Россия – США

В 1809 году Россия и США обменялись послами, положив начало дипломатическим отношениям. Первым послом США в России стал Джон Куинси Адамс, впоследствии шестой президент США. Первым послом России в США стал Андрей Дашков.

В XIX веке отношения США и России носили в целом дружественный характер, несмотря на проблемы, возникшие в начале века в результате столкновения российских и американских интересов в районе Аляски и тихоокеанского побережья Северной Америки.

В Санкт-Петербурге 5 (17) апреля 1824 года была подписана Русско-американская конвенция о дружественных связях, торговле, мореплавании и рыбной ловле, упорядочившая отношения между двумя государствами в северо-западной части Северной Америки. Именно в ходе переговоров, предшествовавших ее подписанию, летом 1823 года до российского правительства было доведено намерение США выдвинуть в качестве одного из принципов своей внешней политики тезис «Америка для американцев», впоследствии оформленный в виде доктрины Монро. Конвенция зафиксировала южную границу владений Российской империи в Аляске на 54°40’ с.ш. Согласно конвенции, севернее этой границы обязались не селиться американцы, а южнее – русские. Рыбная ловля и плавание вдоль побережья Тихого океана объявлены на 10 лет открытыми для судов обеих держав.

В 1832 году США и Россией был подписан торговый договор, по которому стороны на взаимной основе предоставили режим наибольшего благоприятствования товарам и гражданам обеих стран.

В середине века правительство Николая I привлекало американских инженеров к своим проектам модернизации империи. Так, специалисты из США сыграли важнейшую роль в строительстве железной дороги между Москвой и Санкт-Петербургом и оснащении ее подвижным составом, в проведении первых линий телеграфа и перевооружении армии после Крымской войны.

Пиком сближения России и США стали 1860-е годы – время Гражданской войны в США и Польского восстания 1863- 1864 годов. Тогда у России и северных американских штатов имелся общий недруг – Англия, которая поддерживала как южан, так и польских повстанцев.

В 1867 году все российские владения к востоку от Берингова пролива были проданы США за 7,2 миллиона долларов. Кроме самой Аляски к ним относился весь Алеутский архипелаг и некоторые острова в Тихом океане.

Однако и в XIX веке между Россией и США накапливались противоречия. В 1849-1850 годах лидер венгерской революции Лайош Кошут посетил США и нашел сочувственный отклик в американской провинции. В 1850 году Сенат США по инициативе сенатора-демократа Льюиса Касса обсуждал «резолюцию Касса» о необходимости судить европейских монархов за подавление революций 1848 года (прежде всего, как указывалось в проекте резолюции, «русского императора»). Активным сторонником резолюции выступал сенатор-демократ Джон Паркер Хелл. Вот что пишет об этом американский историк Артур Шлезингер в работе «Циклы американской истории»: «Будущий историк, по словам Хейла, мог бы начать главу, посвященную 1850 году, так: «В начале того года американский сенат, наивысший законодательный орган мира, собравший мудрейших и великодушнейших людей, какие когда-либо жили или будут жить, отодвинув в сторону пустяковые местные дела, касавшиеся их собственных краев, образовали из себя некий трибунал и приступили к суду над нациями Земли, допустившими жесточайшие акты деспотизма».

Предложение Касса, продолжал Хейл, заключается в том, чтобы «мы выступали в качестве разгневанных судей! Нам надлежит призвать к ответу нации Земли, и они предстанут перед нами в качестве подсудимых, а мы будем выносить им приговоры». Превосходный принцип. Но почему ограничиваться Австрией?

Хейл высказал надежду, что будущий историк опишет, как Соединенные Штаты приступили «к суду не над какой-то второстепенной державой, у которой торговля незначительна и санкции против которой обойдутся недорого, но в первую очередь над Российской империей, объявив ей приговор». В конце концов Кошута победила русская армия. «Я не соглашусь судить Австрию, пока мы не вынесем приговор некоторым более крупным преступникам. Я не желаю, чтобы наши действия уподобились ловле частыми сетями, которые улавливают мелкую рыбу, но упускают крупную. Я хочу судить русского царя, – заявил Хейл, —не только за то, что он сделал с Венгрией, но и за то, что он сделал давным-давно, отправив несчастных ссыльных в сибирские снега… Когда мы сделаем это, мы покажем, что, поднимая свой гневный голос против более слабой державы, мы делаем это вовсе не из трусости».

«Резолюция Касса» принята не была. Но в 1880-е годы конгресс США принял серию решений, осуждавших политику Александра III в еврейском вопросе.

