Кот по кличке Мяу. Том I

– Да вижу, что псих, но память! Память то какая!!!

Анекдот времен всеобщего дефицита

Так вот. Задержались мы на Паратунке из-за всех этих рыбных гастрономических прелестей на целых три дня. Людка и Ксюша почти сразу поехали дальше, а мы втроем застряли.

Но вы не думайте, что мы там только купались, да спирт икрой закусывали. Нет. Работа тоже на месте не стояла. Это же командировка. В процессе многодневного этого застолья, наконец выяснилась суть той проблемы, ради которой мы и притащились сюда, чуть ли не на другую сторону Земли. И эта история не менее интересна, чем весь этот цирк на воде. Но, если кому-то эта главка про игры ученых с рыбками, покажется скучной, то можно ее и пропустить, а сразу переходить к главе «Медвежья болезнь» – вы ничего при этом не потеряете. Для любопытных же – продолжу.

Как в то время из телевизора говорил нам Аркадий Райкин, в удивленном недоумении выпучивая глаза: «Старики мне сказывали, что будто раньше в реках… – рыба водилась!!!», ну, в том смысле, что теперь то ее там нету. Так вот, и у них тут тоже самое – вроде сначала водилась, да вдруг вся и вышла. Такие интересные истории местные ихтиологи нам понарассказывали – мы даже ничего такого и не знали, хотя мы то вроде как консультанты из столицы. Им на помощь прибыли. Должны были бы про это знать.

Оказывается, вся эта их дефицитная красная рыба, которую в те времена, как вы, наверное, уже поняли из эпиграфа, многие и в глаза не видывали, хитро так приспособилась, что растет и нагуливает вес она в океане, а размножается, наоборот, в пресной воде небольших озер, которых на Камчатке пруд пруди и все они, как правило, связаны с морем реками, речками и совсем маленькими речушками.

Причем, если малек из икры вылупился и сумел остаться цел, то через пару лет, когда вся жратва в озере заканчивается, он скатывается по этой речке в море, а став там огромной взрослой рыбиной, с вкуснейшим красным мясом, обязательно возвращается на нерест не куда-нибудь, а именно в свои родные пенаты, чтобы только там отложить и оплодотворить свою икру и дать начало новой жизни, но, правда, ценою своей собственной.

Так уж все устроено в этом мире: если хочешь, что-нибудь взять, то обязательно надо что-нибудь отдать. Поэтому родители будущих мальков оттуда уже не уходят. Там же они в этом озере и погибают, давая тем самым пищу на прокорм своим будущим чадам.

И такая круговерть миллионами лет. Погулял, поплавал в море в свое удовольствие, и хорош. Теперь изволь, дорогой мой, через все преграды, через страшные пороги, через сети и ловушки браконьеров, через все эти непосильные муки возвратиться на свою малую родину. Самые сильные, ну те, которые доплывают, и потому уже достойны, выполнить свой основной долг – продолжить свой род, и умереть, с чувством этого честно выполненного долга, дают потомство. Остальные же, которые не о потомстве больше думают, а о себе – те нет. Тем не дано. Что поделаешь – естественный отбор. Благородно и практично и в духе того времени. «Раньше, понимаешь, думай о Родине, а уж потом о себе!» Вот так приблизительно у них там все и было устроено.