Слишком много колдунов

– Бегите и найдите Жака с Нони.

Что ж, такая судьба.

– Нет, – одновременно сказали колдун и Аслан.

Дддуннн!!! Ворота содрогнулись и затрещали, но выдержали.

– Да, – веско и спокойно сказал Питер. Ветер развевал волосы, раны и ушибы жгли тело, рассветное солнце светило прямо в лицо. Отличный день для глупой и геройской смерти в чужой драке.

– Будьте вы прокляты, – прошипел колдун и неожиданно заорал:

– Х’фарту! Кюникь Х’фарту!

Юный вождь, оказавшийся рядом, за колонной, привстал на мгновение, махнул рукой. За его спиной по-прежнему висел меч, в руках был арбалет, очень похожий на тот, что Жак потерял где-то на юге Британии. Колдун, сгибаясь пониже и придерживая щит на груди, чтоб не бил по ногам, подбежал к нему и заговорил быстро. Х’фарту несколько раз кивнул, затем они оба посмотрели на Питера и Аслана. Бац! Снаряд влепился в стену главной башни над их головами, посыпались камни и крошка. Колдун присел ещё ниже, затем махнул рукой им, подзывая.

– Они будут сражаться, – сказал он. – Они не побегут.

Аслан посмотрел на подростка с железным обручем на голове. Тот кивнул и изобразил двумя пальцами идущего человека, затем помотал головой отрицательно и показал арбалет.

– Будут драться насмерть, но очень постараются выжить, – сказал колдун с непонятной злобой. – Чтобы всё их племя узнало, что здесь произошло.

– А что здесь произошло? – спросил Питер.

– Я дал им свободу, – ответил колдун. – Будь они прокляты.

Кюникь засмеялся коротко.

– Они были ваши рабы? – мусульманин нехорошо прищурился. Колдун не ответил, повернулся к юному вождю. Тот, скалясь во весь рот, приподнял щит на груди, Прелати сунул туда руку, что-то щёлкнуло, и ножны с инкрустированным мечом упали со спины кюника Х’фарту.

Подросток пошатнулся, будто его ударили. Затем невидящим взором оглядел пространство вокруг, и неожиданно заорал, вскинув руку, сжатую в кулак.

– Фрээооолс!!!

Валглы откликнулись дружным рёвом, потрясая мечами и арбалетами.

– Фор’вэард бэо’ гхэ фрэээооооэ!!!

Снова рёв, ещё более дружный.

– Погодите, – сказал Питер, из всех сил старясь думать трезво. – А если вы погибнете, а они просто убегут, то никто и не узнает, что они нарушили договор и не спасли вас. Более того, что им мешает прямо сейчас…

– Молодой человек, – сказал старик. – Я обменял их свободу не на свою жизнь, а на вашу, точнее, на вас двоих. В этой сделке я не товар, а гарант.

Колдун протянул ему ножны с мечом; Питер ощутил лёгкую пустоту чуть ниже солнечного сплетения. Кюникь Х’фарту засмеялся звонко, радостно, страшно.

– Видите ли, они уверены, что мы с Клотильдой – бессмертны.

И добавил, понизив голос так, что его услышал только Питер.

– И у них есть на то все основания.

6

Дэль не любил воду. Неуловимая, текучая, опасная сущность. В доках Массальи, где он вырос, в ходу был следующий метод установления истины: испытуемого подвешивали за локти и макали в бочку семь раз подряд, с каждым разом задерживая его под водой всё дольше; если не переменит свои слова, стало быть, не лжёт, а захлебнётся – так и ладно. Метод назывался «семь морей», и иных послабее даже упоминание о нём заставляло говорить правду. И только сумасшедший мог вздумать купаться в Старом порту Массальи – в этой мутной жиже, почти сплошь покрытой мусором, испражнениями и остатками еды. Торговцы, приезжающие с дальнего юга, говорили: «вода для скота»; умение плавать и нырять было среди них признаком раба или низкорождённого, что добывает жемчуг для своего хозяина или собственного скудного пропитания.

Нет, Стилет Дэль не любил воду, и ещё больше он не любил, когда им пытались управлять. Поэтому намёки капитана Дебрэ насчёт того, что «совиный глаз» видит и под водой, он пропустил мимо ушей, более того – твёрдо решил проникнуть в замок колдуна не вплавь.

