Словарь корне/монадного первоязыка. Первоэтнический словарь брабанта

категория покоя или класс формирования думного ума

Категория покоящегося в самом себе Ума есть категориальный класс умопостижения умопостигаемых прообразов Бытия или Класс Ума; объединяющим началом для класса Ума будет явлена классообразующая гласная буква «У», кодированная числом «9». Эйдетические числа, то есть числа нумерологически кодирующие корне/сущностные эйдосы, уже в сущностно/категориальном классе выступали определённым множеством не одного только эйдологического корня, но множества корне/сущностных эйдосов, заполнявших видородно/сетевые клетки первосущностного категориального класса прообразов бытия, объединяемого классообразующей гласной буквой «А». Тем более, множество корне/сущностных эйдосов, заполнили видородно/сетевые клетки координатно/сетевой структуры категориального класса Покоящегося в самом себе Ума. Это были умные эйдосы для думного оформления мысли или мышления (ноуса).

категория движения или класс инобытийного инмира мировой души

Категория умного движения, проявляющая в Уме категориальный класс инобытийного инмира (иного, относительно прообразов идеально/классического Бытия и Ума, мира физических величин природного бытия), объединяема была классообразующей гласной буквой «И». С проявлением этого категориально/самодвижного класса прообразов инмира связана целая библиотека эзотеро/мифологических сказаний и легенд, в которых главное внимание сосредоточено на расчленение попарно сросщихся корне/субстанциональных образований или эйдосов (индивидуальных атманов), или по славянски, иллюзорных обманов (индивидуальный абман). Как в песне поётся: «обними меня, а потом обмани». Но мы здесь не о песнях судим, а о вещах более серьёзных, почти онтологических, изначально связанных с становлением рода человеческого и его божественного языка, без которого человек оставался бы до сих пор бессловесным прямоходящим существом, бродящим бездумно по планете.

Лосев пишет: «Третье начало (то есть класс Инмира) привносит во второе (то есть в класс Ума) момент становления (то есть проявления в Инмире, где всему давались по воле Бога имена), покамест всё ещё умного становления. Значит, чтобы судить о категориях третьего начала, необходимо категории (покоящегося в самом себе умного) второго начала тетрактиды модифицировать в смысле становления» (проявления) в категориях третьего начала, началах Инмира или началах физических величин природы.

Третье категориально/классовое начало «есть инобытие триады как чего-то целого. Это – то иное, которое несёт на себе весь триадный смысл целиком, или тело, факт… инаковость эйдоса… есть вещь. …Вещь возникает как… инаковость эйдоса». Таким образом, отождествляя корне/сущностный эйдос с вещью, мы должны понимать его, «как находящийся вне себя, и при том как некую вещь, которая его на себе воплощает», то есть внутритриадный эйдос проявил себя как внетриадный эйдос, воплощённый в вещи, явленной в Инмире среди «тьмы и тьмы вещей», проявленных к бытию корне/сущностными эйдосами в их вещих, вещающих миру о себе, именах.

А вещь – продукт сугубо специфический, материальный; оценивается по качеству, измеряется количеством. А проявляется для умного бытия корне/сущностными эйдосами.

категория тождества или класс проявления из вечности времени

Четвёртая категория есть категория отождествления эйдетической вечности с аритмологической вечностью, спиралеобразно, в циклах количественно/измеряемого времени, перетекающего из безродно/беспредельного будущего через мгновения (по секундного мигания солнечного глаза в его посуточно/годовом крёстном пути в пределах четырёх, основных, полосно/полюсных пределах горизонта: зимнее/летние солнцестояния и весеннее/осенних равноденствия) настоящего в беспредельную бездну прошлого. Получается так: будущее ещё не есть настоящее бытие, потому что оно находится, как будущее бытие, в потенциально предпологаемом состоянии; а прошлое уже не есть бытие, потому что оно из актуально бывшего настоящим превратилось в иллюзорно бывшее бытие и стало неактуальным для настоящего.

