Земное притяжение любви. Сборник

Великолепно в сосновом бору. Витает смолистый и грибной дух. Тишину нарушают редкое в эту пору пение птиц, шелест веток от резвящихся белок, стук упавших сверху шишек и хруст сухих веток под ногами. В нескольких местах возвышаются муравейники. Очевидно, их обитатели отдыхают после бурной работы в летнюю и осеннюю пору. Поглядел вверх – в лучах солнца среди молодых шишек всеми цветами радуги засверкал стеклярус из ожерелья рос, повисших на зеленых иголках сосновых лап.

Два-три часа охоты за «мышатами» дают заряд бодрости. И важно не то, сколько удалось поймать «мышат», а общение с природой, ощущение единения с этим окружающем человека миром, в который в суете повседневной жизни мы окунаемся все реже и реже.

Спасибо сосновому бору и людям, его взрастившим на некогда пустынных склонах в пойме реки Салгир, за тихую радость, очарование зимнего, к сожалению, без снега, дня.

Распрощавшись с соснами, возвратился домой, где меня встретил персидский, белоснежный кот Маркиз. Учуяв лесные и грибные запахи, он провел «ревизию» корзинки. «Мышат» дегустировать не стал, а вот зеленые стебли травы в качестве витаминов отведал.

«Может в следующий раз взять его с собой на охоту. Все-таки он кот, предназначенный ловит мышей», – с иронией подумал я. – Впрочем, при обилии грибов нет нужды в четвероногом помощнике. А вот прогулка для домоседа будет полезной».

ИДУТ ВЕЛЫЕ СНЕГИ…

Выпавший на юге первый, робкий снег – всегда событие, так как чаще всего его привозят с севера на крышах вагонов. У замечательного русского советского поэта Евгения Евтушенко, что родом со станции Зима Иркутской области, есть пронзительно-грустные и столь же оптимистически-светлые стихи, ставшие песней:

Идут белые снеги,

Как по нитке скользя.

Жить и жить бы на свете.

Да, наверное, нельзя…

Они всплывают в памяти всякий раз, когда из таинственной глубины зимнего неба на сумрачную после отгоревшей гаммы ярких акварелей осени землю падают снежинки. При обильном снегопаде и безветрии эти белые кружевные звездочки не парят, а скользят вертикально вниз по невидимым нитям и пушистым ковром украшают землю. Ложатся на голые продрогшие ветви деревьев, пожухлую и ржавую листву, на зеленые иглы и лапы елей и сосен, сказочно преображая унылые пейзажи и контуры зданий, опушенные сияющей, искрящейся на солнце бахромой. Первому и недолгому снегу, особенно, рады ребятишки. Трогают его руками, скользят по остекленным лужам, оглашая тишину звонкими голосами и смехом. Глядя на их забавы, невольно вспомнишь о детстве, когда каждый смотрит на мир восхищенными глазами художника.

Иду по набережной Салгира. На стволах и ветках высоких желтовато-бурых ивах наледь и они звенят подвесками хрустальной люстры. В тихих заводях реку за ночь сковал мороз. Но журчание прозрачной воды на быстрине и перекатах, вблизи которых обитают дикие утки, звучит серебряной музыкой, напомнившей о себе зимы.

ДЫХАНИЕ ВЕСНЫ

В последние дни февраля теплолюбивая зима порадовала крымчан, особенно ребятишек с азартом, доставших сани, лыжи и коньки из балконов и чуланов, обильным снегопадом и морозами. Белое покрывало, сотканное из снежинок укрыло поля, крыши домов, повисло хлопьями на зеленых лапах сосен и елей, опушило ветви плакучих ив над шумящими струями Салгира, серебром сверкающими на уступах и перекатах, стремительных в узких местах русла.

Мороз продержался недолго, разве что вечером и ночью, еще после дневной оттепели стеклит тихие заводи и лужи. А днем уже под лучами по-весеннему ласкового солнца лед истончается и тает. Все больше горожан с детишками, молодых мам с младенцами в колясках выходит на прогулки в парки и на набережную Салгира, с ажурным черным парапетом металлической ограды.

Вижу, как они потчуют крошками хлеба диких уток, охотно принимающих угощение. Но вот женщина обращает внимание на высокую иву. Зеленовато-желтые тонкие ветви, словно девичьи косы, у самой воды. И на концах вместо бантов сверкают в форме больших капель льдинки. Ветерок раскачивает их, а солнце медленно сжигает…

– Сияет, как хрустальная люстра! – с восторгом произносит незнакомка и удивляется. —Интересно, как природа-волшебница сотворила такую красоту?

