Судьба, которую мы творим сами

– Мне незадолго до полуночи позвонили и сказали, что я должен срочно ехать сюда.

– Кто позвонил?

– Э-э-э… не знаю, капитан. Голос был странный, как будто искусственно смоделированный.

– Понятно, средство для изменения голоса! Знаем такое!.. Видимо, это были те, кто совершил нападение…

– Да, я тоже так думаю, сэр.

– Ну ладно, разберёмся… Ну, что там на месте? Как обстановка?

– Всё, в целом, так, как вы описали. Но есть и кое-что ещё: эти неизвестные, кем бы они ни были, приготовили нам настоящий подарок: куча материалов с компроматом на Герреро! Теперь-то мы уж точно прижучим этих мерзавцев!

– Очень хорошо! – воскликнул капитан. – Я сейчас пришлю тебе в помощь других ребят из отдела, чтобы описать и изъять это всё, и приеду сам… А что говорят сами Герреро?

– Требуют адвокатов. Но я… – тут он занялся.

– Что ты?

– Я уже распорядился задержать их и доставить к нам в отдел.

– Коул, ты хоть понимаешь, как опрометчиво поступил! Почему ты сначала не позвонил мне? Сейчас подключатся их юристы и раструбят, что задержание было произведено с нарушением установленного порядка. И тогда их выпустят, они сбегут, а мы останемся в дураках! Тем более при их-то связях!..

Джеймс с достоинством выдержал эту, в общем-то, справедливую тираду начальника. Он понимал, что поступил поспешно, но рассчитывал, что найденный убойный компромат в итоге перевесит все мелкие огрехи, допущенные в расследовании.

– Сэр, я уверен, что мои действия оправданы обстоятельствами. Нельзя терять ни минуты, когда речь идёт о Герреро!

В трубке послышалось тяжёлое сопение. Некоторое время капитан молчал, но Коул знал, что он размышляет. За годы совместной работы Джим успел основательно изучить поведение своего шефа. Наконец, спустя почти минуту Макнамара ответил:

– Ладно, Джеймс, что сделано, то сделано… Будем напирать на особую опасность братьев и риск их побега и утраты доказательств. Надеюсь, удастся отбиться и даже выйти из всей этой ситуации победителями. Но помни, парень, если мы облажаемся, всех собак спустят, прежде всего, на меня, а я уж на тебя!.. Так что не обижайся потом!

– Да, конечно, я понял вас, шеф.

– Хорошо, продолжай работать. Я пришлю ребят… До встречи в отделе. Первым делом, как явишься, заходи ко мне.

– Обязательно, капитан.

Коул убрал телефон назад в карман пиджака и снова окинул взглядом сложенные неподалёку аккуратными стопками бумаги. Нагоняй, полученный от Макнамары, был мгновенно забыт, а настроение Джима снова стало приподнятым.

Глава 5. Идеальный шпион

Окрестности авиабазы «Эдвардс», Калифорния

26 июля 2004 года, понедельник, 07:30

В природе всё гармонично и продумано. Каждое растение и животное в процессе эволюции приобрело свои особенности, позволяющие ему эффективно адаптироваться к окружающей обстановке и успешно выживать в ней. Вот и калифорнийская земляная кукушка хорошо приспособилась к холодным пустынным ночам. В это время суток температура её тела опускается, и она впадает в своего рода спячку. Утром с восходом солнца птица распускает свои перья и подставляет их его тёплым лучам, благодаря чему температура быстро возвращается к норме.

Будь земляная кукушка похожа на других птиц из своего подотряда, она жила бы в кронах деревьев и кустарников, умела бы хорошо летать и делала бы это часто. Однако природе было угодно сделать именно этот вид кукушек особенным: из-за своих коротких крыльев летают они весьма плохо и могут удержаться в воздухе лишь несколько секунд, проводя подавляющую часть времени на земле. Только при необходимости птица взлетает на деревья или перелетает на небольшие расстояния.

Одна из таких кукушек, распустив перья, как раз готовилась вновь вернуться в активной жизни и первым делом, конечно, раздобыть себе что-нибудь на завтрак. Но внезапно внимание птицы привлекло нечто, двигавшееся или, вернее, скользившее в этот момент по песчаной поверхности. Сверкающая на солнце серебристая бесформенная масса, тонкой лужицей растёкшаяся по земле, стремительно проносилась мимо, ловко огибая многочисленные кустарники у себя на пути.

