Рыцари. Полная иллюстрированная энциклопедия

Отборная гвардия султана, «джандарийя», держалась рядом с правителем, и, хотя Саладин обычно размещал лучшие полки халка в центре построения своей армии, эти войска могли действовать так же как самостоятельные формирования. Тяжеловооруженная конница использовалась для прямолинейных атак, действуя схоже с латинскими рыцарями, и, как и рыцари, делилась на небольшие отряды «талб». Однако наиболее эффективной считалась атака конных лучников, которые обстрелом с дальней дистанции могли расстроить боевые порядки противника, раня коней, всадников и пехоту. При стрельбе с ближней дистанции наиболее широко использовавшийся на Востоке составной лук мог пробить практически любой доспех XII в. Значение пехоты в армиях исламского Востока значительно уменьшилось уже в XI в., но тем не менее она до сих пор применялась во всех крупных сражениях. И уж никак нельзя преуменьшить роль пехоты при ведении осад. И хотя многие мусульманские хронисты отзывались о пехоте не иначе как о сброде (харафиша), султан Саладин, даже в сражениях с собратьями-мусульманами, придавал огромное значение отделению пехоты врага от его конницы. Особенности местности использовались исламскими тактиками в полном объеме. Ширку в 1167 г. спровоцировал рыцарскую кавалерию латинян на бесперспективную атаку вверх по склону, состоящему из рыхлого песка, а Саладин неоднократно использовал для укрытия своих резервов искусственные холмы из строительного мусора «таль», характерные для Ближнего Востока в местах длительного проживания людей. Утонченная восточная тактика требовала надежных средств связи на поле боя, и в этих целях мусульмане использовали музыкальные инструменты, сигналы флагами и глашатаев «джаваш» и «мунади».

Основной целью больших военных экспедиций являлась осада городов и укрепленных мест на территории противника. Легковооруженные отряды первыми достигали и блокировали вражеские твердыни. Затем, прежде чем приступить к рытью траншей, осаждающие защищали свои позиции палисадами. В ходе осады могли быть построены осадные башни, а минеры подводили подкоп под стены осажденной крепости. Последнее требовало наличия опытных специалистов и известной осторожности, однако можно с уверенностью сказать, что мусульмане при осаде крепостей применяли подкопы значительно чаще, чем крестоносцы. Помимо стенобитных орудий, мусульмане имели большое количество камнеметных машин, достаточно мощных, чтобы разрушить стены или, по крайней мере, зубцы стен, за которыми укрывались защитники крепости. Многочисленные метательные машины меньших размеров применялись преимущественно против живой силы противника, ослабляя силы защитников крепости перед решающим штурмом. Одной из важнейших задач осаждающей стороны в этот период осады являлась защита осадных машин и поддерживающих конструкций туннеля от возможных вылазок осажденных. Как только в стене была пробита брешь или закончен подкоп, гарнизону давалась возможность сдаться. Если предложения о сдаче крепости осажденными отклонялись, организовывались штурмовые группы, командование над которыми принимали лучшие военачальники. Начавшийся штурм мог быть приостановлен, когда штурмующие достигали бреши или пролома в стене – осажденным давали последнюю возможность сдаться. Осада могла длиться месяцами, и в таких случаях сам лагерь осаждающих превращался в большой город. Во время осады Акры в 1190 г. в лагере Саладина насчитывалось более 7000 лавок и 140 кузниц. Крупнейшие торговые точки лагеря, помимо продовольствия, торговали одеждой, бывшим в употреблении и новым оружием. В лагере было около 1000 бань, содержателями которых были в основном выходцы из Северной Африки. Все эти заведения контролировались военной полицией. Контраст со зловонными лагерями крестоносцев, да и вообще западноевропейских армий того времени, являвшимися очагом различных болезней, вряд ли может быть более удручающим.