Пролив между островом и берегом залива на севере имел особенность: берег был выше острова, а самые высокие деревья были выше северной стены замка. План был настолько дерзок, что Дэлю не пришлось уговаривать никого из своей команды: эти головорезы, о каждом из которых Дэль что-то да слышал, слыли лихими удальцами даже среди себе подобных задолго до батдафа. Тяжёлыми арбалетами они перебросили сначала лёгкие верёвки с берега на северную стену замка, с тем чтобы протянуть туда жилы попрочнее; семь лет назад Дэль именно так проник в ратушу родного города, где муниципалитет хранил своё золото: они выставили охрану внизу, но не догадались, что на крышу можно попасть и сверху, через соседнее здание. Именно тогда ему пришлось бежать из Массальи – за его голову назначили такую награду, что бывшие подельники стали опасными.

Когда тросы наконец были натянуты, небо на востоке розовело, близился рассвет. Первым по веревке покатился сам Дэль, которого все остальные, не сговариваясь, признали главарём. Был ветер, мелкий дождь и всё ускоряющееся движение, Стилет боялся, что он влепится в камень и сломает себе что-нибудь, поэтому изо всех сил выставлял вперёд ноги, но всё обошлось: он ударил пятками в стену, и одним движением, как кошка, перебрался через неё. Через минуту глухой удар возвестил о прибытии второго, затем третьего. Пять человек в тускло мерцающих одеждах несколько секунд стояли на северной стене замка, носившего когда-то имя святого Мишеля, а затем словно растворились во тьме и сером камне.

Спустя два часа после высадки отряда Дэля и спустя семь минут после того, как племя валглов, обитающее в Южной Британии, обрело свободу, на той же северной стене – только ближе к башне – Питер, Аслан и Франциск Прелати встретили Клотильду Меффрэ, Нони и Жака. Надо было торопиться: валглы Х’фарту у главных ворот, по прикидкам Аслана, не продержатся и получаса; свобода свободой, но численность, тактика и оружие всё равно возьмут своё. Аслан и Питер обогнали колдуна, который отстал от них на середине лестницы, и первыми выскочили на стену из северо-восточной башни.

– Автокапсула, – глупо сказал Аслан. Затем поворотился к Питеру. – А что было в тоннеле?

Питер не ответил, лишь прищурился. Клотильда, в походном комбинезоне (рубашка, сшитая со штанами и юбкой) напоминавшая небольшой опавший парус, увидела их.

– Ничего у вас не вышло, – презрительно сказала она. – Я так и знала. Где мой муж?

– А где валглы? – спросил Аслан у Жака. Питер вспомнил, что с ними оставались двое или трое воинов. Жак оглянулся, посмотрел зачем-то в серое небо и сказал невпопад:

– Надо уходить отсюда.

Мусульманин неслышно выругался.

– Где мой муж? – повысила голос колдунья.

– Я здесь, Клотильда, – Франциск Прелати появился в дверях башни, прямо за их спинами. Питер неожиданно и очень ясно понял, что более такой оплошности допускать не следует. – Они знают про подземный ход. Надо уходить отсюда.

Питер коротко посмотрел на Аслана и аккуратно взял колдуна за локоть. Аслан как бы нечаянно подошёл с другой стороны.

– Что происходит, господин Меффрэ? – душевно произнёс учёный.

Колдун посмотрел на Питера внимательно и без испуга:

– Вы о чём?

Питер молча указал на совершенно целую автокапсулу, в которую забиралась его супруга. Прелати посмотрел на неё, затем на Питера, затем на Аслана.

– Я не понимаю, молодые люди. Это наша автокапсула, Клотильда вам о ней должна была рассказать. Она на тот случай…

– А что за автокапсула была в тоннеле? – против своей воли Питер повысил голос. Жак махал им рукой, стоя на подножках диавола, надо было спешить, но Питер знал, что надо и выяснить, что, чёрт побери, происходит в этом чёртовом замке. – Которую уничтожили легионеры пилящими тросами? Из которой я вас вытащил и волок до самого выхода?

Франциск Прелати смотрел на него, моргая глазами, затем сделал пару мелких шажков назад, ближе к Аслану, который смотрел то на Питера, то на колдуна.

То на колдуна, то на Питера.

– Месье Кафор, – голос Прелати был мягким и убедительным. – Я не ходил с вами в тоннель и соответственно не видел там никакой автокапсулы. Боюсь, если вы и вытащили, то вытащили кого-то другого.

Питер стоял, словно оглохший; а этот подлец всё дальше и дальше отходил от него, поглядывая то на Жака, то на Аслана, то на свою супругу, и самое страшное было то, что они не смотрели на Прелати как на лгуна и провокатора, они вообще на него не смотрели, а смотрели они на Питера с сомнением, которое перерастало в сочувствие.

