Впусти меня в свою жизнь

– Ну… согласовал, – неуверенно ответила я, а потом добавила: – Больше не было правок, значит, он доволен.

– Вот и отлично. Веди себя завтра естественно. У тебя всё круто. Ты молодец, и, главное, Стасечка, выспись, чтобы быть ещё увереннее. Если завтра ты будешь клевать носом, Демидыч и его Даша сделают тебя.

– Наверное, ты права, – согласилась я.

– Супер. Наконец-то ты признала, что я хоть в чём-то права.

– Сейчас я все сохраню и загружу в облако, – бормотала я, щелкая кнопками компьютерной мыши.

– А я пока приготовлю тебе ванну. С солью и скипаром.

– Хорошо, – улыбнулась я.

– Вот и отлично, – Соня тут же встала и побежала в ванную.

– Соня, – позвала я.

– Что? – крикнула она мне из коридора.

– Спасибо тебе огромное.

Она не ответила, но вернулась в комнату, крепко обняла меня и побежала набирать мне горячую ванну со скипаром.

Следующее утро было таким же мрачным, как и предыдущее. Я проснулась задолго до будильника, но все еще лежала под теплым одеялом и слушала, как капли дождя барабанят по стеклу.

– Ты проснулась? – Соня тихо открыла дверь в мою комнату, вошла и легла рядом, закутываясь со мной в одеяло. – Дождь идет, – сказала она, зевая.

– Слышу.

– Но дождь нам не помеха, – добавила она, натягивая одеяло повыше. – Слушай, у тебя теплее, чем у меня.

– Просто ты об меня греешься.

– Ммм, может быть. Чего не встаешь?

– Будильник еще не звенел.

На что Соня рассмеялась.

– Всё, хватит киснуть, поднимайся, – сказала она, выталкивая меня из-под тёплого одеяла. Соня, занимавшая всю кровать, подтянула одеяло под себя, чтобы я не могла снова лечь, – я там сырников напекла.

– И когда успела?

– Пока ты занималась самобичеванием, – заявила она.

Подняв меня, Сонька тут же встала следом, чтобы сварить кофе, а я поплелась в душ. Собиралась на работу как в тумане, и если бы не подруга, точно ушла бы без юбки, которую натягивала уже перед выходом.

В офис я приехала самой первой и, выпивая чашку за чашкой кофе, наблюдала, как медленно заполняется помещение людьми и разговорами. Появился Демидыч, за ним Даша. Они никогда не заходили вместе, но все знали, что он высаживает ее недалеко от здания в переулке, и Даша идет дальше пешком.

Она гордо прошла мимо и, не поздоровавшись, заняла свое рабочее место.

– Здравствуй, Даша, – поприветствовала я основную конкурентку.

– А, Стася? Уже здесь? – она сделала вид, что только что заметила Стасю. – Как проект офисного комплекса?

– Продвигается, – ответила я неопределенно.

– Это хорошо. Сегодня отчет, ты же помнишь?

– Конечно, помню, как можно забыть про отчёт, – улыбнулась я, и Даша улыбнулась в ответ. Когда Даша не строила из себя самую важную персону на свете, она была очень милой. Если бы она была проще, наверное, мы бы подружились. Но что есть, то есть.

Я сходила в кухонную зону, сварила себе очередную порцию кофе и вернулась в свой кабинет. Даша уже вовсю щебетала с Петей, а потом нас пригласили в переговорную. Понедельник всегда начинался с совещания: отчёты о проделанной работе, распределение новых задач и много пустой болтовни.

Мы расселись по своим местам, Даша, как всегда, села подальше от Демидыча, как будто не имела к нему никакого отношения. И началось: обидная критика и выговоры одним, скупые похвалы другим, распределение задач между всеми. А потом Демидыч хлопнул по столу и встал, показывая, что совещание окончено.

– Что ж, отчёты я просмотрю позже, план работы мы обсудили. Все могут быть свободны.

– То есть как свободны? – вырвалось у меня.

– Вот так, Стася, – ответил Демидыч, оборачиваясь, – совещание окончено, все могут идти на свои рабочие места.

– Подождите, а как же должность ведущего дизайнера агентства?

– Ах, это. Ты еще не проверяла почту? С самого утра была корпоративная рассылка. Иди, ознакомься.

С этими словами он развернулся и вышел из переговорной, а за ним последовала ехидно улыбающаяся Даша.

Я вернулась на своё рабочее место и открыла корпоративную почту. Действительно, была рассылка с поздравлениями новому ведущему дизайнеру агентства Дарье Долматиной.