Мусульманские армии были так же искусны и в обороне укреплений. Архитектурный облик крупнейших твердынь Востока имел характерные черты, восходящие еще к доисламскому периоду. Основой исламской военной архитектуры, как и в Европе, являлась башня, или «бурж». В то время как на Западе в XI–XII вв. крытые галереи поверху стен и башен являлись скорее исключением либо совсем отсутствовали, на Востоке они являлись весьма распространенным явлением, а сами крепостные стены были скорее высокими, чем толстыми. Коренные перемены в крепостной архитектуре произошли несколько позднее, в начале XIII в., в результате появления противовесного мангонеля (требюше) – метательной машины, действующей по принципу противовеса, но во времена Саладина мангонеля еще не было. В состав гарнизонов крепостей входили каменотесы, саперы, арбалетчики, метатели дротиков и «греческого» огня, а также специалисты по камнеметным машинам. При появлении в окрестностях города или крепости первых отрядов противника и в преддверии осады все окрестные водные источники загрязнялись, а при начале осады в лагерь противника метались трупы животных с целью распространения среди осаждающих опасной заразы и болезней. При малейшей возможности, в особенности до того, как осаждающие раскидывали лагерь, гарнизон атаковал еще разрозненные отряды противника, и, если осада все-таки начиналась, защитники стремились тревожить лагерь врага частыми ночными вылазками, имевшими целью застать осаждающих врасплох и сжечь осадные машины. Иногда вылазки производились и днем, в этом случае нападающие действовали в плотных построениях.

Основной задачей флота Саладина являлась быстрая переброска войск из Египта в Сирию и прерывание морских коммуникаций между латинскими государствами и Западной Европой. Основу исламского флота составляли большие морские суда, ничем не отличавшиеся от торговых, и боевые галеры, а в состав их экипажей, помимо моряков, входили также лучники, метатели «греческого» огня, обслуживавшие метательные машины специалисты, а также воины абордажных команд. Когда мусульманские галеры сталкивались с флотом противника, они строились в компактные порядки либо использовали широкое по фронту построение в виде полумесяца, очень часто применяли такие тактические приемы, как притворное бегство с целью сломать строй бросившегося в преследование противника, а также максимально использовали особенности береговой черты для укрытия своих кораблей. Несмотря на то что морская мощь исламских государств уже более века находилась в упадке, в литературе XIII в. все еще часто отмечается превосходство мусульман над византийцами в морском военном искусстве, однако ни те ни другие не могли сравниться с доминирующими тогда в Средиземноморье итальянскими флотами. Корабли Саладина практически ничем не отличались от кораблей противника. «Шини» – стандартная боевая галера египтян, однако большинство парусных грузовых судов также оснащались веслами. Относительно парусных судов известно, что трехмачтовые корабли строились мусульманскими корабелами Средиземноморья еще за век до того, как они появились в христианских флотах. Уже в 955 г. ими был построен корабль, имевший 95 метров в длину и почти 40 метров в ширину. Боевые корабли, построенные в Египте, а затем по частям перевезенные на спинах верблюдов через Синайский полуостров и собранные в 1170 г. в Арабском заливе, естественно, имели небольшие размеры. Совсем другое дело корабли, построенные для плавания в Индийском океане: большие по размерам, на них в качестве движителя совсем не применялись весла, отчасти из-за наличия постоянно дующих здесь муссонных ветров, отчасти из-за редко встречающихся источников пресной воды, в связи с чем предпочтение отдавалось сравнительно малочисленным экипажам. Китайское изобретение – крепящееся на петлях перо руля – также было известно восточноарабским мореплавателям уже в начале XII в.

Мусульманские эмиры беседуют с предводителем крестоносцев. Гравюра на дереве Густава Доре

Оружие армии Саладина. Владения Саладина находились в самом сердце мусульманского мира, в районах, бедных железной рудой и топливом для обработки металлов. Ближайшим регионом, богатым крупными месторождениями железной руды, являлась Восточная Анатолия, однако империя Саладина ограничивалась лишь незначительным привозом руды оттуда, используя в основном добычу небольших шахт в горах возле Бейрута и в районе Айлуна – оба района железодобычи находились фактически на границе с латинскими государствами. Естественно, что международная торговля чугуном и сталью, особенно с Индией, приобрела жизненно важное значение для армии Саладина. Несмотря на существующие трудности, Египет уже при Фатимидах имел три государственных арсенала, а также около 3000 оружейников. То же положение, очевидно, сохранялось и к моменту прихода к власти Саладина. Помимо традиционного производства мечей в Дамаске, в Мосуле находился крупнейший рынок торговли оружием, производившимся в соседнем Багдаде.

