скачать книгу бесплатно
Я судорожно сглотнула, но вынуждена была вновь кивнуть.
Что этот дедуля задумал? Уж больно довольный вдруг стал, хоть и встретил неприветливо.
– А значит, на то, что будет дальше, моя воля! – Карачун пристукнул резным посохом. – Как скажу, так и будет!
Я резко вздохнула. Вот оно! Слишком все хорошо начиналось, чтобы обойтись без пакости!
– И как будет дальше? – осторожно уточнила я.
– А дальше, Марья, я еще не решил. Вот подумаю лет пятьдесят, там разговор и продолжим, – заявил он. – Так что за пределы дворца тебе хода нет. Располагайся, обживайся, обслуга все тебе покажет.
Я чуть воздухом не подавилась.
– Э! Э-э! Что значит «нет хода»?! Как это «располагайся»?! А если я не хочу? Я свободный чело…
– С этого момента уже нет, – оборвал Карачун. – Мне, знаешь ли, не нужны лишние хлопоты. Мы только-только на мировую с Кощеем пошли, а он не имеет желания тебя тут видеть. И раз так, не будем огорчать уважаемого царя мертвых. Для пущей безопасности я вьюгой незримой тебя окутал, она чужой колдовской глаз к тебе не пропустит. Так что и не узнает никто, что ты снова в нашем мире объявилась.
Ну это… это вообще офигеть! Да какое он имеет право меня тут удерживать?! Да я…
Я вдруг осознала, что капитально попала.
– И чем прикажешь заниматься? – со смесью растерянности и злости выдохнула я. – Сколько ты там сказал? Пятьдесят лет?
– Через пятьдесят лет я только подумаю, что с тобой дальше делать, – поправил Карачун. – Так что ты в сроках меня не ограничивай. А чем заниматься? Ну, можешь вон из льдинок слово «вечность» повыкладывать…
– А слово «жопа» можно? Оно короче, – огрызнулась я.
– А можешь с дочкой моей пообщаться, – проигнорировав мои слова, как ни в чем не бывало продолжил он. – Снегурочка – та еще затейница, велела себе из вашего мира телевизор притащить. Целыми днями кино смотрит. Да не только смотрит. Она у меня этот, как его… ре-жис-сер она у меня.
Я несколько оторопело посмотрела на Карачуна:
– То есть как – режиссер? У нее здесь театр, что ли, свой? Или киностудия?
– Зачем киностудия? – Дед довольно откинулся на спинку ледяного трона. – Чародейка она с фантазией, колдовство такое учудила хитрое, что я аж диву дался. Мысли свои да желания прямо в ваш мир передает. Как раз в головы тем, у кого театры и киностудии.
Вот тут я окончательно потеряла дар речи от масштаба окружающего сюрреализма. Это что ж получается?..
– Так что, глядишь, и ты себе забаву какую найдешь. А то, честно признаться, все эти ее супергерои мне уже в печенках сидят. Чего только не выдумает! То человека с пауком скрестит, то с осой, а то вообще выдумает, будто кто-то из старых богов с тропы вернулся и по миру шастает с молотом заколдованным. И ладно бы себе развлекалась, так она мне это все пересказывает да фильмы потом смотреть заставляет. Успехами хвастает. А дочь ведь – отказываться нехорошо… н-да.
Я с усилием закрыла рот.
– Так что пусть уж лучше она тебе все это показывает и рассказывает, – подвел итог Карачун. – А то у меня тут дел по горло. – Он провел ребром ладони в вышитой рукавице по белоснежной бороде. – Недосуг мне с тобой более разговоры вести. Иди давай к дочке, через пятьдесят лет увидимся.
С этими словами Карачун хлопнул в ладоши, и вокруг меня взвихрился снег. Я отступила на шаг, заслоняя от колючих снежинок лицо рукой. А когда посмотрела снова, то увидела, как прямо ко мне подходят…
Вы серьезно? Снеговики? С морковками вместо носа и ведрами на голове?
Однако, когда я пригляделась, поняла, что это не морковки, а носы, хоть красные и огромных размеров. А на снежных головах красовались самые настоящие стальные шлемы, издалека действительно походившие на ведра.
Снеговики были классическими такими, трехшаровыми. На первом, большом, шаре снега помещался второй, поменьше, а третий играл роль головы. Ростом снеговики превосходили меня раза в полтора. Нижний, «двигательный», снежный шар был мне как раз по грудь. Катились снеговики весьма резво, сжимая в снежных руках, выраставших из вторых шаров, грозные на вид и остро заточенные грабли-трезубцы. Глаза и рты из угольков антрацитово блестели.