– Что? – воскликнула я.

– А ты что, не рада? – послышалось позади. Я обернулась и увидела Дашу, улыбающуюся во все тридцать два зуба. Или двадцать восемь, я не считала. Хотя в тот момент мне захотелось пересчитать.

Я встала с кресла и направилась к кабинету Демидыча, постучалась и, не дожидаясь ответа, вошла.

– Почему Даша?

– Стася, решения высшего руководства не обсуждаются.

– Эту должность обещали мне.

– Кто?

– Вы, – ткнула я в него пальцем.

– Когда это было? – махнул рукой мужчина. – Ладно, Стася, иди работай. Проект по Аверину готов?

– Готов, – резко ответила я, с грохотом отодвинула стул и села напротив, чем очень удивила мужчину, – и я не уйду.

– Ну что такое? Хочешь выговор? Сейчас получишь, – угрожающе произнес он.

– Серьезно? Выговор за просто так?

– Стася, у меня нет ни времени, ни желания разбираться с твоими амбициями.

– Вы обещали эту должность мне, а потом решили, что будет правильно устроить конкурс среди сотрудников.

– Как решил, так и передумал, – скучающим тоном произнес он. – А теперь будь так любезна, освободи помещение.

Я сидела напротив и не верила ни своим глазам, ни своим ушам. Вот так просто этот мужчина отказывался от своих обещаний. Ничего не говоря, я поднялась со своего места и на негнущихся ногах вышла из кабинета, прошла на кухню и сварила крепкий кофе без сахара.

– Слушай, не кипятись так, – это Петя. Мы хорошо общаемся, часто помогаем друг другу с проектами, если нужно. Петя – талантливый дизайнер и просто хороший человек. – Было же очевидно, что он поставит Дашку.

– Мне не было очевидно.

– Стась.

– Я считаю, что повышение нужно назначать в соответствии с заслугами человека на рабочем месте, а не за…

– Тише, – одернул меня Петя. Мимо кухни прошла Даша, напевая себе под нос.

– Да мне плевать. Пусть знает, что о ней думают и говорят.

– Она знает, и, поверь, ей плевать.

– Ей плевать, а мне – нет.

– Перестань.

– Петь, а ты-то чего поддерживаешь всё это безобразие? Ты талантливый дизайнер и вполне заслуживаешь повышения. А эта, – я указала в сторону просторного офиса, – недоразумение, а не дизайнер.

– Ты что-то имеешь против? – в дверях появилась Даша с невозмутимым выражением лица, и лишь на губах играла ехидная улыбка.

– Я? Да, имею. Я против твоего назначения. Ты незаслуженно заняла это место. Ты, может, и неплохой дизайнер, но вряд ли лучший.

– Я-то неплохой? – взвизгнула девушка, – я лучший!

– Неужели? – спросила я, выходя из кухни.

– Стерва, – прошипела она вслед.

Я вернулась на своё рабочее место и какое-то время смотрела в одну точку. Я рассчитывала на это повышение, на зарплату, которая к нему прилагалась. На опыт, который я могла получить на руководящей должности. Но в первую очередь на деньги. Я мечтала о собственной квартире. Давно мечтала. Просматривала объявления в сети, общалась с риелторами. Я почти накопила на первоначальный взнос, но мне нужен был стабильный высокий заработок, чтобы комфортно выплачивать ипотеку, но сейчас всё откладывалось.

– Не грусти, – прошептала я самой себе, стараясь успокоиться. – Это не конец света.

Я выдохнула и открыла рабочую программу. В конце концов, клиенты не должны страдать из-за того, что у меня сегодня нет настроения. Работа у меня такая, что настроение все равно придется из себя вытаскивать, чтобы преобразовать его в дизайн интерьера, неважно, офисного или домашнего. Мне нравится делать дизайн квартир. Каждый проект – это визуализация собственного дома, о котором я мечтаю. Но Демидыч по какой-то причине чаще всего дает мне в работу офисы, которые я не очень люблю.

В углу монитора появилось уведомление о входящем письме. Я открываю корпоративную почту, читаю сообщение и буквально замираю. Мне даже дышать стало трудно.

– Стась, ты в порядке? – Петя потряс меня за плечо, и это помогло мне прийти в себя.

– Вы совсем охренели, – не выбирая выражений, сказала я, поднимаясь со своего кресла.