Впоследствии Саладина критиковали за захват коней и оружия из государственных арсеналов Нур-ад-Дина после смерти последнего, но очевидно, что для такого амбициозного правителя, каким являлся Саладин, было очень важно как можно быстрее заполучить в свои руки наибольшее количество дефицитного военного снаряжения. Ценность оружия, доспехов и прочего военного снаряжения не снизилась и позднее, о чем свидетельствует тот факт, что при сдаче латинских городов и крепостей их гарнизон при любых условиях должен был сдать также и свое оружие. Были случаи, когда мусульмане требовали от латинян вместо уплаты денежного выкупа оружие, в том числе и конские доспехи. А в 1188 г. византийское посольство в знак дружбы преподнесло в дар Саладину 400 кольчужных хаубертов, 4000 копий и 5000 мечей, захваченных при отражении итало-норманнского вторжения. Кроме того, мечи закупались в Византии и в Европе – в последней в нарушение папского эдикта. Таким образом, запасы оружия создавались, однако затянувшаяся военная кампания все же могла привести к проблемам с вооружением.

Войска Саладина были вооружены копьями, мечами, палицами, топорами, дротиками, составными луками, арбалетами и, изредка, лассо. Основным защитным снаряжением являлись щиты, кожаные и металлические панцири, кольчужные хауберты, в том числе и подбитые сукном, которые назывались «казаганд», и шлемы. Сложившийся веками образ легковооруженных всадников-сарацин в легких одеждах и с кривыми саблями в руках весьма далек от реальности. Исламские мечи в подавляющем большинстве случаев все еще оставались прямыми, хотя изогнутые сабли, давно известные в Малой Азии, появились в Персии уже в IX или X в. Составной лук издавна являлся основным метательным оружием Ближнего Востока, а единственным заметным изменением в этом плане на протяжении всей эры Крестовых походов стал переход от так называемого «гуннского» лука к двояковыгнутому «турецкому» типу. Ранний тип этого оружия требовал легкого начального натяжения, за которым следовало плавное возрастание напряжения, передающего потенциальную энергию выстрелу через массивные негибкие «уши» лука. Длинные «уши» также создавали массу проблем для конного лучника, поэтому новый двояковыгнутый лук стал более коротким, не бил лошадь по шее или голове и придавал больше энергии полету стрелы. С другой стороны, турецкий тип лука являлся более тугим и поэтому мог быть менее точным в руках недостаточно опытного стрелка. Литературные источники того времени, сетующие на неэффективность этих луков против доспехов крестоносцев, демонстрируют полное непонимание ситуации, когда объясняют это тем, что мусульмане, обстреливая рыцарей с дальней дистанции, предпочитали, мол, ранить незащищенных лошадей, чем убивать людей. Практические испытания показали, что кольчуга пробивается стрелой практически на любых дистанциях стрельбы даже из сравнительно менее мощного «длинного» лука, которым начали пользоваться в Западной Европе столетие спустя. С другой стороны, поглощающие силу удара стеганые доспехи турок почти однозначно давали воину лучшую защиту.

Возблагодарив Аллаха за эту великую победу, Саладин приказал привести побежденных. Он принял несчастного короля Гвидо де Лузиньяна, усадил его рядом с собой, как мог, ободрил и даже предложил шербет из розовой воды. Эта обходительность по отношению к изможденному и измученному жаждой королю имела большое значение на мусульманском Востоке: пленнику, который пил и ел за столом того, кто захватил его, обычно даровали жизнь. Король Гвидо машинально протянул кубок сидевшему рядом с ним Рено Шатийонскому, сеньору Трансиордании. Это вызвало неудовольствие Саладина, который упрекнул его в том, что он не спросил разрешения передать кубок: «Ты не испросил у меня позволения дать ему напиться. Я не должен сохранять его жизнь».