Я призадумался и нашел разгадку. Именно в тот момент, когда в Салгире был высокий уровень воды и ветви плакучих ив купались в их прохладе, ударил мороз. Вскоре вода в реке спала, в некоторых местах обнажив дно и песчаные отмели. И тогда на ветках повисли ледяные сосульки. Днем пригрело солнце, и они приобрели форму хрустальных подвесок, словно на паркете зала отражаясь на тихой поверхности.

Прежний уровень воды обозначился и на бетонных стенках ледяной окантовкой. Но недолговечны, как те же замысловатые узоры на стекле, эти нерукотворные творения зимы. Из-под растаявшего снега, что у кромки воды, изумрудом пробивается трава. Ее клюют птицы, все звонче и радостнее их голоса желтогрудых синичек. Отважные вороны, возомнившие себя «моржами», устроили баню на мелководье. Встряхивают крыльями, поднимая брызги, прихорашиваются.

Вблизи одинокими лоскутами в затененных уголках парка, в кустарниках лежит потемневший снег, превращаясь в ручейки. Несколько малышей торопятся слепить крохотного снеговика.

–Весна пришла, а с ней пришла любовь, запело сердце в упоенье вновь, – услышал я девичий голосок. Обернулся и увидел юных подружек с модными рюкзаками за плечами.

Они смутились и звонко рассмеялись. Очевидно гимназистки из расположенного поблизости колледжа. Молодежь особенно чутко реагирует на приход весны, наплыв нежных чувств и обновление. Именно в такую пору надежд и ожиданий родились эти строки:

Приход весны, как юности приход

Волнует, восхищает и тревожит.

Весна все та же, только каждый год

Для сердца и милее, и дороже.

«И все равно люблю… люблю, еще сильней», – написал в отчаянии у самого среза воды на бетонной стене какой-то юноша с чувством неразделенной любви. И для убеждения прекрасной незнакомки в искренности своих чувств нарисовал два красных сердечка, пронзенные стрелами Купидона. Да, с приходом весны просыпаются и обостряются чувства, появляется жажда любить и быть любимым.

И человек не в силах преодолеть наплыв этих светлых чувств, да и не следует перечить законам природы, но подчиняя чувства разуму. Ибо, как заметил русский поэт Евг. Евтушенко: «Очарованья ранние прекрасны, очарованья ранами опасны».

Поэтому прекрасную девушку, даму, как к этому призывал замечательный поэт «серебряного века» Александр Блок надо боготворить, не причиняя ей тревог и страданий. Хотя, как известно, жизнь прожить – не поле перейти

Пока еще робко и умиротворенно шумит Салгир. Но когда с вершин блистающих кристаллами Крымских гор прибудет талая вода, покажет свою молодецкую силу, заполнив до краев скованное бетоном русло. Весна идет, окрыляя сердца людей светлыми надеждами и ожиданиями!

В ПОЛДЕНЬ ЗА БЕЛОГЛИНКОЙ

В один из погожих мартовских дней я наведался в сосновый бор, что расположился на террасах за селом Белоглинка. Вдоль девятиэтажных зданий направился по набережной Салгира навстречу его течению на околицу поселка Грэсовский, затем через мост, под которым шумели с белыми гребешками бурунов струи воды. Приблизился к руслу и, выйдя на каменистую тропинку, оказался в живописном месте.

С левой стороны надо мною возвышались холмы с участком сосен и тремя ажурными мачтами высоковольтной линии электропередач, звенящими на ветру струнами проводов, протянутых к расположенной через трассу Симферополь – Евпатория тепловой электростанции. О ней напоминали производственные корпуса с двумя коническими, выпускающими пар, и одной высокой трубой с выбросами газа.

Холм к руслу реки обрывался крутым склоном, поросшим кустарниками шиповника и терновниками и с обнаженными отложениями известково-меловых пород. Далее по узкой террасе проходила тропинка, края которой густо заросли ивами, боярышником, уходили к самому руслу. На еще голых черных, колченогих и колючих ветках я увидел наросты желтовато-зеленого мха, а издалека показалось, что это цветение. Зато свежие отростки вербы с прядями ветвей ниспадали в самой воде.

