скачать книгу бесплатно
– Триста тысяч.
– Обалдеть, – сказала я. Пашка и Василий выразились непечатно.
– Думаешь, из-за бабок грохнули? – спросил Василий.
– Кто его знает? Ребят, вы же в курсе, что истинных причин убийства не так много: любовь и ревность, ненависть, деньги и проблемы в бизнесе, чистая похоть.
Я подумала о том, что бывают и совершенно абсурдные причины. Например, один американский медбрат считал, что его в больнице недостаточно ценят, поэтому стал травить пациентов, а потом спасать. Но не всех смог спасти. Получил пожизненное. Известно немало случаев, когда люди убивали, чтобы выпить кровь своей жертвы и таким образом получить сверхспособности или какую-то определенную способность убитого. Есть те, кто хочет благодаря убийству войти в историю. Известный пример – Джон Хинкли, который именно по этой причине покушался на Рональда Рейгана. К счастью, никто не умер, но несколько человек, включая президента США, получили ранения. Хинкли диагностировали шизофрению. Но подобные причины – все-таки исключения из правил.
Я попросила Пашку с Василием перечислить членов семьи Владимира Сыроварова, чтобы хотя бы примерно представлять, с кем нам предстоит иметь дело и кто в ближайшее время начнет драку за наследство. Если, конечно, Сыроварова на самом деле убили.
– Кто жена? – спросила я. – И почему кумир миллионов женщин все-таки решил связать судьбу с одной счастливицей? Он же таким образом сразу теряет поклонниц. Куда смотрел его агент, или кто там у него?
Вместо ответа Пашка с Василием хихикнули, потом громко заржали.
– Он на мужчине женат? – я вспомнила разговор с Виталей. – Специально ездил в Англию, Голландию или еще какую-то страну, где разрешены однополые браки? Но тогда он опять же потерял бы часть женской аудитории.
– Он живет с тремя сестрами и их матерью, – сообщили мои друзья.
Хорошо, что загородное шоссе поздно вечером было уже относительно пустынным. Иначе я вполне могла бы врезаться во впереди идущую машину.
– И еще периодически заводит интрижки на стороне, – добавил Василий. – Возможно, для имиджа. В Интернете длинный список его баб.
– Так…
– Непонятно, женат официально или нет, – сказал Пашка. – Вроде нет. Но чаще других он появляется с Кристиной Редман – тоже сериальная актриса, неоднократно снималась вместе с ним.
– Она из этих трех сестер?
– Да, средняя. Актриса только она. Но у них там бразильские страсти. Старшая – кулинарный блогер, младшая занимается синхронным плаванием. Юля, захочешь – потом подробно почитаешь. У них дома свое кино. Сериал можно снимать на собственном материале.
Наверное, таким образом поддерживают интерес к себе, любимым, решила я. Прекрасный вариант – постоянные разборки с четырьмя женщинами, с которыми живет актер. А надоели все четверо (не ему, зрителям) – можно временную интрижку на стороне слить в СМИ. Потом четыре постоянные бабы прибегут возвращать домой блудного мужа и зятя. То-то ему по триста тысяч за съемочный день платят. С таким-то пиаром. Надо будет у наших бабок во дворе про него поспрашивать. Должны знать. Мне соседи говорят, что трупами интересуются только потому, что я про них рассказываю, и «Криминальную хронику» из-за меня смотрят, а так все обожают светские сплетни, любовные романы и как раз такие сериалы, в которых снимался Сыроваров.
– Родители у Сыроварова живы? – спросила я у друзей.
– Мать. Отец умер. Его номинировали на Нобелевку, но там вмешалась политика, его подвинули, случился инфаркт. В честь него даже какой-то двигатель назвали. Мать опять вышла замуж. Но надо искать, кто муж. Они точно живут не с сыном.
– Да уж, куда жить с сыном, у которого три жены и теща. А сестра?
– Только то, что тебе уже сказали. Из научных кругов. В ток-шоу не снимается, интервью не дает. Вроде не лезет ни в какие дела брата. И главное, в телевизор не лезет. Хотя кто знает, как обстоят на самом деле?
– Еще кто?
– Да вроде никого, – сказали Пашка с Василием.
