скачать книгу бесплатно
– Она не обижалась на вас за то, что лишили ее доступа к драгоценностям и валюте?
– Сначала дулась, даже в ласках отказывала, типичные женские штучки, а потом смирилась и может быть, согласилась с тем, что я прав, – признался Черпак. – Ведь вам, Ольга Васильевна, как никому другому известно, что женщина, украшенная драгоценностями и разодетая в дорогие меха, является объектом для ограбления и насилия. Ева, что касается ювелирных изделий, не знает меры, вот и приходится ее сдерживать и опекать, решать, что ей носить, а что дома оставить.
К тому же, нескромно и, даже опасно в наше смутное криминальное время роскошь выставлять напоказ. Старушки-пенсионерки и без того языками чешут, зависть их берет, раздражает чужой достаток. Надо мол, всем бедствовать, тогда полный порядок, справедливость воцарятся.
– Не всякой женщине такая опека понравится, – задумчиво произнесла Озерская. – Я бы на ее месте не согласилась с таким режимом.
– Вы другое дело, офицер, майор милиции. Ева – типичная мещанка. Куда ей деться, на всем готовом живет, ни в чем нужды не знает, – возразил он. – Вот она и не рыпается, хотя иногда острые зубки и коготки норовит показать. Однако же понимает, что у большинства женщин жизнь несладкая.
С утра до вечера на рынке или в другом месте за гроши вкалывают. Ева у меня, на положении барыни, У нее единственные заботы – цветы, разные там кактусы, китайские розы, бегуньи, «разбитые сердца». А еще да пес, которого она, наверное, любит больше, чем меня. Он тоже сидит у меня на шее: импортные корма, ветеринарный уход… все требует затрат.
После этой кражи продам его кому-нибудь или отведу в собачий приют… Только вы, пожалуйста, Еве об этом ни слова, иначе она не переживет.
– А как же тогда напоминание Экзюпери из «Маленького принца» о том, что мы в ответе за тех, кого приручили? – напомнила майор.
– Жизнь – суровая штука, чем-то приходится жертвовать, делая трудный выбор, – сухо ответил Черпак.
– Ой, ой, убили, зарезали! Караул, помогите! – донесся из спальни истошный женский крик. Матвей и Озерская бросились на этот душераздирающий вопль. Ева стучала кулачком по отворенной дверце шифоньера, на ковре валялись несколько платьев и костюмов, прозрачный, как паутинка небесно-голубой пеньюар… По ее щекам с наведенными румянами с подведенных тушью ресниц текли черные слезы.
– Ева, Евочка – моя золотая девочка! – подбежал к ней супруг и бережно обнял за вздрагивающие плечи.
– Что с тобой? Ты решила покончить, отравиться? – допытывался он, вытирая ладонью черные слезы.
– Мотя-я, душегуб, кажется, я умираю, – простонала она, обмякнув, словно тряпичная кукла, в его руках. – Где, где, моя любимая песцовая шуба и муфта? Унесли, забрали, злодеи… В чем же я буду ходить, совсем обнищала, не в чем на люди показаться, а зима не за горами. Замерзну, околею на лютом морозе. Никто меня не любит, не жалеет…
– Не рви сердце, душечка, побереги нервы, у тебя же есть нутриевая шуба.
– Ее моль трахнула, – еще сильнее разрыдалась жена. – Что я какая-нибудь бомжа, нищенка, чтобы в облезлой, вышедшей из моды, шубе ходить. Ее даже шубой стыдно, неприлично назвать. Всем понятно, что из шкур водяных крыс…
– Накопим валюту и справим новую, – утешал он Еву, ласково гладя по голове и чувствуя сладостные ощущения близости минувшей ночи..
– На какие гроши, ты купишь норку или соболя? Теперь мы – нищие, убогие смерды, – охладила она его пыл, и Матвей понурил голову. – Ты, только ты виноват! Сколько раз я просила, умоляла, чтобы установил на окнах прочные решетки, а в квартире охранную сигнализацию? Как об стенку горохом. Пожадничал на триста долларов, а потерял тысячи. Умные люди недаром говорят, что скупой дважды платит. После ограбления жить не хочется…
– Ну, что ты, Евочка, упокойся, не бери дурное в голову. У других бывают и больше потери, полное банкротство. Главное, что мы живы, здоровы, а валюта, богатства – дело наживное, – напомнил он. – Конечно, жаль валюты и драгоценностей, столько лет копили, недоедали. Оружие тоже стоит денег. Может милиция найдет грабителей и возвратит, хотя бы часть похищенной валюты и драгоценностей?
