скачать книгу бесплатно
– Ты доверяешь мне или нет?.. Тогда ты должна рассказывать мне такие вещи, хорошо?
– Хорошо.
Наконец он улыбается. Такая чудесная улыбка. Она врачует раны, отгоняет кошмары.
Он целует ее, медленно притискивает к стене.
– Спать мне больше не хочется, – шепчет он. – А тебе?
– И мне тоже! Как же мне повезло, что я тебя встретила, – добавляет она, пока его рука скользит под пеньюар.
– Нет, это я чертов везунчик!
Они тихонько хихикают, пеньюар падает на пол.
Чертов везунчик, да.
Глава 3
Она опаздывает. Ну и что?
В скором времени она возглавит эту контору. Кто тут такой безголовый, чтобы сделать ей замечание?
Пока Хлоя движется к своему кабинету, служащие, которых принято называть сотрудниками, уважительно ее приветствуют. Падают ниц перед ликом императрицы, раболепные и безропотные. Фальшивые улыбки, покорные взгляды.
Хлоя это обожает. С каждым днем наслаждается чуть больше. Невероятно, как же быстро приобретаешь вкус к власти.
Когда Хлоя станет хозяйкой, она наведет тут порядок. По ее подсчетам, это будет где-то весной, идеальное время для генеральной уборки. Многие соберут свои манатки и отправятся за пособием по безработице.
Потерял работу? Вперед, на биржу труда, на другой край социальной географии, на ее Северный полюс. И готовься к долгому и изнурительному переходу по ледяной пустыне без собак и саней. Зато с кучей пингвинов.
Открывая дверь своего кабинета, она улыбается при мысли о коротком, но упоительном списке лиц обоего пола, которым предстоит собирать вещички, отправляясь в те безрадостные земли.
Едва она успевает снять пальто, как, даже не постучав у входа в ее просторную обитель, появляется Натали:
– Добрый день, Хлоя!
Не так давно секретарша решила, что может называть ее по имени. Еще немного, и она перейдет на «ты» и начнет звучно хлопать Хлою по спине. Самое время поставить ее на место.
То есть в самый низ лестницы.
– Добрый день, – отвечает Хлоя.
– Будильник сломался?
Хлоя наконец удостаивает ее взглядом. И даже смотрит прямо в глаза.
– Простите? – говорит она ледяным тоном.
Помощница судорожно пытается найти правильные слова. Главное – не допустить два ляпа подряд.
– Я подумала, что… Обычно вы приходите раньше, вот я и сказала себе…
Хлоя подходит ближе с хищной улыбкой на великолепно очерченных губах.
– Вы укоряете меня за опоздание, я правильно расслышала?
– Нет, конечно же нет! – лепечет секретарша. – Я просто подумала, не случилось ли чего, я беспокоилась!
– Вы принимаете себя за мою мать?
Натали решает просто молчать. Что бы она ни сказала, ее так и так распнут у позорного столба.
– Я не мелкий служащий нижнего звена, – спокойно добавляет Хлоя. – Я прихожу тогда, когда считаю нужным. Не так ли?
Еще немного, и Натали уронит папку, которую жалко прижимает к себе.
– Разумеется, – бормочет она. – Вам не нужно оправдываться.
– Именно. Вы собирались сказать мне что-то интересное?
– Месье Пардье хотел бы вас видеть.
– Отлично. Большое спасибо, Натали.
Секретарша спасается бегством, на губах Хлои снова появляется улыбка. На этот раз насмешливая. Возможно, эта клуша тоже уйдет с караваном на полюс. Она еще не решила. Натали не семи пядей во лбу, но Хлоя признает за ней определенную полезность.
Она вешает пальто и направляется в кабинет Пардье. Старик на телефоне, но делает ей знак зайти и сесть.
Хлоя садится нога на ногу, юбка слегка приподнимается. Ничего неподобающего, но Дедуля не упускает и толики этого зрелища. Хотя Хлоя подозревает, что с некоторого времени ему только и осталось, что радовать глаз. Некоторые стареют быстрее и хуже других, природа несправедлива…
Наконец Пардье вешает трубку и улыбается. Улыбка ласковая, отеческая.
– Как дела, Хлоя?
– Спасибо, хорошо. Я опоздала, простите.
– Не имеет значения, малышка. Вы отлично поработали вчера. И были великолепны.
Она в свою очередь улыбается, обволакивая его сладким взором. Он вылезает из кресла и идет закрыть дверь кабинета, которая обычно остается открытой. Значит, наступил важный момент. Возможно, решающий.
– Я решил уйти с поста, – заявляет он. – На этот раз я даже назначил дату.
Хлоя старательно напускает на лицо озабоченную мину. Не зря же она девчонкой ходила в театральный кружок.
– Вы и вправду хотите нас покинуть?
– Я хочу отдохнуть и воспользоваться временем, которое мне осталось! Вы же знаете, мне уже шестьдесят восемь. Время летит так быстро…
Выглядит он намного старше. Даже ее собственный дед, которому за восемьдесят, кажется по сравнению с ним молодым человеком. Но сейчас неподходящий момент, чтобы говорить ему, как недолго он будет наслаждаться своей позолоченной отставкой.
– Вам никогда не дашь столько, – заверяет Хлоя. – Я вам это уже говорила. Кстати, вы должны перед уходом поделиться со мной секретом вашей вечной молодости.
