Сибурде мира

– Я читал, – вступил в разговор Сатурн, – Что у людей того времени были боги, или, как их ещё называли, всевышние. Они им молились, что-то просили, и боги им помогали.

– Правда? – с недоверием спросил Ульян. – И как это выглядело?

– Не знаю точно, об этом в бункере молчали – ответил Сатурн, пожимая плечами. – Но я читал, что многие войны случались именно из-за этого. У каждого народа была своя вера, свои боги, свои представления о мире. И они воевали друг с другом, защищая своих богов, свою веру.

– Глупость какая-то, – фыркнул Варяг. – Воевать из-за выдуманных существ. Лучше бы за еду воевали, толку больше было бы.

– Не скажи, – возразил Сатурн. – Вера давала людям надежду, смысл жизни. Может быть, именно благодаря вере они и выживали в те трудные времена.

– А может, именно вера и довела их до гибели, – пробурчал Феликс.

Спор разгорелся с новой силой. Каждый отстаивал свою точку зрения, приводил свои аргументы. В этом разрушенном мире, где каждый день был борьбой за выживание, споры о богах казались абсурдными и бессмысленными. Но, возможно, именно эти споры, эти попытки понять прошлое, давали нам надежду на будущее, на то, что мы сможем построить новый мир, свободный от ошибок прошлого. Мир, где не будет войн из-за веры, где люди будут ценить жизнь больше, чем абстрактные идеи.

Вечер опустился на разрушенный город, окрашивая небо в багровые тона. Мы меняли темы для разговора не зацикливаться долго на одной мысли, сидели у потрескивающего костра, бросая в огонь обломки мебели, найденные в развалинах. Разговор, зашёл о будущем.

– Я верю, что нас ждёт светлое будущее, – начал Ульян, глядя на пляшущие языки пламени. – Мы отстроим всё заново, создадим новый мир, лучший, чем прежний.

– Глупости, – хмыкнул Варяг. – Какой новый мир? Всё кончено. Нас ждёт только смерть, рано или поздно.

– Я не верю ни в какое будущее, – философски заметил Сатурн. – Есть только настоящее, только этот момент. И нужно жить им, не думая о том, что будет завтра.

– А я верю в величие нового мира! – с жаром воскликнул Ульян. – Мы – новое поколение, мы построим общество без войн, без насилия.

– Я надеюсь, что каждый из нас найдёт то, что ищет, – тихо сказал Тамерлан, задумчиво глядя на огонь.

Варлам молчал, неотрывно глядя в одну точку, словно завороженный пламенем. Его лицо, освещённое огнём, казалось отрешённым, безразличным ко всему происходящему.

– А я вообще не понимаю, зачем мы сюда пришли, – проворчал Феликс. – В бункере было хоть какое-то подобие жизни.

– А здесь… здесь только смерть и разруха. Зачем мы покинули бункер?

– Что будет с бункером? – спросил я, словно отвечая на невысказанный вопрос.

– Без нас он долго не протянет. Системы жизнеобеспечения рассчитаны на определенное количество людей. Он постепенно законсервируется, – ответил Сатурн.

Разговор постепенно затих. Каждый погрузился в свои мысли, размышляя о будущем, о бункере, о прошлом, которое уже никогда не вернуть. Огонь костра потрескивал, отбрасывая пляшущие тени на разрушенные стены зданий, словно напоминая о хрупкости человеческой жизни и непредсказуемости судьбы.

На шестой день нашего путешествия мы пересекли весь город «*верь». От начала до конца. Город представлял собой удручающее зрелище: разрушенные здания, заросшие улицы, горы мусора. Кроме тараканов, крыс, мышей, голубей и ворон, нам не попадалось ни одного живого существа.

Мы шли разрозненными группами, поддерживая между собой дистанцию в триста метров. Я, двигался вместе с Феликсом слева. В центре, примерно в двухстах метрах от нас, шли Варяг, Сатурн и Тамерлан. Справа, замыкая нашу импровизированную колонну, находились Ульян и Варлам.