Таким образом, отождествления прошлого с будущим, – ну, никак не получается по их аритмологической несовместимости. Будущего ещё нет, а прошлого уже не будет. Отождествление того, чего ещё нет, с тем, чего уже не будет, – дело бесперспективное. Поэтому оставим это занятие для тех, кто сможет копать глубже и видеть перспективу дальше нас. А сами вернёмся на прежнее, то есть к практике отождествления ноуменальных, корне/сущностных эйдосов, с реально существующими аспектами текущего времени: секундами, минутами, часами, сутками («день и ночь – сутки прочь»), неделями, лунно/месячными годами и годами солнечными, двенадцати/месячными, двенадцати/лунными, веками, эонами.

Лосев, резюмируя неоплатоников, приходит к такому выводу, что «эйдос, данный как становление… есть вечность (становление происходит в вечности). Ведь эйдос, как и всю тетрактиду (ноуменально/эйдетическую, координатно/структурированную), мы рассматриваем вне-временно… говорим о становлении (эйдоса в координатно/структурированных таблицах). Ясно, что это должно быть такое становление, которое не уходит в прошлое, но вечно пребывает само в себе, как бы вращается само в себе. Такую неподвижную длительность и неистощимость жизни смысла и жизни эйдоса древние называли вечностью» (вопдощённые в эйдосе вещи носит, возносит вякающий вач). Переходя к проявлению времени, А. Ф. Лосев утверждает, что «множество… вневременно… Счёт и следование счётных моментов, что было дано в эйдосе сразу в едино/совокупном созерцании и раз навсегда, теперь, в связи с переходом в инаковость (Инмира), то есть в ту или другую свою степень, растягивается, превращается во временный ряд» ментального родо-и-видо проявления перемен времени в вечности, перетекания его из будущего через настоящее в прошлое. Всё течёт, всё меняется. Вечность то же!

А Платон в «Тимее», а за ним и неоплатоники считали, что «вечность пребывает в едином („Тимей“, 37е)», то есть упакована как универсальная категория во Вселенной, хранящей во всеединстве все виды и рода и категориальные классы, готовые эманировать в энерго/материальную дуальность мира сего, развёртывающего пустотность всеединства беспредельности в полноту множественности думно/смысловых эйдосов пяти категориальных классов Умного Бытия: классов корне/сущностных эйдосов Бытия, Ума, Инмира, Времени и Пространства.

категория различия или класс проявления из пустотности пространства

Пустота, причастная к вселенскому первоединству, породила не что-нибудь другое, как пространство, местом вместилища которого стал вселенский космос, или по иному, Небо. Пространство возникает из пустотности ментальной беспредельности неба, как вселинейная точка, кладущая предел безграничности неба, или как Ноуменальная Вселенная Категориального Класса Пространства. Таким образом получается, что «точка есть пространство, рассмотренное как единичность (Лосев)» категориального класса пространства.

1. «Полное и точное определение точки… обладает четырёхступенной природой. Во-первых, понятие точки предполагает понятие числа… Во-вторых, она не просто число, но число воплощённое (в букву и корнесловие), то есть нечто иное, ставшее числом… (В инаковости) могут быть воплощены все категории, входящие в число… Говоря о точке, мы мыслим некоторое пространство, и притом пространство не реально-текучее, но идеально-геометрическое… В-третьих, рассматривать главным образом, самотождественное различие (как самотождественное время с звёздно/планетарным различиями пространства) – в его чисто категориальной значимости (классов Времени и Пространства). Этим обеспечивается геометризм воспроизведённого в пространстве числа… В-четвёртых, на фоне этой геометрической инаковости числа мы должны зафиксировать тот спецификум, который выявляет точку среди других пространственных и геометрических определений… как (максимально сжатую) единичность» Вселенной (Лосев).

2. Точка есть, таким образом, кодо/символическое олицетворение вселенной; но само-то «пространство космоса есть различие», по крайней мере, хотя бы в наличии двух точек, отстоящих друг от друга на некотором расстоянии. Расстояние между двумя точками в пространстве уже есть линия, линейный вектор, ограничивающий беспредельность двумя предельными точками, ограничивающими предельную линию. Две точки есть пограничные столбы отделяющие линейную предельность пространства от беспредельности пустотной вечности вселинейного космоса. Четырёхступенчатое определение точки распространяется полностью и на определение линии, что свидетельствует о их взаимозависимости.