– Надейся и жди, – вздохнула она. – Это только в книгах и фильмах для наивных простаков среди следователей одни герои, а в реальной жизни преступники выходят сухими из воды. Ох, Мотя, что делать, куда податься от такой жуткой трагедии?
Обхватив голову руками, безутешная Ева металась из угла в угол и, словно взывая к милосердию, увещевала:
– Только немного на ноги встали, почувствовали себя белыми людьми, появился достаток и опять нищета. Лишний бокал вина не выпила, шоколадку и мармеладку не съела. Во всем себе отказывала, копила копеечку к копеечке, чтобы жить, как белые люди, в роскоши и достатке. Голова кругом идет, помутнение рассудка, хоть бросайся под колеса или в петлю от страданий…
– Евочка, оставь глупые мысли, а то, не дай Бог, свихнешься или руки на себя наложишь. Не приведи, Господь! Надо бы тебя психиатру показать, чтобы успокоительное прописал, настойку пустырника или валерьяны?
– Эх, Мотя, чувствую, что наша любовная лодка разобьется о суровый быт, не выдержит таких жестоких испытаний?
– Выдержит! Горе людей сближает и закаляет, – напомнил он.
Озерская, не вмешиваясь, с интересом, вслушиваясь в диалог, наблюдала за этой трогательной, словно в театре, сценой. Ей хотелось убедиться, что это не игра, а искренние отношения супружеской четы.
«Впрочем, чему удивляться, ведь в каждой женщине задатки актрисы. Тем более что есть повод для их проявления. Ева его максимально использовала. Пожалуй, любая женщина, оказавшись в ее ситуации, повела бы себя таким образом, – подумала следователь. – Насчет любовной лодки она напомнила не случайно. Очевидно, после этого печального события не связывает свое будущее с супругом, раздумывает над вариантами. Возможно, это тот случай, когда говорят, какая грустная жена не мечтает стать веселой вдовой. Не буду форсировать события, не исключено, что загадка таится в характере их отношений».
– Ева, Евочка – сладкая моя девочка, – Черпак по инерции продолжал ее утешать. – Прости своего неразумного Мотю. Ну, погорячился, с кем не бывает. Переживем мы это горе. Ты же не знала, что так получится, поэтому я тебя ни в чем не обвиняю. Правильно говорят, если бы знал, где упадешь, то и соломки бы постелил.
– Ева Марковна, вы составили перечень похищенных вещей? – прервала общение супругов следователь. – Не отвлекайтесь от текущих дел, оставьте эмоции на потом…
– Нет, не успела, – ответила Ева, освобождаясь от объятий Матвея.
– Тогда запишите песцовую шубу, муфту и укажите их стоимость, – велела Озерская. – Внимательно проверьте, может, и другие вещи исчезли. Не вздумайте написать лишнее. Есть такие особы, что сознательно завышают ущерб. Пока Ева Марковна будет заниматься описью похищенных вещей и предметов, мы с вами, Матвей Елисеевич, продолжим беседу.
4. Оригинальная версия
– Госпожа следователь, потом продолжите беседу с Мотей, никуда он не денется. Сначала я с вами поговорю наедине, как женщина с женщиной, – жестом руки Ева остановила Озерскую. – Надеюсь, что мы поймем друг друга, а мужики – тугодумы, прямолинейны, как штык. С ними каши не сваришь.
– Для объективности расследования половая принадлежность не имеет значения, – отметила Ольга Васильевна. – Говорите, надеюсь, что от супруга у вас нет секретов?
– Когда разговаривают женщины, то мужчине не прилично с глупым видом мозолить глаза, – возразила Ева. – Это все равно, что подсматривать за голыми женщинами в бане. Мотя не отравляй настроение, веди себя этично, как подобает аристократу. Поди с глаз, покури за дверью.
Пристыженный Черпак ретировался, женщины остались наедине. Ева доверчиво, как давней подруге, сообщила:
– Мотя лишь на первый взгляд прост, как сибирский валенок. Однако себе на уме, валюту копит на перспективу, строит тайные планы.
– Значит, между вами нет доверия, не делитесь планами? – спросила майор.
– Я охотно делюсь, а он скрытный, как будто агент. Думаю, что кража в квартире не обошлась без его участия. В этом деле замешана и его любовница Регина Меженина. Максимально попользовался мною и теперь решил поменять на более молодую секс-партнершу для обновления крови. Имейте в виду, что такая незавидная участь ждет почти каждую честную и слишком доверчивую женщину. И следователь не является исключением.
