скачать книгу бесплатно
– Что с Дмитрием Георгиевичем, почему его нет? – поинтересовался у Карпенко.
– Нездоровится, устал после вчерашнего сабантуя, – ответил инструктор. – Старые раны беспокоят, да и возраст не щадит, ему ведь скоро стукнет шестьдесят. Поручил мне с вами заниматься. Дело привычное, не в тягость. Набираюсь опыта руководящей работы, пригодится, когда пойду на повышение.
– Он был ранен, когда, где?
–Дмитрий Георгиевич – фронтовик, бывший военный летчик, майор, орденоносец. Сражался с фашистами на штурмовике Ил-2, который из-за бронированной кабины и огневой мощи наши асы называли «воздушным танком», а фашисты окрестили «черной смертью». Это очень льстило, вызвало гордость у тех, кто был за штурвалом этого грозного самолета. За годы войны было выпущено более 36 тысяч Ил-2, больше, чем каких-либо других самолетов. Гамов своей отвагой заслужил почет и уважение. За годы войны столько с неба насмотрелся разрушений и бедствий, что болезненно переживает посещение мест сражений.
В первый день после приезда во время посещения памятника-ансамбля «Героям Сталинградской битвы» на Мамаевом кургане, созданного по проекту скульптора Е.В. Вучетича и инженера Н.В. Никитина, меня поразил монументальностью и величием зал Воинской славы со стелами в форме приспущенных траурных знамен с начертанными на них именами павших защитников Сталинграда. В центре зала, будто протянутая из земли, могучая рука с факелом.
Далее наш путь пролег на заснеженную вершину Мамаева кургана, над которым возвышалась, созданная из железобетона скульптура Родина-мать в образе женщины высотою 85 метров с мечом из титана, длиною 33 метра и весом 14 тонн. Общий вес этого грандиозного сооружения составляет более 8 тысяч тонн.
Во второй день осмотрели Дом сержанта Павлова, блиндажи и доты на линии обороны; на третий – площадь Павших борцов и универмаг, в подвале которого был пленен командующий 6-й армией фельдмаршал Фридрих Паулюс, один из авторов операции блицкрига «Барбаросса».
Несмотря на то, что со времени разоблачения очередным вождем Никитой Хрущевым культа личности Иосифа Сталина, выноса ночью его тела из мавзолея и переименования Сталинграда в Волгоград прошло более двух десятилетий, многие жители волжской цитадели, особенно ее защитники, считали себя сталинградцами.
В те дни в городе на гастролях находились артисты Московского цирка. Мне и Трошину удалось побывать на представлении. Уже достаточно популярный к тому времени клоун Юрий Никулин обратился к зрителям со словами: «Дорогие сталинградцы…», тем самым, вызвав бурные аплодисменты.
Все дни «парадом» командовали представитель горкома партии, инструктор Карпенко и экскурсовод. «Странно, неужели Гамова не интересуют достопримечательности города? Если он прежде здесь побывал, то делегацию мог бы возглавить другой партработник? – терялся я в догадках. – Каким образом его участие я представлю в репортажах? Придется после возвращения по итогам поездки взять интервью».
Карпенко объяснил отсутствие шефа недомоганием из-за простуды. О диагнозе «болезни» главы делегации я догадался, когда вечером, накануне отъезда из приоткрытой двери номера повеяло стойким запахом спирта. Понял, каким средством лечатся наши опекуны. Несложно было предположить, что они, уединившись подальше от ресторана с его музыкой, танцами и гулом, допоздна поминают воинов, павших смертью храбрых. Появился он на публике лишь на банкете по случаю отбытия делегации.
Не думаю, что Дмитрий Георгиевич был силен в познании марксистско-ленинской идеологии, да и ораторскими способностями не отличался. Выступая перед аудиторий, читал тексты, подготовленные инструкторами или лекторами общества «Знание». На высокую в масштабах района должность его назначили по протекции за боевые заслуги в годы войны. Возможно, благодаря ходатайству кого-то из бывших сослуживцев авиаполка.
С колокольни нынешнего времени такое трудоустройство назвали бы синекурой. Впрочем, на фоне прогрессирующей семейственности, кумовства, протекционизма, назначение заслуженного ветерана мне не представляется предосудительным, тем более антигуманным.