Аслан тронул его за плечо.

– Мало времени, Пит, пошли.

– Погоди, стой, погоди! – заорал Питер в голос. – Аслан, он был там! И автокапсула была! И пилящие тросы! Они ими отрезали ногу у чудовища, как мы в Лилле…

И осёкся. Ступор прошёл, мысли понеслись вскачь, хорошо же, подумал Питер про себя с холодной яростью, это действительно могло быть видением; но если – всё-таки – это не видение? Получается тогда, что колдун прятал ещё одну автокапсулу – от кого? От них? От своей жены? От Фуке? И если он действительно в неё пытался сесть – зачем так рисковать жизнью, залезая в неё под пулями? Бред…

– Пит, пилящие тросы придумал я, – сказал Аслан после тяжёлой паузы. – Вряд ли Фуке стал бы учить своих людей приёмам эвакуаторов. Пит, не переживай, это всё просто сонный газ, а…

Упругий свист прервал его слова, колдун дёрнул головой, пошатнулся и стал оседать, хрипя и нашаривая опору руками. В основании его шеи, чуть выше ключиц, торчала короткая толстая стрела. Клотильда завизжала, Жак резво нырнул под автокапсулу. Ещё одна стрела ударила в камень туда, где только что была голова Аслана, он успел пригнуться. Питер перекатился и пригнувшись побежал туда, откуда стреляли, одновременно высматривая врага; справа от него, вдоль внешнего парапета, тенью мчался Аслан.

Они увидели стрелков одновременно.

Мерцающие полупрозрачные фигуры, почти сливающиеся с камнем.

– Призраки, – сказал Аслан вслух.

Трое: один стоял на колене, с арбалетом в руках, один скрючившись сидел на каменном ограждении, а третий уже бежал, петляя, к дальней башне; через секунду вслед за ним спрыгнул и тот, что был на стене, а последний бросил арбалет, вынул что-то из-за пазухи и метнул в Аслана. Эвакуатор на бегу уклонился. Призрак, семеня задом, достал из-за спины два кривых лезвия, похожих на серпы, и, сделав ими два быстрых маха, бросился навстречу друзьям. Двое других уже скрылись в северной башне – Питер не успел заметить где, потому что за выступом стены увидел двух мертвых валглов, лежащих крест-накрест друг на друге в чёрной луже.

Аслан тем временем уверенно отжимал своего противника, и Питер зашёл слева, чтобы ударить точнее, он не хотел его убивать, надо было ранить, чтобы допросить, но проклятый призрак вскочил на край стены, сдернул с головы капюшон. Двое друзей увидели его лицо, грубое, жестокое, и глаз, закрытый черной повязкой. Призрак сделал странное движение рукой, и Питер с Асланом одновременно поняли, что от его пояса куда-то за стену идёт тонкий трос; призрак застыл на мгновение, затем сделал шажок назад и мгновенно скрылся за стеной; Питер рванулся было посмотреть, куда он упал, но Аслан грубо схватил его за одежду и сдёрнул вниз, и вовремя: над их головой прошелестело несколько стрел. Стреляли откуда-то снизу, возможно, с нижних этажей башни.

– Надо уходить, – сказал Аслан. Через его щёку шла глубокая царапина. – Они вернутся.

Он не сказал, что призраков может быть больше, и скорее всего их больше, и что они в разы опаснее и тех легионеров, которые штурмуют ворота, и тех, что бродят по подземелью – если последние не привиделись Питеру, конечно; это всё было понятно и так. Они, пригибаясь, побежали обратно к автокапсуле, которая уже разворачивалась к башне, целясь в пушечный спуск. Питер покрутил головой и увидел колдуна.

Прелати сидел в нише, опираясь спиной на камень, и на его шее не было и следа раны, а Жак с ошалелым, но крайне решительным видом стоял рядом, направив саблю в его сторону. Питер и Аслан переглянулись.

– Он вытащил стрелу, – произнёс Жак механическим голосом. – Прямо из горла.

– Бывает, – с мрачной злобой сказал Аслан. – Особенно с колдунами.

– Теперь вы будете уязвимы некоторое время, – сказал Питер колдуну полувопросительно. – Верно?

– Повезло… тебе, – ответил колдун, скалясь и тяжёло дыша.

Он смотрел на автокапсулу.

