Ужасно богатый вампир

Ее глаза расширились, когда она увидела их.

– Но ты же голоден…

Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не прижать ее к машине и не принять ее предложение. Она бы не сопротивлялась, по крайней мере, когда я бы вонзился в нее. Единственная проблема заключалась в том, что я не мог решить, чего хочу больше: вонзить в нее свои клыки или насадить ее на свой член.

– Никогда, – снова прорычал я и направился к закусочной. – Давай поедим.

Когда я открыл дверь, звякнул колокольчик. Я придержал ее, а затем последовал внутрь за девушкой. Мы остановились у пустующей стойки.

В ответ на звон колокольчика в окошке появилось морщинистое лицо мужчины, который помахал нам лопаткой.

– Садитесь, где хотите, – произнес он.

В этот поздний час закусочная была почти пуста: слишком поздно для ужина и слишком рано для ночной толпы. Немногочисленные посетители, собравшиеся здесь, были не из тех, кто сует нос в чужие дела, возможно, потому что они не хотели, чтобы кто-то совал нос в их дела. На плиточном полу в клеточку не было ни пятнышка грязи, а на гладких сиденьях из кожзама, несмотря на их возраст, не было ни единой трещинки. Тея не стала ждать. Она просто направилась к кабинке в дальнем углу, подальше от окон и других посетителей.

Она тихо забралась на свое сиденье, которое заскрипело под ее миниатюрным телом. Прежде чем я успел извиниться за свою вспышку гнева, официантка принесла нам меню, бросив их на стол с характерным для пластиковой обложки шлепком.

– Могу я предложить вам что-нибудь выпить? – спросила она с приторной улыбкой.

– Кофе, – пробормотала Тея.

– И мне, – сказал я.

Когда официантка ушла, я подтолкнул меню к Тее.

– На самом деле я не голодна, – тихо сказала она.

Я приподнял бровь, и она застонала.

– Это не совсем справедливо, – сказала она, взяв меню и открыв его. – Почему ты беспокоишься о том, чтобы накормить меня, когда…

– Я поем, – сказал я и взял свое меню.

– Подожди, ты ешь? – спросила она, глядя на меня поверх своего меню. – Настоящую еду?

– Конечно. – Не то чтобы здесь было много заманчивых вариантов. Почти все было обжарено, полито соусом или подавалось с блинчиками.

– Почему здесь на каждую тарелку кладут картофельные оладьи?

Она проигнорировала вопрос. Понизив голос до шепота, она сказала:

– Я думала, вампиры пьют только кровь.

– Это была бы не очень сбалансированная диета.

Я закрыл меню и положил его перед собой.

– Тебе еще многое предстоит узнать о вампирах.

– Насчет этого…

Она замолчала, когда принесли наши чашки с кофе.

– Вы двое хотите что-нибудь перекусить? – спросила официантка.

– Два яйца, – ответил я ей. – Полить соусом.

Официантка удивленно посмотрела на меня, ее карандаш замер над блокнотом для заказов.

– Позвольте мне спросить, – произнесла она.

– Не берите в голову, – со вздохом сказал я. – Что проще приготовить?

– Омлет? – спросила она.

Я бросил взгляд на повара, колдующего над сковородкой, и решил, что это самый безопасный вариант.

– Да, – кивнул я.

– Сыр? – спросила она.

– Нет, – ответил я, протягивая ей меню.

– А вам? – обратилась она к Тее.

– То же самое.

Я бросил на нее предостерегающий взгляд. После пережитого потрясения ей требовалось нечто большее, чем пара яиц.

– Ей еще блинчики. Высокую стопку, пожалуйста, – добавил я.

Тея поджала губы, словно была расстроена, но не стала спорить.

– С шоколадной крошкой, – произнесла она.

Официантка унесла меню, а Тея одним глотком допила половину своего кофе. Она поймала мой пристальный взгляд и застонала.

– Пожалуйста, не читай мне нотаций о моем пристрастии к кофеину, – попросила она.

Я слегка повел плечом.

– Я просто поражен. Это был долгий день.

– Ты даже не представляешь, насколько долгий, – покачала она головой, поворачиваясь всем телом, чтобы привлечь внимание официантки, чтобы та принесла добавки.

– Сегодня утром я отработала смену на другой работе и отсидела занятия. Мне следовало сразу пойти домой и лечь спать.