Я решила, что уже дома в выходные почитаю подробно про семейку Сыроварова. А может, нам все на месте расскажут. Информацию всегда лучше получать из первоисточника.
Глава 3
Охрана на въезде в элитный поселок была предупреждена о моем приезде.
– Не надо паспорт, – махнул мужик. – Ваше лицо – удостоверение личности. Что там у этой семейки еще случилось?
– Я вас об этом хотела спросить.
Он только скривился и ответил, что сюда постоянно приезжают журналисты. Пиар организован на высшем уровне. Правда, никого из ведущих криминальных новостей еще не было.
– Считаете, что все придумано? – уточнила я.
– А вам что сказали?
Я повторила. Мужик почесал щеку.
– Муляж какой-нибудь взорвали, – наконец высказал свое мнение он. – Они мастера инсталляций. Потом окажется, что Сыроваров опять сбежал от своих баб отдохнуть у очередной женщины. Тут все будут носиться, его искать, по телевизору покажут, как ищут и не могут найти, наши бабы рыдать будут, может, и вся страна поплачет. Поклонницы начнут грозить покончить жизнь самоубийством – и он снова появится. Как феникс из пепла. Только раньше они еще никогда «Криминальную хронику» не вызывали, у нас тут светская пасется ежедневно. Фомичиха вам заплатить предлагала?
Я кивнула и пояснила, что денег не беру, беру сюжетами. И ведь в полицию эта Фомичиха не звонила…
– Вы взрыв слышали?
– Здесь постоянно что-то грохает, но так, чтобы стоило бежать проверять – нет. Вы можете муляжи отличить от реальных частей тела?
– Если и не смогу, то вон Вася – патологоанатом.
– Отлично. Может, они там думали, что журналисты не решатся дотронуться до отрезанной конечности.
– Я решусь. И не то видела.
– Фомичиха этого не знает. Но согласитесь, что нормальный че… то есть обычный человек при виде разорванного на куски тела… э-э-э…
– Я понимаю, что вы хотите сказать. Возможно, ей следовало не мне звонить. Кстати, она откуда? Она явно не питерская.
Охранник не знал, откуда приехала Фомичиха, только что появилась она в нашем городе (то есть его окрестностях) года три назад. Тогда ее средняя дочь, известная как Кристина Редман, сошлась с Владимиром Сыроваровым. Кристина переехала в дом Сыроварова, который уже был построен в этом элитном поселке, а вслед за Кристиной пожаловали ее мать, старшая сестра и младший брат. А потом еще два родственника мужского пола, один тоже сериальный актер, но второго плана. Мало этого, в дом перебралась старшая сестра Сыроварова с мужем.
– Сколько же их там живет?!
Охранник развел руками.
– Вы вроде сказали, что с матерью приехали старшая сестра и младший брат Кристины. Но судя по информации в Интернете, их три сестры. Третья особь, случайно, не транс?
Охранник расхохотался и пояснил, что сестер (дочерей Фомичихи) на самом деле три. Только младшая, синхронистка, в доме Сыроварова не проживает и никогда не проживала. У нее есть своя квартира, полученная от государства за победу то ли на чемпионате мира, то ли на Олимпийских играх.
– Вы ее видели?
– По телевизору видел. Здесь нет. Не знаю, общаются или нет. Может, приезжала не в мою смену.
Вася сказал, что, судя по информации в Интернете, она тоже принимала какое-то участие то ли в борьбе за внимание Сыроварова, то ли в возвращении его в семью.
– Не знаю, – покачал головой охранник. – У них реклама себя любимых на поток поставлена. Участвовать в семейном деле могла. Но в любовном многоугольнике она физически не участвует. В желтой прессе что-то пишут, но это сплошной пиар. И им, и ей. Она же в рекламе много снимается, как спортсменка. Ну и страсти-мордасти с известным актером ей только на пользу. Я вообще ничему не удивлюсь. Они тут не одни такие. Правда, их семейка больше всех выпендривается, и к ним больше всего журналистов ездит. Все время новые идеи. Видите: вас пригласили. Это ж все еще придумать надо.
«Взрыв с разорванными на части телами?»
– Пиар им делать будете? – спросил охранник.