Царствование Александра III (1881-1894)

Как отмечает российский исследователь А. А. Родионов, царствование российского императора Александра III (1881-1894) характеризовалось изменениями в отношениях России и США, которые определили всю дальнейшую перспективу их развития. Если период до 1881 года описывается историками как время гармоничных отношений, то начиная примерно с 1885 года между этими государствами происходит столкновение стратегических интересов и усиление соперничества во всех сферах государственных отношений. Вступление России и США в более высокую стадию экономического развития приводит к их внешнеполитической переориентации, сближению США с Великобританией и Японией и американо-российскому конфликту интересов на Дальнем Востоке и в Маньчжурии.

В Российской империи после убийства Александра II происходит ужесточение политического режима, что усиливает американо-российские противоречия в области идеологии и форм правления, появившиеся задолго до этого. Поэтому именно в это время в американском обществе зарождается устойчивый интерес к событиям, происходящим в России, в частности к деятельности организации «Народная воля» и российских «нигилистов». В американской прессе активно обсуждались вопросы русского «нигилизма», сторонники и противники этого движения выступали с публичными лекциями и устраивали дебаты. Вначале общественность США осудила террористические методы, применяемые российскими революционерами. Во многом, по мнению исследователей, это было связано с проявлениями феномена политического терроризма в самих США – достаточно упомянуть покушения на жизнь президентов А. Линкольна и Д. А. Гарфилда. В это время американское общество было склонно проводить исторические параллели между убийствами А. Линкольна и Александра II как двух великих реформаторов.

Царское правительство подвергается критике в США за подавление русского освободительного движения, прекращение реформ, отсутствие свободы прессы и органов народного представительства, угнетение евреев и т. и. В то же время на общественном мнении США благоприятно сказывается сохраняющееся наследие дружественных отношений между русским и американским народами, а также отсутствие острых конфликтов между Россией и США на международной арене.

Тем не менее в американском обществе начинает складываться образ России как недемократического государства, где отсутствуют гражданские свободы и применяется насилие в отношении инакомыслящих, при этом причины зарождения радикального революционного движения связываются с политикой царского правительства. В сознании американцев к чувству дружбы примешивается осуждение реакционного курса самодержавия.

Во второй половине 1880 – начале 1890-х годов заключение русско-американского договора о взаимной выдаче преступников (1887) приводит к коренным переменам в общественном мнении США – к переходу от традиционных взглядов на Российскую империю как на дружественную державу к так называемому крестовому походу за «свободную Россию». Сама возможность выдачи политических беженцев противоречила базовым демократическим принципам американского общества и его либеральной традиции. Борьба против ратификации договора в США вызвала к жизни общественное движение, выступавшее за реформирование России на основе принципов свободы и демократии и оказывавшее поддержку российским политическим эмигрантам.

Именно в этот период в американском общественном сознании складываются устойчивые негативные стереотипы в отношении России. Россия для многих американцев становится страной, которая находится на средневековой ступени развития, где «деспотичное» царское правительство угнетает население, жаждущее освобождения.

В конце 1880 – начале 1890-х годов в американском обществе появляется немногочисленная, но весьма активная оппозиция царскому режиму, которую представляет небольшая группа русских политэмигрантов, американских журналистов, общественных и политических деятелей, устраивавшая кампании в поддержку дела «русской свободы», оказывавшие значительное влияние на формирование образа России.

Под воздействием этой агитации многие американцы начинают понимать отношения США и России с позиции конфликта цивилизации и варварства, в общественном мнении США происходит сдвиг, который впоследствии приведет американское общество к русофобским настроениям и к убежденности в «мессианской роли» США – в том, что США призваны осуществлять освободительную миссию и вмешиваться в дела других стран и народов. От умеренной критики политического режима России общественное мнение США переходит к его активному осуждению. Подобной перемене также способствуют другие объективные причины – вступление США в новую стадию развития в качестве одного из экономических лидеров мира и связанное с этим столкновение экономических интересов США и России, массовая иммиграция российских евреев в США, технический прогресс и развитие средств массовой информации в совокупности с идеологическим развитием американской нации – появлением и претворением в жизнь идей превосходства и учений о цивилизаторском долге англосаксонской расы.

Россия становится одним из объектов глобальной миссии США как страна, которая должна быть преобразована по североамериканскому образцу. Среди наиболее существенных проблем, которые обсуждались в указанный период американским обществом, следует назвать:

русско-американский договор о взаимной выдаче преступников 1887 года;

национально-конфессиональную политику царизма по отношению к евреям (так называемый «еврейский вопрос» и связанный с этим «паспортный конфликт»);

карательную политику царизма в отношении политической оппозиции.