Внезапно тишину разрушенного города разорвал резкий звук. Выстрел. Он донёсся со стороны Ульяна и Варлама. Выстрел из Жоапа – старого, но всё ещё смертоносного оружия.

Мы бросились к Ульяну и Варламу, сердца бешено колотясь от неожиданности. Перед нами открылась картина, которая объяснила выстрел. Две дворняжки копались в мусорном контейнере. Одна из них, заметив нас, зарычала, обнажив зубы. Ульян, не раздумывая, выстрелил. Собаку подбросило, она скулила, а вторая, испуганно завыв, юркнула в узкий проход между развалинами, прижавшись к стене.

– Зачем ты выстрелил? – спросил Варяг, подходя ближе. Его голос был спокоен, но в глазах читалось осуждение.

– Она хотела на нас напасть, – ответил Ульян, сжимая в руке Жоап. Его лицо было напряжено, он оправдывался, но в его глазах мелькнуло раскаяние.

Тишина повисла в воздухе. Мы молча смотрели на раненую собаку, на разрушенные здания, на горы мусора. Рана была смертельна, собакам хрипела и мучилась в агонии, нарушилось хрупкое спокойствие нашего путешествия. Насколько сильны остаются инстинкты выживания, легко можно переступить черту между самообороной и насилием.

– Надо добить, чтобы не мучилась, – сказал Тамерлан, его голос был тверд и бесстрастен. Ульян уже прицелился, готовясь сделать еще один выстрел. Но Варяг молниеносно схватил его за руку.

– Стреляй в голову, – скомандовал он, – Мясо нам ещё пригодится.

Ульян, не сопротивляясь, выстрелил. Вторая собака, скаля зубы и рыча, не давала нам подойти. Напряжение витало в воздухе.

Внезапно, Феликс прервал молчание. – Смотрите, – сказал он, указывая на собаку. – У нее живот… она беременна! Он присел на корточки, внимательно осматривая животное. – Да, точно, девочка… и беременна.

– Во-первых, не девочка, а сука, – отрезал Варяг, – А во-вторых, не будем её трогать. Мать и потомство – святое.

Несмотря на жёсткие слова Варяга, его жесткий прагматизм в отношении первой собаки сменился неожиданным сочувствием к беременной.

Мы продолжили путь, обсуждая необходимость найти укрытие до наступления темноты и разделать добычу, пока мясо не испортилось. Варлам, однако, остановился, обращаясь к оставшейся собаке. Его голос звучал почти смиренно, словно он говорил не с животным, а с равным себе. – Прости нас, мы убили твоего мужа, но клянусь, мы этого не хотели. Как ты будешь теперь? Скоро у тебя будут щенята, а ты одна… Он протянул руку, и собака, хоть и с опаской, позволила себя погладить. Варяг, нетерпеливо прокричав, подтолкнул остальных, и они двинулись дальше.

Спали мы крепко и сытно. Дворняжка, конечно, была костлява, а мясо – жестковато, но ребрышки пришлись как нельзя кстати. Хмельного отвара, который гнали в бункерах старые отцы и деды, называя его «самогоном», было вполне достаточно. Ужин удался на славу.

– Завтра пойдем вдоль устья пересохшей реки, – сказал Варяг. – Вдоль рек строили города, может, нам повезёт, и мы наткнёмся на что-то более интересное. И пусть ручей и слабый, зато есть вода рядом. Мы не возражали. Впереди ждало новое испытание, и, несмотря на трудности, мы были полны решимости продолжать путь.

Утром мы увидели ту же собаку-суку, которую вчера оставили на окраине города-призрака. Она обнюхивала объедки костей.

– Голодная сука, – сказал Сатурн. – Мы тоже не воздухом питаемся, – вставил Варяг. – Не надо только нюни пускать, сворачиваемся и уходим, – добавил он, складывая пожитки в рюкзак. Не обращая внимания на собаку, мы собрались и двинулись дальше. Пройдя минут пятнадцать, мы поняли, что собака потихоньку следует за нами.