– Работа, девочка… Работа.
Если в этом причина твоего раннего одряхления, мне лучше бросить работу как можно скорее!
– Я понимаю, что вам хочется заняться чем-то другим, – продолжает молодая женщина, – но что с нами будет без вас?
– Вы прекрасно справитесь! Тем более что меня заменит кое-кто вполне достойный.
Сердце Хлои сжимается. Долгожданный момент наконец-то настал. Но окажется ли именно она тем самым вполне достойным?
Пардье смотрит на нее с загадочной улыбкой, безжалостно продлевая тревожное ожидание.
– Конечно, я должен обсудить это с правлением, но свой выбор я уже сделал и полагаю, они ко мне прислушаются… Что вы скажете о том, чтобы занять мое место, Хлоя?
Жаркая волна окатывает молодую женщину; ей хочется закричать, завопить, сорваться со стула и подпрыгнуть до потолка. Может, даже поцеловать Старика.
И все же она ограничивается сдержанной улыбкой попавшей в затруднительное положение девочки.
– Ну… Я глубоко тронута и польщена. И немного удивлена тоже. А еще, не буду от вас ничего скрывать, слегка встревожена!
– Бросьте, малышка, я же не случайно вас выбрал…
– Надеюсь, я окажусь достойна. И для меня будет предметом великой гордости унаследовать ваше место.
– Я очень рад.
– А они не подумают, что я еще слишком молода?
– Они ценят вас по достоинству, и я объясню им, что, на мой взгляд, вы более всех способны принять эстафету. Я практически уверен, что они одобрят мое решение.
Это «практически» на слух Хлои звучит фальшиво.
– Спасибо вам. Большое спасибо.
– Вы это заслужили, Хлоя. У вас на руках все козыри. Харизма, ум, работоспособность, командный дух, знания, культура… И не будем забывать про несгибаемую волю и редкое мужество.
Она позволяет себе смущенную улыбочку, даже пытается покраснеть. Он берет ее руку в свою.
Годы труда наконец-то вознаграждены. Годы угодничества, но в рамках. Годы лести, но без перебора. Вечера и дни, оторванные от собственного отдыха и занятий.
Но все это ради того, чтобы совершить подвиг. Стать калифом на месте калифа всего в тридцать семь лет.
Да, подвиг.
Она думает о Филиппе Мартене, втором заместителе генерального. Он лопнет с досады. И никогда не оклемается, это точно! Чтобы у него из-под носа увели место, и кто – женщина, моложе его и с меньшим опытом… Верх унижения.
– Разумеется, все это пока что должно остаться между нами, – добавляет Пардье. – Если правление согласится со мной, я оглашу хорошую новость месяца через два. А до того времени прошу не показывать, что вы в курсе.
– Я буду тщательно за этим следить. Но как, по-вашему, отреагирует Филипп? Он дольше меня здесь работает и…
– Филипп подчинится моему решению, – довольно жестко прерывает ее Старик. – В любом случае у него не будет выхода. Если он не сумеет принять это, найдем ему замену.
– Надеюсь, компании не придется с ним расставаться. Он очень ценен для всех нас.
– Я также на это надеюсь, – кивает Пардье. – Должен признаться, я довольно долго колебался, выбирая между вами двумя. Но мне кажется, ему кое-чего не хватает. Чего-то, что помогает при многих обстоятельствах… Между прочим, грозного оружия!
– Чего же? – нетерпеливо спрашивает Хлоя.
– Обаяния, конечно.
Глава 4
У него сумасшедший взгляд.
Гипнотический. Такой пугающий.
Глаза у него темно-карие. Просто темно-карие. Чистый цвет, без всяких оттенков.
Взгляд такой глубокий, что стоит в него погрузиться, и возникает ощущение, будто падаешь в неизвестность или в бесконечность.
Бездонный – вот верное слово.
То, что этот взгляд скрывает, выражает, вызывает дурноту. То, что он внушает, прячет, раскрывает. Обещает и провоцирует.
Он молчит; вот уже много минут, как он не произнес ни единого слова.
Сидит на этой допотопной кухне. Лицом к женщине, ей не больше тридцати. Коротенькая тесная маечка чудовищного розового цвета обтягивает силиконовую грудь и открывает пупок, не удавшийся еще при рождении; белые узкие брюки чуть просвечивают. Дешевые побрякушки и лак на ногтях под цвет майки. Пирсинг в правой ноздре, в левой брови, в языке. Обесцвеченные льняные волосы. Кричащий макияж.
Вульгарная – вот верное слово.
Он смотрит на нее, она с трудом терпит его взгляд. Его пресловутый взгляд.
Непереносимый.
На губах у него легкая улыбка, почти незаметная. Похоже, он над ней насмехается. Или задумал что-то недоброе. Она проводит рукой по затекшему затылку, заодно хоть на несколько мгновений отворачивает голову.
Ощущение, что этот намек на улыбку судит ее, а взгляд выносит приговор.
Он не двигается, и вроде у него даже ничего не затекло. Каменная глыба, совершенно невозмутимая.
Он ворвался к ней силой, не оставив ей выбора. Заставил сесть туда, где она и сидит, задал вопрос. Один-единственный.
Он ждет ответа и, похоже, готов целую вечность торчать напротив нее.
– Хватит на меня так пялиться! – внезапно кричит она.