Намек был понятен и недвусмыслен: не пойду сама – заставят. Так что я напоследок мрачно взглянула на Карачуна и поплелась к выходу из зала, сопровождаемая боевыми снеговиками. А что оставалось делать?
Ледяной дворец Карачуна был огромен и величественно прекрасен. Неизвестные мастера, а может, и сам Карачун, разукрасили его резьбой и удивительными узорами. Свет играл и искрился на покрытых инеем гранях. Воздух был наполнен морозной свежестью.
Но несмотря на то что кожей я чувствовала холод, он не проникал внутрь и дискомфорта не доставлял. А еще лед не скользил под ногами, чего, признаться, я поначалу опасалась.
В общем, это удивительное место действительно стоило того, чтобы его посетить. Если бы еще не предстояло жить здесь следующие пятьдесят лет!
Миновав несколько коридоров, снеговики остановились перед искусно вырезанной изо льда дверью. Пришли, значит. Ладненько.
Я вежливо постучала. Ну да, идея не самая удачная: стук по льду мог расслышать разве что человек с очень острым слухом. Тем не менее дверь плавно открылась, и из глубины ледяных покоев раздался звонкий девичий голос:
– А кого там метель принесла? Заходи, гость нежданный!
Я осторожно переступила порог и огляделась.
Это оказалась небольшая, в сравнении с Карачуновым залом, комната. С некоторой натяжкой ее даже можно было назвать уютной. Пусть вокруг был все тот же лед, пол здесь устилали пушистые ковры, на стенах висели гобелены, а кресла были не ледяные.
Но самое интересное – на противоположной стене висел огромный, с диагональю не меньше двух метров, телевизор. Удерживали его четыре искусно выкованных крепления, инкрустированные большими кристаллами, которые светились ровным зеленым светом. По самому краю экрана каталось спелое красное яблоко, неведомым образом не падая с вертикальной поверхности. И показывал этот телевизор известный канал международных новостей!
Я даже на месте замерла от удивления. Пусть Карачун и говорил об этом, до последнего представить не могла, что такое возможно!
– Ну, здравствуй, Марья Бессмертная! – отвлекая меня от разглядывания местного чуда, раздался все тот же голос, и навстречу из глубины комнаты вышла ее хозяйка – улыбчивая девушка в голубом, расшитом серебром платье. Толстенная снежно-белая коса спускалась ей на грудь, а в ярко-синих глазах вспыхивали ультрамариновые искорки. – Я столько о тебе слышала, что давно мечтала познакомиться!
– И тебе привет, Снегурочка, – поприветствовала я и обреченно вздохнула.
Хоть у кого-то мечты сбываются правильным образом. Что ж мне-то постоянно так не везет?
Глава 2
Снегурочка оказалась довольно милой девушкой. Она закидала меня вопросами о моем прошлом визите в этот мир, сочувственно ахая и охая в нужных местах. Так что я как-то незаметно полностью пересказала все свои приключения и злоключения. Впрочем, что-либо скрывать я не видела смысла. За скобками остались только мои отношения с Белогором, которых, по сути, все равно не было.
Когда я закончила, Снегурочка тихонько стукнула пальцем по небольшому столику, за которым мы устроились, и на нем появились два кубка, исходящие паром. Аромат горячего красного вина со специями разлился по комнате. Она пристукнула еще раз, и на столике добавились разнообразные закуски – от красной рыбы до засахаренных орешков.
– Угощайся, Марья, – улыбнулась Снегурочка. – Коли захочешь, я могу прямо сейчас показать тебе во дворце все. Хотя, признаюсь по секрету, смотреть тут особо нечего. Разве вот сияние северное, да в сад ледяных скульптур сходить можем.
Я махнула рукой и отпила из кубка. Горло после длинного рассказа пересохло и легкое подобие глинтвейна было очень кстати.
– Давай попозже? – попросила я. – Мне еще надо смириться с мыслью, что я здесь надолго.
Улыбка Снегурочки потускнела:
– Мне так жаль, Марья, что так все получилось. Но тем не менее я рада, что ты здесь. Спасибо тебе за ценный дар.
– Какой дар? – не поняла я. – А, ты про кровь, что ли? Да сколько угодно!
– Ух ты!
