Централ. Могила Ленину

– Согласен, но с твоего разрешения я продолжу. Так вот, пока был мальцом бедокурил по маленьку а когда подрос уже по взрослому косячил. В те времена пацанов манила как магнитом романтика улицы, воровские законы вбивались нам в головы старшаками и кто нарушал закон были в уважухе и с них брали пример. Первый поступок заслуживающий уважения у пацанов я совершил в классе пятом, после чего состоял на учете в детской комнате милиции. В зоне отдыха был небольшой зоопарк и я с братом ходили в цирковой кружок, нас еще дразнили, два брата акробата, один хрен, другой лопата. Летом кружок не работал а в зоопарк мы заходили через лаз в заборе, вход был платный а денег у нас не водилось, Лазили поиграться с маленьким медвежонком, которого выпускали на лужайку, в один из дней мы с братом влезли а с медвежонком уже резвились несколько ребятишек примерно нашего возраста, один из них был в классе восьмом, мы без задней мысли присоединились к компашке, но старшой начал буровить, мол зачем пришли и мешаем им. Всегда приставали к брату, хоть брат на два года старше меня а ростом меньше и драться не умел. Это была роковой ошибкой амбала и не успел он размахнуться на брата, как я уже его дубасил со всех сторон. Бей первым, это правило мне хорошо вбили в голову, когда учили драться. Когда начали сбегаться родители компашки, брат испарился а я остался возле лежачего хорошо побитого мной амбала, те хапнули меня и поволокли в милицию. В детской комнате милиции мариновали меня до самого вечера, фамилию я назвал чужую и имя то-же, тогда инспектор заподозрив неладное решил пойти к моим родителям. По дороге к дому я рассмотрел инспектора и увидев, что он при оружии и туфлях на толстенной подошве решил дать деру (сбежать), сам я был в кедах и побежал в сторону кирпичного завода, бегал я неплохо, но мусоренок видимо спортсмен и не отставал. Заборы перепрыгивал как сайгак, но догнать не удалось, на кирпичном заводе спрятаться было где. На второй день инспектор явился к нам домой и после разговора с отцом сказал мне:

– Хорошо бегаешь и неплохо заняться спортом, похвально что сумел уйти от меня, ведь я разрядник по бегу и такой прыти не ожидал. Так он пообещал пристроить меня в спортивную секцию. За счет этого я стал авторитетом среди пацанов на нашей улице и в школе, записался в секцию по боксу и занимался усердно мордобоем. Драться научился а силы набирал плаваньем, переплывал озеро в длину по несколько раз на день и меня заметил тренер по гребле, на озере была база гребцов каноэ а байдарки, предложил заняться греблей, тем более целыми днями на озере, пока корова пасется и заниматься можешь постоянно. Мне по правде уже поднадоело боксом заниматься, тем более летом только греблей и занимались, остальные секции на лето закрывались вот и записался, рядом с домом и тренер видно неплохой мужик, почему нет.

Тренировки проходили три раза в неделю по три часа, но для меня этого времени было мало и я попросил тренера дополнительно заниматься и тот дал ключи от базы, все лодки хранились на улице а весла внутри, так я мог целыми днями и даже в выходные заниматься интенсивно вот и накапливал силенки и добился неплохих результатов, к четырнадцати годам уже достиг КМС-а, кандидата в мастера спорта. Зимой на озерах расчищали поле для хоккея, устраивали матчи между районами, городок был поделен на четыре района и в каждом была своя группировка пацанов, иногда дрались между собой на дискотеке и чтобы мерить силы не в драке а на льду, устраивали дружеские матчи, где призом были несколько килограммов леденцов. В хоккей я играл очень даже неплохо, когда отец привез из Москвы коньки и клюшку из пластика наша команда всегда выигрывала, такие трюки вытворял, я со своей клюшкой мог с пяти шагов попасть шайбой между глаз вратарю.

