скачать книгу бесплатно
– Вспомнил разговор с мамой.
– Твоя мама опять что-то про меня наговорила? Раньше я ей нравилась больше, – грусть послышалась в голосе Ангелики.
– Не говори так, – поспешил успокоить девушку Леопольдо. – Ты ей и сейчас нравишься. Просто… просто… – Леопольдо запнулся, лихорадочно соображая, что бы сказать такого, чтобы его ложь показалась правдой, но в голову ничего не шло, поэтому он ляпнул первое, что пришло:
– Просто она в последнее время не в духе.
– Это "не в духе" у твоей мамы длится уже больше года, – вздохнула Ангелика, водя ногтем по груди Леопольдо.
– Пройдет. Она всегда не в духе, когда ей что-то не нравится.
– В данном случае это я, – констатировала девушка. – Мы с твоей мамой работаем в одном офисе, но она меня как будто не замечает. Раньше такого не было. Может, она меня невзлюбила после того, как я когда-то сказала Монике, что когда-нибудь вернусь на Север, в Милан.
Леопольдо приподнял голову, обратился в слух.
– Моника все рассказывает твоей маме, – продолжала Ангелика, блуждая взглядом в темноте комнаты. – Я это знаю. Но мне, если честно, все равно. И мне все равно, что думает обо мне твоя мама, Лео. Не хочу заставлять себя подстраиваться под кого-то. Я такая, какая есть и если кому-то не нравлюсь, то это не мои проблемы.
Леопольдо подумал, что ему стоит что-то сказать, чтобы защитить мать, но промолчал. Ангелика – взрослая девушка, он ей не отец и даже не муж, чтобы поучать. К тому же он любит ее. А если любишь, то… то прощаешь, даже тогда, когда говорят не совсем приятные вещи о твоей матери. Вместо этого Леопольдо задал давно мучивший его вопрос:
– Милая, ты действительно хочешь вернуться в Милан?
– Я не знаю, Лео. Скорее всего, да. Мне нравится в Ареццо, но я соскучилась по большому городу, по жизни в большом городе, по друзьям. Со многими из них я поддерживаю отношения по мобильному или по скайпу, но сам понимаешь, живое общение ничего не заменит.
– Ты предлагаешь мне с тобой перейти на общение по телефону? А как же живое общение, которое ничего не заменит? – Леопольдо почувствовал себя обиженным.
– Что ты хочешь этим сказать? – девушка посмотрела на Леопольдо.
– Только то, что если ты уедешь на Север, то тогда нам придется общаться по телефону, а не вживую. А обо мне ты подумала? Как я буду здесь без тебя?
Ангелика смутилась, но в темноте Леопольдо этого не заметил.
– Я не думала об этом, Лео, – тихо сказала девушка. – Но если захочешь, то поедешь со мной.
– Куда?! В Милан?! И что я там буду делать? Торговать на базаре? У меня здесь работа, родители. Ты об этом не подумала?
– Нет, не подумала, – призналась Ангелика. – Но, знаешь, Лео, у меня родители в Милане, но, несмотря на это, я здесь, в Ареццо. Что тебе мешает поступить как я? Тебе же не десять лет, что тебе постоянно нужно внимание мамы.
– Я не ты, а ты не я, – только и сказал Леопольдо. На душе стало гадко и сыро, словно дождь прошел.
– Милый, давай не будем ссориться, – Ангелика приподнялась и поцеловала Леопольдо. – Я же никуда пока не еду и даже не собиралась в ближайшем будущем.
Леопольдо не ответил на поцелуй, обида на девушку все еще терзала его сознание, мысли дикими мустангами носились в голове, не зная, куда бежать, где прятаться.
Ангелика, видя реакцию Леопольдо, вздохнула, повернулась к нему спиной и поджала ноги.
Леопольдо повернул голову и посмотрел на девушку. Желание обнять, приласкать соперничало с желанием продолжать обижаться. Леопольдо чувствовал себя глупо, не зная, какому желанию отдать предпочтение. Разум требовал отказаться от мировой, но сердце… Ах, это сердце! Горячее и живое, влюбленное и жаждущее. Маленькой обезьянкой оно прыгало в груди, желало вырваться на волю и устремиться к той, которую любило, к той, которую обожало, к той, которую боготворило.
Леопольдо не выдержал, сдался, уступил желанию любящего сердца.
– Идиот, – обозвал себя мысленно Леопольдо, приказал разуму заткнуться, перекатился на бок, обнял Ангелику и прошептал ей на ухо:
– Прости, самое драгоценное сокровище в моей жизни. Я так тебя люблю, что иногда поступаю как идиот.
