтяник, да и сама будущая писательница тоже. Светлана Александровна посоветовала на встречу с ней взять диктофон. Я, собственно, и так собиралась, чтобы он протоколировал ее умные мысли, а у меня – на крайний случай – имелась запись. Мало ли потом какие претензии возникнут? Заявит дамочка, что имела в виду совсем другое – а я ей запись. Но Светлана Александровна с директором издательства жаждали, оказывается, просто послушать речь нефтяной королевы.
Перед визитом к ней, в субботу, я решила подробно допросить шефа. Видел же он ту Валерию?
Выяснилось, что она у друга Лени третья официальная жена, с которой общих детей нет. А вообще у него пятеро отпрысков – от двух предыдущих браков и трех любовниц. Поэтому друг Леня страшно рад, что третью жену потянуло на творчество, и готов его оплачивать. Это предпочтительнее, чем в шестой раз становиться отцом. И баба чем-то занята. Потом начнутся презентации, встречи с читателями, а нефтяник будет спокойно отдыхать с друзьями.
На завтрашний день, когда у меня планировалась первая встреча с будущей писательницей (моей рукой), у вождя, друга Лени и еще одного нефтяника, Петра Рыжикова, планировался поход в баню.
– У них с Леонидом разные скважины? – зачем-то уточнила я. Хотя страна у нас большая, скважин много…
Петр, как оказалось, был все из той же братвы (комсомольско-партийной), наиболее успешно из трех друзей поучаствовал в приватизации и обнаружил в себе коммерческую жилку, поэтому специализировался по нефтепродуктам и владел сетью бензоколонок. Леонид же каким-то образом пристроился непосредственно к добыче, а у моего шефа, насколько я знала, имелись нефтяные акции. Как, впрочем, и многие другие – он в них американские деньги вкладывает, а общественно-политическая деятельность помогает ему заводить нужные знакомства. Да ведь и митинги наша партия не просто так проводит… Мы же всегда выступаем за чьи-то конкретные интересы. Шеф ищет заказы – у его постоянных сотрудников и у привлекаемых нами пенсионеров есть работа. Не будем это делать мы – станут другие. Цинично – но правдиво.
Я никак не могла вспомнить, где раньше слышала про Петра Рыжикова. Вроде к нам в офис он никогда не приходил. Я езжу общественным транспортом, бензоколонками и их владельцами не интересуюсь. Но проскакивала где-то фамилия, и совсем недавно! Ладно, потом вспомню.
Я спросила у шефа, чего мне ждать от Валерии и сколько ей лет.
Лет было под тридцать, а может, уже и тридцать, дамочка была сошедшей с подиума фотомоделью и неудавшейся актрисой.
– Скандальная?
– При мне ни разу не скандалила, а что Леньке устраивает, я не знаю. Вообще-то, она – бывшая Петькина баба и наседала на него, но в его планы женитьба на ней не входила. У него жена есть, с которой он с восемнадцати лет живет и разводиться не собирается. Петр с Ириной в школе учились вместе, она на два года старше. Петька в нее влюбился классе в восьмом. Или в седьмом. Точно не помню. Ходил за ней хвостом. Но жить они вместе стали, только когда Петьке восемнадцать исполнилось. Ирине уже двадцать было. Родить она какое-то время не могла, долго лечилась. Потом сын родился, а через пять лет еще и дочка. Вообще Петька – единственный из моих знакомых, кто сохранил первую семью. Но Ирина у него нормальная! Она его всегда поддерживала, всегда рядом была и не ныла. И сейчас не требует никаких немыслимых бриллиантов и шуб, на мелкие грешки глаза закрывает. Мудрая женщина. Он от нее никогда не уйдет.
Никогда не говори «никогда», – захотелось сказать мне, но я промолчала. Я знаю примеры разводов и после тридцати лет вроде бы счастливого брака. Бес в ребро… ну и так далее.
Валерия, которая теперь стала Левицкой, как раз была одним из таких мелких Петькиных грешков. Обычно он легко с ними расставался, делая дорогой подарок или пристраивая на денежную работу. Поскольку все его «мелкие грешки» были или моделями, или певицами, или актрисами, Петька организовывал им либо фотосессию, которая открывала радужные перспективы, либо запись альбома, либо роль в сериале. Все бывшие «мелкие грешки» были ему благодарны. С некоторыми он даже иногда встречается до сих пор – по-дружески.
Я сомневалась, что такое возможно, но опять промолчала (мне-то какое дело?), а мой шеф продолжал рассказ.
Валерия была уже старовата для модели, и организовать для нее перспективную фотосессию не представлялось возможным. Петру открытым текстом говорили, чтобы вложился в какую-нибудь другую девушку, благо недостатка в желающих не было. Одно и то же сказали несколько человек, причем еще в период развития отношений с моделью, которой Рыжиков хотел помочь с карьерой. Тогда о прощальном подарке даже речи не шло. Осознав, что модельной карьере приходит конец, Валерия объявила, что хочет стать актрисой. Но с актерской карьерой все получилось еще хуже, чем с модельной, и после первого опыта о ней пошла такая слава (в определенных кругах), что никто не желал брать ее ни на какую роль.
– Скандалила на съемках? – улыбнулась я.
– Не то слово. Вела себя так, как не позволяет себе ни одна звезда первой величины. Петька никому не верил – с ним-то Валерия всегда была белой и пушистой. Но это были киношники. И они запечатлели все выходки драгоценной Лерочки на пленку. Та оказалась великолепной актрисой с мужчинами, но – не на съемочной площадке. Нанесенный оборудованию ущерб Петька возместил и решил, что пора расстаться с Лерочкой навсегда.
Но у Лерочки были другие планы: она хотела замуж.