Летчик-фронтовик, рисковавший жизнью в воздушных сражениях, получивший ранения, заслужил заботы и почести. К сожалению, пристрастился к спиртному, к ста граммам наркомовских, выдаваемых для отваги, подъема боевого духа. Как и многие фронтовики, не смог избавиться от этой пагубной привычки. Главное, что они исполнили священный долг – отстояли Отечество!
Записей в блокноте и ярких впечатлений мне хватило на цикл репортажей. О банкетах ни слова. Они подразумевались под предложением: «Жители Волгограда оказали нашей делегации теплый прием, за что мы им искренне благодарны».
Время жестоко и необратимо, оно уносит людей мужественного поколения, настоящих патриотов, последних из могикан.
Застолье с классиком
В сельскохозяйственный отдел редакции районной газеты «Приазовская звезда», которым я заведовал, поступила статья о мелиорации земель за подписью П. Шурхал. Вчитался, написано грамотно со знаками препинания. Текст не нуждался в правке, обычно необходимой для рукописей некоторых авторов, живущих в селах степного района. Нередко их сочинения, написанные неразборчивыми почерками, мне приходилось расшифровывать, переписывать заново, чтобы у машинистки Ани не возникало вопросов.
Признаюсь, что при виде прелестного создания с завитушками светлых локонов дышал неровно, Не упускал случая, чтобы быть рядом, диктовать, написанное, ощущать ее дыхание, видеть василькового цвета глаза, сочные губы…
Из текста узнал, что Шурхал живет в поселке Советский, а вот профессию и место работы он не указал. Решил посоветоваться с коллегой, обратился к ответственному секретарю Людмиле Сергиенко:
– Статья толковая, поучительная. Как лучше представить автора? Селькором не годится, так как живет в поселке городского типа, в райцентре. Может, рабкором, но неизвестно, работает ли он и на каком предприятии?
– Володя, не ломай голову, Павел Алексеевич, ранее работал директором техникума механизации и мелиорации сельского хозяйства, а теперь на пенсии, как принято говорить, на заслуженном отдыхе, – сообщила Сергиенко.
– Значит, так и укажем, пенсионер, – с легкостью предложил я.
– Ни в коем разе, иначе обидится, – возразила она. – Грех называть его стариком. Бодрый, ведет здоровый образ жизни, увлечен велоспортом. Редко, когда увидишь его без велосипеда. Подпиши «наш внешкор», то есть «наш внештатный корреспондент».
Охотно последовал совету сотрудницы. Отдал два листа рукописи машинистке, бойко игравшей тонкими пальцами на клавиатуре пишущей машинки «Ятрань». Испытывая к красивой девушке симпатии, попросил:
– Анечка, не откладывай в долгий ящик. Статья пойдет в следующий номер газеты.
– У меня рукописи не залеживаются, – ответила недавняя выпускница школы, успевшая окончить курсы машинописи, мечтавшая о профессии литератора. Я знал, что на досуге она, увлеченная творчеством Корнея Чуковского, Аркадия Гайдара, Павла Бажова и Агнии Барто, пробует писать стихи и рассказы для детей, надеется заработать рекомендацию для поступления на филфак Одесского госуниверситета.
На следующий день через окно кабинета, а редакция и типография располагались в одноэтажном здании по соседству со зданиями райкома партии и райисполкома, я увидел, как к входной двери на велосипеде подъехал высокий мужчина. Прислонил свой транспорт к ограде и вошел в помещение. По звуку шагов в узком и длинном коридоре я определил, что он направился в сторону кабинетов редактора и отдела писем. Минут через пять услышал стук в дверь.
– Войдите! – пригласил я. На пороге предстал ранее увиденный мною, стройный, не обремененный избыточным весом, велосипедист. Ответив на приветствие, пригласил его к столу. Он представился и поинтересовался:
– В отделе писем мне сообщили, что вы занимаетесь моей статьей. Может, есть претензии, замечания, вопросы?
– Вопросов нет, написано профессионально, убедительно.
– Не могу и не хочу сидеть без дела, поэтому взялся за перо. Не ради гонорара, а для пользы общего дела, – признался Шурхал. – Своевременное выполнение работ по мелиорации земель очень актуально, Дело в том, что чрезмерное использование днепровской воды из Северо-Крымского канала чревато засолением почвы, подъемом грунтовых вод. Они превратят, особенно низменные участки, в болото. Речь не о рисе, выращиваемом в чеках, заполненных водой, как того требует технология, а о пшенице, ячмене, кукурузе и других растениях. Для них с учетом свойств почвы существуют научно обоснованные нормы полива. Чтобы сберечь почву от эрозии, необходимо расширить дренажную систему для отвода излишков воды…
Я с интересом внимал его аргументам, развивавшим содержание ранее предложенной рукописи.