Общественное мнение США о России на рубеже XIX-XX веков

Образ России слагался из трех основных элементов – представлений: о коренной противоположности путей исторического развития России и Америки, исключающей возможность их мирного сосуществования; о России как прежде всего экспансионистской державе, действия которой на мировой арене особенно угрожают интересам Соединенных Штатов; об особом – бескомпромиссном и всеохватывающем – характере и неизбежности борьбы между Америкой и Россией.

Русско-японская война и последовавшая за ней революция 1905-1907 годов, а также интенсивное экономическое развитие России на рубеже веков способствовали усилению внимания американской общественности к России.

Определяющими факторами, влияющими на американо-российские отношения на рубеже XIX – XX веков, стали враждебная позиция администрации президента США Теодора Рузвельта и американских СМИ по отношению к России, особенно во время Русско-японской войны, столкновение экономических интересов на Дальнем Востоке и в Маньчжурии, а также трения по «еврейскому вопросу», связанные с ограничениями прав евреев в России и активной эмиграцией российских евреев в США.

Увеличение революционной и особенно еврейской иммиграции из России стало вызывать опасения у американских политиков, однако, несмотря на принятие нескольких ограничительных иммиграционных законов, снижения численности или изменения структуры потока российских иммигрантов в США не последовало. В то же время нелегальный статус российских переселенцев в США и нежелание царской администрации решать проблему нелегальной эмиграции из страны стало одним из факторов, способствовавших ухудшению российско-американских отношений в начале XX века. Определенную роль сыграли и действия ряда влиятельных еврейских финансистов, пытавшихся оказывать давление на российские власти с целью заставить их снять ограничения на евреев в России.

Соперничество на Дальнем Востоке

В 1880-е годы США окончательно закрепились на Тихом океане. В 1886 году по инициативе президента Гровера Кливленда конгресс провел слушания на тему о будущей политике США на Тихом океане. Участники слушаний пришли к выводу, что из всех тихоокеанских стран только Российская империя потенциально может угрожать интересам США.

В этой связи США не поддержали русско-германо-французский ультиматум Японии (1895). В 1899 году США провозгласили политику «открытых дверей», предусматривавшую сохранение территориальной целостности Китая, прежде всего за счет сдерживания российского продвижения в Маньчжурию и Корею.

В 1900-1902 годы американский военно-морской теоретик контр-адмирал А. Т. Мэхэн разработал теорию «сдерживания» России как мощной «континентальной» державы путем создания блока «морских» государств во главе с США. Разделявший концепцию А. Т. Мэхэна президент США Теодор Рузвельт полагал, что США должны проводить политику активной экспансии на Дальнем Востоке. Соперничество между Вашингтоном и Петербургом из-за экономического преобладания в данном регионе (прежде всего в Маньчжурии) и стало одной из причин ухудшения русско-американских отношений.

Идеологи внешнеполитического курса США считали, что распространение влияния России на Дальнем Востоке угрожает экономическим и политическим интересам США. Выступая за нейтрализацию российского влияния в этом регионе, они заявляли, что «Россия не является цивилизованной страной и поэтому не может играть цивилизаторскую роль на Востоке…» В складывающихся условиях недемократический режим, архаичность социальной структуры и экономическая неразвитость служили дополнительным аргументом против России.

С 1901 года администрация Теодора Рузвельта оказывала финансовую и военно-техническую помощь Японии – основному противнику России на Дальнем Востоке.

Русско-японский военный конфликт 1904-1905 годов ознаменовал новый рубеж в развитии американского общественного мнения о России, поставив его перед необходимостью определить свое отношение к каждой из воевавших держав.

Теодор Рузвельт фактически поддержал Японию, а синдикат американских банков, организованный Дж. Шиффом, предоставил Японии значительную финансовую помощь. Одновременно были предприняты усилия с целью закрыть России доступ к западным кредитам. Россия и США вступили, таким образом, в новую фазу отношений – открытое соперничество. Общественное мнение в США также было настроено крайне враждебно по отношению к русскому правительству.

Первая мировая война. Октябрьская революция и Гражданская война в России

В Первую мировую войну Россия и США вступили союзниками. Переломным для отношений двух стран стал 1917 год. После того как в России произошла революция, США отказались признавать Советское правительство. В 1918-1920 годы американские войска приняли участие в иностранной интервенции.

В то время пока государства – участники Первой мировой войны застилали телами погибших поля сражений, происходило оформление англосаксонского проекта как главного проводника и инструмента интересов финансовых элит, объединяющих не только англосаксонские страны, но и тех, кто разделял их чаяния и устремления. После окончания Первой мировой войны США, в которых в это время сформировался идеологический и финансовый центр грядущего глобального проекта, становятся этим инструментом и проводником. Фундаментом, закладывающим основы нового мироустройства, стало создание Федеральной резервной системы и рождение так называемого «Плана Марбурга».