3. Одним словом, говоря без научно/бюрократических шаблонов и застойной схоластики, скажем так, как здравый смысл подсказывает; а подсказывает он, что мир, наблюдаемый визуально, непосредственно, с пылу жару, воспринимается чувственно и эмоционально, а значит психологично. Это восприятие мира на уровне животного: льва, оленя, обезьян… и прамоходящей обезьяны тоже. Она ещё не человек, но уже и не полностью животное; прямоходящая обезьяна, – это переходная фаза от животного к человеку разумному. По религиозному разумению человек, – это тот, кто от Бога получил ментальную искру духа божьего, которая по формуле Иоанна есть Слово, которое возникло вначале становления Хомо Сапиенса; Слово было у Бога и Слово было Бог. То, что человек воспринимал чувственно, то, что видел визуально, в соответствии с божьим даром, человек начал различать умственно. На фоне прообразов Бытия, он думными атумами (атманами), стал отличать одни вещи от других и давать проявляемым вещам имя/сущностные наименования. Так возник корне/сущностный праязык.

4. Праязык сформировал пять категориальных классов: 1) класс прообразов корне/сущностного Бытия; 2) класс покоящегося в самом себе Ума или умопостижения умопостигаемых прообразов Бытия; 3) класс прообразов самодвижного Инмира или класс самодвижения физических элементов природы, во время которого по воле Бога всему давались имена; 4) класс самотождественного времени, самоотождествляющегося в самодвижных потоках беспредельного времени, перетекающих из беспредельности будущего через настоящее в бездну беспредельности прошлого; 5) и класс раздельного заполнения вселенской пустотности звёздно/планетарным космическим пространством, в котором мерою времени и движения будет избрано лунно/солнечное, крёстное распятие на фоне распростёртого над землёю, неба. Небесно/горизонтальный крест: два солнцестояния (Декабрь – июнь) и два равноденствия (сентябрь – март), на годовом перекрёстном пути которого распято солнце (полгода – зимняя ночь и полгода – летний день). Прародителями солнца и луны, как и всех прочих сущностей, языческие первоисточники считают вулканических предков: Прапатера Плутона, хозяина плавленно/водной бездны (Баллат-тонн) и могучей Праматери Макоши-Нут, пламенной прародителницы всего сущего в миру, в том числе и безраздельного космоса.

5. Пространство как тождество есть тождество много/параллельных линий; в плане самотождественного различения спиралевидных линий, пошагово, в градусах суточных линий, прочерчиваемых солнцем или луной на фоне неба от горизонта до горизонта, в течение 365 линейных суток, составляющих одну годовую спиралевидную линию есть земной год, или иначе сутки богов.

Для спиралевидного пошагового, в суточных градусах, движения, одного линейного движения недостаточно; спиралевидности не получится. Действительно, ежесуточное движения солнца с востока на запад, без смещения к третьей точке, которая обеспечивает смещение крёстного хода солнца на один градус или суточный шаг к северу (на лето) или к югу (на зиму) спиралеобразного хода не получилось бы пр причине отсутствия смещения к третьей точке. Значит нужна третья точка, точка бифуркации, или выбора смены вектора движения, теперь уже не посуточного движения солнца, но полугодового (от зимы к лету, от лета к зиме). С возникновением третьей точки на плоскости, образуется первичный треугольник в пределах плоскостно/координатой структуры, позволяющий создавать спиралеобразные системы много/параллельных линий с пошаговым сдвигом в сторону: вверх-вниз, вправо-влево, север-юг, восток-запад, зима-лето, ночь-день… Поэтому нужно признать, что координатная структура оформления, от таблицы умножения Пифагора до таблицы химических элементов Д. И. Менделеева, от таблиц корне/сущностных тетроидов до ДНК-структур наследования родительских признаков Менделя, есть основа не только определения категориального класса Пространства, но и реально/космического пространства, адекватно отражённого праязыческим Классом прообразов Пространства и последующими постпраязыческими формами языка, конвергирующими в этноязыческие формы выражения этнического сознания.