Две работы и учеба? Это объясняло ее поношенный наряд. Но она не пошла домой. Она согласилась пойти со мной на импровизированное свидание. Возможно, это было просто ее природное любопытство, а может быть…

– У тебя есть вопросы, – напомнил я ей.

– И ты ответишь на них? – спросила она.

– На некоторые, – согласился я, отхлебнув из своей кружки и подавив рвотный позыв.

По вкусу кофе больше напоминало грязь, в которой они выращивали зерна, чем кофе. Тея без возражений сделала большой глоток из своей кружки.

– Потому что ты можешь заставить меня забыть? – спросила она.

– Я мог бы, но я оставлю это на твое усмотрение.

– На мое усмотрение?

Ее голос дрогнул от удивления.

– Сегодня вечером у тебя не было другого выбора. Будет справедливо, если я позволю тебе самой решить, хочешь ли ты забыть о том, что произошло сегодня вечером.

Тея замолчала, и я ждал, когда она заговорит. Наконец она подняла глаза и встретилась со мной взглядом.

– Я не уверена.

– Потому что у тебя есть вопросы? – догадался я, и она кивнула.

– Спрашивай меня о чем угодно.

Ей не нужно было знать, что я не смог заставить ее вернуться в театр. Никто не смог. Нет, пока я не понял, почему. Был только один способ разгадать эту тайну. Мне нужно было знать, что движет Теей, и был только один способ выяснить это. За прошедшие столетия я многое узнал о людях. В частности, одна вещь всегда оставалась верной: можно выведать о смертном больше, задавая ему наводящие вопросы, чем из любого ответа, который он мог дать. Возможно, им казалось более безопасным терять бдительность, когда они спрашивали, а не отвечали.

– При одном условии, – сказала она.

Я не ожидал, что она поставит мне условия. По крайней мере, не тогда, когда она чуть ли не из платья выпрыгивала от любопытства.

– Ты ответишь на любой мой вопрос только правду, – твердо сказала она, торжествующе сложив руки перед собой.

– Есть определенные правила… – начал я объяснять.

– Ты сказал, что можешь заставить меня забыть все это, верно? – спросила она.

Неужели она разгадала мой блеф? Я медленно кивнул, гадая, к чему она клонит.

– Тогда нет причин, по которым ты не можешь рассказать мне все, – сказала она с милой улыбкой.

Тея Мельбурн оказалась еще хитрее, чем я думал. Но, прежде чем я успел решить, что это значит для меня, она бросила строгий взгляд и задала тот вопрос, услышать который я меньше всего ожидал от нее:

– Первый вопрос. За что ты меня ненавидишь?

Глава 9. Тея

– Ненавижу?

Он задумался на мгновение, и я еще раз мельком заметила его клыки. Они были не такими длинными, как раньше, когда я его разозлила, но все еще оставались незаметны. Я мысленно добавила клыки к своему растущему списку тем для обсуждения.

Джулиан расправил широкие плечи, на его лице застыло выражение отрешенности.

– Я не испытываю к тебе ненависти. Почему ты так думаешь?

Значит, он собирался все отрицать. Я не знала, с чего начать.

– Просто мне так показалось с того самого момента, как я впервые увидела тебя, когда играла в составе квартета. Я заметила, что ты наблюдаешь за мной.

– Да, – спокойно ответил он, обхватив кружку с кофе длинными изящными пальцами, что было странно для человека. – Люди часто наблюдают за музыкантами… или и это тоже изменилось?

– Наблюдение – неправильное слово, чтобы описать то, как это выглядело со стороны, – сказала я, обходя его вопрос стороной.

– Как бы ты хотела правильно это обозначить? – спросил он.

Я на мгновение задумалась, прежде чем ответить.

– Ты… э-э-э… убивал меня своим взглядом.

Он уставился на меня, выражение его лица по-прежнему оставалось бесстрастным, но тени мелькали в глубине глаз. Они не стали полностью черными, как у вампира, укусившего Кармен, но зрачки, казалось, расширились. Да, об этом тоже нужно было спросить. Но через мгновение он с раздражением выдохнул, и темнота рассеялась.

– Я разговаривал со старым другом и обсуждал некоторые вопросы личного характера. Прошу прощения, если ты подумала, что я… как ты смела выразиться? Убивал тебя своим взглядом?