Интересно детство прошло, но дрались много и часто, такие времена были и первый раз я взглянул смертушке в глаза в восьмом классе. На нашей улице все пацаны почти одного возраста были, разница может год-два, из пятнадцати домов набиралось 12 пацанов, которые умели биться и друг за друга как за брата. Вооружение у нас то-же имелось, каждый имел кастет собственного производства, плавили олово и лили в специальных формах. Цепи и куски арматуры, финки сами растачивали из рессор, самопалы всегда заряжены шариками из подшипников, эбонитовые нунчаки и просто дубинки из орешника. Все вооружение каждый ныкал сам а при случае вооружались быстро. Дрались чаще всего с центральными или заводскими, наша группировка насчитывала человек 60 и называли нас переездовскими, потому что жили за железной дорогой а собирались на железнодорожном переезде и сборы всегда приводили к драке. Дрались по дальше от милицейских глаз стенка на стенку и в ход шло все вооружение. Вот в одной из этих драк в меня со спины выстрелил кто-то из самопала и шарик попал ниже левой лопатки, боли я не почувствовал, только горячий толчок сзади и в груди похолодело, в башке помутнилось и я вырубился. Первая моя пуля, хоть не настоящая а пуля. Приходил в себя тяжело, пацаны отволокли меня к озеру и обливали водой а я в кумаре плыл, как сейчас помню воздуха не хватало и я старался выше поднимать подбородок и набирать полные легкие воздуха. Пацаны потом рассказывали, что струхнули и подумали я кони двинул, только рот открывал и дышал тяжело, хрипел. Придя в себя я хотел вздохнуть глубже но резкая боль под лопаткой тормознула мой порыв. Синяк на спине огромный образовался и ребра сломаны были, потому дышал я целый месяц через раз и пукал через два раза, короче отходняк поймал конкретный, вот с тех пор в меня постоянно стреляют и попадают, но пока слава Богу жив и смертушки с того случая не боюсь. Целый летний месяц ходил в футболке и старался на людях не раздеваться, купался вдали от всех и только плаванье придавала бодрости и силы возвращались, не зря говорят, вода чудеса творит, так оно и есть. Могила так увлекся рассказом что на какой-то миг оказался на своей улице в окружении пацанов, некоторые из них уже давно ушли в мир иной и взгрустнул, поднял глаза и оглядевшись запнулся, ведь он в тюрьме и подумал, отчего именно ему пришлось пройти унизительные процедуры задержания и ареста.

По специфике своего бизнеса Могила много путешествовал по старушке Европе, занимался международными пассажирскими перевозками. Удивило его работа и отношение к своим обязанностям полицейских, там органы правопорядка помогают своим гражданам, в Чехии девиз полиции «охранять и помогать» чем они и занимаются. Однажды возле станции метро в Праге Могила наблюдал за европейскими бомжами.

У входа в маркет трое бомжей распивали вино из тетрапаков и одному из корешей пошла кровь носом, видимо давление подскочило у бедолаги, тот размазывал сопли по лицу когда в миг к ним подошли двое полицейских.

Могила наблюдал с любопытством сцену вероятного задержания нарушителей общественного порядка, только не случилось того, чего ожидал увидеть.

Один из полицейских достал ватку и соорудив тампон стал вытирать страдальца тем самым давал нюхать из флакончика нашатырь, другой вызвав по рации скорую помощь придерживал голову страдальца лицом в верх дабы кровь остановилась, через минуты три уже была слышна сирена скорой а в это время подошли еще трое коллег полицейских и к приезду скорой взяли на руки пациента и понесли навстречу медикам, двери скорой распахнулись и пациента положили оккуратно на носилки. Наблюдая эту идилию Могила представил все происходящее в Москве, подьезжает задрипанный УАЗ-ик, из него выскакивают два лысых сержанта с тупыми мордами и с автоматами на перевес, пинками и скручиванием рук за спину грузят всю компашку в воронок и увозят в отделение, где еще попинают от души, за ночь в КПЗ (камера предварительного заключения) не выпустят в туалет и клиенты обосутся прямо в штаны а утром протрезвев выпишут штраф и может быть отпустят а может и нет. Попробуйте представить удивленное лицо Могилы, он был в глубоком ахуе, происходило все в 1998 году, когда милиция у нас беспределом занималась