– Впрочем, это наброски, тезисы для очередной статьи, – сообщил Павел Алексеевич и спросил. – Когда выйдет в печати?
– В субботнем номере. Если не возражаете, то представим вас читателям в качестве нашего внешкора?
– Годится, – сдержанно улыбнулся он. – Не писатель ведь, хотя в ваши годы помышлял о профессии журналиста, но увлекла агрономия, селекция растений. А вот с настоящим писателем, да еще каким, встретиться посчастливилось…
– С кем встретились? – мгновенно сорвалось с моих уст
– С Шолоховым Михаилом Александровичем, Героем Социалистического труда, лауреатом Ленинской, Сталинской и Нобелевской премий в области литературы.
– Вот это да! – восхитился я, давно мечтавший побывать в станице Вешенской Ростовской области, чтобы, хотя бы издали увидеть знаменитого на весь мир автора «Тихого Дона», «Поднятой целины», «Донских рассказов», «Судьбы человека», знакомых еще со школьной скамьи.
– Сидел с ним за одним столом, – продолжил Шурхал.
– За письменным?
– Ну, что вы, в вагоне-ресторане скорого поезда «Дон», следовавшего из Москвы в Ростов-на-Дону, – ответил Павел Алексеевич. – Писатель из столицы возвращался в родную станицу Вешенскую. Случайно оказался с ним в одном купейном вагоне. Узнав о таком именитом попутчике, пассажиры не скрывали своей радости. Тех, кто оказался поблизости от его купе, Шолохов пригласил в вагон-ресторан. В их числе оказался я. Набилось желающих пообщаться с классиком, столько, сколько мог вместить ресторан. Он не скупился, щедро угощал напитками и блюдами. Между тостами отвечал на вопросы.
У одной из молодых поклонниц оказалась с собой книга «Донские рассказы» и она, волнуясь, попросила:
– Михаил Александрович, пожалуйста, напишите автограф. Я восхищена вашим творчеством, мечтала о встрече.
Он охотно расписался на титульном листе. Мне и другим участникам неожиданной встречи осталось лишь сожалеть о том, что под рукой не оказалось изданий великого писателя.
Некоторые из приглашенных попутчиков интересовались отношениями Шолохова со Сталиным.
В частности, спрашивали, заказывал ли вождь написать о нем роман «Отец» по аналогии с романом М. Горького «Мать», на что писатель ответил, что это слухи.
– А вам, удалось задать вопрос?
– Да, спросил, почему в финале «Тихого Дона» главный герой эпопеи о казачестве Григорий Мелехов не перешел к большевикам, не вступил в Красную армию?
– Что он ответил?
– Дословно уже не помню, но смысл таков. Он объяснил, что до определенного момента герои произведения подчиняются воли и творческому замыслу писателя. Но потом, когда сформированы их характеры, в силу условий и обстоятельств, сопротивляются, выходят из-под контроля автора, действуют в соответствии с логикой событий, в частности, происходивших на Дону в годы гражданской войны, массовой коллективизации, которую в штыки встретили многие, особенно, зажиточные казаки, так как опасались за разрушение векового уклада жизни. Это почти все сказки заканчиваются свадьбами и прочими приятными событиями, а развязка в романах, повестях и рассказах, как и в жизни, бывает трагической.
На вопрос, намерен ли написать продолжение «Тихого Дона», сказал, что это цельное, законченное произведение о бурных, драматических событиях минувшей эпохи, сообщил, что работает над романом «Они сражались за Родину».
– После этого доводилось видеть Шолохова?
– К сожалению, нет. Но та встреча с писателем, скромным, доброжелательным, улыбчивым, настоящим донским казаком, до сих пор согревает мне сердце, – признался Шурхал. – Талант – от природы и трудолюбия. Больше всего ценю, что писатель не зазнался. Другие прозаики и поэты, едва получив признание, вкусив плоды славы, перебираются в Москву, Ленинград, поближе к органам власти, издательствам и редакциям журналов, а Михаил Александрович верен родному Дону, станице, землякам. Твердо следует поговорке: где родился, там и пригодился.
