Между двух миров

Громкое торжество – всё это показной парад для неискушённой публики.

Время – единственный свидетель проявленных чувств.

Лучшая проверка чувств – это проверка временем.

До этой встречи он лишь шёл по следам своей мечты, которые смывала набегающая волна. Он восхищался ими и изучал их, стараясь их понять, а не запомнить.

И сейчас, держа её руку, он прикасался губами больше, чем к человеческому телу.

Он прикасался к мечте, которая была в его объятиях. Богиня… – и вымолвить иное не представляло для него возможным. Он был избранным. Все остальные могли только лишь смотреть, как исчезали следы на мокром песке. И видеть, как время стирает всё, что не так давно было всем в их жизни. Им было достаточно целовать песок со следами её ног, они не могли слиться с ней воедино.

Каждый желает примерно так: и жили они долго и счастливо и умерли в один день.

Желание Элизабет и Натаниэля было немного иным: и жили они вечно… Превосходство Элизабет над всеми остальными очаровывало Натаниэля.

Наш век короток и нет времени заблуждаться, играть или медлить. Время уходит… и его не вернуть.

Наша бессмертная душа, вселившись в тело, делает нас смертными.

Мы всегда думаем, что вся жизнь впереди… Но судьба всегда неожиданно выносит приговор.

Любовь не может быть ограничена и подчинена договору, иначе это – не любовь.

Венчание и штамп в свидетельстве не имеют значения. Главное – искренность чувств и душевная близость. Это всего лишь контракт между сторонами, которые никогда не станут близкими.

Великие отношения – это не про зависимость и точно не про договор и расчёт. Такие отношения больше похожи на вредную привычку или на зависимость.

Любовь – это не брак по расчету, не театральная страсть и не примитивный инстинкт. Это глубокое уважение к чужой жизни и стремление наполнить её радостью и красотой. Любовь – это прекрасное чувство, рожденное из заботы и уважения, а не из корыстных мотивов, ведущих к формальному союзу. Счастье – это, когда привилегия не становится обязанностью. Любовь, как и сама жизнь, возможна лишь в единении двух начал – духовного и физического.

Самая достоверная печать на документе верности – это отпечаток губной помады на открытке с ярким признанием в тёплых чувствах.

«Аромат страсти»

Аромат страсти намного ярче, чем вкус экзотических фруктов.

Все остальные были безвкусны и словно пусты.

Тело, не имевшее свой аромат – мертво для восприятия. Основной запах, который либо привлекает, либо отталкивает – это твой собственный.

И прикрывать его другими ароматами – значит пытаться, казаться кем-то другим. Касаясь её обнажённого тела, он уже знал, что в следующей жизни она будет той же, но в другом теле. И ему придёт вновь постигать её секреты, чтобы прикоснуться к этой великой тайне единения.

Её дрожь говорила о волнении, которое было вызвано чувствами, переполнявшими её душу и отражающимися в голосе её тела. Это ощущение было похоже на то, что бывает от нежного массажа головы, который делают слегка касающимися пальцами. Только эти прикосновения были не на физическом уровне, а на уровне эмоций и души. До этого момента он не испытывал ничего подобного.

Она ощутила такую лёгкость во всём теле, что ещё мгновение, и она воспарит. Он доставлял ей то удовольствие, о котором она могла только мечтать и ещё немного больше, о котором она даже не мечтала.

Только рядом с ним она смогла раскрыться и стать чувственной.

Она реагировала на его прикосновение, как водная гладь, в которую упала капля.

В мечтах слиться и стать единым целым.

Как важно чтобы рядом был тот, кто знает, чего вы желаете.

Элизабет не знала, что можно быть так близко друг к другу и одновременно далеко. Она на расстоянии вытянутой руки ощущала его прикосновения, но видела его словно в перевёрнутый бинокль.

Это расстояние, словно пропасть между их телами, показалось ей необычайно длинным.

– Прижмись ко мне, мне так тебя не хватает.

И только ощутив его всем телом и вдыхая его аромат, она получала истинное наслаждение.

– Всё, что для счастья надо, чтобы ты был всегда рядом.