Девушка обернулась. Темнота не смогла скрыть от влюбленного взгляда Леопольдо улыбки, сверкнувшей на лице девушки, словно молния в ненастную погоду.
– Лучше поступать как идиот, чем быть идиотом, – улыбнулась Ангелика, приподнялась и прижалась губами к губам Леопольдо.
Леопольдо обнял девушку, прижал ее к груди и долго не отпускал, все снимал и снимал нектар с ее прелестных губ.
Звук открываемой входной двери заставил Леопольдо проснуться. Он открыл глаза, приподнялся на локте и прислушался. Входная дверь скрипнула. Нет, кто-то действительно проник в квартиру.
Леопольдо насторожился, бросил взгляд за окно. Веселые солнечные лучи прыгали по крышам близлежащих домов и деревьев, разноцветными брызгами рассыпались по окнам, цеплялись за балконы и террасы. Сквозь приоткрытое окно доносились крики воробьев, далекий лай собаки, автомобильные гудки и человеческие голоса. Субботнее утро, казалось, давно уже вступило в свои права, но, бросив взгляд на часы на трюмо, Леопольдо увидел, что было только восемь часов утра.
Стараясь не разбудить Ангелику, Леопольдо выбрался из-под одеяла, набросил на обнаженное тело банный халат и двинул из спальни, на ходу вспоминая, у кого еще были ключи от квартиры. Долго размышлять не пришлось, не успел он взяться за ручку двери, как та распахнулась и на пороге комнаты появилась Паола Витале собственной персоной.
– Мама?, что ты тут делаешь? – опешил Леопольдо.
– Я пришла проведать своего сына, или я не имею на это права? Что за беспорядок вы здесь развели? – Паола Витале окинула взглядом спальню, на миг задержала взгляд на Ангелике, кутавшейся в одеяло, перевела на Леопольдо. Тот пробежался взглядом по комнате, пытаясь понять, где именно мать заметила беспорядок. Но все было на своих местах: одежда аккуратно сложена в шкафу, вокруг чистота и порядок, ничего лишнего. Синьора Витале еще с детства приучила сына к чистоте и порядку, любая крошка, немытая посуда, грязные носки на полу – все это было для него чуждо. Тем более странной казалась претензия матери.
– Мама?, что ты имеешь в виду? – не понял Леопольдо.
– Что я имею в виду. Вы когда последний раз убирали в квартире? – Паола Витале развернулась и направилась на кухню.
Леопольдо посмотрел на Ангелику, пожал плечами и двинулся следом за матерью.
– Мама?, к чему это шоу? – спросил Леопольдо, нагоняя мать.
– Какое шоу? Ты о чем говоришь, Леопольдо? Разве я, твоя мать, не могу прийти в выходной день проведать тебя?
– Ты уже как минимум год не делала таких визитов. С чего это вдруг ты решила навестить меня и даже не подумала предупредить? А мы ведь только вчера виделись.
– С каких это пор я, твоя мать, Леопольдо, должна предупреждать тебя о своем приходе? Эту квартиру мы купили тебе с отцом, или ты уже забыл об этом? – Паола Витале открыла дверцу холодильника, окинула его содержимое скептическим взглядом и сказала, качая головой из стороны в сторону:
– Mamma mia[37 - Мать моя! (ит.)], разве стоит удивляться тому, что ты так исхудал. Кусок пиццы, сыр, остатки копченой курицы. Да здесь тараканам даже нечем поживиться. Что ты себе думаешь, Леопольдо? – Паола Витале закрыла дверцу холодильника и посмотрела на сына. – С голоду решил умереть?
– Нам неплохо удается питаться в кафе или пиццерии. Сама понимаешь, из-за работы редко когда есть время заниматься готовкой. Если и готовим, то на выходных. А так как ты пришла в начале этих самых выходных, то и удивляться нечему, – Леопольдо достал из шкафчика для посуды стакан, из холодильника – пакет с виноградным соком и наполнил им стакан.
– Тебе налить? – спросил Леопольдо у матери, возвращая пакет в холодильник.
– Нет… Дожили, они дома готовят только по выходным, – Паола Витале зажгла конфорку плиты и принялась рыться в шкафчиках. – Глядя на тебя, думаю, что и едите вы только по выходным. Вы оба сошли с ума: ты, Леопольдо, и твоя полентонэ… Куда вы переложили кастрюли? Я их не могу найти.