– Небольшие разногласия в очерёдности, – светски пояснил Жак. – В капсуле всего два места.

Выяснилось, что Жак бросился помогать колдуну, хотя в тот момент он полагал, что лучше будет облегчить его страдания; но колдун не пожелал принимать помощь, вытащил стрелу сам, повергнув его в полный шок, а после попытался выбросить Нони и Клотильду из капсулы. Жаку удалось его оттеснить, Нони и Меффрэ сели в диавола, а финансист решил присмотреть за столь резвым смертельно раненым.

Автокапсула тем временем исчезла в башне. По скату, которым в нормальных замках на стены поднимают мортиры и катапульты, она спустится вниз и помчится дальше, к лаборатории, что находится глубоко внизу.

– Надеюсь, им никто не встретится, – сказал Жак. – Что вы там говорили про тоннели?

– Я тоже надеюсь, – тихо сказал Питер. Аслан быстро глянул на него, затем скомандовал чуть громче, чем следовало:

– Ну, господин Прелати. Времени мало. Показывайте нам дорогу к лаборатории, да покороче.

Колдун прохрипел:

– Время.

– Да, да, – нетерпеливо сказал эвакуатор. – Времени мало.

– Я не об этом, – ответил Прелати и оскалился в жуткой улыбке. – Возьмите мой хронометр. Нам надо знать точное время, до минуты, а лучше до секунды. Замок проснулся.

7

Как и предполагал Фуке, проще всего дела обстояли у Цейтлиха и Мюко. Два взвода осуждённых и один взвод легионеров при поддержке мортирной батареи медленно, но верно пробивали путь в замок через главные ворота; потери были, но, к счастью, только среди осуждённых. Две мортиры уже вкапывали на новые позиции, ещё две были на подходе, артиллеристы тащили их на руках через залив; несколько залпов, и главные ворота падут.

Отряд лейтенанта Пека успешно переправился через залив с южной оконечности острова, нашёл вход в подземелье и даже вступил там в бой, правда, точно неясно, с кем. Сообщалось, что отряд продолжает двигаться по тоннелю без потерь, оставляя посты на ключевых развилках – на момент последнего донесения таковых развилок обнаружилось ровно одна.

Что делал в этот момент Дэль и пять его подельников, не знал никто. Точно можно было сказать, что все они были в замке колдуна, а чем они там занимаются, даже капитан Дебрэ сказать пока не мог. Впрочем, Фуке не особо беспокоился: ему самому опасность не грозила, а провал затеи с Дэлем и головорезами означал отставку и трибунал только самого капитана Дебрэ. Формально принц-консорт не был причастен ни к одному направлению атаки: штурмом ворот руководил Цейтлих, за отряд Пека отвечал полковник Массю, а от того, как поведёт себя Дэль и насколько успешен он будет, зависела судьба одного лишь капитан-интенданта.

Всё было предусмотрено: победа принадлежит Фуке, а неудачу пусть делят другие.

В трёх четвертях лье от мобиля его высочества Аслан высунул голову из нижнего входа северной башни, осторожно огляделся и коротко указал ладонью вперед; в другой руке он держал большой хронометр в форме луковицы. За ним вышел Жак, поддерживающий Франциска Прелати; колдун шёл, еле передвигая ноги. Через несколько секунд их догнал Питер, который прикрывал их передвижение из бойницы сверху. В его руках был арбалет, и Питер чувствовал себя с ним неуютно; поразмыслив, он решил, что ощущение это вызвано тем, что он знает о существовании гораздо более совершенного оружия.

– Стойте, – сказал Прелати. Его голос окреп, видимо, он уже приходил в себя после ранения, которое обычного человека убивает меньше чем за минуту; на его шее остался лишь короткий шрам, почти незаметный. – Время.

– Четырнадцать, – ответил Аслан.

– Ждём здесь восемь минут, – сказал колдун. – Когда будет двадцать одна минута, скажите. Там будет длинный коридор, надо пройти его быстро.

– Итак, – произнёс Питер после короткой паузы. Трое друзей смотрели на Франциска Прелати. – Что с замком?

Колдун осмотрелся. Они стояли, прижавшись к стене, в небольшом дворике (Аслан вспомнил полузабытое слово «патио»), со всех сторон окружённый стенами разной высоты. В центре стоял небольшой фонтан без воды, и именно он привлёк внимание колдуна.

– Не помню его, – сказал он.

– Что с замком? – повторил Питер. – Что значит «замок проснулся»?

– Как вы понимаете, – неохотно ответил колдун, – замок построили не мы с Клотильдой.