В моменты наивысшего наслаждения ее зрение будто расплывалось, превращая мир в размытое пятно света. Не различая деталей, она, тем не менее, запечатлевала в памяти общую картину этого сияния. Это происходило всегда, когда она испытывала гармонию души и тела: будь то в тишине парка, за увлекательной книгой или в душевной беседе. Сознание отключалось от внешних раздражителей, погружая ее в состояние эйфории. Даже во время чтения, когда она теряла счет времени, зрение возвращало ее к реальности – некогда четкие буквы превращались в размытую полосу. Но это не вызывало дискомфорта или страха, а приносило странное, даже приятное ощущение.

Намного важнее иметь ясный ум, а не острое зрение.

Можно разглядывать каждый колосок и видеть каждое зерно, а можно просто чувствовать величие поля. Это мимолетное состояние она смаковала, как ребенок – конфету. Сердце билось ровно, по венам тек эликсир блаженства, тело обмякало, позволяя разуму отдохнуть. Это не было опустошение, а состояние покоя, похожее на аморфную субстанцию, но наполненную тихим, бездонным счастьем, проникающим все глубже. Она чувствовала гармонию с собой и миром, словно заключила с ним перемирие. Ей хотелось плакать и смеяться от восторга. Она была довольна собой, вселенной и каждым ее обитателем. По телу пробегала легкая дрожь, приносящая несказанное удовольствие, а в каждой клеточке пульсировало свое, особенное счастье.

Она так расслабилась, что словно плыла в потоке чувств.

После такой страсти ей хотелось ласки. Она не лежала, не двигаясь, и не уходила в себя, не напоминала нечто аморфное. В ней кипела жизнь, но только на другом уровне. В ней словно просыпался ребёнок, и она возвращалась в своё детство. В мир сказок и добрых людей, когда всё заканчивалось всегда хорошо.

Аромат любимого человека не только успокаивал и возбуждал в нужное время, но и дарил нескончаемое удовольствие от причастности к судьбе другой жизни.

Это стабилизировало все проходящие процессы и уравновешивало все энергии, порождая чувство гармонии. Эта субстанция – не просто смесь химических соединений, это аромат души, выраженный через тело. В природной палитре запахов не существовало подобного оттенка, поэтому Элизабет назвала его «Цветок богов». Этот аромат согревал душу и пробуждал тело, раскрывая энергетические каналы, по которым струилась жизненная энергия. Он не был создан путём смешивания различных запахов. Один из его тонов напоминал аромат африканского дерева-долгожителя. Раскрываясь, ноты аромата напоминали настойку из целебных трав, где доминировал экстракт корня женьшеня. Аромат возникал благодаря многолетней выдержке жизненных испытаний и природных невзгод. Периодически он выделялся через поры, словно маслянистая жидкость, пропитанная характерными для этой местности химическими соединениями.

Каждый участок её тела имел свой особенный оттенок. Кончики пальцев её рук имели более концентрированный аромат в отличие от запястья. Аромат ступней разительно отличался от ладоней. Наружная часть рук, там, где был волосяной покров, имел иной аромат.

Каждый раз букет ароматов был с новыми нотками.

Общий аромат её тела невозможно было даже разложить на отдельные части, настолько он был сложен.

И каждый раз в нём что-то менялось. Ингредиенты, входящие в состав этого изысканного блюда, были уже другие.

В объятии друг друга они наслаждались ароматами любви. Они слегка касались телами и от этих прикосновений испытывали такое знакомое ощущение, похожее на дрожь. Его тело будто перенасытилось кислородом, и каждая клетка в организме пылала жаром.

Только сейчас оно исходило не откуда-то изнутри, а было осязаемо и шло снаружи от любимого человека. Словно колышущиеся от ветра ветви деревьев, переплетающиеся между собой.

В отличие от запаха парфюма, к естественному аромату невозможно привыкнуть, он не надоедает.

Раскрываются всё новые и новые нотки, взаимодействие химических элементов, происходящие реакций в теле.

Комната была наполнена сладкими ароматами фруктов: бананов, дыни, персиков и абрикосов, постоявших на солнце в этот знойный день, и поэтому так пьянили.