После чего султан напомнил Рено о его изменах, многочисленных предательствах и неоднократном нарушении перемирия, на что Рено лишь пожал плечами и презрительно сплюнул. Тогда Саладин выхватил саблю и рубанул ею Рено. Удар пришелся в плечо, после чего стражники-мамлюки, метнувшись к раненому, добили его. По приказу Саладина были казнены все рыцари-тамплиеры и госпитальеры. Все остальные уцелевшие христиане были проданы в рабство.

Битва при Хаттине была для крестоносцев больше, чем просто военным поражением, – это был окончательный крах западной колонизации Святой земли. Король Гвидо одним рискованным шагом уничтожил все результаты мудрой и настойчивой политики своих предшественников. Кроме того, тяжелым ударом для христиан стала потеря их главной реликвии. Даже мусульмане говорили: «Потерять этот крест для них значит больше, чем потерять короля, ибо нет ничего, что могло бы заменить его». Потеряв все войско при Хаттине, король Гвидо оставил христианскую территорию на Святой земле практически без защитников, способных противостоять мусульманскому нашествию. Ведь король призвал в свое войско большую часть воинов, несущих гарнизонную службу в крепостях и замках христиан (всего под Хаттином сражалось 15–20 тыс. христиан и около 30 тыс. мусульман). Поэтому, когда на фортификации франков напали воины Саладина, сопротивление было недолгим. Саладин захватил множество городов, замков, крепостей крестоносцев и их главный город – Иерусалим.

В целом битву при Хаттине можно рассматривать как пример неумелого использования тяжеловооруженной рыцарской конницы в бою. Так бездарный, нерешительный главнокомандующий армией крестоносцев, король Гвидо де Лузиньян, уже достаточно долго пробывший в Святой земле, должен был бы уже изучить любимую военную тактику легкой конницы мусульман, которую они применяли в сражениях с рыцарями.

Опыт сражений с рыцарями показал мусульманам, в чем главная сила рыцарской конницы. Так, тяжеловооруженные рыцари, зажав копья под мышкой, нацелив их на врага, мчались на своих мощных и рослых конях к неприятелю. Такую силу было практически невозможно сдержать. Поэтому наученные горьким опытом мусульмане избрали старую древнюю тактику кочевников для борьбы с рыцарями. Теперь при мощной атаке рыцарской конницы легкая и более маневренная (мусульманские лошади были легче и быстрее боевых коней рыцарей) мусульманская конница откатывалась назад или расступалась в разные стороны, после чего перестраивалась и контратаковала рыцарей. При этом хорошо обученные всадники мусульман на полном скаку осыпали неприятеля стрелами, целясь в основном не в хорошо защищенного рыцаря, а в его коня.

Уровень военной подготовки мусульманского профессионального воина можно оценить, прочитав арабские военные трактаты XII–XIV веков, называемые furusiyya (искусство верховой езды). Так, например, стало известно, что молодые мамлюки в каирской цитадели проходили жестокий курс военной науки и физического совершенствования. Их заставляли по тысяче раз в день разрубать мечом комья глины, чтобы разработать мускулы рук и отработать молниеносный удар. Также их учили ездить верхом без седла и стрелять из лука на скаку как вперед, так и – что было особенно трудно – в обратном направлении. Одним из важных упражнений была стрельба по бутылочной тыкве, надетой на высокий шест. Чтобы стрелять, лучник-наездник должен был отпустить поводья и управлять лошадью только коленями, и нередко новички погибали, врезавшись на всем скаку в шест. Благодаря таким жестоким и сложным тренировкам мамлюки превращались в высокопрофессиональных бойцов. Армия таких воинов с легкостью побеждала войска неприятеля и захватывала новые территории. В руководствах по обучению воинскому искусству говорилось не только об обращении с лошадьми, но и вообще обо всех военных искусствах и науках, включая владение мечом, луком, копьем и, позже, использование артиллерии, правила расположения осадных орудий и руководства армиями. Благодаря таким рукописям можно многое узнать о военном искусстве мусульманских армий, с которыми воевали европейские рыцари-крестоносцы.

Король Иерусалима, предводитель войска крестоносцев Гвидо де Лузиньян, даже на примере своих туркопулов, которые, можно сказать, были зеркальным отображением мусульманской конницы, мог понять все слабые и сильные стороны такого рода войск. Легкая конница, состоящая из вооруженных мощными луками, хорошо подготовленных воинов, сидящих на прекрасно дрессированных лошадях, была грозной силой, способной измотать и уничтожить даже большое войско (что и произошло при Хаттине).