– Древние, – сказал Жак.

– Замок представляет собой сложный механизм. Или вернее будет сказать, организм.

– Живой замок, – вставил и Аслан. – Отлично.

– Когда распалось наше братство, мы разделили имущество. Иногда жребием, иногда по договору, иногда колдуны дрались друг с другом за какой-нибудь артефакт. По-разному было. Я не хотел ни с кем драться, поэтому выбрал этот замок – он никому не был нужен. Клотильда, помню, очень расстроилась. Мы часто тогда ссорились, и я даже думал, что она уйдёт от меня.

– Замок был как замок, – продолжил Прелати. Его глаза сощурились и смотрели куда-то вдаль, через стены и камень. – Огромный. Старый. Сырой и холодный. Но однажды утром она нашла библиотеку. Там было уютно, сухо и тепло. Много, очень много книг. Я пробовал что-нибудь почитать оттуда, но не смог – это были романы, сказки, в общем, беллетристика. Тогда я решил, что в замке могут быть ещё неоткрытые места, и не ошибся. Я нашёл приличное место для жилья в южной башне.

– Это всё очень интересно, господин Прелати, – сказал Питер. – Но что с замком?

– Терпение, месье Кафор. На следующий год я решил сделать карту замка, но тут же обнаружил, что замок меняется. Какие-то коридоры или комнаты появляются, какие-то исчезают. Лестницы не там, где неделю назад, дворики, вроде этого, то больше, то меньше, то с фонтаном, то без, а то их и вообще нет.

– И изменения эти – периодические, – сказал Жак. – Поэтому вам нужны часы?

– Да, поэтому, – ответил колдун. – Со временем мы просто привыкли и помним, когда что меняется. А в отдалённых местах, как тут, нужен хронометр и календарь. Здесь мы бываем редко.

– То есть существуют какие-то правила? – спросил Питер. – Если вон та стена в половине седьмого стоит вот так, то дворик будет с фонтаном?

– Вроде того, – сказал колдун насмешливо.

– Двадцать одна минута, – объявил Аслан, глядя на хронометр. – Приготовились.

Питер озирался, гадая, в какой стене откроется дверь. Все стены выглядели монументально, камни и заставший между ними раствор были не просто старыми, но древними, равно как и плитка на полу.

Где отворится дверь?

И тут Жак закричал:

– Ах ты дьявол!

Через секунду Питер осознал, что это не замок поднимается вверх, а наоборот, пол спускается вниз. Движение это сопровождалось низким гулом, но грохота или скрежета не было – механизмы замка работали исправно, по крайней мере, на слух. Через минуту все четверо обнаружили себя в четырёхугольном колодце в полтора человеческих роста, в одной из стен которого открылась дверь.

– За мной, – просипел колдун и пошёл первым, за ним устремились и друзья.

Это действительно был длинный коридор, который они прошли почти бегом.

– Здесь четыре минуты, – сказал колдун в конце коридора. – Потом круговой спуск, он огибает основание центрального здания. Пройдем прямо под главными воротами.

Аслан спросил:

– Фуке хочет вас убить, потому что у вас есть замок?

Прелати неопределённо поболтал в воздухе рукой.

– Это лишь одна причина из как минимум трёх. Вторая – потому что я последний, кто знает, кем он был.

– И кем же он был? – поинтересовался Жак

Колдун оскалился в полутьме коридора.

– Если я вам скажу, то он убьёт и вас.

У Питера мелькнула смутная, но очень важная мысль, которую он не успел поймать, потому что Аслан произнёс:

– Три минуты.

Странный это был бег. Трое молодых и один старик прыгали на качающиеся платформы, поднимались по грохочущим движущимся лестницами, долгие минуты сидели в глухих каморках. Питер гнал от себя мысль, что если бы Прелати хотел от них избавиться, он бы мог это сделать с лёгкостью уже много раз; то, что он не пытался этого сделать, вроде как говорило в его пользу, но интуиция не позволяла учёному довериться колдуну, и он продолжал лихорадочно выстраивать ситуации и просчитывать возможности. Когда они задержались в очередном колодце, из которого где-то далеко вверху был виден кусочек серого неба, Питер посмотрел на колдуна и увидел, что тот тоже смотрит на него, и понял, что Франциск Прелати видит его мучения, и, похоже, его страшно забавляет то, что Питер даже поделиться не может своими мыслями – причём с самыми близкими людьми, причём с целью их же спасения.

