скачать книгу бесплатно
А вот подобного удовольствия доставлять ему она не собиралась. Не завизжала и в обморок не хлопнулась.
Ну, кислота… серная или соляная, и что? Сейчас он, конечно, пообещает «умыть» ее этой кислотой, если она хоть на пару недель не согласится стать его наложницей…
Да уж, глубоко ты, мальчик, увяз… Значит, такая «любовь» тебе нужна, несчастный? И впрямь несчастный…
… -И тебя умоем, и твою маму…
Она заставила себя остаться спокойной. Если и был у него микроскопический шанс остаться в ее памяти всего лишь чудаком, а не омерзительной тварью, он его упустил сейчас. Упомянув о ее маме.
– Ладно, – она вздохнула и встала с лавчонки. – Три дня, значит, у меня на сборы? Хорошо. Я… согласна.
Он тоже поднялся и на секунду ужасная смесь стыда и вины очень явственно проступила в выражении его побагровевшего лица.
– Оля… – она внутренне содрогнулась, когда его толстые пальцы коснулись ее волос, шеи… «Вот так ты любишь? – хотелось спросить ей, -Так, да? Убогий и опасный извращенец…»
Она заставила себя растянуть губы в улыбке.
– Полагаю, мне уже пора приступать к сборам? Вы не беспокойтесь – я поеду. Поеду с вами, полечу, поплыву… куда угодно.
А сейчас, девочка, домой – чтобы не разреветься в присутствии этого дегенерата… Что он там бормочет? Мол, если она обратится в ментовку, он все будет отрицать и даже ее, Ольгу, обвинит в краже того браслета?
Да, Снигирева, на сей раз ты конкретно попала… Не иначе, все это плата за твою непомерную гордыню…
Плата… но не слишком ли завышенная?..
* * *
Конец первой части
Часть вторая
«Псы «Ржевского»
1.
Он ремонтировал теплицу, поврежденную недавним ураганным ветром, когда его посетило сильнейшее желание позвонить Ольге – настолько сильное, что впору бросить инструмент и схватиться за мобильник…
Разумеется, Кирилл себя осадил, посильнее стиснул зубы и просто дал себе слово – как только закончит работу, тут же… нет, не схватится за мобильный телефон, а сядет за руль Валеркиного «Жигуля» (на котором они и прибыли сегодня на дачу), да уедет в город. Не то, чтобы его часто посещали интуитивные озарения, но сейчас Кирилл определенно почувствовал что-то смутное и нехорошее.
Хотя, с чего он решил, что эти дурные предчувствия связаны с Ольгой? Может, он настолько по ней соскучился и так сильно хочет ее видеть (несмотря на последний, не слишком приятный, разговор, состоявшийся чуть больше месяца назад), что просто-напросто внушил себе нечто, похожее на предчувствие?
В любом случае он планировал с ней увидеться, причем, еще позавчера, ибо, по его прикидкам, сессия у нее как раз должна была закончиться, но… закон подлости. Он обнаружил, что его мотоцикл – подержанная «Ямаха» – требует куда более серьезного ремонта, чем представлялось поначалу…
А сегодня он обещал матери, наконец, помочь с теплицей, ибо Валерке, старшему брату, человеку семейному, уже недосуг на даче у мамы вкалывать… Что ж, спасибо, что хоть свою «консервную банку» одолжил… хоть до дачного поселка и на электричке можно доехать (что, правда, гораздо муторнее).
– Ки-ир! – это Ирка, младшая сестрица, выскочила из дачной времянки и мчится прямиком к нему, перепрыгивая через грядки с клубникой, луком и огурцами с грацией газели (видела бы мама – досталось бы «козе»! )
Кирилл чуть поморщился (ибо отвлекся и едва не угодил себе по пальцам молотком), отбросил со лба немного влажные от пота волосы и тут увидел в руках у Ирины мобильник. Свой мобильник.
Разумеется, как он мог услышать звонок, если телефон лежал в доме, а он, Кирилл, тут как дятел молотком стучал… Но вот молоток отложен в сторону и заколотилось сердце…
И когда, наконец, разрумянившаяся Ирка, сверкая своими лукавыми черными глазами, (от которых половина ее одноклассников-мальчишек уже млеет), заговорщическим голос объявила:
– Тебя. Девушка…
Кирилл уже знал (то есть, почти знал), чей голос услышит в трубке.
(Да и какая еще девушка могла ему звонить? Разве что секретарша шефа Валентина (по поручению «Ржевского», конечно) или та белобрысенькая, но довольно милая, с которой две недели назад познакомил его «гюрза». Впрочем, той девице Кирилл ясно дал понять, что не горит желанием заводить флирт…)
Тут Ирка подтвердила его догадку, пока он наспех вытирал руки о рабочие штаны, чтобы взяться за трубку (номер на дисплее не определился, следовательно, звонила с домашнего).