В битве при Хаттине бездарность полководца и недисциплинированность большинства воинов привели к полному поражению и разгрому всего войска крестоносцев. Рыцарская конница также не могла похвастаться высокой дисциплиной. После того как полководец, указав цель рыцарской коннице, отдавал приказ об атаке и она, постепенно набирая скорость, устремлялась к противнику, дальнейшее командование конницей практически становилось невозможным – как только враг был опрокинут и обращался в бегство, конница, несмотря ни на какие приказы, бросалась преследовать отступающего врага с целью либо пленить его для получения выкупа, либо убить и обобрать труп, забрав все ценное. Часто увлекшийся погоней рыцарь не замечал ни усталости коня, ни отсутствия товарищей рядом, а когда до него доходило осознание бесперспективности погони, он вдруг оказывался в окружении врагов. Именно процесс грабежа часто задерживал возвращение всадников в строй. Поэтому в то время очень часто бой выигрывал тот полководец, у которого в запасе всегда был пусть небольшой, но дисциплинированный конный отряд, который мог в нужный момент вступить в сражение и тем самым переломить его ход в пользу своего полководца, принеся тому победу.

Хорошим примером, как надо было действовать при Хаттине Гвидо де Лузиньяну, может служить битва при Арзуфе 1191 года. Условия были схожи. Даже враг был тот же – Саладин. Единственное отличие было в том, что вместо нерешительного и недальновидного Гвидо в данном сражении войском крестоносцев командовал прирожденный воин и сильный лидер с хорошими задатками полководца – король Англии Ричард (1157–1199), прозванный «Львиное Сердце». Ричард, родившийся в 1157 году в Оксфорде, был сыном Генриха II Плантагенета и Элеоноры Аквитанской. В 1173 году Ричард вместе с братом, при поддержке своей матери Элеоноры, выступил против отца, деспота Генриха II. Принцев поддержал король Шотландии и часть населения Франции. В этом же году принц Ричард был посвящен королем Франции Людовиком VII в рыцари. В 1189 году, 3 сентября, после смерти Генриха II, Ричард стал королем Англии (коронация происходила в Лондоне). Новый король Англии, Ричард I, был больше воином-полководцем, чем государственным деятелем. А тут как раз нашелся прекрасный и благородный повод – намечался Крестовый поход. Поэтому король Ричард отложил государственные дела и занялся любимым делом – войной.

Итак, на ошеломляющие победы мусульман в Святой земле христианский мир ответил 3-м Крестовым походом. Римский папа Григорий VIII призывал всех христианских рыцарей принять участие в освобождении от мусульман Святого города – Иерусалима. 3-й Крестовый поход возглавили трое: король Англии Ричард I Плантагенет, король Франции Филипп II Август (1165–1223) и император Священной Римской империи Фридрих I Барбаросса (ок. 1123–1190). Ричард и Филипп со своими армиями благополучно добрались до Святой земли, а вот императору не повезло. По нелепой случайности Фридрих утонул, находясь в Малой Азии. Его войско, потерявшее полководца, было вынуждено влиться в ряды англичан и французов. Ричард и Филипп со своими воинами примкнули к осаждающим Акру крестоносцам (осада уже длилась год). Постоянные конфликты, возникавшие между английским и французским королями, существенно мешали вести осаду. 12 июля 1191 года Акра пала.

Войско крестоносцев, утомленное долгой и нудной осадой, поделив трофеи, разделилось. Филипп решил, что он уже достаточно повоевал, погрузил большинство своих французов на корабли и отплыл домой. Ричард Английский со своим войском и примкнувшими к нему добровольцами решил продолжить Крестовый поход и отвоевать Иерусалим. Он понимал всю тяжесть и сложность задачи, которую перед собой поставил. Для победы ему была необходима надежная дисциплинированная армия, способная беспрекословно выполнять все приказы своего командира. Поэтому Ричард в своей многонациональной армии первым делом вводит строгую дисциплину. Учитывая ошибки, допущенные командирами войска крестоносцев при Хаттине, Ричард следит, чтобы его воины всегда имели запас питьевой воды и продовольствия. Он также продумал дальнейший план действий. Как следует подготовившись, воинство крестоносцев под предводительством короля Англии Ричарда I двинулось в путь в сторону Яффы. Войско, построившись тремя колоннами, двигалось около воды. Такое построение давало возможность прикрыть находящийся на правом фланге обоз от неприятеля и немного облегчить тяжесть перехода воинам, так как они, идя возле воды, чувствовали освежающее дуновение морского бриза.