– Мое сумасшествие меня устраивает, мама?. Как и Ангелику. И тебе не стоит вмешиваться в нашу жизнь.
– Ах, мне не стоит вмешиваться в вашу жизнь?! Вот какова твоя благодарность, Леопольдо?! Это за все хорошее, что мы для тебя с отцом сделали?!
– Можешь считать и так, мама?. Ни с того ни с сего ты приходишь, будишь нас, оскорбляешь и ждешь от меня благодарности?
Паола Витале сверкнула на сына глазами, топнула ногой, пробормотала: "Это все эта полентонэ" и покинула квартиру. Леопольдо погасил газ, закрыл за матерью входную дверь и вернулся в спальню. Ангелика лежала на кровати, закутавшись в одеяло, и скользила взглядом по комнате.
Леопольдо снял халат и положил на стул, стоявший у выхода из комнаты, затем залез на кровать и забрался под одеяло, обнял девушку и прижался губами к ее волосам. Ангелика развернулась, прижала ладони к обнаженной груди, голову уперла в грудь Леопольдо.
– Неужели я, и правда, такая плохая, как думает твоя мать? – услышал Леопольдо ее грустный голос.
– Нет, конечно, – Леопольдо положил ладонь девушке на плечо и принялся поглаживать его. – Не обращай внимания, милая. Это скоро пройдет. Давай сегодня куда-то съездим. Может, махнем на море, в Римини?
– Заманчивое предложение, – улыбнулась Ангелика и посмотрела на Леопольдо. – С ночевкой?
– Конечно.
– Я согласна, – девушка положила ладони на плечи Леопольдо, придвинулась ближе и поцеловала его.
Они заказали через интернет номер в отеле "Мэрано" в Римини, на виале Регина Маргерита, наскоро приняли душ, перекусили, собрались, сели в машину и поехали в Римини, до которого было не так уж и далеко, каких-то два с половиной часа езды на машине.
Время близилось к обеду, когда они добрались до Римини. На стоянке отеля оставили машину, на ресепшене взяли магнитный ключ, поднялись на третий этаж, прошли по коридору с десяток метров и оказались в номере, который представлял собой небольшую, но очень уютную комнату, оформленную в светлых тонах. Бежевые стены, белая двухспальная кровать с белой накрахмаленной простыней, белыми подушками и несколькими белыми полотенцами, сложенные горкой с краю кровати. По бокам кровати стояли две белые тумбочки, на которых одиноко грустили светильники – с серебристыми ножками, но белыми плафонами. Недалеко от кровати примостился белый стол, рядом с которым стоял белый стул. Даже пол в номере оказался белым, уложенный белыми плитами. Зато розы в стеклянной вазе на столе, и благоухавшие на весь номер, были нежно-розового цвета. Некими чужаками в этом царстве белизны и света выглядели большая фотография на стене с изображением красного бутона розы, совсем рядом с балконной дверью (которую в любой миг можно было занавесить белой тюлью, конским хвостом свисавшую с одного края карниза), и красное одеяло с причудливыми золотистыми узорами на кровати.
Завидев бирюзовое море за окном, Ангелика бросила сумочку на стол, взвизгнула, чмокнула Леопольдо в щеку и выскочила на балкон, при этом едва не сбив столик и два стула, стоявшие на балконе и поглядывавшие с завистью на Адриатическое море, блестевшее в лучах полуденного солнца в паре сотен метров впереди.
Леопольдо видел, как Ангелика ухватилась за балконное ограждение и подставила лицо под легкие, теплые и нежные поцелуи морского бриза. На губах девушки блистала блаженная улыбка, ноздри трепетали, вдыхая морской воздух, глаза безотрывно следили за чайками, катерами и скутерами, пронзавшими острыми носами морскую гладь.
Леопольдо поставил сумку с вещами на пол, прошел на балкон вслед за девушкой, обнял ее за талию и положил подбородок ей на плечо. Ангелика повернула голову и поцеловала Леопольдо.
– Правда, классно? – спросила девушка, ловя взглядом храбреца, летевшего за катером на парашюте.
– Что именно? Море или тот сумасшедший на парашюте?
– Все, – рассмеялась девушка. – Пошли на пляж?
– Давай сперва зайдем, поедим где-нибудь? Я проголодался.
– Я видела ресторан, когда мы входили в фойе.
Они оставили вещи, закрыли номер и спустились в ресторан, где Ангелика взяла себе салат из овощей и пару кусочков сыра, а Леопольдо – тальяттеле[38 - Разновидность лапши, классическая итальянская паста из региона Эмилия-Романья] с густым соусом из говядины.