– О, ладно.

Я схватила кружку с кофе и сделала большой глоток, чувствуя, как меня охватывает смущение, а щеки горят. Я, должно быть, просто вообразила это. Я имею в виду, зачем ему понадобилось убивать меня? Помимо очевидных причин, по которым вампир может захотеть убить человека…

– Следующий вопрос.

– Сколько тебе лет?

Я решила выбрать более мягкий вариант, чтобы снова не унизить себя.

Прежде чем он успел ответить, официантка снова появилась и поставила перед нами тарелки.

– Сироп вон там.

Она указала на приправы, разложенные в конце стола.

– Могу я предложить вам что-нибудь еще? Кетчуп? Острый соус?

После всего увиденного сегодняшним вечером я вряд ли смогу вынести вид жидкостей красного цвета. Хочется надеяться, что вампир не отвадил меня от картошки фри навсегда.

– Тридцать, – ответил он, когда официантка ушла. – Плюс-минус.

– Тридцать?

Я моргнула, пытаясь понять, что это за математика.

– Ты же упомянул, что проспал около сорока лет.

– Тридцать девять, – поправил он меня. – Чистокровным вампирам не бывает больше тридцати.

Я прищурилась, гадая, не собирается ли он выворачивать каждый мой вопрос на свой лад. Значит, Джулиан Руссо думал, что он будет милым? Что ж, посмотрим.

– В каком же году ты тогда родился?

– Я родился во время битвы при Гастингсе, – ответил он.

– И когда это было? – спросила я.

Он пробормотал что-то похожее на ругательство.

– Примерно в тысяча шестьдесят шестом году.

Я чуть не подавилась куском блинчика.

– Ты сказал, тысяча шестьдесят шестом?

– Я относительно молод, – парировал он и подождал немного, пока мой мозг обработает информацию, что мужчине, сидящему напротив меня, стукнуло почти тысяча лет.

– Ты сказал «родился», – заметила я, когда наконец смогла вернуть себе контроль над мыслями. – Я думала, что тебя укусил вампир, и после этого ты умер, став вампиром.

– Это один из способов – довольно грубый, должен признать, – стать вампиром, да. – Он поморщился, словно сама мысль об этом была ему неприятна. – Но я появился на свет не так.

Он поковырял вилкой кусочек яйца, но так ничего и не съел.

– Мне показалось, ты сказал, что поешь, но на самом деле к своей еде не притронулся, – заметила я.

– Я не очень люблю омлет.

В его голосе прозвучала нотка избалованности и человечности, словно ему предложили сэндвич без обрезанной корочки, и я не смогла сдержать смешок. Джулиан склонил голову набок, удивленный моей реакцией.

– Прости, – сказала я, все еще не в силах перестать смеяться. – Просто тебе тысяча лет…

– Почти, – поправил он.

– …и ты разборчив в еде, – закончила я.

– Возможно, позже ты объяснишь мне, в чем смысл шутки, – сухо сказал он.

– Прости.

Я заставила себя перестать смеяться. Я понятия не имела, как долго продлится мое свидание с вампиром за чашечкой кофе. Мне нужно было сосредоточиться на том, чтобы получить ответы. Как еще я могла бы решить, хочу ли я, чтобы он заставил меня все забыть?

– Так что же вульгарного в том, что тебя укусили и ты стал вампиром? Подожди! – Мне пришла в голову ужасная мысль. – Кармен станет вампиром?

– Нет, нужно пройти еще несколько этапов, – заверил он меня.

– Слава богу, – сказала я со стоном. – Я не могу представить, насколько самоуверенной она была бы, если бы кто-нибудь безрассудный превратил ее в бессмертную.

– Вы не дружите, верно?

Я отрицательно помотала головой. Сейчас было не время обсуждать наши с Кармен отношения или любую другую малозначимую симфоническую драму.

– Что еще нужно? – настойчиво спросила я.

Джулиан вздохнул, словно ему не хотелось говорить о подробностях того, как человек становится вампиром.

– Из человека необходимо полностью выкачать кровь, а затем предложить ему кровь вампира в момент его смерти.

– Почему это срабатывает? – спросила я.

– Большинство вампиров уверены, что это магия.

– А что насчет тебя? – догадалась я.