Да именно унижение человеческого достоинства и есть цель нашей доблестной уже полиции, задержали Могилу банально, оказалось он уже целый год был в розыске и за все это время выезжал сотню раз за пределы России в Европу, на границе могли хапнуть да если бы он прятался, то давно осел в какой нибудь Швеции или Чехии по фальшивым документам. В России паспорт подделать стоит пятьсот баксов и в нагрузку еще и водительское удостоверение дадут, но Могила не хотел менять свою сущность и попался на нарушении ПДД (правил дорожного движения) на Большом проспекте в Питере, зеленый лейтенант пробил по базе данных и надел наручники, единственное за что спасибо мусоренку, разрешил позвонить друзьям, чтобы забрали машину, не гнать на штраф площадку, ведь потом не выдернуть оттуда сидя в тюрьме, да и мороки не оберешься, вызывать в тюрьму нотариуса, оформлять доверенность и еще заплати за штраф площадку, кругленькая сумма нарисовывалась, а так забрали и забыл. Привезли в одно отделение на Петроградке, откатали пальцы и оформили задержание, пока писали рапорта я позвонил жене и обрадовал, что закроют и на долго. Жена была в курсе что подстава, но сильно расстроилась, потому как финансирование на этом заканчивалось и пока суд да дело придется самим справляться, слава богу сын уже взрослый 25 лет и работает а дочка еще учится, вместе с сыном вытянут ситуацию. Семья осталась на югах а Могила подался в северную столицу, где неплохо раскрутил транспортный бизнес по перевозке туристов в Питеру и по Европе, возили питерских туристов до Таллина а паромом в Швецию и Финляндию. Были наработаны уже партнеры и постоянные клиенты а тут на тебе, одним махом все коту под хвост. Из отделения полиции повезли в прокуратуру, где заместитель прокурора Петроградского района, женщина лет сорока с очень милыми чертами лица заявила, что Могила уже больше года находиться в розыске по уголовному делу о мошенничестве в особо крупных размерах, пока проверяется запрос прокуроров с места совершения преступления и нарушения подписки о не выезде.

Все это сказки про белого бычка и ареста не миновать в такой ситуации, Могила понимал, что менты занимавшиеся расследованием дела продались с потрохами за пару порций шашлыка и бутылку коньяка, ровно столько стоит засадить невинного человека в тюрьму, дурное дело не хитрое а подлецы этим пользуются, несколько рапортов от участкового о том, что подозреваемый отсутствует уже долгое время, хотя никаких повесток даже не думают писать, мол был, никого небыло дома, соседи сказали что уехал, вот и все что нужно чтобы обьявить в розыск. Потерпевший имея два ресторана прикормил ментов и чувствовал себя защищенным и прикрытым, но горько ошибался, продажный мент первым и нагадит и подставит при первой же возможности.

Могила усвоил это еще будучи зеленым опером, наставник учил быть очень внимательным при разработке операции если поблизости нарисовался мент, жди подвоха и возможность провала.

Прокурорша не вдаваясь в подробности, дело не на ее территории и оформила задержание на двое суток. отправив Могилу в соседнее отделение полиции, вся процедура задержания повторилась, пальцы, обыски и протоколы с рапортами и в кутуску, весь день катали в наручниках, шмонали раздевая до гола и заставляли приседать и жопу показывать, не спрятал ты там бомбочку. Без еды и питья Могила провел сутки в КПЗ (камера предварительного заключения) по закону в ней полагается содержать задержанного не более трех часов, на следующее утро наконец вывели в туалет а после решили завтраком накормить. Лысый сержант с тупым лицом принес запаренную лапшу в пластиковой тарелке и бросив на лавочку произнес.

– Кушай давай, на что Могила спокойно и вежливо высказал.

– Ты сержант руки мыл перед тем как вскрывал пакет и запаривал баланду, перед тобой офицер полиции и убери вон свою стрепню, меня должны содержать 48 часов в ИВС (изолятор временного содержания) а у вас не более 3 часов, так что я обьявляю голодовку и в течении часа сообщите прокурору. Сержант поморщился и с отвращением ответил.

– И что теперь козырять перед тобой.