Помимо этого, параллельным курсом с крестоносцами, идущими по суше, следовал морем флот Ричарда. Корабли крестоносцев, которым на море ничего не угрожало (ввиду отсутствия в данном месте мусульманских кораблей), обеспечивали снабжение сухопутной армии. Также флот служил плавучим лазаретом, куда переправляли раненных на суше воинов. Правда, несмотря на все условия, крестоносцам все же было тяжело, особенно пехоте, так как она дальше всех находилась от воды и к тому же постоянно подвергалась нападению легкой кавалерии мусульман. Пешие воины, несмотря на палящее солнце и обстрел мусульман, старались держать строй, отгоняя неприятеля меткими выстрелами из арбалетов. Арбалетные болты пробивали практически любой мусульманский доспех того времени, поэтому, потеряв несколько воинов, мусульмане старались держаться от врага на дистанции, недоступной для выстрела из арбалета. Но такая безопасная дистанция значительно снижала пробивную способность боевых стрел (тяжелые бронебойные стрелы попросту не долетали). Поэтому лучникам Саладина, имевшим стрелы разного «калибра», пришлось использовать специальные легкие стрелы которые летели на значительное расстояние. Такие стрелы, хотя и попадали в противника, но, не обладая достаточной силой удара, не могли пробить даже стеганый или кожаный доспех, а только застревали в нем. Большинство пеших воинов, находящихся ближе всего к мусульманским стрелкам, становились похожи на ежей – так плотно их защитное снаряжение было утыкано стрелами. Так, несмотря на постоянные атаки мусульман, войско крестоносцев дисциплинированно, не ломая строй, пусть и очень медленно, но уверенно продвигалось вперед.

Саладин, повторяя свои действия при Хаттине, в данном случае ничего не добился, стараясь на всем пути следования франков изматывать их атаками своей легкой конницы. В отличие от пехоты Гвидо, пехота Ричарда стойко и мужественно переносила все тяготы и лишения похода и даже смогла, используя арбалеты, дать достойный отпор врагу, сведя на нет преимущество мощных мусульманских луков. Саладин понял, что наскоками легкой мусульманской конницы франков не сломить, и, видя, что крестоносцам осталось пройти всего 10 км до города Арзуфа, принял решение нанести ничего не подозревающему войску Ричарда мощный удар большими силами, который сметет ненавистных христиан в море.

Так 7 сентября 1191 года началось сражение при Арзуфе. Со стороны крестоносцев было около 11 200 воинов (1200 – конница и 10 тыс. пеших воинов). Войско мусульман насчитывало примерно 20 тыс. воинов (около 10 тыс. конных воинов и около 10 тыс. пеших). В отличие от мусульман, крестоносцы даже не подозревали, что настал день решающей битвы. Все было как всегда. Франки медленно двигались, соблюдая строй, а легкая конница Саладина привычно пускала в них стрелы. Но через пару часов все изменилось. Мусульмане пошли в решительную атаку. Лишь благодаря своему построению, дисциплине и взаимодействию всех родов войск крестоносцам удалось сдержать натиск полчищ Саладина. Ричард построил свое войско таким образом, чтобы в центре него находились под защитой обоз и незаменимые рыцарские кони. Крестоносцы старались действовать согласованно. Так, воины с копьем защищали арбалетчиков от прямой угрозы ближнего боя и прикрывали своими щитами от вражеских стрел. В свою очередь, арбалетчики меткой стрельбой методично уничтожали вражеских воинов. А наличие боеспособной рыцарской конницы не давало мусульманам начать массированное наступление.