На противоположном берегу Салгира местные жители обустроили дачные участки, огородив их жердями, листами шифера и железа, от потоков воды, вымывающей почву. Деревья и кустарники на участках пока голы с проклюнувшимися почками, но кипит работа, витают сизо-голубые дымки от сжигаемой листвы и мусора, шумит лопастями ветряк. В апреле-мае, когда все в садах и палисадниках покроется зеленой листвой и зацветет, здесь настоящий оазис.

А пока, скупая на краски гравюра межсезонья, присущая природе на рубеже зимы и весны. Иду по тропинке, с правой стороны через бурлящий поток переброшен металлический мост, а далее взору открылась серебряная чаша пруда с желтой камышовой отмелью посредине. Если на берегу Салгира я застал одного из нетерпеливых рыбаков, для которого главное не улов, а процесс, то на берегах пруда пустынно. Зато прибитого волнами хлама, пластиковых бутылок, пакетов и другого мусора с избытком. Водоем, как и русло реки, давно нуждаются в очистке.

По террасам с рядами темно-зеленых сосен, словно по ступеням гигантской лестницы, поднимаюсь вверх, где еще в начале января собирал грибы. Решил поглядеть, как поживают грибы-мышата с пепельно-серыми шляпками, очень схожие по цвету на мелких грызунов. Но, увы, там, где еще два месяца назад, а минувшая зима выдалась очень теплой, было обилие этих грибов, я не нашел ни одного из них. Верно, в народе говорят: каждому цвету, каждой ягоде свой срок. Такая же ситуация и с грибами. Для одних золотая пора весна, для других – лето, третьи предпочитаю осень, а для «мышат» и зима– ни зима, особенно крымская, не отличающаяся крепкими морозами и снегопадами.

Впрочем, не обнаружив грибов, не слишком огорчился, ведь любая прогулка в лес, в рощу, в сосновый или смешанный бор, где воздух настоян на запахе хвои, перепревших листьев и разнотравья, талой воды, всегда благо. Размышляя об этом, я вспомнил изречение русского писателя Михаила Пришвина, ценителя и знатока природы: «Пусто не бывает в лесу и, если кажется, пусто – сам виноват». Ступая на мягкую подстилку из слежавшихся листьев и игл, стеблей сухой травы, стал более внимательно смотреть по сторонам, меньше обращая взор на верхушки сосен, где заплутал весенний с легкой прохладцей ветер-забияка.

ПЕРВЫЙ ГОРИЦВЕТ

Вдруг на освещенной солнцем лужайке из сухотравья с ковриками зеленовато-ржавого мха, пустыми ракушками-домиками улиток увидел несколько одиноких желтых огоньков. Похоже, что одуванчики раньше срока проснулись и зацвели?

Приблизился и понял, что это не одуванчик– розетка цветка крупная, лепестки широкие и плотно прижаты друг к другу, в сердцевине несколько тычинок с золотой пыльцой. Да это же горицвет – адонис весенний —эндемик, один из редких и первых, вместе с подснежником складчатым, крокусами, первоцветами, пролесками и цикламеном Кузнецова, уникальных крымских цветов с небольшим ареалом произрастания.

Склонился над адонисом и подметил особенность, что цветок, словно шляпка подсолнуха обращен к солнцу и, очевидно, в течение дня поворачивается на стебельке за светилом, а вечером и ночью, подобно синим соцветиям цикория или разноцветным вьюнам, смыкает лепестки, засыпает, чтобы утром от прикосновения первых лучей раскрыть свои глаза. Действительно, редкий цветок, на лужайке я насчитал не более пяти соцветий ярко пылающего горицвета. Растение не только красиво, но и обладает целебными свойствами, благотворно воздействует на сердце, поэтому собиратели лечебных трав не обходят его стороной.

Прошел под зеленые, смолистые кроны сосен, ощущая под ногами хруст сухих шишек и веток. На верхушке послышался шум и я увидел, как буро-серая белочка, перепрыгнула с ветки на ветку и удалилась. Это в парках и скверах города, где взрослые и дети подкармливают их лакомствами, эти потешные зверьки почти ручные, а здесь подчиняются инстинкту самосохранения. Из глубины бора донесся характерный стук. Лесной доктор Айболит – дятел занялся своим привычным делом, долбя кору и спасая деревья от древоточцев. К этим звукам ударника из лесного оркестра добавилось пение птиц. Небо было бы пустое и пугающе безжизненно без ликующих трелей соловья, прощального крика журавлей и веселого щебета ласточек…

НЕЖНЫЕ КРОКУСЫ

Увлеченный гаммой звуков, я чуть не наступил на проклюнувшийся из каменистой почвы крохотный цветок на тонком белом стебельке с шестью хрупкими фиолетово-лиловыми лепестками и золотой сердцевиной. У основания увидел четыре тоненькие темно-зеленые стрельчатые листочка.