– Может, я и ошибаюсь, – прошептала сестрица, – Но, по-моему, это твоя Оля…
«Твоя»… Ну, Ирке виднее. Что можно скрыть от четырнадцатилетней плутовки, у которой сейчас на уме как раз одни «амуры»?
Он чуть откашлялся (ох, как порой раздражал собственный, еще в детстве напрочь сорванный голос – глуховатый и порой даже переходящий в хрипотцу!)
– Слушаю?
– Кир? – не слишком уверенное. Он перевел дыхание. Она. Ольга. Ее голоса он не мог не узнать. Вот только охватившее его мимолетное ликование тут же сменилось тревогой – не нужно было являться экстрасенсом, чтобы понять по интонациям ее голоса – Ольга еле сдерживается, чтобы не сорваться на истерику.
– Кир, прости, если отрываю тебя от дел… но мы сможем увидеться? Мне… – тут ее голос действительно сорвался, и продолжить она сумела лишь через несколько секунд, – Мне очень нужно поговорить с тобой…
– Я сейчас на даче, – сказал Кирилл, постаравшись придать голосу максимально ровные и уверенные интонации (ибо Ольге, определенно находящейся на грани паники, необходима хоть толика уверенности. В том, что ей нужна помощь, Кирилл уже не сомневался), – В городе буду минут через сорок-сорок пять. Сможешь подождать?
Опять – слишком долгая пауза. То ли переводит дыхание, то ли сдерживает слезы. Что же все-таки случилось? «А тебе нужно было дождаться, чтобы с ней что-то случилось?» – ехидно шепнул внутренний голос. Пожалуй, «гюрза» со своим подколами был абсолютно прав: «Чудные вы все же, ребята… Неужели любовь на расстоянии романтичнее?»
И- совсем тихо:
– Д… да. Только… я сейчас продиктую тебе адрес, Кир. Адрес Рыжика. Подъезжай туда, ладно? Я тебе все объясню… на месте.
– Хорошо. Уже еду.
И по примеру Ирки (только не перепрыгивая, а просто перешагивая через грядки) направился к дачному домику.
Мать, конечно же, посмотрела с беспокойством.
– Что-то случилось, сынок?
– Не знаю, – честно ответил Кирилл, стягивая свой старый десантный «тельник», в котором обычно работал на даче или в гараже, и надевая футболку, – Но я должен срочно уехать в город.
Лишних вопросов мать, как обычно, задавать не стала. Кивнула.
– Только, пожалуйста, будь поосторожнее на дороге. Я знаю, как ты обычно гонишь.
Кирилл невольно улыбнулся (вместо рабочих – опять же, старых, армейских – штанов натягивая привычные джинсы).
– Не буду гнать, обещаю. В городе я должен быть в целости и сохранности…
Конечно, гнать он будет – по мере возможности и в пределах допустимого – но к чему заставлять маму лишний раз волноваться?
– Я там с теплицей закончил почти. В ближайшее время доделаю, – чмокнул маму в щеку, – В общем, за меня не беспокойся, все будет в порядке.
Мать кивнула. Понимающая у него мама – Полина Вахтанговна Смирнова, в девичестве Маладзе. И не паникует зря, и знает, когда к мужчине лучше с вопросами не лезть… настоящая «дочь горца».
…По дороге ему пришло в голову связаться с Орловым («гюрзой»). Тот, по счастью, оказался дома.
– Что-то случилось? – осторожно спросил Дмитрий.
– Боюсь, да, – с «гюрзой» можно и откровенно – это ж не пятидесятилетняя мама… – И, думаю, я с тобой еще свяжусь.
– Ну, ни пуха, – пожелал Дмитрий – тоже очень понятливый парень…
* * *
2.
Разумеется, матери она об угрозах Громова рассказывать не стала – только разволнуется зря, захочет пойти в милицию (примечание автора: действие повести происходит в начале «нулевых», милицию в полицию еще не переименовали), а чем там помогут? Да только рассмеются в лицо! (Покажите нам вашу честную и неподкупную дочь, пуще всего пекущуюся о сохранении девичьей чести…)
Рыжику, впрочем, тоже знать ничего не надо – помочь-то он все равно не сможет (разве что посочувствует).
– Приехали, – сказал таксист, подвезший ее к дому рыжего. Она машинально достала деньги, расплатилась с водителем. Так, сейчас Рыжик ее увидит и моментально прочтет по ее лицу – случилось что-то дурное…
…ну даже если и прочтет? В любом случае ничего объяснять ему она не обязана…
…Она стояла у окна в комнате рыжего (это окно как раз выходило во двор) и напряженно наблюдала за движением у подъезда. Дважды подъезжали мотоциклисты, но только не те. Один на стареньком «Иже», другой – на каком-то роскошном, сверкающем хромом мотоцикле (Кир, конечно, определил бы его марку, она же, Ольга, куда лучше разбиралась в марках машин…)
Стоп! Зеленый «жигуленок»… кажется, знакомый… Сердце бешено подпрыгнуло, когда «Жигули» остановились как раз под окнами квартиры Рыжовых, а потом из машины вышел водитель – долговязый темноволосый парень в простеньких джинсах и наброшенной поверх футболки куртке-ветровке.