Пока мы шли, Тамерлан вдруг произнёс: – Луна. – Что, Луна? – спросил я. – Собаку мы назовём Луной. Она теперь будет идти за нами. Мы не стали заострять на этом внимание и продолжили путь, который и так был непростым. Ночью мы шли в темноте, ложились спать, питались тем, что смогли найти: корни деревьев, птицы, лягушки и мелкие насекомые. Так мы прошли ещё пять дней. На пятый день луны не стало, не на небе, ни на земле… всему приходит конец.

Эпизод второй. Подземный Союз.

Мы шли по открытой местности, по колее, которая уходила всё дальше и дальше, как вдруг мы стали слышать нарастающий звук, что-то жужжащее и гудящее. Варяг рявкнул – Всем в полную готовность! Рассредоточиться!, и мы разбежались, сохраняя расстояние не менее десяти метров друг от друга. И вдали показалась странная конструкция, то ли машина, то ли какое-то подобие её, вся сваренная из ржавых металлов, без стекол и дверей. Она приближалась к нам.

Из громкоговорителя, торчащего сверху ржавой машины на колёсах, послышался голос, требующий сложить оружие и поднять руки. Либо же, предупреждал он, они будут стрелять. Затем раздались звуки, непонятные для них. Варяг заорал – Приготовиться к бою!, но Сатурн перекричал его: —Стойте! Стойте! Там тоже люди! Мы либо умрём, либо встретили таких же, как мы! Нахмурившись, Варяг бросил Жоап на землю, и мы все, повинуясь Сатурну, подняли руки вверх.

Железная машина на колёсах через тридцать секунд была рядом с нами. Внутри сидел водитель, а с боку – нахмуренный мужчина лет сорока. Сзади, прислонившись к кузову, стояли ещё двое, в масках, у каждого из них было мощное оружие, закреплённое на корпусе машины.

Мужчина справа от водителя, с грубым голосом, начал диалог – Вы кто такие, вашу мать? Что вы тут делаете? А?

– Мы люди из бункера «Оазис-7, – спокойно ответил Варяг.

– Что именно так. Мы вышли на поверхность после стольких лет, ищем жизнь на земле, – добавил Феликс.

Мужчина, стоявший рядом с машиной, вышел из неё, подошёл к ближайшему к нему Варламу и крепко обнял его.

Обнимания вызвало у всех облегчение. Варлам, казалось, светился от радости, а мужчина, сидящий до этого в машине, не отпускал его. Неожиданно, второй человек в маске, стоявший у орудия, снял маску. Его лицо, хотя и скрытое легкой тенью, было знакомым. Это был Костя, один из бывших членов бункера из «Оазиса-7», которого все считали погибшим.

– Костя?! – воскликнул Варяг, глаза его расширились от удивления и неверия.

Костя, сбивчиво, выдохнул – Да, это я… Простите, что так неожиданно. Я вышел на поверхность, но тут… сложновато, не так как я ожидали, понимаете? Много проблем…

– Много проблем? – переспросил Феликс, нахмурившись. – Что ты имеешь в виду?

– Все расскажу парни, но чуть позже – сказал Костя

Костя, уже около шести лет назад мечтавший выбраться из бункера, но столкнувшийся с противодействием старших, и все таки в один момент убежал, со своим другом Нико, тогда мы их записали в погибшие, а сегодня он стоит перед нами и представляет нас своим соратникам. Про Нико, ни кто даже не спросил. Старшего звали Даврон, мужчина с непроницаемым взглядом, который молча наблюдал за нами. Водитель – Шамо, крепкий мужчина с грубоватыми, но добродушными манерами, и Петро, второй человек за орудием, скрытый за маской, но с внимательным взглядом, который временами проскальзывал сквозь маску. Каждый из них представлял собой некий образ, загадку, которую предстояло разгадать.