– Что случилось, Стась? – кричал мне вслед Петя, но я его не слушала. Внутри разгоралась самая настоящая злость, которую я с трудом сдерживала, узнав, что меня просто отшили с повышением, и сейчас, после прочитанного письма, эта злость разгорелась сильнее, готовая крушить и уничтожать.

– В каком смысле «скинь Дарье все наработки по реорганизации отдела»? – не сказала, а буквально прокричала я, открывая дверь в кабинет Демидыча.

– В прямом, Стася, – спокойно ответил мужчина, не поднимая головы в мою сторону.

– Это мои наработки! – возмутилась я.

– Ты молодец, – скупо похвалил Демидыч, – а теперь передай их Дарье.

– С какой стати? – взвизгнула я. – Пусть сама зарабатывает свои…

– Ты уже поработала, зачем ей делать эту работу повторно? – мужчина оторвался от своего телефона и лениво посмотрел на меня.

– Я не собираюсь никому передавать свои наработки. Если вы хотите, чтобы они были в работе, значит, нужно было назначить меня руководителем, а раз это место занимает Дарья – пусть сама всё делает.

– Вообще-то, – он ткнул в меня пальцем, – теперь ты в её подчинении и обязан делать то, что она тебе скажет.

– Вообще-то, – скопировала я его тон, – Дарья как руководительница должна уметь сама составлять планы и прочее, а не перекладывать эту работу на подчинённых, иначе грош цена её назначению. Пустышка и всё.

– Ты забываешься, – грозно произнес он, поднимаясь.

– Неужели? – вызывающе произнесла я, выходя из кабинета.

– Я тебя оштрафую, – прилетело мне в след.

– Даже так? – спросила я, оборачиваясь. Весь офис буквально замер, наблюдая за нашей перепалкой, и только Дарья, как ни в чём не бывало, стучала своими наманикюренными пальчиками по клавиатуре, и в данный момент единственным звуком в помещении было щёлканье клавиш.

Я повернулась в ее сторону, потом снова посмотрела на Демидыча, внимательно оглядела его с ног до головы, а потом пошла на свое место, прихватив листок бумаги из принтера.

Сев за стол, я быстро написала заявление по собственному желанию и отнесла его Демидычу. Он ничего не сказал, спокойно прочитал написанное, поставил свою подпись, а потом позвонил в бухгалтерию.

– Лидочка, пожалуйста, рассчитайте Лебедеву, – сказал он, не глядя на меня. – Да, прямо сейчас, спасибо.

И, положив трубку, вернулся к своим делам.

Я зло развернулась, забрала свою сумочку и пошла за расчётом. Никогда бы не подумала, что моя карьера в этом месте закончится именно так, и больше всего меня злило то, с какой лёгкостью Демидыч подписал моё заявление. Так же быстро мне выдали расчёт и трудовую. Было такое чувство, что всё было подготовлено заранее, хотя, конечно, глупо было так думать. Это я сглупила – неоправданные надежды вызвали эмоции, и в результате я осталась без работы.

– Зато с чистой совестью, – строго одернула я себя, нажимая кнопку в кабине лифта.

Когда я уже выходил из офисного здания, у меня зазвонил телефон, и каково же было моё удивление, когда на экране высветилось имя моего бывшего начальника.

Сначала я подумала, что он хочет спокойно поговорить и отменить моё увольнение, но то, что я услышала, разозлило меня ещё сильнее.

– Лебедева, сегодня же скинь исходники по Аверину, – а я-то думала, что я глупая.

– Я уволилась и не имею никакого отношения к агентству, – ответила я, изо всех сил стараясь говорить спокойно.

– Согласно договору, – начала Демидыч, но я перебила.

– Валерий Демидович, пункты договора следовало зачитывать до того, как мне выдали трудовую книжку и полный расчёт, а сейчас я свободный от обязательств по офисным договорам человек, всего вам хорошего.

– Лебедева! – прокричал мужчина в трубку, но я не стала слушать дальше. Я сбросила вызов и направилась в сторону метро.

С каким-то внутренним опустошением выхожу из метро и плетусь в сторону дома, останавливаюсь у ларька, чтобы купить мороженое, тут же снимаю обёртку, откусываю огромный кусок и со злостью прожёвываю его. Холод тут же отдаётся в зубах, отрезвляет и приводит в чувство.

– И чего я раскисла? Что ни делается, всё к лучшему. И вообще, нужно в первую очередь ценить себя, а не продаваться за бесценок.