– Мы с тобой сержант гусей не пасли и вроде не бухали вместе чтобы мне тыкать, когда на меня шинель шили, на тебя хрен…, дальше сам додумаешься, зови прокурора и пожалуйста дайте мне стакан воды, вежливо попросил Могила не договорив. Когда в 1990 году Могила звание лейтенанта получил, этого выродка еще и в помине не было. Сержант не посмел дальше полемикой заниматься и ретировался докладывать дежурному. Дежурный, толстый майор в грязной не глаженной форменной рубашке выскочил как ужаленный из дежурки, такой шум поднял, что сбежались прибывшие на службу опера и стали шумно обсуждать поведение задержанного. Воды все-же принесли, Могиле голодать было несложно, часто приходилось обходиться без пищи, на войне, в засадах да и если заразу какую цеплял голодал просто для лечения, голод хорошо лечит, но воду надо пить при голодовке, без воды долго не поголодаешь. Первая длительная голодовка излечила Могилу от хронического гастрита, который достался из армии и почти все страдали этим не дутом после службы в Советской армии, кормили солдат комбижиром, жир полученный из нефти, гадость неописуемая но жрали комбижир чтобы выдерживать нагрузки. После небольшого шума и споров вывели Могилу из камеры, быстренько оформили перевод в ИВС и инцидент был исчерпан. Свои права надо знать и по мере возможности заставлять ленивых и забывчивых сотрудников полиции выполнять свои обязанности с честью и достоинством, только этих качеств увы у большинства отсутствуют. ИВС находилось во дворе комплекса из трех зданий с общим двором, в одном здании находилась прокуратура, во втором отделение полиции а во дворе ИВС. Могилу повезли на воронке с застегнутыми сзади наручниками, мол знай как выкаблучиваться, конвойные полицейские прямо звери, все запугать пытались, при попытке к бегству расстрел на месте, но Могила был спокоен как удав и не собирался бежать.

Хотелось поскорее пройти формальную процедуру ареста в суде и оказаться подальше от озлобленных ментов, в СИЗО «следственный изолятор временного содержания» где не тот беспредел, что творят в полиции, да и вертухаи ФСИН-овские «Федеральная служба исполнения наказания» бояться как огня прокурорского надзора. Могила быдла на своем веку повидал много, но его до мозга и костей задевала невоспитанность нынешних ментов, его учили другому наставники и коллеги по отделу а тут ему самому пришлось пройти унижения от полицейских, если бы Могила задумал бежать, отключить пару ментов его научили в спецподразделении ОМОН, натаскали так, что убить мог одним точным ударом ниже уха.

Могила взглянул на Ленина и помотав головой отбросил противные ему мысли и продолжил,

– Извини брат, я немного задумался, о чем это я, ах да о смертушке, впервые я своего жмурика (трупа) заделал в 1990 году, после окончания третьего курса было уже совсем невмоготу тянуть семью, работал в трех местах, жена на декретном с трехлетним сыном, на занятиях после дежурства сторожем засыпал на ходу и ни хрена в голову не лезло,

тогда решил перейти на заочное отделение и подался в милицию.

Мечта была опером, но мест не было и прошел в ОМОН, получил звание младшего лейтенанта и отделением командовал, ребята все сорвиголова и на заданиях не трусили, уже тогда по рукам ходило много оружия, кооперация только начинала процветать и мы дежурили в районных отделах боевыми парами для усиления опергрупп. На одном из таких дежурств поступил вызов, что на обьекте мужчина раненный заблокирован между решеткой и входными бронированными дверьми. Пока опера собирались я в паре со своим бойцом Русланом побежали к месту, оно было в двух кварталах от районного отдела. Подбежали к пятиэтажному зданию в торце которого в полуподвальном помещении находился склад, оказалось что кооператив торговал телевизорами и днем раньше продали крупную партию и все бабки миллиона два деревянных двое вооруженных гаврика хотели хапнуть, директор кооператива крепкий мужичок весь в крови наполовину висел на решетке запертой изнутри на гаражный замок, он был еще в сознании и держал большой баул набитый деньгами. Между решеткой и входной дверью был тамбур, который был залит кровью, мужичок увидев нас только и успел сказать, что бандиты внутри, его ранили в живот но он смог отбиться и закрыл гавриков внутри а те подожгли склад, из щелей валил сизый дым. Прострелить замок мы не могли, опасались чтобы рикошетом не задеть мужичка, тот вырубился а ключей нигде не оказалось да и как ключи искать через решетку. Приехала опергруппа, тросом зацепили решетку к УАЗ-у и выдернули, мужичок к тому времени уже не подавал признаков жизни, оттянув его и передав операм сумку с деньгами мы ломанулись вовнутрь, ключи от двери оказались под мужичком, открыли и выдвинулись одной парой, опера побоялись сунуться. Все помещение было задымлено, горела тряпка а не пластик или картон, прорываться собирались с боем и под дымовой завесой. Склад был огромный и засечь за каким углом они прячутся невозможно, тогда я крикнул,