– Даврон, Шамо, Петро, – Костя, обращаясь к ним, кивнул в нашу сторону. – Это… ну, скажем так, наши новые… товарищи. Люди из Бункера "Оазис-7".

Даврон, лишь коротко кивнул. Шамо слегка улыбнулся, едва заметно, но в его глазах читалось понимание. Петро, задерживая взгляд на каждом из нас, медленно отложил оружие, а его тонкий, чуть напряженный голос прозвучал негромко – Нам надо убираться с этой местности.

– Нас могут засечь вражеские спутники-перехватчики. Надо попасть в подземку, – рявкнул Даврон. – До ближайшего съезда в Клинах, – уточнил Шамо. – Цепляйтесь, парни, за верхнюю рампу – кто как может! – скомандовал Петро. – Поедим не так быстро, чтобы все удержались!

Подземка, скрытая в овраге с глубокой пещерой, была неожиданным открытием. Откуда она взялась, как прорезала скалистую породу, оставалось загадкой. Нависающие над входом в пещеру своды, словно каменные руки, оберегали ее таинственный проход. Внутри, мерцая в полумраке, мерно пульсировали тусклые, словно светлячки, огоньки. Воздух, насыщенный запахом сырой земли и чего-то, напоминающего гнилые листья, висел тяжелым, сгущающимся облаком. Капли воды, размеренными ударами, стучали по каменным стенам, создавая непрерывную, почти монотонную мелодию. Запах становился сильнее, более отчетливым, по мере того, как исследователи продвигались глубже в темное подземелье. Чувство тревоги, едва уловимое вначале, нарастало, с каждой минутой. В воздухе висела странная, почти осязаемая тишина, нарушаемая лишь эхом собственных шагов. Мягкий свет фонарей едва пробивался сквозь пещеру, подчеркивая каждую трещину, каждую неровность каменных стен, превращая знакомое в таинственное.

По подземелью мы ехали минут семь, после нас остановил яркий свет, мы услышали глухой перезаряд орудия и чей то голос произнес – «три». Даврон в ответ прикинул – «пять». После чего голос прокречал –  «проезжай».

– Что это было? – спросил Сатурн.

– Склейка пароля —, ответил Даврон. – Сегодня пароль восемь. Охрана подземки крикнула три. Чтобы получилось восемь, я добавил пять. Вот и вся логика.

– Пароль меняется каждый день в двенадцать ночи —, добавил Петро.

Костя кивнул, указывая на парковку техники. – Тут и выйдем, дальше на паровозик. Шамо улыбнулся, подтверждая слова Кости.

Петро, внимательно осмотрев стену, проговорил – На стене написано 'Клин'. Это одна из оконечностей в большой цепи веток.

Даврон, не теряя времени, сообщил – Сейчас рванем в центр. Надо успеть на тот вагон.

Ульян заинтересовался – А сколько тут таких станций?

Даврон бросил короткий ответ, практически буркнул – Тридцать одна тысяча.

Мы прыгнули в вагон, и нас понесло по подземелью в кромешной темноте. Ближайшая станция, "Зелёный грод", через десять минут. Но нам ещё примерно девять станций, ехать долго, наслаждайтесь, – усмехнулся Петро.

– Костя, мы вообще ничего не понимаем! Где мы? Куда едем? От кого бежим? Ты хоть объясни! – воскликнул я.

Костя ответил невозмутимо – Всему своё время.

Вагон продолжал мчаться в темноте, грохот колёс и лязг металла заполняли всё пространство. Я чувствовал нарастающее беспокойство. Напряжение в вагоне ощущалось всем. Ульян, обычно бойкий и весёлый, сидел молча, сжав губы. Даврон, казалось, погрузился в свои мысли, не отрываясь от наблюдения за мерцающими огнями на стенах вагона. Петро, сохраняя свой ироничный тон, бросил что-то вроде – Зато едем быстро, не успеете скучать. Шамо, как обычно, молчал, но его лёгкая улыбка не сходила с лица. А Варяг, сидевший напротив меня, внимательно следил за реакцией окружающих. Наступило молчаливое ожидание. Каждый в той или иной степени боролся с неизвестностью и страхом перед неизведанным. В воздухе витал невысказанный вопрос: что же ждёт их впереди?