Кирилл посмотрел наверх, и хоть она абсолютно была не уверена в том, что он ее увидел, все же подняла руку в знак приветствия. Потом коротко бросила встревоженному Рыжику:
– Ну все, спасибо за помощь, (вряд ли он понял, что за помощь ей оказал, да это и неважно), я пошла, – и, выскочив в подъезд, успела спуститься только на один лестничный пролет (Рыжий проживал на третьем этаже), как просто-напросто столкнулась с Кириллом. Лицом к лицу.
…Он первым слегка улыбнулся.
– Ну, привет. Кажется, я успел отвыкнуть от того, какая ты красивая…
«А я от того, какой красивый ты…»
На несколько секунд все тревоги вообще пропали. Осталось лишь желание не отстраняться друг от друга. Не разжимать рук. И не сводить дымчато-серых глаз с ярких темно-карих (и темно-карих с дымчато-серых)…
– Можешь не верить, но если б ты не позвонила, это сделал бы я, – Кирилл снова мягко улыбнулся. – Если б «Ямаха» опять не сломалась, я приехал бы к тебе еще позавчера… Так что случилось?
Да. Этот вопрос… нет, не вернул ее «на землю» окончательно, но значительно к земле приблизил. Хотя сейчас, в объятиях Кирилла, все угрозы Громова казались не страшнее тявканья злобной собачонки, сидящей на цепи в своей будке.
Тем не менее, угрозы-то были… и вполне реальные.
– Ладно, – она не без сожаления отстранилась от Кирилла, – Если честно, мне не только рассказывать, а думать об этом тошно, – она попыталась улыбнуться, но на сей раз улыбка определенно вышла жалкой, ибо во взгляде Кирилла очень явственно проступило беспокойство, – Только… давай отъедем отсюда.
– Можем поехать к Орлову, – предложил Кирилл, – Он сейчас дома. Или то, что ты собираешься рассказать, не предназначено для посторонних ушей?
Она отрицательно мотнула головой.
– Если и не предназначено, твоих друзей из «Феникса» это не касается, – она ощутила, что начинает краснеть, – Мне, наверное, следовало пойти прямиком к Ручьёву и обо всем рассказать ему… и просить у вашего агентства защиты…
Лицо Кирилла моментально стало очень серьезным.
– Даже так?
«Но я почему-то сразу подумала о тебе. Может оттого, что подсознательно искала предлог к сближению?»
– Кир, – она заставила себя посмотреть на него прямо и несильно сжала его руку, – Я лучше обо всем тебе расскажу… а ты потом решишь, что делать. Ладно?
– Идет, – он кивнул, а она вдруг поймала себя на сильнейшем желании провести кончиками пальцев по его волосам – с виду жестким, но на ощупь – удивительно мягким…
Еле удержалась.
* * *
…Заехав в какой-то тупиковый дворик, Кирилл остановил машину и повернул зеркальце над лобовым стеклом так, чтобы иметь возможность наблюдать и за тем, что происходит позади «жигуленка».
Потом посмотрел на нее. Снова чуть улыбнулся. Словно желая ее ободрить своей улыбкой.
– Давай вываливай. Во что на сей раз ты влипла?
– В дерьмо, – призналась Ольга честно и обреченно, – Причем, большое… и очень вонючее.
…Кирилл выслушал ее, не перебивая. Только время от времени отводил глаза и, похоже, сильнее стискивал челюсти – отчего на скулах проступали желваки.
– Понимаешь, если б он еще не демонстрировал этих «фокусов» с кислотой…
– Да уж, – Кирилл бросил на нее короткий взгляд, – Значит, сначала ты с ним согласилась встретиться?
– Да только чтоб отстал! – она ощутила, что лицо опять начинает пылать, – У меня сложилось впечатление, что он попросту прибьет рыжего…
Кирилл коротко усмехнулся.
– А у этого дегенерата сложилось впечатление, что ты его намеренно кинула, что ты его дразнишь… И потом, браслет тот… не следовало тебе его так демонстративно швырять.
– Ну, знаешь, – она ощутила мимолетную обиду, – Нас не обучают правилам поведения с психами. Может, мне еще перед этим Громовым извиниться? За некорректное поведение…
– Постой, – напряженно сказал Кирилл, – Громов, говоришь? Он сам тебе так назвался?
Она молча пожала плечами, потом вспомнила, что специально захватила с собой «визитку», чтобы продемонстрировать ее Кириллу, и извлекла ее из сумочки.
– Может, тебе его еще и описать? Выглядит как типичный «браток». На пальцах печатки, на шее цепь толстенная… – невольно поморщилась, – Довольно молодой, думаю, не старше тридцати. Светловолосый, голубоглазый. Нос как у боксера – думаю, ему его когда-то ломали, может, не один раз… в общем, кабан откормленный.
– И ездит на черном БМВ, – негромко добавил Кирилл.