Не знаю, правда это или байка, но слышал, что писатель часто устраивает для земляков праздники с застольями, на которые приглашает казаков, много повидавших на своем веку. В разгар пиршества несколько девушек-стенографисток старательно записывают в блокноты мудрые, красочные изречения из уст гостей. Эти «золотые россыпи», народный фольклор, Шолохов использует в своих произведениях. Поэтому их язык очень самобытный, образный, живописный, Отсюда такие перлы просторечия, как пашеница (пшеница), гуторят (разговаривают) и другие. …
– Творческий подход, разумный и рациональный, – заметил я и предложил. – Павел Алексеевич, у вас бойкое перо, напишите очерк о встрече с классиком?
– Размышлял над этим, но возникли сомнения, вдруг, что-то не так напишу, преувеличу или упущу из внимания? Михаил Александрович сейчас в преклонных летах. Из прессы знаю, что ему нездоровится, прочитает и обидится. Не хочу омрачить ему настроение.
– Газета распространятся в нашем районе, вряд ли попадется ему на глаза?
– Тесен мир. Вдруг по теории вероятности кого-то из жителей Вешенской занесет в наш район, увезет с собой в станице газету. Обвинят меня в том, что возвел хулу на их земляка, представив его загулявшимся купцом, устроившим застолье. Попробуй, потом докажи, что он уважил случайных читателей. Славы и почестей у Михаила Александровича уже тогда было через край. Не скупился, за счет его премий и гонораров в станице возведены новая школа, больница и другие здания, построена дорога, мост – все для блага людей. На таких личностях земля держится.
Статья о мелиорации вышла в субботнем номере. За ней последовали другие публикации активного автора, отмеченного на День печати почетной грамотой и набором дефицитных в то время книг русской классики.
Отрадно было наблюдать, как Шурхал, не реже одного раза в неделю, подкатывал к зданию редакции на велосипеде. Сотрудничество продолжалось до того дня, пока меня не перевели на работу в бахчисарайскую районную газету «Слава труду», где произошли встречи с новыми интересными людьми, необыкновенными историями.
Ночной рейд
С приходом днепровской воды по руслу Северо-Крымского канала, в церемонии открытия которого принял участие глава государства Никита Хрущев, впоследствии названный за любовь к «королеве полей» кукурузником, забот у сельских тружеников прибавилось. Прежде, до 1962 года, в засушливых степях полуострова, где ветер гонял перекати-поле, крестьянам приходилось уповать лишь на «небесную канцелярию». Внимали прогнозам синоптиков в надежде на то, что пойдет дождь и урожай, той же кукурузы, зерновых колосовых, овощей, фруктов и винограда будет щедрым.
До крестных ходов с иконами и молитвами не доходило, ибо в стране атеистов религию считали «опиумом для народа» и в божественное чудо не верили. Ведь даже с поступление живительной влаги Крым продолжает оставаться зоной рискованного земледелия из-за ранних весенних заморозков. Однако в случае засухи орошение гарантирует, хотя бы среднего уровня урожай. К концу 80-х годов прошлого столетия площадь орошаемых земель на полуострове достигла 400 тысяч гектаров и, если бы не развал единого государства, то превысила бы полмиллиона гектаров.
Чтобы днепровская вода использовалась рационально с учетом состояния почвы и потребностей растений, а не наобум Лазаря, что приводило к заболачиванию и засолению, выводу земель из севооборота, журналисты районной газеты «Приазовская звезда» периодически с участием членов народного контроля и специалистов райсельхозуправления проводила рейды по полям, рисовым чекам, садам и виноградникам.
Однажды агронома по орошаемому земледелию из райсельхозуправления Леонида Трайнина осенило. Войдя в мой кабинет, он предложил:
– Проведем рейд ночью, когда машинисты дождевальных агрегатов остаются без присмотра бригадиров, специалистов совхозов и колхозов и, наверняка, нарушают нормы полива, расточительно во вред растениям, расходуют воду, что ведет к дополнительным затратам, росту себестоимости продукции и заболачиванию почвы.
– В предложении есть рациональное зерно, – поддержал я. Вместе зашли в кабинет редактора, мотивировали целесообразность ночного рейда. Выслушав, Полина Иннокентьевна дала «добро» и напутствовала:
– Уверена, что вы станете новаторами в этом деле, ибо пока еще никто не догадался проверить качество орошения в ночное время. Опыт позаимствуют другие редакции районных газет.