Птица словно заворожённая несколько мгновений смотрела на удаляющееся нечто, а затем, видимо решив проверить, не пригодно ли оно в пищу, проворно устремилась следом.

Калифорнийская земляная кукушка может развивать скорость до 42 километров в час. В этом ей помогает и специальное расположение пальцев ног, так как оба внешних пальца повёрнуты назад, а оба внутренних – вперёд.

Однако, даже разогнавшись до предела своих возможностей, кукушка так и не смогла догнать серебристую субстанцию и в конце концов утратила к ней интерес и переключилась на поиски чего-то более привычного: змей, ящериц, насекомых или грызунов. На своё же счастье. Птичка, не обладавшая достаточным интеллектом, даже не подозревала, какой опасности она только что избежала, ибо серебристое нечто ещё задолго до их встречи заприметило её и готово было в случае контакта тут же безжалостно уничтожить.

Вообще же до везучей кукушки, как и до любых других здешних обитателей этому удивительному существу не было никакого дела. Оно спешило попасть в конкретное место, на территорию авиабазы «Эдвардс», и ничто во всём мире, казалось, не могло замедлить его стремительного и целенаправленного движения. И всё же когда до пункта назначения оставалось уже менее двух сотен метров серебристая лужа, наконец, остановилась на небольшом пригорке.

Прямо перед этим местом, нарушая стройность высокого забора, находились одни из трёх въездных ворот секретного военного объекта, располагался контрольно-пропускной пункт и дежурила хорошо вооружённая охрана. Проникнуть на территорию авиабазы постороннему было практически нереально из-за датчиков движения и видеокамер, которые в круглосуточном режиме следили за всем, что происходило вокруг, а также многочисленного контингента военных. Однако на появление здесь такого существа как эта субстанция, система охраны, конечно, не была рассчитана.

Терминатор серии Т-1000 – идеальный разведчик, превосходный диверсант. Целиком состоящий из подвижного полиметаллического сплава, он был способен произвольно менять форму, агрегатное состояние от жидкого до твёрдого и окрас. T-1000 не знал механического разрушения, а его повреждённые части всегда быстро восстанавливались. Каждая из нескольких миллиардов молекул его тела была запрограммирована на соединение с основной массой в радиусе до 14 километров. Также это создание Скайнет при необходимости могло принимать различные формы, миновать преграды, переливаясь подобно расплавленному металлу, и просачиваться через отверстия.

Благодаря своей пластичности Т-1000 способен был достичь качественно иного уровня внедрения в человеческое общество, копируя внешний облик любого человека, включая его одежду.

Впрочем, сейчас его стратегия была иной – терминатор в виде бесформенной массы оставался в неподвижном состоянии примерно минуту, сканируя пространство и анализируя получаемые данные. Затем, видимо, удовлетворённый тем, что узнал, он потёк дальше, прямо по направлению к КПП. Но перед этим серебристая лужица успела поменять свой внешний вид, словно хамелеон, полностью слившись с местностью.

Без труда пробравшись за ворота, терминатор продолжил своё путешествие. Становясь то частью здания, то автомобиля, его бесформенное тело незаметно для окружающих проникало всё дальше вглубь территории, пока, наконец, не оказалось в здании ИКС. Скрываться там, среди множества снующих туда-сюда сотрудников, было на порядок сложнее, но тайный лазутчик довольно быстро нашёл выход. Проникнув в вентиляционную шахту, Т-1000 принял продолговатую форму своеобразного угря, после чего заскользил внутри неё из помещения в помещение. Каждый раз, оказываясь около решётки, угорь останавливался и некоторое время изучал обстановку и находящихся в комнате или коридоре людей.

Вот несколько сотрудников, собравшись в переговорной, обсуждают свои рабочие дела. Другие же просто, увидав друг друга в коридоре, болтают на общие темы, пользуясь тем, что непосредственный начальник или начальница в этот момент отсутствуют и не могут их видеть. В уборной нескольких человек терминатор застал за отправлением естественных потребностей, а в одном из подсобных помещений, предусмотрительно запершись на ключ, мужчина и женщина даже умудрялись заниматься сексом в столь ранний час.