Но, вспомнив, сколько нулей было у этих самых трёх копеек, которые ежемесячно приходили на мой счёт, я тут же скривилась в предслёзной конвульсии, которую тут же подавила новым укусом мороженого.

Я вхожу во двор, и первое, что вижу, – это машину Стаса и его самого, который расхаживает взад-вперёд, разговаривая с кем-то по телефону.

«Что он здесь делает?» – подумала я, останавливаясь. Поразмышлять на эту тему мне не удалось, потому что мужчина повернулся в мою сторону, прищурился, а затем, нахмурившись, поднял руку в знак приветствия, но продолжил разговор.

Я направилась к подъезду, но Стас жестом попросил меня подождать. Я села на скамейку, доела чуть подтаявшее мороженое, наблюдая за мужчиной, который, в свою очередь, не сводил с меня глаз.

Когда он закончил, Стас открыл дверцу заднего сиденья и достал сумку, которую я забыла у него дома в субботу.

– Стася, – поприветствовал он меня, – добрый день.

– Здравствуйте, – ответила я, поднимаясь. – Что вы здесь делаете?

На что мужчина поднял руку, показывая мою сумку.

– Это лишнее, Андрей должен был привезти, – ответила я, вспомнив, что Соня должна была позвонить парню.

– Мне не трудно, – пояснил Стас, поставив сумку на скамейку. – Ты уже с работы?

– Да, – ответила я, поежившись. Мне вдруг стало холодно. С этого дня я безработная.

– Так рано? – допытывался мужчина, на что я неопределенно пожала плечами. – Проблемы с тем проектом? – предположил он.

– Не совсем, – туманно пояснила я, рассчитывая, что мужчина удовлетворится этим, но он оказался на редкость любопытным.

– А что тогда?

– Скажем так, проблемы назревали давно, и сегодня они решили свалиться на меня все разом, – нервно усмехнулась я.

– Рассказывай, – потребовал он серьезным тоном.

– Да нечего рассказывать, – ответила я, отводя взгляд, – я уже все решила.

– И как?

– Уволилась с работы.

– Даже так? – прищурился он и неожиданно предложил: – Я могу как-нибудь помочь с поиском работы?

– Я уже большая девочка, справлюсь, – улыбнулась я. – Спасибо, что привезли мои вещи.

Я повернулась к скамейке, чтобы взять сумку и попрощаться с мужчиной, но он перехватил сумку, коснувшись моей руки.

– Я помогу, – сказал он твердо.

Когда я повернулась к нему, то поняла, что прижата к мужчине, настолько близко он оказался. Глаза в глаза. Вдруг он коснулся уголка моих губ и невесомо провел пальцами по чувствительной коже. Я дернулась в сторону, но уперлась в скамейку позади. Мужчина подхватил меня за талию, не давая упасть.

– Осторожнее, – хрипло произнес он. – У тебя на губах осталось мороженое.

– М-м-м, – только и смогла выдавить я из себя. От такой близости с мужчиной я, наверное, впервые в жизни начала терять голову. Я убрала его руки со своей талии и отошла на несколько шагов в сторону: – Мне пора.

– Я провожу вас, – сказал он, легко подхватывая мою сумку, и направился к входной двери.

Я поспешила за ним, пока Стас придерживал для меня дверь. Мы вместе вошли в лифт, и он спросил:

– Поужинаем вместе?

– Я… не уверена, что сейчас подходящее время, – ответила я, стараясь не встречаться с ним взглядом.

– Я думаю, что для ужина время всегда подходящее, – усмехнулся он, – по крайней мере, каждый вечер. Я заеду за тобой вечером.

Я не успела ответить, лифт остановился на нужном этаже, и двери открылись, выпуская нас на лестничную площадку. Я достала из кармана ключи и открыла дверь.

– Ну так как насчет ужина, Стася?

– Благодарю за приглашение, но я откажусь.

– Почему?

– Нет причин. Просто отказываюсь. Всего хорошего, Станислав. И ещё раз спасибо за вещи.

Я забрала у него сумку, вошла в квартиру и поспешила закрыть дверь. Этот мужчина не для меня. И я не для него.

– Ты с ума сошла! – воскликнула Соня, едва захлопнулась дверь.

– О чём ты? – я постаралась сохранить невозмутимость, хотя это давалось мне с трудом.

– Он же пригласил тебя на ужин!

– Да, – согласилась я с очевидным.

– И ты отказалась! – продолжала возмущаться Соня.

– Отказалась.

– Почему?

Я опустилась на пуф.

– Не знаю. Так почувствовала.