Трайнин, как инициатор, возглавил рейдовую бригаду. В нее вошли: автор этих строк, корреспондент районного радиовещания Любовь Сиваченко, супруг которой Анатолий в ту пору работал собкором «Крымской правды», а впоследствии председателем телерадиокомпании «Крым». За баранкой редакционного УАЗа с табличкой «пресса» на лобовом стекле был водитель Василий Федорцов.
– Лиха беда пути начало, – со слов поэта Александра Твардовского озвученных агрономом Трайниным, мы в полночь выехали из поселка Советское на поля колхоза имени Чапаева, расположенные вблизи села Некрасовка.
Прибыв на место, вышли из машины. В свете фар УАЗа дождевальная установка ДДА-100МА с трактором ДТ-75М в центре, ажурной металлической конструкцией, предстала фантастическим динозавром, распростершим могучие крылья на сто метров. Хрустально сверкали россыпи воды, падая н темный массив кукурузы, предназначенной на силос.
– Странно, почему машинист не реагирует на наш приезд? – озадаченно произнес Трайнин.
– Наверное, увлечен работой, – предположила Сиваченко., держа в руке громоздкий магнитофон и шнур с микроном.
– Любовь Михайловна, позвольте. я помогу, – видя, как аппарат оттягивает руку, предложил я.
– Спасибо, – улыбнулась она, передав магнитофон, виновато заметила. – В областном комитете по телевидению и радиовещанию обещают портативный магнитофон «Маяк», но видно обещанное три года ждут.
– Будет и на вашей улице праздник, – обнадежил Леонид. Он забрался на гусеницу трактора и открыл дверь кабины. Мы услышали храп с присвистом, подобным сигналу закипевшего самовара.
– Хорош гусь, – вслух возмутился агроном. – В сталинское время НКВД арестовало бы за саботаж и отправило в рудники добывать руду или в тайгу валить лес.
Потормошив за плечо машиниста, Леонид крикнул в ухо:
– Боевая тревога, подъем!
Мужчина встрепенулся, протер ладонью глаза.
– Кто, что, зачем? – испуганно спросил.
– Проверка, рейдовая бригада из райцентра, а ты дрыхнешь, как сурок, – упрекнул агроном.
– Лишь на минутку прикрыл глаза, – робко оправдывался машинист.
– Если бы на минутку, – возразил Леонид. – Воды на этом участке, как на рисовых чеках или в бассейне, не успевает в почву впитываться, а ты все льешь и льешь на одном месте. Явное нарушение нормы полива.
– Маслом кашу не испортишь, – попытался отшутиться бракодел.
– Это как раз тот случай, когда масло, точнее, лишняя вода повредить растением и почве. Во всем должна быть разумная мера, научно-обоснованная норма полива, Если супруга пересолит борщ или суп, ты его не станешь кушать, может даже и поколотишь благоверную для профилактики. Так и здесь, необходим оптимум воды, – наставлял Трайнин. Представив себя и нас, приказал:
– Отключи орошение.
Машинист отключил насос, подававший воду в трубы и распылители конструкции.
– Как зовут?
– Николай, а по отцу Семеныч.
– Вот, что Николай, чтобы другим было неповадно, составим акт о браке.
– Составляйте. Вам из кабинета виднее, чем мне из кабины трактора, – хмуро отозвался мужчина. – Я академий не кончал, за плечами лишь профтехучилище механизации. Мое дело управлять рычагами и давить на педали.
– Где напарник?
– Отлучился на насосную станцию, чтобы проверить приток воды, – неудачно солгал машинист.
– Может, отпустил к знойной бабе под пуховое одеяло?
– Нам не до баб, так наработаемся, что едва ноги держат, – возразил Николай. – машинистов-сменщиков не хватает, приходится работать в полторы смены, поэтому клонит в сон. Я ведь не железный, трактор и тот часто ломается.
– В полторы смены? – повторил Леонид. – Это не годится. По этому поводу поговорим с председателем, чтобы соблюдал трудовое законодательство и правила техники безопасности.
– Причина уважительная, Николай Семенович устал, – посочувствовала Сиваченко и на правах члена комитета народного контроля предложила. – От составления акта воздержимся, но в статье и радиопередаче отметим факт нерационального использования воды и причину.
– Спасибо, – заметно взбодрился машинист, почувствовав, что угроза наказания миновала.