Вагон, наконец, замедлил ход, и скрежет металла сменился глухим стуком. Двери с шипением открылись, выплеснув в лицо пассажиров поток влажного, прохладного воздуха, пахнущего чем-то металлическим и прелым. Перед ними предстала не просто станция, а подземный город. "Сто лиц" оказался не обозначением на карте, а целым анклавом, освещенным приглушенным светом неоновых ламп, пробивающихся сквозь влажную мглу. Узкие коридоры, переходящие в широкие площади, были заполнены странными машинами, похожими на гибриды автомобилей и гусеничной техники. Люди, встречавшиеся им на пути, выглядели так, будто живут здесь веками, их лица были изборождены морщинами, одежда – грубой, но практичной.

Петро, как всегда ироничный, прошептал – Добро пожаловать в цивилизацию под землей.

Тамерлан, опытный и хладнокровный, сразу начал оценивать обстановку – Нужно держаться вместе. И не привлекать лишнего внимания. Он внимательно изучал лица прохожих, пытаясь определить, представляют ли они угрозу.

Ульян, в своем обычном стиле, был поражен увиденным. Он шептал, оглядываясь на всё вокруг – Невероятно! Как это возможно?

Варяг, молчаливый лидер группы, лишь кивнул, давая понять, что понимает многое. Он повёл их в сторону скрытой в тени кофейни, избегая открытых пространств.

– И так, мужчины, – начал Даврон, голос его звучал твёрдо, но с едва уловимой усталостью. – Сегодня вы отдохнёте. Костя отведёт вас в блоки для отдыха и покажет, как разместиться». Костя кивнул, его взгляд скользнул по лицам спутников, словно оценивая их состояние. А завтра я познакомлю вас с нашим… так скажем… руководством. В его голосе прозвучал намёк на нечто необычное, скрытое за этим формальным заявлением. Пауза повисла в воздухе, наполненная невысказанным напряжением и ожиданием.

Костя, молчаливо кивнув Даврону, повёл группу по лабиринту коридоров подземного города. Воздух был тяжёлым, пропитанным запахом влажной земли и металла. Ульян, не выдержав напряжения, шепнул Косте – Слушай, что за "руководство"? Это какие-то боссы или что?

Костя остановился, его лицо оставалось непроницаемым, но в его глазах мелькнуло раздражение. – Не торопи события, Ульян, – тихо ответил он.

– Узнаешь скоро. Сейчас просто отдыхайте.

– Отдыхать? – фыркнул Ульян. – Ты шутишь? Мы в неизвестном подземном городе, бежим от кого-то, а ты предлагаешь отдыхать!

Напряжение между ними стало ощутимым. Феликс, пытаясь разрядить обстановку, вмешался – Ребята, давайте без лишних вопросов. Костя знает, что делает. Лучше сохраним силы.

Но Ульян не унимался. Его беспокойство нарастало. Он видел  камеры, слышал шепот за стенами, чувствовал, тяжесть над головой. – А если это ловушка? – спросил он, его голос повысился. – Может, нас просто держат здесь, пока решают, что с нами делать?

Костя резко повернулся к Ульяну, его глаза блистели. – Хватит, – резко сказал он, голос его был низким и опасным. – Или ты хочешь, чтобы мы остались здесь, разбираясь с тобой, вместо того, чтобы прийти в боксы помыться и встретится в зале для принятия еды?

– Там и поговорим, – обрезал диалог Костя.

Воздух искрился не только от влажности, но и от едва сдерживаемой агрессии. Остальные участники группы замерли, наблюдая за развивающимся конфликтом. Сатурн  незаметно положил руку на рукоять своего ножа. Напряжение достигло предела, грозя перерасти в открытый конфликт прямо здесь, в темных коридорах.