Огляделся: сквозь переплетения сухотравья пригретые солнцем из луковиц проклюнулись несколько десятков, где группами, где в одиночку, лиловые с темными штрихами, светло-фиолетовые и белые соцветия. Некоторые из цветков поникли, другие склонились на землю из-за прохладной ночи. К сожалению, более поздние цветы– тюльпан Шренка, ландыши и вечерницы (ночная фиалка) и другие крымские эндемики стали коммерческим товаром.

Несмотря на ежегодно проводимые экологами операции против браконьеров флоры «Первоцвет», десятки тысяч букетиков нежных, хрупких цветов, появляются на рынках Москвы, Киева и других крупных городов. Да и в крымской столице, правда, по меньшей цене, они идут нарасхват. Тем самым поощряется хищнический промысел, сужается ареал редких растений, занесенных в Красную книгу исчезающих видов.

Сорванные цветы, поврежденная при этом луковица, обречены на гибель ради сиюминутного созерцания в стенах дома. Хотя, куда приятнее наблюдать цветы в их естественной среде обитания, связанными с родной почвой, в сочетании, в гармонии с другими цветами, травами, лесом, в ареоле солнечного света, теплого воздуха и пения птиц.

«Не только слух, но все наши чувства обостряются от общения с природой», – справедливо утверждал еще один прекрасный мастер художественного слова Константин Паустовский. Но не от такого «культурного» общения на пикниках, от которых остаются на лужайках, и это с горечью приходится видеть часто, обугленные от непогашенных костров деревья и трава, стеклянные и пластиковые бутылки из-под водки, вин, пива и воды, полиэтиленовые пакеты и прочая тара и хлам.

Но даже эти следы нашествия «цивилизации и прогресса», пока еще к счастью, не в силах затмить очарование и красоту творений природы, хотя и вызывают тревогу за ее будущее. Человеку следует научиться бережно с любовью относиться к тому, что принадлежит не только ему, но детям, будущим поколениям.

Собирая зимой впервые в этом сосновом бору «мышат», я не подозревал, что на этих прогалинах и полянках до поры до времени, покоятся луковицы крокусов, ждут своего часа. Споры грибов после рождения и роста, следуя биологическим часам, замерли, дожидаясь поздней осени. А вот крокусы зацвели, хотя и срок невелик– до середины апреля.

В этот же период радует своим золотисто-желтым цветом крокус сузианский, растущий в горах. Но есть их собратья, зацветающие позже.

Среди них крокус прекрасный– самый крупный и красивый из всех видов, поэтому так и названный, хотя все цветы прекрасны. Он зацветает в августе-сентябре. А крокус Палласа с крупными светло-фиолетовыми соцветиями торжествует в сентябре-октябре.

Неожиданно услышал жужжание, словно кто-то тронул тонкую струну скрипки. Заметил несколько пчел, привлеченных цветом и запахом крокусов. Они садились в желтые сердечки цветов в поисках нектара и, перенося на лапках золотистую пыльцу, опыляли растения.

Месяца через два их труд увенчается душистым и самым ароматным майским медом, насыщенным целебными свойствами крокуса, адониса и других первоцветов. Присел на омытый дождями, выбеленный и нагретый солнцем большой камень, обросший по бокам изжелта-зеленым и ржавым мхом. Возле него рассыпанным бисером зацвели крохотные голубенькие цветочки.

Через две недели я наведался в сосновый бор, но уже не обнаружил крокусов. Нежные и хрупкие цветы не смогли пережить холодных с заморозками ночей, да и время цветения минуло. Зато в полную силу расцвел адонис, а рядом с его огненно-желтыми лепестками я увидел скромные фиолетовые соцветия фиалки и изобилие мелких, как бисер белых цветочков на тоненьких стебельках. Удивительны, неповторимы творения, шедевры мастерицы-природы.