– Ева Марковна, обо мне не беспокойтесь, ближе к делу, – велела Озерская и заметила. – Ваша версия построена на эмоциях, а где веские аргументы и доказательства?
– Есть аргументы и доказательства, – уверенно заявила Черпак. – Мотя создал идеальные условия для кражи. Во-первых, неожиданно приобрел путевки для отдыха в пансионате на берегу Азовского моря, чтобы находиться поближе к квартире и контролировать ход операции. Во-вторых, он доверил ключи от квартиры не пенсионерке Тукай, которая, как вдова чекиста со сталинской закалкой, глаз бы с нее не спускала, а своей любовнице. Однако в ту ночь Регина в квартире не ночевала. Наверняка знала, что нагрянут грабители. Как следует, ее допросите, чтобы не отвертелась, а выложила все, как на духу. Узнайте, с кем она провела ночь?
– Это ее личное дело, с кем и когда спать, – сказала Ольга Васильевна. – если у Межениной были ключи и она причастна к краже, то у грабителей проникли бы в квартиру через входную дверь. Отпала бы необходимость распила решетки на окне и выноса через него сейфа. Что вы на это скажите?
– Госпожа следователь, Мотя и Регина не глупые, все предусмотрели и просчитали, – произнесла Ева. Если бы грабители открыли дверь ключом, то подозрение сразу бы легло на Регину и Мотю. Чтобы сделать такой вывод, не обязательно быть следователем. То, что грабители вломились через окно, как раз и отвело от организаторов подозрение. Они не только меня, но и вас надули.
– Никто меня не надул и не надует, если я сама этого не захочу, – усмехнулась Озерская. – Когда преступление не очевидно, нарушитель не взят с поличным, то у меня в оперативно разработке несколько версий, что уменьшает вероятность ошибки.
– Будь я на вашем месте, то акцентировала бы внимание именно на моей версии, – посоветовала Черпак и продолжила выдвигать аргументы. – За месяц до кражи я несколько раз предлагала Моте, чтобы заказал установку централизованной сигнализации, но он пожалел денег. Почему? Чтобы оставить меня у разбитого корыта. Вот уж верно говорят, что от любви до ненависти один шаг. Ольга Васильевна, имейте в виду, что женщина всегда права. Это не гипотеза, а аксиома, не подлежащая доказательству.
Ева вытерла слезы кружевным платочком.
– Не отчаивайтесь, разберемся, – обнадежила ее следователь и польстила. – Весьма приятно, что, несмотря на стресс и потрясение, вы не утратили способность здраво, логически мыслить и трезво оценивать ситуацию.
– Ольга Васильевна, благодарю вас за высокую оценку. Очень жаль, что в свое время я не увлеклась профессией следователя, – посетовала Черпак.
– Учиться никогда не поздно, тем более в вашем зрелом возрасте.
– Если вам удастся задержать преступников и возвратить валюту, драгоценности и вещи, особенно песцовую шубу и муфту, то я в долгу не останусь, щедро отблагодарю, – пообещала Ева.
– Раскрытие преступления – мой служебный долг, – напомнила майор. – презенты, подарки, будь то от потерпевших и виновных, квалифицируются, как взятка должностному лицу и чреваты уголовным наказанием. Даже попытка дачи карается законом.
– Жаль, ведь подарок бывает от чистого сердца, как знак уважения и благодарности за высокий профессионализм, – промолвила Черпак, однако довольная тем, что не придется тратиться на ювелирное изделие, французские души или косметику.
– Допишите перечень похищенных вещей, – велела Озерская, оставив Еву наедине с ручкой и бумагой.
– В чем вы обвиняли свою жену? – задала она ему неожиданный вопрос, как только расположились в креслах. Увидела, как мужчина смутился, замешкался, не зная, что делать с руками. Пригладил широкой ладонью седеющие волосы.
– Понимаете, это личное, интимное, я не хотел бы, чтобы оно попало в протокол, стало предметом насмешек, – взволновался он, кровь прилила к щепам, опустил голову.
– Для следствия не должно быть никаких тайн, – строго с бронзой в голосе изрекла Ольга Васильевна. – Путь к истине, к раскрытию преступления тернист, но его надо достойно пройти. Так в чем вина Евы Марковны с вашей точки зрения?
– Кражи, может, не произошло, если бы я вчера вечером приехал домой, – произнес он смущенно. – Но понимаете, Ева молодая, горячая, на двадцать три года моложе меня и, когда мы возвратились с пляжа, ей очень захотелось. Мои планы рухнули, мы всю ночь с ней занимались любовью. Она ведь не могла знать, что случится кража, а я сгоряча ее обидел?