Только они принялись за еду, как в кармане шорт Леопольдо заиграла музыка.
– Кому нечего делать, что он звонит в обеденное время? – Леопольдо достал из кармана мобильник и взглянул на экран. – Mamma mia! – воскликнул он и поднес телефон к уху.
– Да мама?.
– Чао, Леопольдо, – раздался из динамика знакомый голос. – Вы уже проснулись?
– Мама?, мы проснулись еще тогда, когда ты пришла и нас с Ангеликой разбудила, – Леопольдо посмотрел на стывшую перед глазами лапшу и вздохнул.
– Я зашла на рынок и накупила продуктов, Леопольдо, сейчас иду к тебе домой. Хочу приготовить вам что-нибудь на ужин.
– Спасибо, мама?, но мы сегодня ужинать дома не будем. Мы в Римини. На море. Вернемся завтра.
– Зачем же я тогда купила продукты? Что я теперь с ними буду делать?
– Забери домой, приготовишь папе ужин.
– Нет, я отнесу к тебе домой, Леопольдо. Завтра приедете и что-нибудь приготовите.
– Спасибо, мама?.
– До свидания, Леопольдо.
– До свидания, мама?, – Леопольдо спрятал мобильник в карман и взялся за вилку. – Мама?, даже здесь нас нашла.
Ангелика ничего не сказала, только улыбнулась и устремила взор на бескрайние просторы Адриатического моря за окном.
– Тебе не кажется, что есть что-то волшебное в море? – спросила Ангелика у Леопольдо, когда они пришли на пляж и уже успели раз окунуться.
Теперь Леопольдо сидел на полотенце и старательно намазывался кремом от солнца.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, хотя бы вот это, – девушка кивнула на полоску прибоя, пузырящуюся белыми барашками.
С тихим шелестом волны накатывали на берег, задерживались на миг и убегали назад, убегали домой, играя в некую загадочную игру. На какой-то миг взгляд Леопольдо будто пронзил морские толщи и там, в морских глубинах, он увидел новый мир, мир столь красивый, сколь и таинственный, мир, живущий своей особенной, спокойной и даже монотонной, но совершенно не скучной жизнью, мир, не ведающий о том, что где-то над ним находится другой мир, где жизнь иная, ускоренная, как будто кто-то неизвестный нажал клавишу "перемотка" на старом магнитофоне, но так и не соизволил нажать клавишу "стоп" или хотя бы "пауза".
– Милый, ты заснул? – в сознание Леопольдо проник голос Ангелики.
– Пока нет, – улыбнулся Леопольдо. – Но ты права. В этом всем, – Леопольдо кивнул на бескрайнее море перед собой, – на самом деле есть что-то волшебное, что-то, что давно утратило ценность в нашем мире.
Теперь пришла очередь Ангелики задавать вопрос: "Что ты имеешь в виду?".
– Ты посмотри, с какой неторопливостью волны накатывают на берег, словно целуют его, при этом стараясь на как можно дольше задержать момент поцелуя. Как будто волны цепляются за настоящее, пытаются задержать его, не дать раствориться в будущем. Я смотрю на море, и будущее как будто исчезает, но стоит только отвернуться от него… – Леопольдо обернулся, взгляд его побежал по толпам снующих туда-сюда пляжников, по кафешкам, жмущимся к пляжам, точно волчата к волчихе холодной зимней порою, по крышам автомобилей, рвавшим ревом двигателей на части настоящее, словно оно было повинно в чем-то. Может, в том, что не спешило в будущее?
– Как будто два разных мира, правда? – Леопольдо улыбнулся Ангелике.
– Ну, если убрать с поверхности моря катера и скутеры, то действительно, как будто два разных мира. – Кстати, не хочешь попробовать? – девушка кивнула на парашютиста, летавшего за катером на тонком тросе.
– Нет. Зачем? Мне и здесь хорошо, – Леопольдо надел на глаза очки от солнца.
– Боишься?
– Да нет. Просто на земле я себя чувствую увереннее, чем в воздухе. Не люблю летать. Да и зачем себя лишний раз подвергать опасности. Вдруг трос оборвется.
Ангелика рассмеялась.
– А я хочу попробовать, – девушка поднялась на ноги.
Леопольдо пробежался взглядом по стройным ногам Ангелики, на мгновение задержался на желтых трусиках купальника, запрокинул голову и встретился взглядом с взглядом девушки.
– Ты, правда, хочешь это сделать?
– Ну да.