– За Петьку? – уточнила я.
– По-моему, ей было все равно, – усмехнулся шеф. – Главное, чтобы мужик был богатый и выполнял все ее капризы.
– Она красива?
– Очень, – кивнул мой начальник. – Умеет потрясающе себя подать. Стильно одевается. Я – мужик, но и то всегда поражался и поражаюсь до сих пор: вроде бы она в простых вещах, а выглядит королевой. Стоишь возле нее и думаешь, что находишься рядом с особой королевской крови. Правда, когда ее истинное нутро вылезает, – шеф покачал головой, – сразу ясно: типичная провинциальная хабалка, стремящаяся урвать как можно больше. Хотя отдаю ей должное: над собой она хорошо поработала. И продолжает работать. Ей бы еще сдерживаться научиться… То есть с мужиками, от которых она что-то хочет поиметь, она сдерживается. С Петькой ни разу не позволила себе ни одной выходки. А вот с людьми, стоящими ниже ее, или с теми, кого она считает ниже себя… Лерка явно думала, что раз Петр оплатил ее участие в сериале, то можно помыкать костюмершами, гримершами, а также операторами и режиссером. Наверное, считала, что они будут терпеть все ее капризы. А они не стали. Подобное отношение к людям, кстати, не такая уж редкость у провинциальных девок, поднявшихся благодаря богатым мужикам и своим способностям в постели. Некоторые, правда, на самом деле талантливы, обладают хорошими голосами, актерским мастерством, но выпендриваются… Лерка красива, однако ни петь, ни играть не может. Правда, какое-то время была очень востребована как модель. Но, как я уже говорил, оставаться в моделях ей не позволяет возраст.
– То есть мне ожидать выпендрежа?
– Карина, я тебе советую сразу же поставить ее на место. В резкой форме. Жесткий, грубый язык она понимает прекрасно. Не церемонься с ней. Начнет орать – ори в ответ, обзывать – ты тоже вверни что-нибудь витиеватое. Не теряй чувства собственного достоинства! Не прогибайся перед ней ни в коем случае! Подумай, что тебе не придется с ней часто встречаться. Валерия, как я понял, собирается объяснить тебе идею своего романа. Хотя не представляю, что она под этим имела в виду. «Идея» и «Лера» – понятия несовместимые.
Шеф опять хмыкнул.
– Может, вообще встретишься с ней только один раз, а после написания заказанного романа Лерка будет иметь дело с издателями. Или не будет. Ты будешь.
– Она же, наверное, захочет прочитать, что получилось, – заметила я.
– Не уверен. Валерия хочет стать писательницей, чтобы утереть носы бывшим коллегам, владельцам модельных агентств и киношникам, не оценившим ее таланта. Они отказались от ее услуг, а тут она вдруг становится писательницей! Представляешь, какой щелчок по носу всем? Кстати, если Лерка захочет их обрисовать или описать, как ее ущемляли, обязательно меня предупреди. Надо будет выяснить, что случилось на самом деле, а не как все восприняла Валерия, и узнать настоящие имена и фамилии. Хотя эта дура может назвать тебе настоящие… Но ты-то понимаешь, что их надо менять! Леньке совсем не нужны иски от обиженных и оскорбленных, узнавших себя в творении новой писательницы.
Я спросила, как так получилось, что Леонид Левицкий женился на Валерии. Не мог же друг Петька его не предупредить, что она за «сокровище»?
Как выяснилось, Петька предупреждал. Более того, дал просмотреть пленку, презентованную киношниками, и в красках расписывал все то, что услышал про Валерию от разных лиц, и сообщил координаты тех лиц. Собственно, Леонид и не собирался связываться с Валерией. Но внезапно перед ним в очередной в его жизни раз встала проблема избавления от потенциальных матерей его детей. Потому что масса женщин с младых лет Леонида желала иметь от него потомство.
– Почему, Карина? Скажи мне как женщина, а… Ведь бабы хотели от него рожать и в те годы, когда он еще даже не знал, как выглядит нефтяная скважина!
– А фарцовкой он в советские времена промышлял?
– Промышлял, – кивнул мой шеф. – Так ею много кто промышлял. Правда, Ленька по большей части книгами торговал.
– Вот и ответ. Сейчас Леонид точно создает впечатление надежного и серьезного мужчины. Вероятно, создавал и тогда. Деньги, как я понимаю, он всегда зарабатывал. В советские времена народ очень трепетно относился к книгам, сейчас же у нас уважительное отношение к нефтяным скважинам. А мужчины, каким-то образом присосавшиеся к нефтяной трубе, вызывают большой интерес у женщин.
Шеф расхохотался, потом продолжил рассказ про друга Леонида.
Левицкий не знал, как спастись от преследовавших его женщин, желавших видеть его отцом своих детей. У него даже появилась мысль – не сделать ли вазэктомию, но очень не хотелось…
И тут друг Петька во время очередного похода в баню стал жаловаться на Валерию. Левицкий задумался и попросил организовать ему встречу с дамой. Петька с Володей (моим шефом) стали дружно его отговаривать. Но Левицкий считал, что только такая женщина, как Валерия, сможет избавлять его от потенциальных матерей его детей.
Удивительно, но они смогли договориться, заключили брачный контракт, а потом официально оформили брак.
– И что теперь?
– Леонид доволен! – воскликнул шеф. – Дома Валерия не выпендривается, то есть ведет себя, как с Петькой. Она знает, какой должна быть с мужиком, который ее содержит. И со всеми Ленькиными бабами разобралась! Ни одна к нему больше не лезет. А Леньке именно это и было нужно. Сама Лерка детей иметь не хочет, что его тоже очень устраивает. Ему хватает уже имеющихся. Но теперь она захотела стать писательницей…