Ни один парфюм не может превзойти по сложности аромат тела. Все эти искусственные отдушки – всего лишь фрагмент подлинного наслаждения. Они слишком просты и понятны, чтобы быть чем-то больше, чем они есть.

Аромат, исходящий от тела возлюбленной не поддаётся описанию, его можно описать, только разбив его на фрагменты.

Запах любви невозможно подделать, его можно лишь прочувствовать.

И она так хороша не потому что принадлежит

именно тебе, а потому что лучшая.

Он гладил её волосы, словно это было золотое руно. Ему нравились их шёлк и блеск. Это были самые ценные для него моменты, когда он держал в руках то что ему было дорого. И он никогда бы не променял их на всё сокровище мира.

Касаясь тела… словно атласной ткани. Взмокшая кожа придавала особый масляный эффект, что делало её похожей на золотую богиню.

В свете ночных ламп на её теле был виден рельеф игры света и тени. А выступивший пот придавал её телу металлический отсвет.

Тело, не познавшее страсти, само по себе привлекает взор, словно тайна. Она являлась для него всей Вселенной, которой он желал обладать.

В этот день они впервые прикоснулись друг к другу, но это прикосновение показалось для них знакомым и привычным. Сердце Натаниэля билось, как у ребёнка, предвкушающего особое событие в своей жизни. Ему хотелось, чтобы оно скорее произошло.

Аромат её тела был таким родным. Её вкус остался у него на губах. Губы напоминали спелые ягоды, которые набухли и налились алым цветом в ожидании его прикосновений.

В воздухе кружил аромат предвосхищения близости. Нет ничего лучше, чем прикоснуться к своей мечте.

В их телах пульсировала жизнь. Они ловили каждый вздох, дыхание и биение сердец друг друга. От солнечного сплетения к центру её души. Кровь бурлила в их телах, растекаясь по всему телу, и возбуждала. И не было ничего более естественного среди макияжа, чем румянец на её лице. Ведь самый лучший макияж – это улыбка на лице и глаза полные счастья.

Она не была напряжена – она была возбуждена.

Первое его прикосновение не показалось ей щекотным или неожиданным.

Оно было для неё долгожданным.

Словно отгибая лепестки, он проникал в самую суть.

Её тело охватил небывалый жар, оно пылало и горело. И душа как закипевшая вода воспарила.

Она словно покинула своё тело и обрела покой. Разум её был чист и свободен от мыслей.

И где-то там, высоко, они растворились друг в друге. Они были как две горящие свечи, пламя которых соприкасалось.

Элизабет никогда ещё не была так счастлива, словно все разом её мечты сбылись. И, словно опьянев от своих чувств, вскруживших её голову, как если бы устала от счастья. Положив голову ему на грудь, под звуки чувственного сердцебиения, она заснула. Натаниэль некоторое время смотрел, как его любимая засыпала.

Он любовался тем моментом, когда любовь всей его жизни нежно погружалась в мир грёз. Но, спустя пару минут, и он отправился в след за ней, не в силах сдержать сон.

Запахи чувств не выветриваются из памяти, если они были настоящими. Придавать телу запах парфюма, то же самое, что и обрабатывать цветы, отравляя их средством от насекомых.

Ничто не способно привлечь так, как естественный запах тела. Такой вкусный, такой знакомый и такой манящий. Искусственный аромат, словно пластиковые цветы, кажутся красивыми только издали.

Смотря на неё, он проникал все глубже в её душу. Осторожно прикасаясь и словно раздвигая лепестки, сжатые в бутон алой розы, пробирался к самой её сути. От такого нового ощущения ей хотелось прикрыть, как ей казалось, несовершенное тело. Тело, которым делало несовершенным только та одежда, что закрывала собой шедевр. Ее душа была как набухший бутон, готовый раскрыться и ждущий этого момента.

Ближе к утру её кожа становилась солоноватой на вкус.

«Ты лучшая!» – засыпая и просыпаясь в его объятиях, читала она в его глазах.