Финансовый кризис 1907 года настойчиво указывал на необходимость создания постоянного механизма для борьбы с монетарными проблемами. Для изучения вопроса в 1908 году была создана Национальная денежная комиссия во главе с Нельсоном Олдричем—сенатором от Род-Айленда. Плодом взаимодействия членов комиссии стал «План Олдрича», предполагавший создание Национальной резервной ассоциации, выстроенной вокруг Центрального банка, уполномоченного регулировать финансовые условия и выдавать займы банкам, терпящим бедствие. Автором многих технических положений плана, сделавшим немало для того чтобы доллар впоследствии занял важное и ведущее положение в мире, стал финансист Пауль Варбург.

Конгрессмен Чарлз Линдберг-старший выступил главным критиком «Плана Олдрича», прозорливо увидев в его положениях черты мегабанка-монополиста с неограниченной финансовой властью. «Данный проект (а вскоре и принятый конгрессом закон) – создает самый гигантский трест на Земле, —писал Линдберг, – когда президент подпишет этот законопроект, будет легализовано невидимое правительство денежной власти. Возможно, люди этого не почувствуют, но через несколько лет наступит прозрение». Вудро Вильсон подписал законопроект, ФРС была создана. А прозрение наступило довольно скоро – в 1929 году во время начавшегося мощнейшего экономического кризиса.

«План Марбурга» был подготовлен в начале XX века и щедро финансировался Эндрю Карнеги. Это цельная и методически выверенная программа приобретения, а не захвата власти. В соответствии с планом, правительства всех государств должны быть социализированы, в то время как конечная власть должна оставаться в руках международной финансовой элиты для контроля за деятельностью квазиправительств, принудительного установления мира и создания, таким образом, специфического средства от всех политических болезней человечества.

В 1903 году был дан старт «Плану Олдрича». В Нью-Йорке был основан клуб социалистов «X». Его члены – не только социалисты Л. Стеффене, У. Инглиш, но и банкиры М. Хилл- квит, Ч.Э. Рассел, Р. Уикс. В 1908 году на заседании экономического клуба основным докладчиком стал банкир-социалист М. Хиллквит, который имел обширные возможности проповедовать социализм перед собранием, которое представляло богатство и финансовые интересы элит.

Из этой гремучей смеси, симбиоза коммунистов и банкиров, и выросло в итоге движение «Интернационала», в которое входили

Э.Карнеги, И. Варбург, Е. Еувер и др. В 1910 году Э. Карнеги «пожертвовал» 10 млн долларов на создание «Фонда Карнеги» для международных мирных инициатив, а К. Додж обеспечил финансовую поддержку президенту В. Вильсону.

Вудро Вильсон подпал под мощное влияние этих интернационалистов-глобализаторов. Им он был обязан деньгами. Существуют довольно любопытные свидетельства, которые проливают свет на скрытые пружины деятельности американского политического истеблишмента, обеспечившие избрание Вильсона на пост президента США, а также сделавшие личность некоего полковника Э. Хауза фактическим разработчиком американской внутренней и внешнеполитической доктрины. Американские либеральные политики кальвинистского происхождения стали объектом мощного прессинга и манипулирования со стороны лидеров сионистского движения, деятелей Всемирного еврейского конгресса, еврейского лобби внутри страны, вдохновителей и создателей «Плана Марбурга».

Как справедливо отмечает Дж.Уайс: «Историки никогда не должны забывать, что именно Вудро Вильсон обеспечил Льву Троцкому возможность въехать в Россию с американским паспортом». Как известно, Л. Д. Троцкий также считал себя настоящим интернационалистом.

Объединение англосаксонских усилий по переформатированию международных отношений Вестфальского мира по окончании Первой мировой войны было достигнуто в тесном союзе политических деятелей Великобритании: Бальфура, Ллойд-Джорджа, США в лице Э. Хауза и X. Вейцмана – председателя Всемирного еврейского конгресса. Британский политик того времени Локер-Лампсон писал в одном из английских изданий: «Ллойд-Джордж, Бальфур и я – все мы были воспитаны как ярые протестанты, верившие, что приход нового Спасителя совершится после возвращения Палестины евреям». По замечанию Н. А. Нарочницкой, «это не что иное, как мессианская идея Кромвеля и его хилиастов, а также идея большинства протестантских сект и кальвинистских церквей в Америке».