– Работает ОМОН, бросить оружие и выходить с поднятыми руками, в случае сопротивления будете уничтожены. Ответом был грохот АКС 7,62, в закрытых помещениях грохочет как 120-ти миллиметровая пушка. Бой был коротким, моя очередь попала стрелку в живот и перебило позвоночник, так его и сложило вдвое, второй вообще кинулся на нас с отверткой, но пуля в грудь его остановило. Первый сразу крякнулся а второй по дороге в больницу скончался. Мужичок то-же не выжил, он оказался директором фирмы, тот с отверткой, его компаньон а стрелок из братвы, видимо бабло не поделили, или компаньон навел на товарища а куш был полмиллиона зелени, что было то было.

После этого Руслан уволился а я до сих пор помню его глаза, полные ужаса смотрел он на хрипящего раненного и сложившегося вдвое мертвеца, пацан совсем, мне было 23 а ему 22 года, везде кровь, на стенах, на пустых коробках, на столе и на стульях а сладковатый запах этой крови смешанный с гарью сгоревших тряпок так и стоит в горле комом. Отписываться в прокуратуре пришлось долго и муторно, ну не хотели мы мочить этих гавриков но если в меня стреляют, бей первым. Они наверное были обдолбаные (под наркотиками) оперативники нашли использованные шприцы, ведь нормальный человек не попрет на ОМОН, может не поверили, может знали что ломится им вышак «смертная казнь» в те времена еще не было моратория на вышку. Могила от дурных воспоминаний скривился а Ленин пошутил,

– Ну ты брат душегубец, работа у тебя была такая и не терзай себя этим. Своих жмуриков (мертвецй) я не считал, было их немало и на войне их не считаешь, некогда об этом задумываться, но первого помню хорошо.

В Грозном в первую волну в нашей разведгруппе снайпер работал а мне жуть как нравилось из СВД-эшки «снайперская винтовка Драгунова» стрелять, чехи (чеченские боевики) прятались в бункерах и в затишье между перестрелками передвигались перебежками между зданиями, нам пока раскрываться не было смысла, но во мне была такая ярость и злость на этих гадов, положили много ребят суки, танки жгли как спички, вылезали из люков канализации и из гранатаметов жгли.

Какой дебил дал приказ танки в город вводить не знаю, но пацанов на мясо пустили, вот и не выдержал, выпросил у Володьки винтарь и присмотрел цель, бородатый чех за бетонной стеной полуразрушенного дома перекрикивался с другими чехами из соседнего здания и я понял, побежит к своим, навел прицел и стал ждать, когда чехи начали палить во все стороны прикрывая своего чех побежал, перебежками виляя из стороны в сторону, не помогло, пуля вошла ему в ухо. Меня натаскивали в спецшколе на снайпера и стреляю очень даже не плохо, но мой вспыльчивый характер не для снайпера и прятаться я не люблю. Потом ложил гадов пачками, совсем не жалею и совесть не мучает, положил-бы больше да подстрелили и списали как утиль. Ночь пролетела как один миг и партия сыграна, пора и отдохнуть, Ленин поднялся и уже при большом свете Могила заметил, что нездоровится ему, уставшие и покрасневшие глаза говорили о надвигающейся простуде, тело и дух Ленина были сильными а вот организм в тюрьме ослаб, иммунитета к разным болячкам никакого, нехватка движения и просто кислорода, витаминов за шесть лет сидки сделали свое дело. Могила пожалел по человечески и подумал с грустью, ведь Ленину еще 18 годков сидеть, что с ним будет после, доживет-ли с одним легким и ранением до конца срока. В тюрьме лучше не болеть, правилы никакие и для них сиделец не человек а букашка, можно не те таблетки дать, а можно вообще не дать, подыхай себе, хоть и простуда, но температуру надо как-то сбросить, жаропонижающее прописать и прокапать в нос, для укрепления иммунитета препарат выдать, двадцать первый век на дворе а в тюрьме кроме парацетамола ничего нет. Вот и глотал пилюли Ленин и во сне с температурой под сорок постанывал и скрипел зубами, пил чай некрепкий и только на пятые сутки его немного отпустило. За время болезни Ленина Могила понимал, что товарища домагать нельзя и попытался научиться спать по ночам, плохо получалось, целыми ночами лежа на шконке впивался взглядом в свод потолка и каждую минуту прежней жизни проворачивал в мозгу. Много ошибок было совершено, но не ошибается тот, кто ничего не делает.