Они наслаждались друг другом так жадно и неуёмно, но в то же время так изящно и пристойно. Прижимались телами друг к другу, словно пытались согреться в самую холодную ночь. Или же прощались накануне нового дня, словно это была их последняя ночь. Обнявшись, они представляли, что едины не только душой, но и телом.

Так бывает, когда люди одновременно произносят одно и то же слово или продолжают фразу друг друга. И отзываются на имя, принадлежащее их любимым. В этой связи нет «я» или «они», есть только «мы».

Они не играли роли… Они проживали те чувства, которые их переполняли.

Их взгляд подобен нежному прикосновению. Они не говорили друг с другом о любви, а проявляли её. На разговоры у них была целая вечность.

На протяжении жизни мы учимся проявлять любовь к разным людям, чтобы однажды во всей полноте проявить её к самому важному человеку.

Элизабет смотрела в его глаза и видела в них те слова, о которых давно мечтала. Как же хорошо, когда тобой восхищается лучший для тебя человек, и говорит, не скрывая улыбки: «Ты – мой герой…».

Она действительно была похожа на героиню его книги. Впервые ей было так хорошо, что она светилась от счастья, словно кто-то проводил пёрышком по её душе. И это было видно всем. Особенно тем, у кого была тёмная душа.

С этого момента, когда их миры соприкоснулись, Элизабет стала редактором их книги жизни. А Натаниэль стал писателем.

И, глядя в её глаза, он узнал, что значит выражение «смотреть с любовью». Этот взгляд говорил о том, о чём молчат слова. В нём был трепет нежных чувств, который всем своим видом кричал: «Побудь со мной ещё мгновение!» К счастью, это мгновение переходило в дни, а дни в ночи. Но и этого времени не хватало, чтоб насладиться друг другом.

Их первая ночь в священном союзе положила начало новой жизни.

В момент ласк комната наполнялась ароматом мёда. К этому сладкому запаху невозможно было привыкнуть, потому что до этого они жили без него. И невозможно было избавиться от жажды откровения, как невозможно запретить разуму развиваться.

Её тело благоухало. Поначалу Натаниэль думал, что это запах парфюма, но со временем понял: это аромат её тела. Её кожа пахла солнцем, как пахнет песок в полдень самого жаркого дня.

Когда на ней выступали капельки пота, её аромат напоминал растаявшее ванильное мороженое, капли которого упали на раскалённый песок.

По солёности на вкус она напоминала тёплую минеральную воду, сочившуюся из неё, словно родниковая вода, проступающая из земли.

Испарины собирались в каплю и сползали вниз по наклонной. Капли, одна за другой, щекоча, стекали по её обнажённому телу.

И даже тушь, превратившаяся в маленькие комочки на её ресницах, казалась чем-то прекрасным, напоминая капли росы на высокой траве, растущей у озера в котором отражалось небо.

Она предстала перед ним сосудом, наполненным энергий, в который ему захотелось окунуться.

Обнимая друг друга, они словно пытались утолить голод, вкушая плод, касаясь губами, прижимая их к нежной плоти.

Я и Ты – мы всё одно.

Она ловила каждое его движение. Ей хотелось открыто посмотреть. Но она не смела сделать это. Так было велико её волнение. Но в мыслях его образ постоянно был перед её глазами.

Каждое его прикосновение откликалось в её теле – и это было поистине великолепие созерцания глубины чувственности. Словно зная, где находились самые чувствительные места, он касался её тела так, что душа её трепетала от восхищения. Их мог знать только тот, кто, находясь в этом теле продолжительное время, изучал его особенности.

Её движения плавны, изящны и грациозны, как будто она скользит по поверхности воды, легко и свободно, разрезая гладь, не оставляя за собой завихрений и волны.

Элизабет издавала непроизвольные, еле слышимые звуки, которые придавали столь интимному моменту душевного единения, особый вид откровения. Так звучала мелодия её души, когда он касался её струн. Достаточно было всего лишь прикосновения, чтобы она зазвучала.

Одна лишь прозвучавшая нота могла сказать намного больше, чем просто слова.

Тело Богини меняло оттенок от красного до розового золота. Поэтому она каждый раз представала перед своим возлюбленным в новом свете.