– Некоторые ученые-вампиры исследовали этот вопрос. Имеются явные доказательства того, что кровь вампира способна заменить человеческую.

– Я чувствую, что мне следовало уделять больше внимания урокам биологии, – призналась я. – Так что, по сути, если бы ты дал мне свою кровь, это превратило бы меня в вампира?

– Как я уже сказал, все немного сложнее. Вампиры обычно не обсуждают этот процесс.

– Потому что они не хотят, чтобы люди знали, как это делается? – спросила я.

– Потому что это довольно интимное дело, – сказал он. – По крайней мере, так должно быть. Превращение смертного в вампира – это личный выбор.

– Ты когда-нибудь делал это?

Я не была уверена, хочу ли, чтобы он отвечал на этот вопрос. Не из-за того, как он произнес слово «интимное».

– Не так, – сказал он. – Есть и другие способы.

– А?

Значит, он создавал других вампиров. Меня охватила зависть, и я наколола вилкой кусочек блинчика. Я не была уверена, стоит ли мне ревновать. Это звучало не особенно приятно – стать вампиром. Скорее, меня беспокоила мысль о том, что клыки Джулиана могли вонзиться в чью-то шею. Было нелепо расстраиваться из-за этого. Ему было больше девятисот лет, и он был вампиром. Он, вероятно, укусил сотни, а может быть, даже тысячи других женщин.

– Какие?

– Ритуальный обмен кровью, – сказал он.

– И все? – спросила я в замешательстве.

– Поверь мне, ты не захочешь знать подробности.

Но я все равно хотела знать. Однако у меня сложилось впечатление, что Джулиан не хотел вдаваться в детали.

– Тогда что ты имеешь в виду, когда говоришь, что родился вампиром?

– Именно так. Я родился у матери и отца, которые уже были вампирами, – сказал он.

– У вампиров могут быть дети?

Я уронила вилку. Это не могло быть правдой. Все причудливее и причудливее.

– Да, Тея, – ответил он с легкой раздражительностью. – У вампиров могут быть дети.

– Подожди, у тебя есть дети? – спросила я, пытаясь представить Джулиана с малышами.

В моем воображении возник образ, как он с недовольным видом сидит на футбольном матче, а вокруг него бегают крошечные вампиры.

– У меня нет чистокровных детей, – сказал он.

– Значит, вампиры, которые рождаются, – чистокровные, – уточнила я.

Мне казалось, что я должна делать заметки, чтобы лучше понять происходящее. Хотя я сомневалась, что Джулиану была нужна записная книжка, полная вампирских правил, которые, как я предполагала, распространяются по всему миру.

Джулиан кивнул.

– И ты чистокровный? – спросила я.

– Ага.

– А у тебя есть другие чистокровные братья и сестры? – продолжила я допрос.

– У меня была родная сестра, – сказал он. – Близняшка. Она родилась на несколько минут раньше меня.

– Была? – спросила я, тщательно выговаривая это слово.

– Она умерла.

Он не стал вдаваться в подробности.

Я подавила свое любопытство по поводу смерти его сестры. Как бы мне ни хотелось узнать больше о его близняшке, я понимала его горе. Я сама пережила это. Теперь я видела, как боль исказила черты его прекрасного лица. Очевидно, скорбь была тем, что объединяло вампиров и людей.

Мне нужно было сменить тему, и как можно скорее. У меня все еще был миллион вопросов о том, как создаются вампиры, но были и другие вещи, которые я также хотела узнать. Во-первых, как получилось, что я играла на виолончели на вампирской вечеринке?

Моя тарелка была уже почти пуста. Я понятия не имела, сколько еще Джулиан будет готов сидеть здесь и позволять мне допрашивать его.

– Что вы все праздновали сегодня вечером? – спросила я.

– Праздновали?

– Вечеринка, – объяснила я. – Мне сказали, что это был какой-то светский прием.

– Вечеринка? Да. Праздник? Не совсем так. Примерно раз в пятьдесят лет мы собираемся на вечеринки – светский сезон, можно сказать.

– Светский сезон?

Я невольно вспомнила романы Джейн Остен.

– Значит, вы проводите балы и все такое?

– И все такое, – подтвердил он.

– Почему? Это звучит немного… старомодно.

– Полагаю, вампиры немного старомодны, как ты выразилась, – сказал он. – Мы придерживаемся наших традиций.