– Не смущайтесь, в этом нет ничего предосудительного, вы ведь спали со своей женой, а не с любовницей, – слегка улыбнулась Озерская. – Хотя для некоторых мужчин любовницы предпочтительнее жен. Весь вопрос в силе, искренности чувств, а официальный брак – анахронизм, пережиток прошлого. Красивый секс является самым ярким проявлением чистой и искренней любви и гармонии. Без него жизнь ущербна, скучна и утомительна. Семья тогда крепка, когда держится на настоящей любви, а не на жалости и повинности.
– Вот и моя Ева так считает, ее мнение дорогого стоит, – оживился приунывший Черпак.
В дверях появилась Ева с опухшими от слез веками и припудренными щеками. Подала следователю лист бумаги, исписанным мелким аккуратным почерком. Женщина все еще была напряжена, словно туго сжатая пружина. Конфликт между супругами мог возобновиться.
– Матвей Елисеевич, почему вы хранили деньги в сейфе, а не в банке? – спросила майор, только бы не дать им схлестнуться.
– Ха-ха, дураков нет, – усмехнулся он. – Я нашей банковской системе не доверяю. Вы ведь отлично знаете, что случилось с такими банками, как «Славянский», «Градобанк» и другими. Обанкротились, лопнули, как мыльный пузырь. А сколько других финансовых пирамид и страховых компаний, обобравших доверчивых и наивных граждан, клюнувших на обещания больших процентов, рухнуло?
Аферисты хорошо погрели и продолжают греть руки на азартных простаках. Хозяин любого коммерческого банка может в любой, удобный для него момент, перевести, перекачать средства вкладчиков на свой валютный счет за кордон и потихоньку слинять, как это сделали Мавроди и ему подобные аферисты. Дикий капитализм, жестокие нравы. Поэтому я держал сейф в доме, но и сюда злодеи добрались. Понадеялся на решетку, а она оказалась ненадежной, хилой.
– Вам крупно не повезло, – посочувствовала Ольга Васильевна. – Но не отчаивайтесь, исходите из принципа: не знаешь, где потеряешь, а где найдешь. Сбережения ваши не испарились ведь в воздухе?
– Нам от этого какая польза? Ни на грош, как с козла молока, – с недоумением произнесла Ева.
– Для вас это испытание на прочность семьи, на верность взаимных чувств, – подчеркнула следователь. – И, пожалуйста, не ссорьтесь, не враждуйте, чтобы не пришлось возбуждать еще одно уголовное дело по факту семейного скандала и нанесения травм и увечий. Будьте благоразумны.
– Ольга Васильевна, следователям милиции, прокуратуры и других карательных органов полезно было бы заняться банкирами-аферистами, – неожиданно предложил Черпак.
– Не карательных, а предохранительных органов, – поправила майор.
– Хрен редьки не слаще, – парировал Матвей Елисеевич. – Ведь милиция не только охраняет, но и карает нарушителей.
– Приговоры выносит суд.
– По материалам уголовного дела, вашим обвинительным заключениям, – напомнил Черпак. – Под какую статью УК подведете, так тому и быть. Суды лишь в редких случаях выносят оправдательные решения, в основном идут на поводу у следователей. Так вот, если бы вы взяли за жабры банкиров-аферистов, навели порядок в банковской системе, то я бы хранил сбережения не дома, а в банке и тогда бы кражи сейфа не произошло. Отчасти и милиция виновата в том, что люди не доверяют банкам, страховым кампаниям и прочим «пирамидам»…
– Если следовать вашей логике, то милиция виновата во всех грехах, – произнесла Озерская. – Издержки политической системы, ни я, ни вы не в силах повлиять на ее совершенствование. Это прерогатива президента и высшего законодательного органа страны. Если на то пошло, то я вправе узнать об источниках накопления ваших сбережений. Ваша супруга не работает, а на одну вашу зарплату много не скопишь ни валюты и ювелирных изделий.
– Я занимаюсь бизнесом.
– Каким именно бизнесом?
– Коммерческая тайна.
– Для следствия не может быть тайн.
– А у меня они есть, – хмуро отозвался Черпак. – Вы же не спрашиваете у своего генерала о его богатствах?
– У генерала высокая зарплата и нет в квартире сейфа.
– Так я и поверил, – усмехнулся он.
– Матвей Елисеевич, может, сейф у вас изъяли за долги или за невыполнение
каких-либо обязательств перед партнерами? – предположила Ольга Васильевна.