Реально, в эпоху мезолита, наиболее развитые цивилизационно племена, живщие в пределах реки Марасантии (Халасантона, Харасан-дона, Краснодонной реки, современный Галис в Малой азии), ни мало не смущаясь своей языческой неосведомлённостью, считали, что территория их царства есть центр земли; и что солнце на востоке восходит из вулкана Праматери Абал-Алан-Анани (Пламенной Мами или яркого Аргея-Арджияс-Даго) и пройдя с востока на запад через всю землю Водорождения, западает (уходит в плавание по плавленым водам подземелья) в вулкан Прапатера Баллоттона (ворота болотного царства Плутона, циклически возрождающегося, как птица Феникс (Фэн-хуан, Фэн-луан, египетская Бенну) бога Босиристана (Осирис-Атум) или Баллабастана (Лаотун-Цытуна, Старого-Нового года, породившего классообразующую букву «Е», объединившую собою согласовочные принципы формирования класса Времени). Третьей точкой, служивщей точкой спиралевидного смещения орбиты солнца, считался южный вулкан Асаг (Нин-Хурсаг, Хурнинсаг), современный вулкан Караджаг.

6. Пространство выраженное как движение может быть выражено через категориальный класс самодвижно/инаковостного Инмира или мира физических величин природы, во время формирования которого всё пришло в самодвижное отождествление корне/сущностных эйдосов друг с другом и вещами иного, физического мира природы, явленными различными от бестелесных эйдосов.

«Как точка выражала единичность пространства и линия выражала различие, так что-то должно выражать движение пространства. Мы брали сущее, или единое, пространства – точку. В отношении к ней различием была линия, тождеством – единство направления линии, или, что то же, аксиома параллельности, самотождественным различием – координаты, или угол. Что же такое в отношении к этой точке будет движение пространства? Движением будет кривая линия, управляемая этой точкой. Так выразится то, что данная точка есть принцип (спиралевидного) движения, то, что кривая есть выражение, имя (спиралевидного) движения… Кривая линия есть пространство, рассмотренное как (спиралеобразное) движение (параллельных шагов -градусов-суток солнца).

7. Космические тела в пространственных координатах Вселенной: точка, прямая линия, угол (треугольника), кривая спиралеобразности паралельно/суточных линий годового хода солнца, то есть дуга как часть спиралеобразной линии, плоскость и космические, звёздно/планетарные, тела, – как суть выраженния геометрических принципрв формирования пространства в инмире.

мудролюбие плотина

языческие аспекты философии плотина с комментариями

Плотин представляет умный предмет, выражаемый через нумерологическое число, «неким смысловым изваянием предстоящим как бы после выхождения из глубин самого себя или проявления в самом себе». Местоприсутствие этого смыслового изваяния, место которого застолблёно нумерологическим числом, кодирующим местоположение букв и корне/сущностных эйдосов в координатной структуре праязыка, есть местонахождение корне/сущностного эйдоса, как некоего видуализированного языческого лика, визуально проявляющего природно явленную вещь через ноуменальный идео/видовой образ. «Ибо видящее имманентно видимому… В своём восхождении придёт он сначала к уму и увидит там все прекрасные лики и назовёт это красотой и идеями. Ибо всё в них прекрасно, как в творениях ума и в сущности».

«Диалектика «есть установка, способная о каждой вещи сказать в логосе (в имесловии), что она есть и чем отличается от других вещей, что такое общность, и тут же – где место каждой из них, и существует ли как сущность, и сколько сущих, и, в свою очередь – о несущих, отличных от сущих» (Плотин, 1 – 3, 4; здесь и далее перевод А. Ф. Лосева).

Замечания в скобках к тексту написаны А. Житниковым.

Диалектические формулы языческой философии

(диалектно/языческая философия с комментариями А. Ф. Лосева).

Диалектическая формула Плотина: диалектика – это «способность, могущая в мысли о каждом сказать, что есть каждое, и чем отличается от иных, и какова общность (с иными)».