Дубовый и сосновый бор, ельник и березняк без белок и других зверьков, без птиц, муравейников, насекомых, трав, цветов и грибов не может быть гармоничным. Только в этом содружестве флоры и фауны лес живой, растет, цветет, плодоносит, поет и шумит.

Правы и Пришвин, и Паустовский, и другие писатели, поэты, художники и музыканты, восхищавшиеся и воспевавшие природу, призывавшие беречь ее красоту и богатства, в лесу, в горах, как впрочем, и в степи, где не бывает пусто. Каждому человеку надо быть зорче и бережливее к великолепному, нерукотворному храму природы, в котором мы живем

ПЕВЧИЙ ГАЙ

В благословенном Крыму много живописных, достойных кисти художника, поэтических строк и музыкальных рапсодий, мест, радующих глаз и согревающих сердце. Не обязательно для созерцания красот ехать на Южнобережье, к морю, в горы или лес.

При желании и в нескольких сотнях метров от жилых кварталов, гула машин, шума и разноголосицы можно найти укромные, тихие уголки для отдохновения на лоне природы, все более теснимой и угнетаемой техническим прогрессом.

Редко кому из жителей поселка Грэсовский, за которым на крутых склонах террас возвышается сосновый бор, не довелось пройти по тропинке, ведущей вдоль Салгира к пруду, расположенному поблизости Белоглинки. С левой стороны, на пологом берегу реки расположены утопающие в яркой зелени, белопенном и розовом цветении садовые участки с небольшими домиками, а на крутом, правом – на террасах растут молодые сосенки, дикие яблоньки, алыча, шиповник и терновник.

Русло реки окаймлено буйно разросшимися кустарниками боярышника, бузины, сирени. При обилии влаги вверх и вширь раздались плакучие ивы и их светло-изумрудные пряди, водопадом спадая вниз, плещутся в прозрачных струях.

Пробираясь сквозь кустарник, я ощутил жжение и понял, что попал в плен к густо разросшейся крапиве, напомнившей о детстве. Этой народной «иглотерапией» усмиряли ребят-непосед, норовящих полакомиться в чужом огороде алеющей среди резных листьев клубникой, ранней черешней, смородиной или шелковицей…

От такой воспитательной меры была лишь польза. Особенно зла крапива во время цветения. Я потянулся рукой к перламутровой кружевной завязи и тут же был ужален. Одернул руку, но жжение осталось. Усмирить крапиву можно засушив на солнце или обдав кипятком.

Разумно это делать в процессе приготовления из нее борща или приправ, поскольку растение очень богато железом, витаминами и микроэлементами. В голодные годы вместе с лебедой она спасала людей. Поэтому хвала и слава этим и другим полезным растениям. Жгучая крапива мне напомнила о том, что она вдохновила Есенина на чудесные строки. Пользуясь тем, что рядом нет зрителей, я прочитал вслух:

…У плетня заросшая крапива

Обрядилась ярким перламутром

И, качаясь, шепчет шаловливо:

«С добрым утром».

Да, с добрым утром весело журчащий Салгир и этот рукотворный гай, дарящий красоту весеннего обновления.

Неожиданно, едва угасли последние слова, услышал птичье пение – тонкий посвист, щелканье, рулады. Огляделся, но в густых зеленых зарослях невозможно разглядеть певунью. Синица, овсянка, камышовка или иная певчая птаха? Ей ответила вторая, третья и их нежные голоса слились в трио. Опытный орнитолог, а людей этой редкой профессии, разве что в природном заповеднике можно повстречать, определил бы, кому принадлежит голос. Впрочем, пернатые живут в гармонии с природой, чего, порой, недостает человеку.

Ведь с наступлением жарких солнечных дней, а впереди традиционные маевки, люди потянулись на природу, в лес, сосновый бор, на берега Салгира или озер и прудов. Одно дело совершить прогулку, подышать хвойным воздухом, насладиться пением птиц. Но, увы, таких любителей природы, не причиняющих ей вреда, очень мало.

Для многих выезд на природу связан с пикниками, шашлыками, спиртным и кострами и, как следствие с мусором, тарой, пакетами, оставленными на зеленых лужайках, среди грустно взирающих на них, адонисов, одуванчиков, фиалок и других цветов. Пройдя вдоль русла с прозрачной водой, сквозь которую виден каждый камушек, я подметил, что к прошлогодним местам «отдыха» прибавились новые с черным пеплом от костров, пустыми бутылками. Не один раз довелось наблюдать сцену, когда возле застолья на траве резвятся дети, как губка впитывающие негатив. Ох, и дурной пример им подают молодые родители.