– Дьявол, какой большой замок, – пробурчал Жак, останавливаясь на передышку. – Мне кажется, мы давно должны были уже дойти.

– Мы почти дошли, – заверил его колдун, не оборачиваясь. – Сейчас будет большая остановка, потом один тоннель вниз, и выйдем к лаборатории.

– А какая третья причина? – спросил Аслан.

– Что? – не понял колдун.

– Вы сказали, что причин убить вас у Фуке минимум три, – пояснил эвакуатор. – Вы знаете, кем он был; у вас есть живой замок; какая третья?

– Третья причина заключается в том, что я умнее его, – с усмешкой сказал Прелати. – Если бы он сейчас оставил меня в покое, через год-полтора мы с Клотильдой бы узнали, как можно вернуть молодость. А затем бы отняли у него всё, что у него есть.

– Каким образом? – полюбопытствовал Жак.

– Я не знаю, – беспечно ответил колдун. – Видите ли, я превосхожу его настолько, что могу не беспокоиться насчёт конкретной тактики. Это как вы были бы абсолютно уверены в том, что сможете отнять у ребенка конфету.

– Вы, похоже, никогда не пробовали отнять у ребенка конфету, – мрачно сказал Жак. – Это далеко не так просто, как может показаться.

Франциск Прелати ничего не ответил, а повернулся к Питеру.

– А вы почему молчите?

Вопрос застал учёного врасплох.

– То есть? – глупо спросил он .

– Мне показалось, что вы в вашей компании вроде мозга, – с обескураживающей прямотой заявил старик. Жак хмыкнул, но Аслан промолчал, и Питер ему был благодарен. – Но вопросы, которые свидетельствуют о работе мысли, почему-то задают ваши друзья, а вы молчите. Вам совсем нечего спросить у меня? Вам всё ясно?

– Ничего мне не ясно, – пробурчал Питер, отчаянно надеясь, что его лицо никто не видит в полумраке. И ляпнул наобум: – Скажите, откуда у Фуке винтовки?

В это время открылась очередная дверь в стене, и они пошли вслед за колдуном.

– Что? – переспросил Прелати.

– У него есть оружие, он знает, как им пользоваться, – продолжил Питер, стараясь на глядеть на Жака и Аслана. – И непохоже, чтобы всё это он отнял у каких-то других членов вашего братства. Включая и вас. Откуда у него это?

– Хороший вопрос, – одобрил Прелати, останавливаясь перед развилкой в коридоре. Питер почувствовал облегчение: место было знакомым, они уже здесь бывали, а значит, лаборатория была недалеко; но и беспокойство не оставляло его – что-то здесь было не так. Он незаметно вытащил ключ из нагрудного кармана, тем временем колдун посветил факелом налево, затем направо, затем встал спиной к правому тоннелю и повторил:

– Хороший вопрос. Я думаю, что он нашёл какое-то хранилище древних. Или убил того, кто нашёл. И завладел собаками и оружием.

Зачем он там встал, подумал Питер.

– А-а, – сказал Жак. – Ну это мы и сами поняли, что он нашёл.

– Тогда в чём проблема? – поинтересовался колдун холодно, оглядывая стены и потолок.

– В том, насколько вовремя это произошло, – сказал Питер, тоже непроизвольно следуя за взглядом Прелати. – Как раз к коронации принцессы Изабель.

И вдруг понял: колдун загораживает своей спиной что-то в проходе. Питер попробовал заглянуть за его спину, но ничего там не увидел; а колдун, напротив, следил за всеми его эволюциями, будто бы прекрасно понимал, что их вызвало.

– Вы смотрите не туда, – сказал он, обращаясь к Питеру. – И Фуке ваш смотрит не туда. Умение смотреть туда, куда надо, отличает настоящих мыслителей от разных проходимцев и выскочек-однодневок.

– Проходимцы – это Фуке, насколько я понимаю, – сказал Аслан, заходя к колдуну слева. – А мы, стало быть, выскочки-однодневки.

Молодец Аслан, соображает.

– Зря вы сюда пришли, – сказал колдун, делая маленький шажок назад. – Для вас в этом замке только одна роль.

И интонации, с которыми он это произнёс, не понравились Питеру совершенно.

В следующее мгновение колдун проворно швырнул факел в Аслана и бросился прямо на Питера, растопырив сухие пальцы. Жак что-то крикнул предостерегающе, но Питер и не собирался причинять старику вред, – он просто уклонился в сторону, и колдуна по инерции унесло мимо него во тьму левого коридора.