– Нет. А разоблачение буду, раз меня сюда в пятницу вечером сорвали. И не хочу я, чтобы кто-то жизнь самоубийством кончал – по любому поводу. А уж из-за сериального актера или популярного исполнителя, так в особенности.
Мужчина попросил по пути назад рассказать ему, что мы найдем на участке, и продиктовал свой номер мобильного.
– Если помощь потребуется, звоните.
Мы поехали к участку Фомичихи.
* * *
Взрыв на самом деле был, что меня не очень удивило. Раз вызывают «Криминальную хронику» на взрыв, то что-то надо было подготовить. Устроить взрыв не так сложно. По идее, детство Фомичихи пришлось на советские времена. А тогда дети познавали химию, так сказать, на практике. Больше, конечно, мальчишки, но и девчонки были в курсе. В магазине хозтоваров и аптеке можно было купить все необходимое. Хотя сейчас есть Интернет, там можно найти инструкции и даже не искать компоненты в магазинах, а заказать опять же по Интернету. Курьер привезет. Или два курьера – если заказывать из разных мест, чтобы, например, не привлекать внимания. Ведь кто-то может сообразить, что можно собрать из этих компонентов. Сейчас развлечения советских детей во дворах и на пустырях расцениваются как незаконное изготовление взрывчатых веществ, а это уголовная статья.
Стоило моей машине притормозить у очень точно описанных ворот (с гербом!), как они раскрылись, и из них появилась женщина неопределенного возраста. Так может выглядеть тетка от сорока до шестидесяти пяти, проживающая в деревне или небольшом поселке городского типа, но не в Петербурге. И никак не теща известного актера, и не мать актрисы, блогерши и титулованной спортсменки. Но Фомичиху ее внешность явно не волновала. Пластических операций она не делала, похоже, и никакими процедурами в салонах красоты себя не баловала. Одета была в видавший виды спортивный костюм поверх вылинявшей футболки. На ногах – стоптанные сабо на босу ногу без маникюра и с никак не обработанными потрескавшимися пятками. Но пятками-то хотя бы можно было заняться?! Ведь трещины болеть должны!
Белые ночи уже закончились, и требовалось освещение. У меня в машине всегда лежат фонарики – и маленькие, и крупные, как с мощным направленным лучом, так и с рассеянным широким, есть и запасные батарейки к ним. Заезжать на участок я не стала (а вдруг тут следы, которые заинтересуют следственную группу), выгрузилась с сумкой и фонариками, Пашка с Василием выгрузились со своим арсеналом.
– Ну, показывайте, – предложила я.
Фомичиха, отказавшаяся называть имя и отчество (ее все зовут Фомичиха, и ей так привычно), повела нас по участку влево, вдоль высокого забора, огораживавшего территорию. Ворота за нашими спинами заперла. Признаться, мне это не очень понравилось. На участке воняло, но не так, как должно пахнуть после взрыва. Это был запах какого-то дерьма. Потом пропел петух. Я посмотрела на часы.
– У вас куры? – поинтересовалась я ничего не выражающим голосом.
– Да. И кролики. Любим свеженькое.
«И, вероятно, запах уже не чувствуете».
Пашка спросил, почему петух поет вроде бы в неположенное время.
– Так городской, – как само собой разумеющееся ответила Фомичиха. – Здесь родился и вырос.
Правда, от ворот и в процессе движения вдоль забора мы ни курятника, ни крольчатчика не видели. Вероятно, они находились с другой стороны жилого дома. Сам дом был трехэтажным, с фасада светилось два окна. Никакой экзотики в архитектуре я не заметила. Никаких колонн, башенок – просто каменный трехэтажный дом с одной входной дверью. По шесть окон на втором и третьем этажах, четыре на первом. Ничего особенного. Надо будет его потом при свете дня рассмотреть.
Вскоре мы остановились у небольшой калитки.
– Видите? Она здесь вошла, – сообщила Фомичиха. – Ворота мы запираем. Без меня их никто не откроет.
– А калитку не запираете?
– Все время пытаюсь, но кто-то ею регулярно пользуется. Вечером проверяю, утром прихожу – не заперта.
– Открывают ключом? Отмычкой?
– Не знаю.