– Нет у меня долгов и обязательств. Сам не беру кредитов и другим не выдаю. Поэтому эта версия абсурдна. Тем более что угроз и шантажа не было.
Глядя на следователя, Черпак с досадой подумал: «Смазливая бабенка, ровесница моей Евы. Опыта маловато, интуицией, наверняка, не блещет, лишь избыток амбиций. Совсем милиция оскудела на профессионалов. Многие опытные офицеры подались в адвокаты, в нотариусы, в частные агентства охраны и недвижимости, где зарплаты и левые доходы намного больше. Матерых следователей не осталось. Эх, плакали мои денежки, пистолет ПМ драгоценности. С этой красавицей в погонах каши не сваришь. Только время впустую потеряю». Но все же, ради приличия, поинтересовался:
– Товарищ майор, каковы перспективы раскрытия кражи?
– Злодеев рано или поздно мы найдем, – пообещала она.
– Вы в этом уверены? – Ева вскинула на нее печальный взор, вытирая кружевным платочком бисеринки слез.
– Конечно, – ободряюще улыбнулась Озерская. – И помните – не в деньгах счастье.
– А в чем? – встрепенулась Ева и сама же ответила. – Я считаю, что в их количестве? Ведь богатый капитал дает власть, любовь, славу и другие материальные блага.
– В любви, – сдержанно улыбнулась майор.
– Вот и я Моте постоянно внушаю эту простую истину. А ему, как по стенке горохом, – призналась, немного повеселевшая женщина. На этой оптимистической ноте они расстались.
5. Тактика следствия
– Итак, уважаемые коллеги, – Ольга Васильевна оглядела членов следственно-оперативной группы капитана Коржа, лейтенанта Гарича и старшину Потужного дружелюбным взглядом. – Я пригласила вас, чтобы обсудить ход следствия и наиболее вероятные версии преступления, его мотивы. В ночь, когда над нашим городом отгремел праздничный фейерверк в честь независимости, кто-то и не один, сделал себе царский подарок – из квартиры супругов Черпак был похищен сейф с валютой, драгоценностями и пистолетом, а также песцовая шуба и муфта…
– Браво-о, браво-о, товарищ майор! Вы претендуете на лавры Агаты Кристи или Конан Дойля, – зааплодировал эксперт-криминалист. – Великолепное, интригующее начало для захватывающего детектива. Вам бы вместо пистолета перо в руки, то многих из авторов крутых детективов, легко бы заткнули за пояс. Вот что значит профессиональный подход, милицейская хватка.
– Уймитесь, Виталий Федорович, не преувеличивайте. Вы, как всегда, с приколами, – улыбнулась польщенная Озерская. – Мастеров детективного жанра и без меня хватает, а вот разыскать и задержать злоумышленников, похитивших сейф и пистолет – это дело служебного долга и профессиональной чести. Детективы будем писать, когда выйдем на пенсию, если до того времени бандитская пуля или финка не оборвут жизни, а пока есть дела важнее.
Начальство не дает покоя, торопит, да и сроки по УПК поджимают. Какие будут версии, соображения, идеи? Прошу выкладывать. Одна голова хорошо, а четыре все-таки лучше. Кто первый? Может вы, Виталий Федорович, зададите деловой тон?
– Ольга Васильевна, вы его уже сами задали, – отозвался капитан. – По моей версии в краже участвовали два-три человека и обязательно один из них водитель с автотранспортом. От самого сейфа, открыв его с помощью автогена, подбором ключей, выбрав содержимое, постараются избавиться, как от улики. Но поскольку он изготовлен из высоколегированной стали, представляет ценность, попытаются сдать в один из пунктов приема металлолома. Скорее всего, в пункт, действующий нелегально.
– Они что же, по-твоему, дилетанты? – заметила майор. – Ведь это связано с большим риском.
– Нет, конечно, не сами, а тот, кто обнаружит выпотрошенный и выброшенный сейф, – пояснил Виталий Федорович. – Сейчас столько бомжей, безработных и подростков промышляют на сдаче металлолома и похищенного оборудования, станков… А песцовую шубу и муфту лучше всего отслеживать в коммерческих магазинах или на стихийных блошиных барахолках.
– Логично, а как насчет отпечатков?
– Глухо, как в танке. Очевидно, работали в перчатках, – предположил капитан. – Те «пальчики», что обнаружены, принадлежат Черпакам и Межениной. Но с этими все ясно, они пострадавшие.
– Денис, что скажешь? – обратилась следователь к Гаричу.