Т-1000 моментально сканировал лица и сопоставлял их с информацией из своей базы данных, после чего скользил дальше. Никто из этих особей его не интересовал. Казалось, он искал кого-то конкретного. И в конце концов нашёл.

Генерал ВВС Роберт Брустер, руководитель центра ИКС с момента его создания, как раз входил в свой кабинет. Он только что вернулся из Пентагона, где докладывал Объединённому комитету начальников штабов о произошедшей вчера ситуации со Скайнет и его якобы победой над супервирусом. Разговор вышел непростым – адмирал Джеймс Ф. Моррисон, главы ЦРУ, АНБ и остальные высокопоставленные военные мужи оказались сильно разочарованными, узнав, как на самом деле обстояло дело. Брустер, который прибыл туда чуть ли не национальным героем, уехал, едва сохранив свой пост. Он очень устал после двух долгих перелётов, так и не смог толком поспать и поэтому выглядел мрачным и разбитым.

Брустер прошёл в помещение, попутно выслушивая доклад своей секретарши о произошедшем в ИКС за время его отсутствия. Генерал, однако, был не слишком внимателен и наверняка пропускал часть информации мимо ушей.

Собранный и дисциплинированный, подчас строгий, но справедливый, Брустер всегда выглядел в глазах подчинённых эталоном руководителя, да и просто крайне ответственным человеком, не допускавшим расхлябанности в деле, которое ему поручило правительство США. Поэтому заметившая непривычную рассеянность шефа Мэри Макнил не могла не обеспокоиться. Она, конечно, не знала всей правды о событиях, произошедших вчера здесь и в процессе нахождения Брустера в Арлингтоне, но женским чутьём догадывалась, что начальнику явно несладко пришлось и он испытывает нешуточный стресс.

Впрочем, примерно таким он был последние две недели, с тех пор как начал распространяться этот проклятый вирус. Но теперь, когда он уничтожен, казалось бы, Брустер должен вздохнуть с облегчением, однако нет… Что-то гложет его. Что же? Мэри хотелось бы это узнать.

– Всё в порядке, сэр? – внезапно спросила Макнил, неожиданно прервав свой доклад.

Генерал с удивлением уставился на неё.

– Что?

– Просто у вас такой вид… такой… – она не смогла подобрать слова.

– Не обращайте внимания, Мэри, – Брустер даже устало улыбнулся. – Удел военного – нелёгкий труд…

Лицо Макнил также тронула лёгкая улыбка.

– Принести вам кофе?

– Да, пожалуйста. – Мужчина кивнул головой и уселся в своё красное кожаное кресло перед широким панорамным окном, откуда открывался вид на большую часть территории Эдвардс.

К его удивлению, Мэри не сразу отправилась готовить напиток, как обычно это делала. Вместо этого, она продолжила смотреть на своего шефа, и он, привыкший хорошо читать в лицах людей, на этот раз не мог понять, о чём она думает. А женщина думала, что кофе – это самое малое, что она готова для него сделать.

– Всё в порядке, Мэри? – пришёл черёд генерала спросить.

– Да… Да, конечно! Извините, сэр, я сейчас…

Мэри Макнил было тридцать шесть лет. Она успела побывать замужем, родить сына, которому недавно исполнилось четырнадцать, и развестись. Приятная, с мягкими чертами лица женщина имела весьма симпатичную внешность, но сама себя при этом не считала особо привлекательной и носила очки, хотя могла бы пользоваться линзами. Брустер как мужчина ей очень нравился. Можно даже сказать, что она была влюблена в своего шефа.

Невысокий человек с короткими тёмными волосами и властным обликом, в свои сорок девять он обладал определённой харизмой, статью военного и нравился многим женщинам здесь. К тому же Брустер был вдовцом, а значит, ничто кроме моральных устоев не мешало ему закрутить роман или просто интрижку с любой из подчинённых. Сделай он Мэри хоть раз соответствующий намёк, она, несмотря на строгое католическое воспитание, пожалуй, уступила бы без лишней скромности.

– Мэри, – окликнул подчинённую Брустер, когда женщина уже подошла к двери. Она обернулась.