– Эй, я пошутила! – Я тотчас дала себе мысленный подзатыльник за несдержанный язык. – У нас с твоим отцом уговор был на… на одну порцию.
Снегурочка кивнула:
– Понимаю. Это дорогой подарок. Мне так редко удается покинуть дворец, и я ценю каждую возможность. Каждая такая прогулка дарит мне воспоминания на долгие годы.
– А сейчас куда направишься?
– Хочу просто погулять. – Она мечтательно прикрыла глаза. – Хочу попасть в Нью-Йорк, погулять по Бродвею. А то в мой последний раз еще и Нью-Йорка никакого не было. Жили на том месте люди нравом дикие, обликом странные и в перья одетые.
– Индейцы? – Я хмыкнула.
– Да-да, именно, – подтвердила Снегурочка. – По телевизору я много мест новых увидела. Отец и раньше рассказывал, а вот теперь своими глазами посмотрю.
В таких вот никчемных разговорах пролетел час, и я заметила, что Снегурочка начала все чаще посматривать на дверь. Невтерпеж ей, видимо, было по Нью-Йорку походить, да вежливость благодарной хозяйки сдерживала.
Что ж, кажется, это самый подходящий момент, чтобы осторожненько начать выяснять то, что меня действительно интересует. Пока она мыслями уже на Медисон-авеню, глядишь, и не обратит внимания особого на мои вопросы.
– Хорошо тебе, – вздохнула я. – Я вот вообще, кроме Москвы, нигде не была. А теперь и тут застряла. И за что, спрашивается?
Снегурочка укоризненно фыркнула:
– Действительно, вообще не за что! Взяла и доступ к Источнику чужому колдуну открыла. Мелочь какая!
– Так выбора-то не было особо, – напомнила я. – Там мой друг погибал. За меня бился, между прочим. Неужели надо было его так оставить?
– Ну, многие бы так и сделали. – Она пожала плечами. – Это реальная жизнь, Марья. И благородство тут не всегда в помощь.
Н-да, дожила. Сказочный персонаж мне про реальную жизнь рассказывает.
– Ну так я не такая. Как у вас говорят, долг платежом красен.
– Вот этим вы с Кощеем друг от друга и отличаетесь, – отметила Снегурочка. – Твой батюшка с этим утверждением никогда не согласится. Он вообще сильно кредиторов недолюбливает. Я бы сказала, смертельно недолюбливает.
Я как можно безразличней вздохнула:
– Жених тоже хорош оказался. Даже найти меня не попытался. Где его сейчас носит, интересно? Хотя, может, он и не понял, что меня обратно отправили?
– Как это не понял? – всплеснула руками Снегурочка. – Наволод, говорят, тебя высмотреть через зеркало Белоснежки пытался. С гномами ейными поругался даже. Зеркало и сказало ему, что нет тебя здесь больше. Так что не оправдывай его!
Представив, как Белогор ругается с гномами, я невольно усмехнулась.
– Хотя лично твою выгоду я, пожалуй, понимаю, – продолжала меж тем Снегурочка. – Ведь когда Наволод через тебя доступ к Кощеевой Мертвой воде получил, то и тебе путь открыл к огню своему. А Источник Медной горы…
Так, стоп! Это уже интереснее!
– Погоди, – перебила я. – Как это открыл? А почему же я ничего не почувствовала?
– А ты пыталась? – вопросом на вопрос ответила Снегурочка. – Если с водой связь найти относительно легко, ведь, знамо, Источник тебя и так признал, то Мертвый огонь просто так не ухватить. Хотя, конечно, навий князь мог схитрить и эту связь незаметной сделать. Ты-то необученная волшебница, а ему такое провернуть легко.
Она многозначительно замолчала, а я задумалась. Верить в то, что Белогор самолично от меня свой Источник скрыл, не хотелось. Так что спишем все на то, что волшебница из меня, как… как из Киркорова солист «Рамштайн». То есть никакая. И тем не менее силу Мертвой воды я почувствовать смогла. Нашла тропинку, так сказать. Так почему бы…
– Ах ты ж! – вырвалось от неожиданно пришедшей на ум идеи.
– Что? – Снегурочка с тревогой посмотрела на меня.
– Ничего, – пробормотала я. – Эмоции. Вот ведь гад какой! Я и подумать не могла о такой подлости.