А поскольку продолжительность жизни составляла сотни лет, у них, вероятно, были какие-то древние традиции.

– Так зачем же устраивать светский сезон?

– А ты как думаешь, зачем? – спросил он, склонив голову набок и изучая меня.

– Ну, я видела, наверное, все фильмы по Джейн Остен, которые когда-либо снимались, так что я предполагаю, что это для того, чтобы покрасоваться.

Джулиан запрокинул голову, а затем, к моему удивлению, он разразился громким хохотом. Когда приступ безудержного веселья сошел на нет, он кивнул.

– Полагаю, тут ты права. Конечно, есть и другие вопросы.

– Например? – дожимала я.

Было что-то романтичное в том, что эти прекрасные создания, облаченные в дизайнерские костюмы, собирались вместе и обсуждали свою жизнь. Я не могла представить себе всю историю, свидетелями которой они были, искусство, которое они видели, или – меня пронзило завистливое осознание – музыкантов, выступления которых они слышали на протяжении веков.

– Сватовство.

В его голосе сквозила горечь. Я непонимающе уставилась на него.

– Ты сказала, что смотрела фильмы по Джейн Остен, – продолжил он. – Полагаю, в них поднимаются те же темы, что и в книгах.

Почему меня не удивило, что у вампира такое отношение к книгам? Я проигнорировала тонкий намек и кивнула.

– О чем всегда беспокоятся матери?

Я на мгновение задумалась.

– О браке?

– Вот именно, – простонал он.

Странная печаль охватила меня, когда я собрала все кусочки мозаики воедино.

– Значит, вы все собираетесь вместе, чтобы найти кого-нибудь для женитьбы?

– Все немного…

– Сложнее, – закончила я за него.

Хотя он и не был откровенен в некоторых вопросах, касающихся вампиров, но ясно дал понять, что в его мире нет ничего простого.

– И твоя мать хочет, чтобы ты…

Я даже не в силах была заставить себя произнести это вслух, сама не понимая, почему.

– Женился на ведьме и зачал маленьких вампиров, – закончил он, а выглядел так, будто предпочел бы вернуться ко сну.

– Итак, ты ищешь жену?

Одно это звучало странно. На дворе стоял двадцать первый век. Люди не ходили на балы и не устраивали брачных игр. Но, очевидно, вампиры соблюдали обычаи.

– Я бы предпочел этого не делать.

Он провел длинным пальцем по зубцам вилки.

– Так зачем же тогда тебе это делать? – спросила я его.

Его губы изогнулись в полуулыбке, когда он изучал меня, а в его взгляде прослеживалось что-то нечитаемое.

– Полагаю, стоит перейти сразу к делу. – Он пожал плечами. – Из-за Обрядов. Это ожидаемо.

Я подавила стон. Почему каждый ответ требовал нового вопроса?

– Что еще за Обряды? – спросила я.

– На этот вопрос ответить немного легче.

Он перегнулся через стол и понизил голос.

– Обещаешь никому не рассказывать?

Для всего остального мира это, должно быть, выглядело так, будто мы двое влюбленных, собирающихся поцеловаться. Если бы кто-нибудь на самом деле знал…

– Несколько сотен лет назад родословные вампиров начали прерываться. Это было примерно в то время, когда ведьм сжигали на кострах, – начал он как ни в чем не бывало.

Я побледнела, вспомнив уроки истории в старших классах.

– Всегда знала, что это было на самом деле.

Он кивнул с мрачной улыбкой.

– Хотя они сожгли столько же невинных людей, сколько и ведьм. В конце концов, речь никогда не шла о том, чтобы положить конец магии. Все дело было в контроле.

– Я так и думала.

Это определенно было частью урока истории.

– А потом, случайно, они нашли решение проблем обоих наших видов. Только самые старые и могущественные вампиры все еще могли зачать чистокровных детей. Но почти все они питают неприкрытую ненависть друг к другу. Я имею в виду, кто может их винить? Не думаю, что какая-либо пара захотела бы заниматься любовью спустя тысячи лет.

Я покраснела и отвела взгляд, делая вид, что изучаю грязное меню десертов. Если бы все они были похожи на него…

– Они прямо как греческие боги.

– Как ты думаешь, где люди этого набрались? – спросил он.