Блоки для отдыха оказались неожиданно просторными и чистыми. Каждая небольшая комната имела минималистичный, но функциональный дизайн: узкая металлическая кровать, небольшой шкафчик и, к удивлению путешественников, собственный душ. Душевые кабины были компактными, изготовленными из блестящего, похожего на нержавеющую сталь, металла. Вода, на удивление, была горячей и под хорошим напором, что после долгого пути и сырости подземных коридоров стало настоящим спасением. Пол в душевой был слегка шероховатым, предотвращая скольжение, а стены были облицованы гладкими, легко моющимися панелями. Несмотря на скромные размеры, душевые были удивительно удобны и функциональны, подтверждая, что даже в подземном городе уделялось внимание комфорту, по крайней мере, для избранных. В воздухе пахло свежим, хотя и несколько искусственным, ароматом моющего средства. Наличие горячей воды и относительно чистое помещение создавало резкий контраст с сыростью и грязью подземных тоннелей, в которых путешественники провели последние часы.

После того, как каждый освежился в своих душевых, группа собралась в просторном зале, предназначенном для приема пищи. Зал был оформлен в том же минималистичном стиле, что и спальные блоки – металл, практичность, функциональность. Столы были стальные, закрепленные на полу, стулья – прочные, но неудобные. Освещение было тусклым, но достаточным, чтобы рассмотреть еду.

Пищу подавали в металлических контейнерах, простых и без излишеств. Блюдо представляло собой кашу из неизвестных зерен, похожую по консистенции на густую овсянку, с добавлением небольшого количества тушеных овощей, которые, судя по вкусу, были выращены при искусственном освещении. Вкус был пресным, без ярких специй, но еда была горячей и питательной. В дополнение к каше, каждому дали по маленькому куску сухого, напоминающего по вкусу смесь из сушеных фруктов и орехов, батончика. Напиток подавали в металлических кружках – это была прозрачная жидкость, похожая на разбавленный яблочный сок, с легким кислым привкусом. Никаких изысков, только простая, но сытная пища, достаточная, чтобы восстановить силы после пути. Всё это больше походило на стандартный рацион, рассчитанный на эффективность, чем на удовольствие. Несмотря на непритязательность еды, все съели свои порции, понимая, что в сложившейся ситуации важна не гастрономическая изысканность, а калорийность и питательность.

– И так, – начал Костя, пристально глядя на каждого из собравшихся. – — Что вас интересует?

Варяг, нетерпеливый и прямой, не стал церемониться – Как ты сюда попал? И кто все эти люди?

Костя не задумываясь ответил – Когда мы с Нико бежали с Оазиса-7, пошли в сторону поднимающегося солнца. Наткнулись на разрушенный город. Наш бункер находился в двадцати километрах от него, и при ядерной бомбардировке не пострадал. Меня нашла такая же разведывательная группа. Только старший у них был Честер.

– Только тебя, а как же Нико – спросил Сатурн.

– Мы долгое время не ели не чего, его организм не выдержал увы – без какой либо иронии ответил Костя.

Он ненадолго замолчал, словно выбирая слова.

– Это не единственное подобное место. Есть и другие… города. Это сеть.

– Это сеть городов по всей восточной Европе, Азии и даже Африке, – продолжил Костя. – Оцените, маштабы. Если раньше все было на земле, то теперь – под землей. И теперь таких станций, городов, – тридцать одна тысяча, плюс дополнительные развилки. Он немного помолчал, обводя взглядом напряжённых людей. – Но почему под землей? Всё из-за радиации после ядерной войны?, – уточняющее спросил Ульян.