– Снова это дурацкое чувство, – Соня махнула рукой в мою сторону.

– Я с работы уволилась.

– В каком смысле?

– В прямом. Написала заявление на увольнение.

– Зачем?

– Не знаю. На эмоциях была.

– Я тебя сегодня не узнаю. Хотя… нет, в случае отказа пойти на свидание – узнаю.

– Он не приглашал меня на свидание.

– Да, но он пригласил меня на ужин. Это почти одно и то же.

– Соня, перестань…

– Потенциально, – не унималась подруга, – ужин мог превратиться в завтрак.

– Ты невозможна!

Я сбросила с себя каблуки и поплелась на кухню.

– Что случилось на работе?

– Я послала Демидыча и написала заявление.

– Ух ты!

– Естественно, после того, как меня обломали с повышением.

– Он продвинул свою протеже.

– Угу.

– Ты расстроена?

– Не знаю. Испытала облегчение.

– Да? Вот это поворот.

– Знаешь, после того как… – начала я и запнулась. – В общем, после того как родители ушли, я устроилась туда стажёром, а потом осталась там после выпуска. И сегодня я поняла, что это место давило на меня. Оно ассоциировалось у меня с неизбежным. И сегодня я отпустила его.

– Ты впервые заговорила об этом с тех пор.

– Да, – согласилась я, смахивая слезу.

– Знаешь, – начала Соня, но ее прервал зазвонивший телефон в моей сумочке. – Может, это Станислав?

Спросила она, подмигнув.

– Не думаю, – ответила я, открывая сумочку.

– Почему это?

– Я не давала ему свой номер, – улыбнулась я, доставая телефон. – Это Данька.

Я развернула ей экран телефона, а потом ответила на звонок:

– Привет, Данька!

Глава 3

Возвращаюсь домой из магазина, оставляю пакеты с продуктами у порога. Потом разберу. Сейчас слишком устала, еле дотащила тяжёлые пакеты до дома, а тут ещё лифт сломался. Всякий раз, когда иду в супермаркет за продуктами, обещаю себе взять только самое необходимое и желательно не тяжёлое, но каждый раз набиваю корзину всякой всячиной, а потом тащу всё это на себе.

Плюхаюсь на диван, пытаясь расслабиться, чувствую, как тело потряхивает от напряжения. Смотрю на свои трясущиеся руки и понимаю, что я полная дура. Дура и всё тут. Совсем себя не жалею, а стоило бы. Нет, речь идёт не о той самой разрушающей жалости к себе и своей жизни, которая не отпускает меня с момента увольнения, а прошла уже целая неделя, а о заботе о себе, как физической, так и моральной.

Стоило сходить в магазин два раза и принести всё по частям. Да и вообще половину продуктов не стоило покупать, но Данька скоро приедет, и мне хотелось порадовать его капустным пирогом, который он так любит.

Когда усталость и спазмы в мышцах немного ослабли, я достала телефон из кармана джинсов и проверила сообщения. Брат должен был написать время прибытия поезда, на котором он приедет. Мы договорились, что я встречу его на вокзале.

Включаю любимую музыку и плетусь на кухню распаковывать покупки, шинкую капусту для начинки и замешиваю тесто. Наконец приходит сообщение, смотрю на часы, до прихода поезда ещё достаточно времени. Ставлю пирог в духовку и бегу собираться, попутно наводя порядок в квартире. Очень хочется показать Даньке, что я уже взрослая и вполне самостоятельная, а значит, проверять и контролировать меня уже не нужно. Я доказываю ему это каждый раз, когда приезжаю. Но он лишь смеётся, прижимает меня к себе и замирает, и нет ничего лучше этого жеста. Я очень люблю своего брата. Мы есть только друг у друга, и это навсегда.

Я отвечаю Дане на сообщение, и он тут же присылает в ответ кучу смайликов и свою фотографию: взлохмаченный брат на фоне полок плацкартного вагона, с одной из которых свисают чьи-то волосатые ноги в чёрных носках.

Совершенно не замечаю, как проходит время, пока добираюсь до вокзала, сначала жду в общем зале, а потом выхожу на перрон, мне хочется быть там, когда Данька будет выходить из вагона: немного уставший, но довольный.

Данька выходит такой же взъерошенный, как и на фото, оглядывается по сторонам, потом замечает меня и протискивается сквозь толпу ко мне.

– Давно ждёшь? – спрашивает Данька, широко улыбаясь. Он ставит свою сумку и крепко обнимает меня.