«Каждая вещь мыслимая умом, должна быть и тождественна с ним, и отлична от него, а кроме того и сама в себе должна содержать как тождество, так и различие» (Плотин, 5. 3. 10.)

От первого начала происходят различные порядки прообразов бытия; ведь «прежде и выше всего существующего есть начало, отличное от всего прочего, которое всегда пребывая в самом себе, в то же присуще всему, не смешиваясь ни с чем, которое есть единство абсолютное, которое выше самого бытия и сущности… То (же), что не есть первое, всегда нуждается в том, что ему предшествует, как равно и то, что не есть простое, а сложное, нуждается в том простом, из которого оно могло бы составиться. Итак, первое начало всегда только одно, и оно по существу своему есть единое…» вселенское начало. Всякое (последующее) тело, происхождением своим обязанное первоединому, становится во времени и по этой причине никак не может быть первым началом всего сущего, которое по сути своей есть начало верховное, бестелесное, абсолютно (безродно) -единое, то есть то, что не есть от чего-либо происшедшее или рождённое. Первоединое эманирует из себя едино/многое (множественность относительных единств или пресущностных корне/эйдосов, индивидуальных атманов); «бытие, следующее непосредственно после Первого, должно быть после него самым совершенным, как потому, что оно уже производит всё остальное существующее, так и потому, что, происходя непосредственно от первого и занимая второе место, оно должно превосходить всё остальное, занимающее более низкие ступени бытия».

Первоединое как первое начало всего, в том числе и самого ума, стоит поэтому выше самого Ума. Спрашивается: а почему первое начало само не есть ум? На это Плотин отвечает так: «энергия, или актуальность, ума состоит в мышлении, а мышление состоит в созерцании мыслимого, ибо получает полноту и завершение лишь тогда, когда обращено на мыслимое, а без этого оно представляет собой простую неопределённую возможность, подобно зрению (не имеющего, на что смотреть); оно становится определённым и актуальным лишь в акте созерцания мыслимого. Вот почему говорится, что от неопределённой двоицы и единого (классообразующего начала) произошли все идеи и числа, то есть ум. Ум, таким образом, есть бытие не простое и единое, а множественное, есть синтез, хотя, конечно, ноуменальный синтез, так как он созерцает многое. Он, кроме того, и сам есть ноумен (наименование), но такой, который мыслит и, значит, представляет в себе двойственность (В данном случае, двойственность выражается через слово изречённое, публичное, слово высказанное для всех и слово внутреннее, слово для себя, мыслительное слово)».

Первейший ноумен, ноумен Первоединого (ноумен Вселенной), имея «раздельное разумение себя, которое, пожалуй, есть мышление, но мышление, находящееся в вечном покое и совсем отличное от мышления ума», «пребывает в самом себе неизменно даже тогда, когда производит другое бытие; производит же он другое именно потому, что сам при этом остаётся, так сказать, ещё более тем, что он есть. А так как он остаётся ноуменом, вообще – мыслимым, то произойти от него может не что иное, как мышление и только мышление, и тогда это мышление, существуя и мысля то начало, от которого произошло (другого предмета для себя оно и не может иметь), становится вместе и мыслящим умом, мыслимым ноуменом. Но это второй ноумен отличается от первого и есть лишь копия его, образ

Первое начало, значит, выше самой сущности; оно есть только потенция, всемогущая причина всего существующего, и уже рождённое им есть это всё существующее.

Ум нераздельно соединён с сущим, ибо истинно/сущее не что-либо мертвое, лишённое жизни и мысли. Но такое, в котором бытие и ум нераздельны и составляют одно. Ноумены ведь не существуют прежде ума, который их мыслит, как чувственные вещи существуют прежде ощущения, которое их воспринимает, но ум сам есть совокупность всех ноуменов, так как идеи их он воспринимает не откуда-либо извне (а содержит в самом себе) … Ум существует совместно со своими ноуменами; он тождествен им и составляет с ними одно, как и наоборот, ноумены не существуют без своего субстрата (ума)» (5. 4. 1—2).