Восхищение возбуждает не только тело, но и разум, заставляя его порождать всё новые идеи; вдохновляя на новые свершения.

Они не пробовали насладиться друг другом. Они наслаждались этим чувством без устали, снова и снова.

Все их желания стали безмерными, а чувства бескрайними.

Каждая часть её тела имела свой неповторимый аромат. Кисти рук имели более насыщенные нотки аромата, в отличие от запястья. Ладони рук и ступни ног имели более пикантные оттенки. И если сравнить всю палитру её ароматов, то их можно было причислить к миру элитных блюд, относящихся к деликатесам.

У гастрономического бриллианта изысканный вкус.

Разного рода парфюмы, масла и крема только скрывали истинный аромат великолепия.

Её изысканные ароматы гастрономического тона не были похожи ни на запахи столовой, ни тем более закусочной, где всё пропахло копчёными изделиями от сухарей до поросячьих хвостиков.

Такое изобилие благородных оттенков аромата могла позволить себе только особенная женщина. Как ювелирное гастрономическое наслаждение.

Смешиваясь, ароматы создавали купаж.

Все эти ароматы словно исходили из самого изысканного ресторана, который был зарезервирован только одним, а не из провинциальной столовой общего питания.

С утра ароматы напоминали домашнюю кухню, но уже к вечеру они становились более изысканными и сложными.

С утра Элизабет всегда выглядела моложе и свежее. Некоторую небрежность к её образу предавал подростковый хаос, нежели чем строгий и прибранный вид. Её кожа пахла свежеиспечённым, пшеничным хлебом, размоченным в молоке.

Она была как никогда естественна, полна сил и бодра.

К полудню её аромат тела напоминал только что отваренный картофель с молочным маслом.

К вечеру её кожа пахла молочным коктейлем.

К ночи её кожа источала аромат, напоминающий масло южного дерева с эффектом афродизиака, распаляющим знойную страсть, который манил, будоражил и пробуждал желания.

Что для одного – идеал, для другого – несовершенство

Все оттенки её души имели приглушённые, нежные тона, и только тело сияло, словно промасленное полотно, на котором писали картину. Элизабет была чиста и открыта.

Её улыбка была самым дорогим украшением и ни одно бриллиантовое колье не могло сравниться с ним. Такая простота в образе, но так восхитительно воплощено, что нельзя было не восторгаться этим всем великолепием.

После душа её волосы напоминали намокшую траву, клонящуюся к земле после проливного дождя. И свежесть лесной зелени окутывала их словно ветер, запутавшийся в ветвях.

А когда-то давно такой цвет волос напоминал ему на вид и по запаху лишь солому, раскиданную по полю и прибитую к земле дождём.

По утрам её волосы пахли свежескошенной травой на лугах, а к вечеру – сухими душистыми травами. В солнечный день пряди её вьющихся волос издали выглядели, как колосья пшеницы, развивающейся на ветру.

При более близком рассмотрении они были похожи на сияющий на солнце, застывший сахарный сироп или золотую шёлковую нить, отражающую солнечные лучи.

Казалось, что это её волосы являлись источником света. Игра глянца с пятнашками на её коже напоминала печенье с кусочками молочного и тёмного шоколада. Всё это восхищало и притягивало.

Когда она была рядом, от неё исходил аромат спелых абрикосов.

В этот день её душа пела и словно испускала жёлто-оранжевые лучи, которые можно было увидеть, закрыв глаза. Это был густой поток света, похожий на утренний туман персикового цвета, в лучах взошедшего солнца, но его невозможно было увидеть в жизни.

Смешиваясь, запахи создавали иной аромат. Аромат нежности, изысканности и деликатности. Только она обладала таким чудесным запахом.

Когда они были вместе, время замирало и становилось недоступным для его осмысления, а пространство вокруг становилось «смазанным», словно затёртый фотоснимок. Их сердца бились в разном ритме, но замирали в один и тот же момент, в момент их сближения.