– Так, я понял, начнём с самого начала, – сказал Костя. – Во-первых, радиационно-климатические проблемы закончились буквально через десять лет после бомбардировки. Да, есть кое-какие последствия, но об этом позже. Он вздохнул. – И так, во времена ядерной войны, как мы знаем из некоторых информационных видео из бункера, Земля разделилась на две стороны. С одной стороны Россия, Китай, Северная Корея, Бразилия, Индия, – так скажем, крупные страны-армии объединения «СКИРБ-ZOV». С другой – армии стран США, Англии, Франции, Германии и всей Европы в составе коалиции «VATO-€$».

– Так вот, – продолжил Костя, – к 2032 году вся Земля была охвачена войнами. Мало осталось мест, где не было военных конфликтов. Люди массово уничтожали друг друга, и все боялись, что у кого-то дрогнет рука, и начнется ядерная бомбардировка. Но всё пока оставалось на уровне наземных операций. – А как такое вообще допустили люди на Земле? – спросил Варяг.

– Много факторов, – добавил Костя. – Нерешённые территориальные вопросы, копившиеся веками, националистические проблемы, разность вероисповеданий. У каждого конфликта была своя суть и правда. Но есть и ещё кое-какие версии.

Одна из них высказывалась сторонниками  новых концепций социально-экономического развития (давайте называть вещи своими именами: империалисты/фашисты), например, Нью-мальтусианцы, говорили, что есть два пути: первый – сократить население земли до одного миллиарда населения (золотой миллиард), либо увеличить производительность труда и продуктивность сельскохозяйственного производства. Но последний вариант опасен с точки зрения сохранения экологии на необходимом для всех уровне (уж больно много наши предки гадили и загрязняли). Было четко видно, что мировой элитой выбран первый путь (войны, пандемии, принудительная стерилизация неграмотного населения за счет неправильного питания, изменение мировоззрения людей относительно семьи (гендеры, трансы и прочая чушь) делала свое дело, снижала рождаемость).

– Была, так скажем, большая борьба мировой элиты, в которой каждый не хотел уступать, и эта борьба, или, так скажем, война, велась уже не копьями и стрелами, и даже не танками и пехотой. Масштабы увеличились до уровня ядерного оружия.

– Так подожди, ужас, сколько много слов… пандемия, гендеры, трансы… что это? – сказал Тамерлан.

– Это инструменты, – жестко ответил Костя, – ими управляли, чтобы добиться своих целей. Пандемия – это способ сократить население. Гендерные вопросы и прочие… это способ разрушить традиционные ценности, посеять смуту в обществе. В итоге, всё это привело к масштабному конфликту, к чему-то невообразимому даже для меня. Люди перестали понимать друг друга, общество развалилось на куски. В этом хаосе, – он посмотрел на ошеломленного Тамерлана, – и началась война, о которой мы говорим. Не просто война за территории или ресурсы, а война за выживание, за само существование человечества. Масштабы… они были ужасающими. Города превратились в руины, целые народы были уничтожены, и все это – следствие тех самых "инструментов", о которых мы говорим. Представь себе мир, где каждый борется за каждый клочок земли, за каждый глоток воды… И все это началось не с грандиозного сражения, а с медленного, скрытого разрушения всего того, что связывало людей».

– И всё это происходило на фоне невероятного информационного шума и масштабного развития информационных технологий. Поток лжи, пропаганды, манипуляций – он был оглушающим. Люди просто тонули в этом потоке, неспособные отличить правду от вымысла. А на этом фоне, – Костя сделал паузу, глядя на Тамерлана, – началась настоящая гонка за деньгами. Не за жизнь, не за справедливость, а именно за деньги. Деньги стали единственной ценностью, единственным мерилом успеха. Люди готовы были на всё ради них, предать друзей, семью, страну. Этот бег за деньгами, этот безумный, бессмысленный бег… он только ускорял крушение всего, что ещё оставалось. Хаос, порожденный информационной войной, был лишь топливом для этого безумного марафона. И в итоге все оказались в ловушке: в ловушке лжи, в ловушке денег, в ловушке войны, из которой было уже практически невозможно выбраться."