– И пригласите ко мне, пожалуйста, Фликинджера, Шевинга, Голдмана и Хоукинс.

Как только Макнил удалилась, генерал с наслаждением закрыл глаза, откинулся в кресле и вытянул ноги.

Наблюдавший всю эту сцену терминатор в вентиляционном коробе ничуть не изменился сам и ни на миллиметр не поменял своего положения. И хотя тонкости человеческих взаимоотношений были доступны его пониманию, но сами по себе они его не интересовали, если только не служили достижению той цели, которую Т-1000 себе ставил.

Из всего разговора между людьми терминатор сосредоточился лишь на именах главного программиста проекта «Скайнет» и его ближайших помощников – очевидно, Брустер собирается обсудить с ними что-то важное, касающееся именно Скайнет. Разведчик стал терпеливо дожидаться прихода названных личностей.

Они явились одновременно с Мэри, которая принесла начальнику обещанный напиток, как всегда, двойной эспрессо без сахара.

Поблагодарив секретаршу и поздоровавшись со своими подчинёнными, Брустер в три глотка выпил весь горячий кофе. Это его несколько взбодрило.

Тони Фликинджер первым обратился к своему шефу:

– Что же сказали в Пентагоне, генерал? Готов поспорить, они остались недовольны, узнав правду!..

– Да уж, Тони, это был не самый приятный разговор в моей жизни… – Брустер грустно улыбнулся. Выждав небольшую паузу, он продолжил: – Однако, спешу вас обрадовать, леди и джентльмены: мы все остаёмся на своих местах. Никто не уволен, но и наград, конечно же, ждать не стоит.

Генерал увидел облегчение на лицах всех четверых. Оно и понятно – они наверняка ожидали худшего. Увольнения без перспективы в дальнейшем устроиться в какую-нибудь мало-мальски приличную компанию. А может быть, и ареста по обвинению в преступной халатности, из-за которой США едва не лишились своего оборонного потенциала и чуть не началась всемирная ядерная война.

– Но чем же мы займёмся? – задал вопрос Робин Шевинг. – Ведь все последние годы именно Скайнет был нашим главным детищем. Адмирал сказал что-нибудь насчёт этого? Что они собираются с ним делать?

– Вашу судьбу оставили на моё усмотрение… – Брустер оглядел поочерёдно всех четверых. – Что же до этого проклятого Скайнета, то мне ничего конкретного не сообщили. Моррисон и остальные лишь обмолвились, что как можно скорее должны сообщить обо всём президенту, а там уж пусть он решает… Увы, вряд ли они совсем откажутся от идеи иметь в своём распоряжении подобную систему!

Фликинджер и остальные понимающе закивали головами.

– Может быть, после того, что я рассказал о том, как он на самом деле опасен, они сменят концепцию в пользу более ограниченного варианта с единым ядром, центром и не дадут ему столько свободы… Не знаю, посмотрим. Моррисон в любом случае позвонит мне, когда они определятся… Пока же займитесь другими проектами, теми же ускорителем частиц, терминаторами… Думаю, с учётом того, что мы увидели, стоит внести изменения в их программное обеспечение, чтобы эти машины в последствии, если они всё же будут применены, могли хоть в какой-то мере придерживаться принципов гуманизма.

– Надо полагать, стоит сделать это… м-м-м… неофициально, сэр? – поинтересовался Аарон Голдман.

– Само собой, мистер Голдман. Само собой.

– Кстати, сэр, а что с… – начал Тони, но запнулся, – с этими двумя машинами?

Он задал вопрос, который безусловно интересовал всех их с тех пор, как они познакомились с Т-Х и Т-850. Эти люди приняли для себя решение, что не только по приказу Брустера, но и исходя из собственных моральных побуждений не раскроют правительству тайны их существования. Генерал по идее тоже не собирался выдавать спасительницу человечества и её товарища, но как знать?

– Я ни словом не обмолвился про этих терминаторов. Надеюсь, что ни адмирал, ни остальные так никогда и не узнают о них. Позже я попробую выяснить что-нибудь об их судьбе.

– Хочется пожелать им удачи, если они действительно решили стать частью человеческого общества. Пусть у них всё сложится! – с чувством добавила София Хоукинс.

Слова женщины были поддержаны её коллегами.