Фух! Кажется, она ничего не заметила. Я тихонько скосила глаза вниз. На безымянном пальце правой руки как ни в чем не бывало красовалось Белогорово кольцо. А значит, шанс сбежать отсюда у меня действительно есть!
– Марья, заболтала я тебя совсем. Ты, поди, устала. Но хороший отдых восстановит твои силы и поможет легче перенести новости… все. – Снегурочка улыбнулась, стараясь выглядеть виноватой.
Получилось у нее не очень, но мне уже и самой не терпелось остаться в одиночестве, так что я согласно кивнула:
– Ты права. Отдохнуть мне действительно надо. Давай с формальностями разберемся, да я пойду смотреть, какие апартаменты мне Карачун выделил.
– Не беспокойся, самые удобные, – заверила Снегурочка и достала из ящика небольшого комода самую банальную упаковку с одноразовыми шприцами.
– Ого! – впечатлилась я.
– Они намного удобнее, чем наши костяные иглы, – поделилась та. – И не волнуйся, больно не будет.
Так и оказалось. Снегурочка лишь слегка дунула мне на руку, и кожа вмиг потеряла всякую чувствительность. С меня быстро и профессионально сцедили пробирку крови, после чего еще одним дуновением вернули все как было. После этого Снегурочка заботливо заставила меня выпить еще одну чашку глинтвейна и заесть сладостями, чтобы головокружения от кровопотери не образовалось. А потом хлопнула в ладоши, и двери открылись, пропуская уже знакомых снеговиков.
– Проводите Марью, царевна отдыхать изволит! – приказала она. – Да со всем почетом и уважением. Коль узнаю, что гостья недовольна чем, самолично скажу отцу отправить вас в ее мир. Будете там где-нибудь во дворах стоять, безмолвные и недвижимые, на потеху детишкам.
Снеговики, клянусь, даже выше стали. Подтянулись, будто выполняя команду «смирно», и всем своим видом дали знать, что уж они-то, не извольте сомневаться, все выполнят по высшему разряду.
– Тебе, кстати, ничего в Нью-Йорке не надобно? – провожая до выхода, спросила Снегурочка. – А то могу гостинцев принести.
– Нет, спасибо. – Я отрицательно качнула головой. – Отдохни там получше. Потом про Бродвей расскажешь.
– Обязательно. – Она в который уже раз мечтательно улыбнулась. Но потом вдруг, словно вспомнив что-то, посерьезнела и посмотрела на меня совсем другим, цепким и неожиданно льдистым взглядом. – Ты, Марья, одно запомни: дворец наш находится в самом центре северных земель и тайной тропой сюда не дойти. Только лететь надо с помощью батюшки моего. Понимаю, срок здесь тебе предстоит долгий провести, но это все ж лучше, чем попытаться сквозь защиту дворца пробиться и замерзнуть в снегах. Ты хоть и бессмертная, но вряд ли захочешь те же лет пятьдесят, а то и дольше, лежать морозным ледяным кубиком, пока тебя найдут. Искать-то придется долго – на тебе вьюга батюшкина. Она ото всех чародейских глаз тебя скрывает. И снять ее отец, только находясь рядом, может. В общем, не соверши глупости от безрассудства.
– Не совершу, – заверила я и вышла из Снегурочкиных покоев.
Между прочим, обещание дала совершенно искренне: тайную тропу я и впрямь открывать не собиралась. То, что я хотела сделать, было намного безрассуднее.
Путь до моих апартаментов на ближайшие полвека оказался недолгим. Снеговики остановились у двери сразу за вторым поворотом коридора. Видимо, Карачун и впрямь решил поспособствовать нашему со Снегурочкой частому общению.
Впрочем, как она и утверждала, выделенные мне комнаты оказались весьма комфортными и просторными. В большой гостиной обнаружился камин, в котором весело трещали дрова. Приглядевшись, я увидела, что дерево не сгорает в пламени, но тепло все равно ощущалось кожей. Странно, но лед при этом не таял.
Еще один камин находился в спальне с большой мягкой кроватью, а третий, небольшой, в комнате, которая являлась одновременно кабинетом и библиотекой.
Кроме этого, разумеется, не обошлось и без отдельной купально-туалетной комнаты. Там, прямо в ледяном полу, хоть и укрытом медвежьими шкурами, была настоящая полынья. С горячей водой и мраморной лесенкой, помогавшей спуску.
Снеговики терпеливо ждали у порога, пока я пройдусь по всем комнатам.
– А как в этом санатории с едой дела обстоят? – уточнила я.