Я посветила на единственный врезной замок. С таким и я бы справилась. Значит, не очень хотят запирать. По-моему, навесной замок изнутри помог бы гораздо больше.
– Но ведь у вас закрытый поселок. Вначале нужно на территорию попасть.
– Это соседи всех пускают, – махнула рукой Фомичиха.
– Что значит «всех»?
– Журналистов. Напакостить нам хотят. Завидуют.
Я удивленно посмотрела на вызвавшую меня сюда женщину.
– Разве журналисты вам пакостят?
– Те, которых приглашаем не мы сами, – да, еще как. Но пакостят в первую очередь соседи. Они нам завидуют. Если они приглашают журналистов, то платят журналисты им, а не нам. Вон Люська из пятого дома чаще меня ходит по ток-шоу и о нашей жизни рассказывает. Только и сидит с биноклем у себя на крыше, наблюдает за тем, что у нас происходит.
Я поинтересовалась, сидят ли вместе с Люськой на крыше журналисты? Про себя отметила, что мне нужно будет с этой Люськой обязательно побеседовать. Может, расскажет что-то интересное. И с коллегами пообщаться из светской хроники.
Фомичиха сообщила, что Люська журналистов на свою крышу не пускает. Они там сидят с младшим сыном. Зачем им свой хлеб кому-то отдавать? Они с сыном собирают информацию и идут с ней на ток-шоу. И в суд на них не подашь – если они что-то говорят, то это имеет подтверждение в виде фотографий и видеозаписей. У Люськи муж – известный адвокат, явно ее проконсультировал. Старший сын тоже адвокат, а младший – блогер, и основная тема у него – жизнь известных людей. Люська никогда не работала, за адвокатской спиной сидела, а теперь они вместе с сыном снимают жизнь поселка. То есть Люська с крыши ведет наблюдение, а как только в каком-то из домов или, скорее, на участках начинается какое-то действие, она вызывает сына. Тот обычно в доме сидит, наверное, у компьютера. Сын бежит на крышу с видеокамерой, все снимает и выкладывает у себя в блоге.
«Не поняла. Они пускают журналистов или сами следят? Или Люська сама следит, а другие пускают?»
– То есть он не только за вашим домом следит?
– Нет, конечно, за всеми.
– А из их дома можно рассмотреть все, что происходит на всех участках?
Фомичиха объяснила, что с Люськиной крыши можно. Просто сейчас темно и не видно.
– Вон эта? – показал пальцем Пашка.
Я посмотрела в ту сторону, куда показывал оператор. На фоне луны и звезд маячило некое строение. Я ожидала бы, что с него по утрам кричит муэдзин.
Фомичиха сказала, что Люськин дом вообще выглядит очень странно, и никто не знает, зачем возводилось это напоминающее минарет строение, но оно там есть и Люська его активно использует.
– Так тогда зачем ей пускать журналистов? – спросила я. – Если они сами с сыном снимают и в Сеть выкладывают или на ток-шоу ходят со своим материалом. Вы сами только что сказали…
«Кто пускает журналистов? Фомичиха может четко выражаться?»
– Они днем снимают. А ночью не могут. Ну, конечно, в ваши белые ночи можно, но сейчас уже нет. И они пускают журналистов ночью. Не к себе, а на территорию поселка. А те проникают к нам.
– На участок?
– И в дом.
Странно, что муж-адвокат не объяснил Люське, что это противозаконно. Хотя… Она же сама не проникает на чужую территорию. Это журналистам отвечать, если поймают.
Я спросила, можно ли попасть на территорию поселка не через пост охраны. По идее, должен быть второй выезд. Пожарные бы не приняли поселок без второго въезда. А это явно не самозахват земли, а организованное строительство (хотя потом, конечно, на участках все делали то, что хотели). Фомичиха ответила, что второй въезд закрыт, поста охраны там нет. Больно дорого было бы содержать два поста (зятю, которому платят по триста тысяч за съемочный день?!). Но территория поселка огромная, и хотя охрана регулярно проверяет забор, там то и дело появляются лазы. Не уследишь за теми, кто их проделывает!
«А сигнализации нет? Или все и в элитном поселке полагаются на русский авось? Забор поставили, пост охраны сделали – и ладно?»