Они с генералом ещё немного пообщались, после чего покинули кабинет, а Брустер, который к этому времени более-менее пришёл в себя, занялся текущими делами.

Т-1000, дослушав разговор до конца, не спешил, однако, покидать своего места. По его телу теперь пробегала лёгкая, едва заметная, рябь – он думал. И было над чем. Терминатор узнал даже больше, чем рассчитывал, и теперь предстояло решить, в каком направлении предпринять дальнейшие действия. У человека бы такие размышления могли занять не один час, но этому высокотехнологичному созданию потребовалось лишь несколько минут, после чего оно поспешило покинуть территорию военной базы всё так же никем не замеченным.

Глава 6. Доклад на высшем уровне

Вашингтон, округ Колумбия

26 июля 2004 года, понедельник, 08:30

Массивный чёрный лимузин в сопровождении четырёх внедорожников с охраной только что повернул на авеню Конституции, оставив справа Мемориал Линкольна. Впереди были ещё два поворота и не более пяти минут езды, после чего кортеж должен был въехать на территорию Белого дома.

В салоне машины, надёжно укрытые за тонированными стёклами и несколькими сантиметрами брони, находились три человека: адмирал Джеймс Ф. Моррисон – председатель Объединённого комитета начальников штабов, директор Центрального разведывательного управления Майкл Портер и глава Агентства национальной безопасности – генерал-лейтенант ВВС Кеннет Блейк. Они направлялись на встречу с президентом США, чтобы отчитаться перед ним о проведённом вчера успешном испытании новейшей системы искусственного интеллекта «Скайнет» и её победе над опаснейшим вирусом, в последние дни буквально парализовавшим всё мировое компьютерное пространство и даже закрытые оборонные сети. Реальная ситуация, правда, была несколько иной. Вернее сказать, совсем иной, но президенту, как решил Моррисон со товарищи, это знать было совсем необязательно.

Вчера, после телефонного разговора с генералом Робертом Брустером адмирал сразу же набрал номер главы государства и в бодром и оптимистичном тоне сообщил ему радостное известие. Получив заслуженную, как ему казалось, похвалу, Моррисон договорился известить президента уже подробнее, как только сам узнает от Брустера все детали операции. А поскольку генерал должен был прибыть в Пентагон для доклада лишь поздним вечером, встречу с лидером США они заранее запланировали на утро следующего дня. Тем более что президент также хотел позвать на неё несколько сенаторов из Комитета по вооружённым силам.

Однако доклад Брустера, как известно, кардинально отличался от того, к чему приготовились Моррисон и начальники штабов. Едва выпроводив его, они принялись соображать, как бы теперь не сесть в лужу. Начальник штаба армии США тогда первым подал идею оставить всё в секрете между присутствующими. Моррисон было возмутился, но военного поддержал глава АНБ, а за ним и другие начальники, и в итоге, было принято решение рассказать президенту официальную версию и попросить ещё денег на дальнейшую доработку и развитие Скайнет.

Далее стали думать, кто же именно отправится на доклад. Адмирал как глава комитета, само собой, входил в их число, и после недолгой дискуссии к нему добавились Портер и Блейк. Остальные с видимым облегчением от того, что спихнули с себя эту обязанность, приготовились разъехаться по своим делам.

Остаток вечера троица докладчиков посвятила подготовке к аудиенции, а также фальсификации письменного доклада Брустера, после чего благополучно отправилась спать.

Однако утром, незадолго до того, как они сели в машину, Моррисону позвонил президент и сообщил не самое приятное для адмирала известие:

– Джеймс, я хотел бы предупредить вас, что к нам присоединятся также сенаторы Рид и Грэм…

«Этого ещё не хватало!» – мысленно воскликнул адмирал, без труда сообразив, что президент назвал имена двух демократов, которые представляли комитеты по вооружённым силам и по ассигнованиям. Оба были известны своим довольно негативным отношением как к этому проекту в частности, так и ко всей доктрине мирового господства США. Доброжелательного господства, как они с иронией называли его.