Он был в игре судьбы, где порой она закрывает перед тобой все двери и оставляет незапертым только чёрный ход, а иногда встречает с торжеством, открывая главные ворота как будто перед королём. Не нужно удивляться, если действия складываются в одно целое – значит, всё идёт должным образом. Значит, жизнь течёт в своём русле. В судьбе всё имеет время, место и порядок действий…

Судьба всю жизнь вела их к этому моменту. Натаниэль любил её и хранил ей верность ещё до того, как встретил. Элизабет не была для него украшением, она стала его жизнью.

После знакомства они уже не существовали друг без друга, были едины телом и душой. Эти чувства были больше, чем дружба, и даже выше, чем земная любовь.

Если собрать в одном месте всё лучшее, то это будут они – две частицы Вселенной – только они и больше ничего. И нет на свете счастливее двух соединившихся половинок.

Интересно, что у двух разных людей зарождаются одни и те же мысли.

Возможно, что они не такие уж и разные?!

– 

Пойдём?

– 

Пошли!

– 

Удивительная! Ты даже не спросила куда.

– 

Мне всё равно, главное, что с тобой.

Элизабет произносила его имя снова и снова, словно хотела вычеркнуть из памяти его прежнее имя, а может быть, имя Натаниэль ей просто нравилось.

В этих осторожных фразах скрыта великая душа. Ничто так не украшает бесценный опыт светлой души, как скромность. Она волнует так же, как обнажённое тело, прикрытое простынёй.

***

В том сне они на миг увидели друг друга. Несмотря на то, что сны запоминаются редко, они всё равно являются неотъемлемой частью нашей жизни.

Ему хотелось изменить лишь одно – чтоб их встреча произошла намного раньше. Важны не сами этапы жизни – плохие или хорошие, – а то, с кем они были пройдены.

Дни пролетали так быстро, создавалось ощущение, будто спишь и видишь сон. Самый необыкновенный и завораживающий. Который хочется смотреть бесконечно.

– «Я живу только для того, чтобы наслаждаться тобой…»

Если мы не переживаем за себя, то кто-то же должен это делать.

Каждый раз, когда Натаниэль вставал на службу, а Элизабет уже была на ногах. А когда возвращался, укутавшись в тёплый плед, она дремала после домашних дел. Однако никакая работа по дому не сравнится с тягостью ожидания любимого. Она засыпала с мыслью о нём, ожидая, что время так пройдёт быстрее и, когда она проснётся, он уже будет дома.

Она была мягким и тёплым человеком. В отличие от других, её нельзя было сравнить с холодным камнем на вечернем берегу бушующего моря. Люди-камни греют вас, только пока вы греете их, но, забрав всё тепло, они вновь превращаются в камни. В ней было столько любви и нежности, что он купался в этой энергии света.

Тот свет, что он увидел при первой встрече: каждый раз при виде её он ощущал этот свет.

Может быть, он был не таким ярким, но он всё так же исходил от неё.

От волнения она не могла подать ему знак, но он увидел свет в её душе, искренний и чистый. Это было то место и то время, где каждый говорил о своих чувствах всерьёз.

Находясь в объятиях друг друга, они окунались в то прошлое, где они были порознь и в то будущее, где они не вместе. И тогда их объятия становились ещё крепче, а чувства пылали новыми красками. Их линии судьбы сошлись в одной точке пространства.

Духовная связь похожа на коридор в сознании, откуда доносится эхо голоса. Его трудно услышать, но не почувствовать – невозможно. Смотришь на одних – и захватывает дух, словно взмываешь в небеса. Смотришь на других – словно падаешь в бездну мрака, в грязь, на самое дно.

Всё это было приглашением судьбы на торжественную церемонию, которая закончится кровавым пиршеством. Не всё то, что хорошо начинается, так же и заканчивается. У судьбы свой замысел: она с кокетливой улыбкой может легко дать пощёчину наотмашь.

– Не осуждайте нас и не завидуйте нашему счастью, нашей любви, но простите нас за это и пройдите мимо нас.

Нет опаснее тех времён, когда красоту необходимо скрывать.

Каждой клеткой своего тела он ощущал её, будто знал всю жизнь. И сейчас, сблизившись, они стали самыми родными.