Невиданное единение в рамках англосаксонского проекта произошло у сил, направляющих его механизм в участии и в реакции на события революции 1917 года в России. Эдвард Хауз и американская элита явно принадлежали к тем силам на Западе, в пользу которых эта революция и совершалась. Разрушители-революционеры были генетически и духовно близки протестантам-преобразователям, последователям О. Кромвеля, казнившим английского короля Карла I. И не стоит недоумевать, почему британский двор – родственники российской царской семьи Романовых – отказали Николаю II в убежище и приюте в Великобритании. Пуританской Англии и кальвинистской Америке была ненавистна православная царская власть, берущая истоки в еще более ненавидимой ими Византии.

Элита США старалась не упустить ни единого шанса в стремлении к мировой гегемонии, в попытке приватизировать роль мирового арбитра. К середине 1915 года Вудро Вильсону была внушена идея о создании международной организации, прообраза политического института Лиги Наций, контролирующей ключевые направления мирового развития.

В октябре 1915 года Э. Хауз представил воюющим сторонам проект будущей программы, получившей известность как «14 пунктов Вильсона». Политический расчет был понятен. Если центрально европейские державы на фоне истощения людских и материальных активов принимают доктрину Вильсона – Хауза, США получают роль третейского судьи, мирового арбитра. В случае их отказа США вступают в противостояние на стороне Антанты, что и произошло.

В апреле 1917 года В. Вильсон писал своему советнику Хаузу: «Когда война завершится, мы сможем заставить их мыслить по-нашему, ибо к этому моменту они, не говоря уже обо всем другом, будут в финансовом отношении у нас в руках». Это время ознаменовало конец американской доктрины изоляционизма. США выходят на великую шахматную доску геополитики с программой либерально-универсалистского проекта, взрывающей все традиции мировой политики. Программа переустройства мира, нового мышления, перестройки Вильсона (не правда ли, до боли знакомая терминология горбачевско-сахаровской эпохи), раскрытая в «Архиве полковника Эдварда Хауза», отводила России весьма незавидную участь в новом мировом порядке. «Россия слишком велика и однородна, ее надо свести к Среднерусской возвышенности. Перед нами будет чистый лист бумаги, на котором мы начертаем судьбу русских народов».

Задолго до Бжезинского Э. Хауз определил основные направления американской политики в отношении России в 1918 году:

Признание временных правительств, которые создавались или предполагалось создать в различных районах России.

Предоставление военной и финансовой помощи этим правительствам.

Основная опора на Украинскую раду, Эстонию, Латвию, Литву, поддержка отдельно и большевиков, и Белой армии.

Передача Кавказа Турецкой республике.

Среднюю Азию сделать подмандатной территорией, возможно протекторатом Англии.

Сибирь отделить и сформировать там свое правительство.

Проект Хауза недвусмысленно и цинично сводился к устранению России из «Большой игры», выступал как международное закрепление грядущего расчленения страны. План был круто сдобрен специями и приправами абстрактных ценностей.

По итогам Версальско-Вашингтонской системы США и англосаксы в целом, опираясь на интернациональный финансовый капитал, обеспечили себе лидерство в европейской экономике. «План Марбурга» вступил в практическую плоскость. Одна из поставленных целей была реализована. Программа Хауза начала XX века не получила своей полной реализации. На путях глобализаторов встала Россия в проекте – СССР. После распада Советского Союза проект Хауза вошел в открытую фазу и начал явно реализовываться неоконсерваторами в виде доктрины унилатерализма, представляющей собой, по сути дела, неовильсонианство конца XX – начала XXI века.

Попробуем разобраться, что заставило американского президента, подталкиваемого и финансируемого из Фонда Эндрю Карнеги, так трепетно и заботливо отнестись к одной из самых ярких и противоречивых фигур грядущей российской революции. Прежде всего, следует отметить, что в этот период Л. Д. Троцкий не был ни прорусским, ни прогерманским, ни просоюзническим политическим деятелем. Троцкий активно выступал с позиций Клуба Марбург за мировую революцию, то есть как интернационалист. Он обладал обширными и прагматичными связями в высших эшелонах интернационального движения в США и Канаде.

Именно в это время у социалистов, большевиков и мирового транснационального капитала была существенная общая идейная платформа—интернационализм. В сущности, следует понимать, что революция и международные финансы не столь сильно противоречат друг другу, если в результате революционной смуты должна установиться централизованная глобальная власть, то есть новый мировой порядок. Международные финансовые тресты всегда предпочитают иметь дело с централизованными правительствами. Банковское сообщество меньше всего жаждет свободного рынка и децентрализованной власти, поскольку это распыляет власть.