– Господин президент, но вчера мы…

– Знаю-знаю, но поймите меня – их присутствие будет символизировать мою открытость и беспристрастность. Я поступаю так по рекомендации моих советников. А если мы соберёмся этаким узким кругом, то могут начаться нежелательные толки… а они мне в преддверии выборов совершенно не нужны. К тому же, если я правильно понимаю, вы собираетесь рассказать об успехе Скайнет, что только убедит их в нашей правоте… Ведь это так, адмирал?

– Да, конечно, господин президент! Всё в порядке! – как будто бы ничего и не произошло ответил Моррисон, а сам параллельно уже прикидывал, как им с Портером и Блейком стоит скорректировать свой доклад.

– Вот и отлично, Джим. До встречи.

– До свидания, сэр.

Когда в лимузине Моррисон поделился новостью со своими товарищами, те восприняли её даже спокойнее, чем он ожидал.

– По крайней мере, он предупредил. Было бы ещё менее приятно неожиданно встретиться с ними там, – высказал своё мнение директор ЦРУ, седовласый мужчина лет шестидесяти пяти. Он носил очки в тонкой золотистой оправе и, в отличие от адмирала, который надел свой форменный китель, был в строгом деловом костюме и при галстуке.

– Вообще, я не удивлён… В преддверии выборов президент наверняка постарается не давать демократам лишнего повода для критики, – высказался следом руководитель АНБ, круглолицый и практически лысый человек на несколько лет моложе главного разведчика. На нём так же, как и на Моррисоне, был надет китель, на котором красовалось несколько медалей и наград.

– Да, примерно так он мне это и аргументировал по телефону. – Адмирал кивнул головой и спросил: – Считаете, нам стоит как-то скорректировать свои речи?

Оба собеседника ответили отрицательно. Они считали, что вчера хорошо подготовились, а подтверждением их слов должен был стать доклад Брустера. Брустер – единственное слабое место во всей этой истории. Сам по себе болтать он не будет, но вот если сенаторы захотят поговорить с ним лично, то это может стать проблемой… Впрочем, практика показывала, что обычно до таких разговоров они не снисходят.

Моррисону, Портеру и Блейку уже не раз доводилось бывать в Белом доме, поэтому, как только оказались внутри здания, они направились привычной дорогой на третий этаж в западное крыло, где располагался знаменитый Овальный кабинет.

Вообще же это грандиозное сооружение, спроектированное ирландским архитектором Джеймсом Хобаном, имеет шесть уровней, 132 комнаты, 35 ванных комнат, 412 дверей и 28 каминов, а для придания его фасаду белого цвета требуется более 2 тысяч литров краски.

Белый дом был официальной резиденцией всех президентов США, за исключением первого – Джорджа Вашингтона, при котором он просто ещё не был построен. В разное время здание называли «Президентским дворцом», «Президентским особняком» или «Президентским домом», а официальным название «Белый дом» стало лишь в 1901 году по распоряжению Теодора Рузвельта.

По пути визитёры бросали короткие взгляды на хоть и успевшие уже наскучить, но всё-таки заслуживающие внимания интерьеры, и обменивались дежурными фразами с персоналом президентской резиденции. Наконец, вся троица оказалась перед дверями рабочего кабинета главы США. Здесь их уже поджидал секретарь президента, который поспешил доложить своему боссу об их появлении.

Когда Моррисон и остальные двое вошли в кабинет, то увидели, что все сенаторы уже здесь. Дэвид Харрис и Томас Уикер, седовласые старцы в дорогих костюмах, один – с пышными усами, другой – гладко выбритый, принадлежали, как и президент, к Республиканской партии, и с их стороны адмирал никаких подвохов не ждал. Это были, что называется, «свои люди».

Моррисона больше интересовали двое других – демократы Сеймур Рид и Памела Грэм. Адмирал тут же обратил внимание на лица мужчины и женщины – они не проявляли явной неприязни, но по своему опыту старый вояка и политик знал, что такое первое впечатление обманчиво. Вскоре ему придётся выдержать немало язвительных реплик в свой адрес, обвинений в неэффективной трате государственных средств и даже наверняка создании угрозы мировой стабильности.

Президент тут же приветствовал своих новых гостей:

– Господа, доброе утро! Что ж, теперь, когда мы все собрались, предлагаю пройти в Зал кабинета министров – там нам будет удобнее. Прошу! – Рукой он сделал жест в сторону одной из дверей.