А. Ф. Лосев: резюме на труды античных мудролюбов

Учение об эйдосе как об умной картине, подразумевает связанность слова с самотождественным ему предметом, что позволяет выразить идеи диалектики в законах тождества в различии, и различия в тождестве, в которых открывается самое главное правило диалектики – антиномическое противопоставление «одного» – «иному».

При всей противоположности методов диалектического и мифологического мышления неоплатоников, они умело вскрывали диалектическую сущность древних мифов. Неоплатоники ведали, что диалектика, в мысли своей, конструирует любой жизненный опыт, а миф – жизненное восприятие, трактующее древне/языческое со-бытие, равным происхождением своим, из онтологического Бытия.

Припоминание – не просто мистический опыт умной интуитивности идей, но и диалектический опыт построения ноуменальной конструкции самой идеи.

Плотин: резюме с комментариями

ПЛОТИН: 5 – 3, 4. Два рода самопознания: 1. самопознание с помощью дискурсивного познания (дискурсивного разума), то есть познание с помощью природы психологического размышления, уступающему по качеству; 2) познанию в соответствии с умом, когда мы создаём в уме то, что мы мыслим, как чистую мысль, не замутнённую чувственно/психологическими аффектами

5 – 3, 5. Чистый ум сам себя мыслит целиком, а не так, чтобы одна часть ума мыслила другую; чистый ум может мыслить сам себя и нечто иное; иное же здесь и есть чувственно/природное, которое познаваемо, как с помощью интуитивного ума, так и с помощью чувственных анализаторов: зрения, слуха, осязания, обоняния и вкуса. Выходит так, что ум должен одновременно быть для себя мыслящим и мыслимым, то есть в полном объёме мыслить себя самого в целости, и, уже, пропустив всё праязыческое через себя, мыслить иное, как Иной Мир, мир физических величин природы. Таким образом получается, что умственное созерцание тождественно созерцаемому, будь оно сам ум, или нечто иное ему в форме инмировских величин физической природы, где сам по себе думно/смысловой, иноприродный, ум отождествляется с вещами, явленными уму, как нечто ему иное, природное, внедумное. Ум, мыслимое и сущее формируют собою первое сущее, первосущностного отца, – «АБАБА».

Мышление объемлет мыслимое, ведь всё мыслимое содержится в головном мозгу человека, мыслящего субъекта, объемлющего своим мышлением весь мир, как телесный, так и бестелесный, всю вселенную. Спрашивается, если мыслящее субъекта и его мыслимое содержание ума есть одно и то же, то как может происходит мышление, каким образом самотождественный ум мыслит самого себя? Причина в том, что «ум есть не только потенция мысли, но и энергия её, то есть ум – не что-нибудь, данное только в принципе, но и в завершении, в некоей координированной раздельности данное… Отсюда ясно, как ум, мышление и мыслимое – одно и то же и нечто раздельное. Мышление его видит мыслимое, а мыслимое – он сам; поэтому и мыслит он самого себя» (Ф. Ф Лосев, Резюме на Плотина, «Эннеады» 5 – 3, 5).

5 – 3, 6. Высший принцип умопостигающего ума есть самопознание ума, которое более совершенно чем самопознание души, ибо сама-то душа познаёт себя, получая бытие своё через постижение ума. Плотин пишет, опираясь на неизвестные нам памятники письменности, возможно, на платоновскую атлантиду, следующее свидетельство в пользу существования прародины протоцивилизации, откуда они, античные мудролюбы, вынесли свои сокровенные знания о Первоединстве, уме, душе и космогенезе; Плотин пишет «Пока мы находились в мире горнем, мы довольствовались пребыванием в лоне ума, – мы тогда мыслили и созерцали мыслимое, сводя всё к одному уму; душа наша тогда, сама оставаясь в полном покое, предоставляла всю деятельность уму. А с того времени, как мы обитаем здесь, мы в поисках истины стараемся довести свою душу, по крайней мере, до некоторой степени убеждения, томимые желанием созерцать первообраз, по крайней мере, в его отражении».