Понимая состояние товарища, Могила тем временем воспользовался возможностью узнать подробнее об остальных сидельцах, которые в свою очередь рады были поделиться своим сокровенным, свободные уши в тюрьме как дар и пообщаться никто не против. Первым собеседником стал Шкет, сам завел разговор о своей жизни и делюге по которому чалился. Могила был не против и ночью предложил Шкету почаевничать и пообщаться.

Шкет был бывалым сидельцем и имел несколько ходок, только сидел он не в России а в Европе, две ходки в Германии и одна ходка в Польше, с девяностых то-же бизнесом занимался, сам небольшого роста, но крепыш лет 50-ти производил впечатление образованного мужа с огромным жизненным опытом, видимо хапнул горюшка и не единожды побывал в заварушках и разборках, разговорились и Могила как новенький вкратце обрисовал свою ситуацию и причину его заезда в Централ, Шкету это было достаточно и начал свой рассказ.

– Мы с тобой коллеги по статьям и возрастом почти ровесники, тебе сколько годков, спросил он Могилу.

– Мне 47 лет, что не похож, спросил Могила.

– Не похож, значит хорошо сохранился и на сороковник не тянешь. Шкет не льстил Могиле, так оно и было, подтянутое и тренированное тело, без отложений и скаладок выдавало злоровый образ жизни. Шкет сверкнул маленькими глазенками.

– Я не питерский, приехал в восьмидесятых годах на заработки и так и остался, в те времена Питер совсем другим городом был, в 1987 году братки крепко держали город и мусора носа не высовывали, поработав на стройке меня такая перспектива не устраивала, вот и познакомился с нужными людьми, как видишь силенками я не наделен а ума хватало на разного рода пикантные делишки, меня заметили и оценили мои способности, так я начинал не очень легальный бизнес, таскал контрабанду из Европы, выезжал в разные капиталистические страны и закупал товар, сначала Польша, потом Германия, Турция и т. д. и т. п.

Все провозили через порты и все шло как по маслу, бабло рубили мешками, дом прикупил, женился и своих братьев притянул сюда. У меня в семье 8 братьев и одна сестра, все здесь в Питере. До 1998 года все шло хорошо, все поднялись и стали на ноги, квартиры, машины и все остальное, пару магазинчиков открыли и на тебе дефолт, бабки обесценились и потеряли мы почти все, Надо было выбираться из дерьма, стали гонять подержанные машины а в этом бизнесе в Германии одни русские и без криминала не обходилось. Ворованную тачку наши-же и всунули, меня хапнули на немчине, эта моя первая ходка. Два года чалился и не представляешь в каких условиях, в тюряге отель трехзвездочный, кормежка ресторанная и не поверишь, утром вертухай подавал поднос с натуральным кофе, круасаном и стаканчиком сока, также приносил меню для выбора блюд на завтрак, так как все поданное считалось аперитивом. В хате все как у белых людей, телевизор, холодильник, санузел с душем. Кореш огляделся и с презрением фыркнул.

– А здесь бадыга и обрыгаловка, хотя и не по людски так выражаться, ведь нам в этой хате жить, за державу обидно. Богатая и вроде процветающая страна Россия а в тюрьмах вроде и нелюди сидят и условия как для животных, из техники электрический чайник и кипятильник, на дворе 21-й век. Как там Ленин, что с ним, может что затянуть нужно, лекарства не разрешат а из продуктов можно придумать. Могила подумал, что на воле такой заботы не встретишь от постороннего а в тюрьме совсем другое и не в воровском законе писаны правила, просто люди оказавшиеся в беде, брошенные и забытые всеми и отторженные обществом, добрее друг к другу и делятся последним.

– Ленин крепыш снаружи и дух сильный, но ослаб он в тюряге, иммунитет слабый, ему витаминов надо, фрукты, овощи, лимончик погрызть и оклемается.

– Так я брякну «позвоню» своим и затянем витаминов и Годе подговорю, чтобы затянул витаминчиков,