Наклонившись, я зачерпнул ладонью воду, ощутив ее прохладу. Это после дождей она мутно-бурого цвета, а в погожий день– прозрачна и игрива. Хотя каких-либо признаков рыбы я не обнаружил, но заядлые рыбаки уже облюбовали укромные тихие заводи. Знаю по себе, что их интересует не столько улов, сколько этот полезный вид отдыха.

Оставляя живописный гай, я еще долго, словно композицию единой мелодии, слышал журчание струй и пение птиц.

По склонам поднялся на верхнюю террасу и отсюда зеленый, певчий гай с серебристыми проблесками Салгира, переброшенным через русло мостом, предстал перед взором прекрасным амфитеатром природы под голубым куполом высокого весеннего неба.

ДОГОРАЕТ ОСЕНЬ…

Наведавшись в сосновый бор после дождя со штормовым ветром и утренних заморозков, я уже не надеялся увидеть в траве давеча неожиданно расцветшие лилово-фиолетовые крокусы. Но вскоре заметил на согретой солнцем полянке эти хрупкие весенние цветы. Благодаря необычно теплой осени, они проснулись раньше времени и теперь стойко переносят перепады температуры: почти минусовой – ночью до более-менее терпимой днем. Лежащие на росистой траве от прикосновения лучей стебельки выпрямились и вскоре раскрылись лепестки. Цветут синеглазый цикорий и желтая сурепка, дал ростки подорожник и лесная земляника. Неукротимая жажда жизни.

Под сенью темно-зеленых сосен со светлыми свечками молодых шишек, витают запахи хвои, прели и грибного духа. Под слоем игл, под зеленью мха спрятались с пепельно-серыми шляпками на белых ножках грибы, метко за внешнюю схожесть названные «мышатами». Судя по разворошенным иглам и хвое и зеленому мху, уже появились охотники за «мышатами», маслятами и другими видами грибов.

С колючих кустов шиповника облетели листья и теперь они издалека сверкают светляками красных и оранжевых плодов. С ним соперничает боярышник, обильно усыпанный ягодами, а чуть поодаль растет дикая груша. Трава у ствола щедро усыпана желтыми плодами. В бору царят тишина и покой. Лишь изредка застрекочет сорока, предупреждая своих сородичей об опасности. Да, напомнят о себе шустрые белки, перескакивающие с ветки на ветку, с одной сосны на другую. Так и путешествуют, редко спускаясь по стволу на землю.

В затаенных местах возвышаются горки муравейников. Будь то у птиц, зверьков или насекомых, у каждого в лесу свои заботы, свое предназначение.

Пересек проселочную дорогу и по узкой тропинке вошел в неухоженный одичавший сад с сухим травостоем. С низкорослых груш облетели почти все листья и деревья стоят, словно изваяния с лампадками желтых плодов. Приблизился к одному из деревьев и, едва хотел сорвать грушу, как из нее одна за другой вылетели три-четыре золотистого цвета осы. Они угрожающе зажужжали возле моих пальцев, он я все же сорвал плод. Увидел с тыльной стороны дупло, а сладкая мякоть внутри была выедена до жесткой кожуры. Возле ствола в траве лежали полусгнившие плоды и над ними тоже витал рой ос.

Но все же я отыскал неповрежденную сластенами грушу, вытер ее и надкусил. Ощутил терпко-вяжущий привкус. Если почти все груши потеряли свой золотистый и багряный наряд, то редкие кустарники айвы еще сохранили желтовато-зеленые кудри. Среди них я и приметил несколько золотых с легким налетом пуха плодов. От них исходил аромат. Я не стал дегустировать, зная, что айва еще более терпкая, чем груша, но варенье получается столь же ароматным и вкусным. Вдруг послышался шорох и я увидел, как лопоухий заяц сорвался с лежки. И не случайно, ведь открылся сезон охоты, все чаще слышатся гулкие выстрелы. Но у журналиста, как у известного ценителя природы Василия Пескова, главное оружие – фотоаппарат и перо, поэтому зверью и птицам нечего опасаться.

Погожие дни уходящей осени. Бело-молочные туманы с серебряной росой сменяются заморозками, а вскоре отзвучат и последние аккорды этой благодатной поры года.

Цветы поникли и поблекла просинь,

Холодный ветер листья вдаль уносит,