– Только что пришла, – бессовестно вру я. На вокзал я приехала почти час назад, боялась опоздать, а в итоге приехала очень рано.

– Как всегда. В следующий раз не пались фотками в сети – смеется Данька, наверняка увидевший мой пост в соцсетях с фоткой на вокзале, который я выложила, когда приехала.

– Эй, – слегка толкаю его в грудь. – На перрон-то я только что пришла.

– Принято, – Данька подхватывает сумку и, приобняв меня за плечи, ведёт к выходу. – Как вкусно пахнет, – тянет он.

– Ты про запах поездов? Мне тоже нравится. В этом есть что-то романтичное.

– Нет, я про тебя, – говорит он, уткнувшись носом в мои волосы и глубоко вдыхая.

– А, – довольно протянула я, – новые духи. Я охотилась за ними несколько месяцев.

– Они что, убегали? – усмехнулся брат.

– Да ладно тебе. Я про скидку. Духи очень дорогие, но мне они очень нравятся.

– Ох уж эти женщины. Но ты снова не угадала. Я про пирог. – он снова наклоняется и вдыхает запах её волос. – Капустный пирог, мой любимый.

– А, вот ты о чём, – улыбаюсь я. Данька любит капустный пирог.

– Надеюсь, целый?

– А то, лежит, завернутый в полотенце, и ждет тебя.

– И что, даже Соня на него не покусилась?

– Не-а. Она на работе.

– А ты чего дома болтаешься?

– Я сегодня свободна, – постаралась ответить так, чтобы не соврать, но и не говорить правду.

– А завтра? – прищуривается Данька.

Я качнула головой.

– И завтра тоже.

– А послезавтра? – Данька подхватывает сумку, и мы направляемся к метро.

– Проводить тебя до дома я смогу, – ответила я, и больше Даня ничего не спрашивал. Мы спустились в шумную подземку, влились в поток людей и плавно двигались в сторону метро. Люди вокруг хаотично двигались, и нам приходилось то разбредаться, то снова идти рядом, а потом мы вошли в вагон, где из-за шума было невозможно разговаривать. Это меня радовало. Тяжёлый разговор откладывался на потом, а дома нас ждал пирог, и Соня вот-вот должна была приехать.

Нет, я не боялась реакции Даньки на мое эмоциональное увольнение. Я не хотела портить встречу его ворчанием о том, что Москва – трудный город и лучше вернуться домой. Я обязательно расскажу ему, но как можно позже. В подходящий момент.

– О чём задумалась? – брат щелкает меня по носу, когда поезд останавливается на одной из станций.

– Да так, о разном, – уклончиво ответила я, хотя на самом деле мои мысли сводились к одному. Мне нужно срочно найти новую работу.

– Никак влюбилась?

– Что? Я?

Он ничего не ответил, только рассмеялся над моей реакцией, и мы больше не разговаривали, пока не приехали домой.

– Как плацкарт? – спросила я, поднимаясь по ступенькам метро.

– Как и всегда: шумно, душно, ночью кто-то шуршал пакетами.

– Голодный, видимо, был.

– Видимо, – раздражённо ответил Данька, которому не удалось выспаться.

– Ничего, сегодня ночью выспишься.

– На твоем суперузком кресле, из которого пружины торчат?

– Я наматрасник купила, специально для тебя.

– А, ну, это в корне меняет дело, – закатил глаза брат, – пружины не будут так сильно давить на бока.

– Эй, – я толкнула его в бок. – С каких это пор ты стал таким привередой?

– Я всегда таким был, – гордо заявил он.

Дома нас встретил аромат жареной курицы и Соня в фартуке поверх офисного платья.

– Привет, как доехал?

– Нормально. Ты что, научилась готовить? – он оглядел Соню с ног до головы.

– Вообще-то я всегда умела, – фыркнула Соня и удалилась на кухню.

Даня и Соня практически каждую встречу ссорились друг с другом, и приезд брата превращался в бесконечную перепалку этих двоих, а не в дружескую посиделку. В какой-то момент мне начало казаться, что эти двое нравятся друг другу. Даньке точно нравится Соня. Я часто ловила его на том, что он тайком разглядывает ее, скользит взглядом по фигуре, задерживаясь на особо пикантных местах. Но Соня занята, поэтому Данька деликатно держался в стороне. У него была девушка, но потом они расстались, и вот уже два года мой брат ходит одиноким бобылём, смотрит на Соню с тоской, а подшучивает над ней ещё язвительнее.