Я начала смеяться, пока не увидела, что он абсолютно серьезен.

– Люди хотят контролировать то, во что верит мир. Вампиры давным-давно решили прекратить борьбу с ними из-за этого. И ведьмы тоже. Так было безопаснее для всех нас. Так что теперь наша история превратилась в мифы и легенды.

– Отстой.

Но он только пожал плечами.

– Поначалу так и было. Но это проще, чем выбирать между убийством толпы невежественных людей или тем, чтобы быть убитым ими. Вопреки тому, что утверждают некоторые вампиры, у большинства из нас есть совесть.

– Большинства?

От меня не укрылось, как тщательно он подбирал слова. К какой категории он относился? Сегодня вечером он не колебался ни секунды. Он убил того вампира без колебаний.

– Не все довольны переменами, произошедшими за последние столетия, – мрачно признался он.

– Ладно, так какое это имеет отношение к Обрядам? – У меня было такое чувство, будто я оказалась в анимационном фильме «Вампир 101». Мне нужно было столько всего узнать. Не только то, как все устроено в их мире, но и почему.

– Прости. Нужно многое прояснить в истории, а я забыл половину своей жизни.

Он постучал себя по лбу.

– Я тоже, – сказала я, прежде чем поняла, как нелепо это прозвучало. Я забыла обрывки из двадцати двух лет. Он, должно быть, потерял сколько – столетия?

– Обряды берут свое начало от появления ведьм и вампиров. Среди них существует давний спор о том, кто же появился раньше – вампиры или ведьмы, и кто первым начал практиковать магию. В те времена были доступны разнообразные виды магии, но лишь немногие вампиры могли использовать ее в полной мере. Ведьмы же утверждают, что они были единственными, кто владел истинной магией, и именно они создали вампиров. Вампиры любят утверждать, что они старше ведьм, и, если бы ведьмы были такими могущественными, они бы жили дольше. Никто точно не знает, кто прав, и я не исключение.

– Как в споре о курице и яйце? – спросила я.

Он кивнул.

– Дело в том, что ведьмы не доверяли нам, а мы не доверяли им. Существовало множество проклятий и тайных союзов. Все это происходило, когда я был очень молод, так что я мало что об этом знал. И все вышло из-под контроля. Я имею в виду, что в течение целого столетия ведьмы проклинали вампиров, заставляя их гореть на солнце.

– О! Так это правда! – воскликнула я.

– В некотором роде. К счастью, мы все исправили.

Он замолчал, ожидая, пока официантка наполнит наши нетронутые кружки. Очевидно, она хотела знать, о чем мы шептались. Когда она ушла, он продолжил:

– Короче говоря, что-то пошло не так, или какая- то из ведьм предала свой народ, потому что магия была усыплена.

– Усыплена?..

Я понятия не имела, что это значит, но звучало не очень хорошо.

– Она все еще присутствует в крови – истинная магия, – но ведьмы не могут ее использовать. Они могут творить семейную магию, готовить зелья, – объяснил он, заметив выражение моего лица. – Но ничего похожего на то, что они делали раньше. И пострадали не только ведьмы. Наша вампирская магия тоже уменьшилась. Мы всегда зависели от магии, которую собирали, когда питались.

– От ведьм? – спросила я.

– Во всех смертных есть капля магии. В некоторых культурах это называют жизненной силой, или душой, или как-то еще, – пояснил он для меня. – Но да, ведьмы обладали самым концентрированным источником магии. Итак, как только магия уснула, мы обнаружили, что наши собственные силы уменьшаются. Внезапно даже чистокровным стало труднее зачинать новых вампиров, поэтому появилось еще больше вампиров, обращенных из людей. Но из-за этого обращенные вампиры редко – если вообще когда-либо – зачинали и, в свою очередь, производили на свет вампиров. Чтобы вырастить наши семьи, нам приходилось обращать людей, и чем больше людей мы обращали, тем меньше их оставалось. Пока на какое-то время не возник переизбыток вампиров и недостаток крови. И новые вампиры не всегда понимали древние традиции или правила. Ведьмам это не понравилось.

– Но что-то изменилось, – заметила я. – Вампиры и ведьмы больше не ненавидят друг друга. Иначе ты бы не женился на ведьме.

Он поджал губы, и я поняла, что он сдерживает улыбку.